Возвращение герцога

Валери Боумен (2022)

Единственный, кого когда-нибудь любила София Пейтон, — Филипп Грейсон, — геройски пал на поле брани. Теперь девушке уже все равно, за кого выйти замуж, — почему бы, если семья настаивает, и не за кузена погибшего, унаследовавшего титул герцога Харлоу? Однако порой чудеса случаются — и однажды в Лондон возвращается Филипп. Ожесточенный, решительный, жаждущий мести и твердо уверенный, что та, ради которой он заставил себя выжить, его хладнокровно предала…

Глава 3

Филипп наматывал круги по залу, улыбаясь и кивая знакомым, которые глазели на него так, словно увидели привидение. Только что Тея оказала ему неоценимую услугу, коснувшись руки, чем вернула к действительности: ведь он окаменел от ужаса, когда услышал в зале грохот. До сих пор подобные звуки возвращали его на поле боя, и он застывал, не в силах сказать ни слова.

К несчастью, чувства вернулись к нему как раз в тот момент, когда Софи решительным шагом удалялась от него.

Тея быстро сообщила ему о случившемся, и Филиппа охватило горькое сожаление. Их первая встреча была омрачена призраками прошлого, взявшими обыкновение его терзать. Но, может, она достойна лучшей доли? Он должен поговорить с ней с глазу на глаз, попытаться загладить… если получится.

После того как Тея вернула Филиппа к действительности, он изобразил улыбку и сделал вид, будто этой краткой встречи с Софи вовсе не было. В конце концов, не надменному ли высокомерию его учили, что бы ни случилось? Он умел скрывать чувства чуть ли не с самого рождения.

— Так что же, ваша светлость, не расскажете ли нам, кто была эта молодая леди и почему смотрела на вас так, будто хотела отдавить вам ногу? — спросила Тея, вместе с мужем едва не наступая ему на пятки.

— Да уж, Харлоу! Не соблаговолишь ли объяснить, что это было? — подхватил Клейтон.

Филипп потер лоб. Никуда не денешься — придется объясниться с друзьями. Поразительно, что Тея так долго тянула со своим вопросом! Во время этой злополучной встречи лорд и леди Клейтон тоже улыбались как ни в чем не бывало. Филиппу не было нужды объяснять друзьям, как себя вести, чтобы не вызвать подозрений, хотя положение было крайне неловким.

Вздохнув, Филипп заговорил вполголоса, чтобы слышали только Клейтон и Тея:

— Это была мисс София Пейтон, и если бы залепила мне пощечину, которую я заслужил, кто бы ее осудил?

— А-а, так это Софи, — понимающе протянула Тея. — Мне следовало бы догадаться.

Но Филипп не услышал ее: на него налетел какой-то мужчина, и все закружилось перед глазами. Филипп поднял голову: ослепительными огнями горела люстра, потом посмотрел вниз: десятки пар бальных туфель сновали вокруг него. Опять на лбу его выступил пот, и стены зала сомкнулись вокруг него.

Тея вновь коснулась его рукава, возвращая в действительность. Вдох — выдох. Он заставил себя сосредоточиться на каждой секунде. Три, два, один…

Как раз в ту минуту, когда Филиппу вновь удалось овладеть собой, от толпы отделился мужчина среднего возраста, одетый в темно-коричневое с головы до пят, и решительно направился в его сторону. Вытерев лоб белым платком, незнакомец уставился на Филиппа с выражением явного ужаса и удивления на лице. Филипп стиснул зубы. Видимо, придется привыкать, что на него глазеют подобным образом.

Клейтон поклонился незнакомцу:

— Добрый вечер, лорд Уайнинг. Позвольте представить вам герцога Харлоу! — Тот поспешно поклонился, и Клейтон продолжил: — Ваша светлость, это виконт Уайнинг!

Филипп кивнул Уайнингу. Клейтон был знаком со всеми. Вот что значит политик! Тем временем Филипп не припоминал никакого Уайнинга.

— Вы… ведь вы Филипп Грейсон? — спросил лорд Уайнинг, не переставая промокать вспотевший лоб носовым платком. Интонация была вопросительной, но чутье подсказало Филиппу, что собеседник уже знает, кто он таков.

— Да, — ответил Филипп, рассматривая красное лицо лорда.

— А мы тут… гм… считали, будто… Очень неловко, знаете ли, однако… — Лорд Уайнинг в замешательстве озирался по сторонам.

— Вы считали меня погибшим, — подхватил Филипп, с улыбкой наблюдая, как лицо собеседника покрывается багровыми пятнами. Как бы беднягу удар не хватил!

— О да, — ответил виконт, обеими руками комкая носовой платок.

— Моим врагам не удалось истребить меня окончательно, — кивнул Филипп, — но эта новость, очевидно, до вас не дошла.

Клейтон украдкой ухмыльнулся. По-прежнему багровея лицом, лорд Уайнинг продолжил:

— Но знаете ли вы, что ваш… кажется, кузен… претендует на титул?

— Конечно, — кивнул Филипп. — Мой двоюродный брат Хью. Да, я прекрасно осведомлен об этом.

В этот миг за спиной Уайнинга возник еще один персонаж, и, протянув руку, похлопал лорда по плечу.

— Добрый вечер, ваша светлость, — сказал он вполголоса, кланяясь Филиппу. — Какая радость видеть вас вновь. Осмелюсь заметить — большая, хотя и нечаянная, радость! — Это был высокий лысеющий господин с подобострастной улыбкой. — Лорд Хилсдейл, — представился он, поклонившись.

В ответ Филипп кивнул:

— Рад знакомству, лорд Хилсдейл!

Стоявший рядом Клейтон шепнул Филиппу на ухо:

— Хилсдейл — этот тот человек в парламенте, который ведает вопросами титулов и наследования.

— А-а, так вот кто отдал мой титул кузену Хью! — бросил Филипп, сухо улыбнувшись Хилсдейлу.

— Ошибки случаются, ваша светлость, — невозмутимо парировал тот, пропуская издевку мимо ушей.

Филипп внимательно разглядывал Хилсдейла. Наметившееся брюшко. Седина в бороде. Источает любезность. Они часто обсуждали это с Малькольмом, и Филипп знал: как только становишься герцогом, тебя осаждают желающие набиться в друзья. Хилсдейл производил впечатление карьериста, цель которого — забраться на самый верх социальной лестницы.

— Что ж, нам нужно… мы должны разобраться, — вмешался лорд Уайнинг, по-прежнему краснея и промокая потный подбородок.

— Всему свое время, — сказал Хилсдейл, обращаясь к Филиппу и еще шире расплываясь в масленой улыбке. — Не о чем беспокоиться. Я дам вам знать на следующей неделе. Вы приедете в Уайтхолл, и мы решим это дело.

Клейтон выступил вперед:

— Разумеется. Но пока я по-прежнему буду считать его светлость герцогом Харлоу. Филиппа я знаю с детства и могу засвидетельствовать его личность. Герцогский титул принадлежит ему по праву.

— Разумеется, разумеется! — воскликнул Хилсдейл. — Мы во всем разберемся. — Он взмахнул рукой, словно отметая вопрос как несущественный.

— Очень странное дело, — добавил лорд Уайнинг, хватаясь за шейный платок, как будто тот его душил. — Действительно, очень странное!

— Странно то, — заметил Филипп, сохраняя невозмутимое выражение лица, — что мой двоюродный брат заявил права на титул так скоро после смерти моего брата, даже не удостоверившись, что я тоже мертв.

Лорд Уайнинг явственно икнул. Его маленькие глазки увлажнились.

— Вы погибли в битве при Моралес-де-Торо. Все газеты писали об этом.

— Послушайте, Уайнинг, достаточно! — суровым тоном осадил его лорд Хилсдейл, бросив хмурый взгляд на коротышку. — Вы забываетесь. Мы должны поздравить его светлость с возвращением. Не желаете ли выпить, ваша светлость?

Филипп будто бы не слышал Хилсдейла. Приподняв бровь, он произнес, в упор глядя на Уайнинга:

— Как видите, милорд, я не погиб при Моралес-де-Торо — что бы там ни писали газеты.

Филипп даже улыбнулся про себя. Ха! Он и не думал, что будет так забавно. Разумеется, было не очень весело сознавать, что все присутствующие сейчас говорят только о нем — прикрываясь ладонями, веерами, носовыми платками, — да и с Софи неминуемо придется объясниться. И все-таки поставить на место этого выскочку было неплохим развлечением.

— Ах да. Разумеется. Теперь я понимаю. — Лорд Уайнинг даже поперхнулся. — Как и сказал Хилсдейл, мы во всем разберемся… позже.

— Полагаю, это просто отличная мысль, — ответил Клейтон, сухо улыбнувшись Уайнингу.

— Не желаете ли выпить? Позвольте, я принесу вам что-нибудь? — снова вмешался Хилсдейл. Подобострастная улыбка не покидала его лица.

— Благодарю, милорд, не нужно, — ответил Филипп. — А теперь прошу нас извинить: мы должны с друзьями поприветствовать знакомых.

— Разумеется, разумеется! — воскликнул Хилсдейл, делая шаг в сторону и взмахивая рукой, словно для того, чтобы указать Филиппу дорогу.

Покинув общество Уайнинга и Хилсдейла, Филипп, Клейтон и Тея прошлись до центра бального зала, где и остановились. Все присутствующие таращились на них в открытую, и Филипп почувствовал себя статуей, с которой только-только сдернули покров. Боже правый! Долго ли это будет продолжаться? Что же, пусть смотрят как следует. Как предупредили его Гримальди и Беллингем, было крайне важно, чтобы каждый удостоверился, что это действительно он, собственной персоной, живой и здоровый.

— Уайнинг — болван, — вполголоса заметил Клейтон.

Они втроем усиленно делали вид, будто от души развлекаются. К счастью, никому из прочих гостей не достало духу к ним подойти, так что они могли беседовать, не опасаясь чужих ушей. Филипп кивнул:

— Кажется, мое появление его шокировало.

— Я думала, он порвет свой платок в клочья, — добавила с лукавой улыбкой Тея.

— А Хилсдейл? — спросил Филипп.

Клейтон вскинул брови:

— Как я уже говорил, его дело — следить, чтобы титулы наследовались по праву. Сейчас он, несомненно, гадает, не попросят ли его с должности за эту ошибку. Я не говорю уж о том, что он готов лизать сапоги любому, кто превосходит его знатностью титула. Не сомневаюсь, что он намерен подружиться с тобой, да поскорее.

Филипп сдавленно рассмеялся.

— Вот и объяснение, почему я вообще не видел его ни разу, пока был всего лишь младшим сыном. Однако вряд ли я первый из титулованных особ, кому удалось восстать из мертвых.

— Разумеется, нет, — ответил с усмешкой Клейтон. — Но ты первый в списке его кошмаров. Вот увидишь — явится с визитом на следующей неделе, чтобы попытаться договориться. Помнится, он живо поспособствовал твоему кузену унаследовать титул. И теперь в его интересах замять дело, не предавая его особой огласке.

— Отлично. Это и в моих интересах тоже. С нетерпением буду ждать его в гости, — ответил Филипп. — Надеюсь, однако, что он не притащит с собой Уайнинга. Этот господин так потеет, что твои ковры, Клейтон, промокнут насквозь.

— Да уж, давайте обойдемся без этой неприятности, — со смехом подхватила Тея.

Филипп, стараясь не выказывать особого любопытства, оглянулся по сторонам. Но куда подевалась Софи? Неужели сбежала с бала? Что же, не ее вина, если так. Но спасаться бегством — это совсем не в духе Софи. Она была девушкой смелой и решительной, но он не ошибся: в ее глазах действительно стояли слезы, как раз в тот момент, когда грохот упавшего подноса вывел его из равновесия. Он должен ей объяснить, к каким печальным последствиям это бы ни привело.

— Полагаю, нам следует двигаться дальше, — сказал Клейтон, осматривая зал, чтобы определить место следующей остановки.

— Нет, — твердо возразил Филипп. — Мне нужно поговорить с глазу на глаз с мисс Пейтон. И мне нужна ваша помощь.