Мой (не)любимый дракон. Оковы для ари

Валерия Чернованова, 2019

Выйти замуж за ледяного дракона? Та еще нервотрепка! За любовь и счастье мне пришлось основательно побороться. Вернуться домой? А вот это оказалось до обидного просто. И теперь все мысли только о том, как отыскать обратную дорогу в Адальфиву. В мир, где возрождаются древние силы, а заклятый враг моего любимого готовится к Алому турниру. Где судьбы людей определяют жестокие обычаи, и обман может стоить алиане жизни. В край сумрака и холодов, где правит дракон, облекший свое сердце в лед. Но я стану для него весной и верю, что зимняя стужа его жизни сменится долгожданным теплом.

Глава 6

Тонуть и таять в глазах дракона и от драконьего внимания — совершенно нормально. А еще неизбежно и правильно. Это как дышать воздухом, без которого долго не проживешь. Вот так и я без своего Герхильда весь прошлый месяц находилась между жизнью и смертью. Ладно, перегибаю палку. Но без него мне действительно пришлось несладко. А теперь я чувствовала, что наконец оживаю.

Снова могу дышать полной грудью.

— Привет. Ты как?

Наверное, прозвучало глупо. Но лучше уж говорить глупости, чем продолжать хранить молчание, которое ощущалось преградой, что встала между мною и Скальде.

Ущипнула себя легонько. Так, на всякий случай. Вдруг это сон. Один из тех, что снились мне почти каждую ночь и по закону подлости прерывались на самом волнующем моменте. Когда, оказавшись рядом, Герхильд хватал меня в охапку. Не то чтобы придушить, не то желая истерзать мои губы долгожданными поцелуями.

Всякий раз я надеялась, что случится второе — пусть себе терзает на здоровье, но понимала, что ожидать следует первого. Знала, что будет непросто. Но главное, я вернулась! И сделаю все возможное, чтобы растопить ледышку в груди тальдена.

Уж мне-то не привыкать превращать Ледяного в Огненного.

И снова невпопад:

— Симпатичненько тут у вас.

Рассеянно оглядела комнату, в которой мы стояли, как борцы на ринге перед началом схватки, и обстановка которой меня совершенно не интересовала.

А тот, кто интересовал, кто последние недели занимал мои мысли и, кажется, уже целую вечность владел моим сердцем, не спешил меняться в лице. Оно, как и прежде, было совершенно невозмутимым и, в принципе, совершенным.

Кто-то скажет, что черты лица Ледяного слишком резкие. Мне же они казались идеальными. И высокий лоб, затемненный выбившейся из хвоста прядью, и четкая линия губ. Волевой подбородок без намека на щетину. Широкие, такие выразительные скулы. Но особого внимания заслуживали его глаза. Порой почти прозрачные, безмятежно серые, а иногда вбиравшие в себя весь сумрак пасмурного дня.

Сейчас же они как будто заледенели. Скальде смотрел на меня, не отрывая взгляда, абсолютно ничего не выражающего, и обдавал одному ему присущим холодом.

Но после всего, через что прошла, подморозить меня будет непросто.

— Скальде… — первой сделала шаг навстречу, раз уж его прохладность не спешил выпадать из амплуа истукана.

Не успела я так подумать, как Герхильд шевельнулся. Вернее, взял и решительно от меня отвернулся, а потом молча вышел из комнаты.

Ну, клево.

Я ожидала какого угодно приема, но только не такого. Это что еще за полное игнорирование? Я ведь не невидимка.

Огорошенная поведением Ледяного, абсолютно сбитая с толку, осталась стоять на месте. Растерянно мазнула по ковру туфелькой, приглаживая вытканные на нем узоры. Ощупала тело, проверяя на возможные изменения. Ну вот, опять, кажется, похудела. Два месяца объеданий насмарку, придется заново объемы наращивать. Волосы как будто стали гуще и длиннее, золотистой пелериной окутывали плечи.

Я уже успела отвыкнуть от юной версии себя, как и от средневековых антуражей. Просторная комната утопала в полумраке. Витражи в окнах приглушали солнечный свет, добавляя помещению, как незавершенной картине, разноцветных штрихов.

Если судить по обстановке, это был будуар или дамская гостиная. Роскошная такая, достойная императрицы. Затканные гобеленами стены, мраморные камины, мебель из темного с перламутровыми вставками дерева.

Впрочем, не о вставках сейчас нужно думать.

— Эй, Герхильд! — позвала громко, начиная распаляться от драконьего игнора. Далеко его непонятность не ушел, я слышала шаги в соседней комнате и ломала голову, чего он там ходит. Может, при виде меня испытал острое желание стать вдовцом, вот и убрался от греха подальше? Успокаиваться.

Возвращение тальдена прервало ход моих тревожных мыслей. По-прежнему не произнося ни слова, дракон пересек комнату, заставляя одновременно и желать, чтобы оказался рядом, и испуганно от него пятиться. В руках Ледяного темнела шкатулка, на которую я поглядывала не без опаски. Благо в маленьком ларце обнаружились не кинжал и не яд, а всего лишь колечко с мутным камнем. Завладев моею рукою, Скальде надел украшение на безымянный палец.

Наверное, от того, что был так близко и держал меня за руку, я почувствовала легкое головокружение. Или из-за действия колечка, ярко засиявшего, а спустя мгновение камень в серебряной оправе снова стал тусклой стекляшкой.

— Фьярра рассказала про заклятие, которое использовала морканта, чтобы ты овладела нашим языком, а она твоим. Позже Хордис наложит его на тебя. А пока носи это, — мимолетное прикосновение сильных пальцев досталось незатейливому украшению. — Иначе мы не сможем понимать друг друга.

Жаль, не существовало бижутерии, способной вернуть супругам понимание иного рода и уничтожить между ними пропасть. Она появилась из-за моей лжи и его неприятия обмана. Я поняла это по тому, как Скальде поспешно отстранился, будто от какой-то чужачки. Отошел в сторону, лишь бы оказаться подальше от презренной обманщицы, которой наверняка меня считал.

— Извини, что оторвал тебя от мужа, — прозвучало безэмоционально и глухо.

Что ж, дерзай, Королева. Ты ведь к этому и готовилась.

— Оторвал от развода с ним, если быть точной, — заметила, призывая на помощь всю свою выдержку.

Я и правда была готова к скандалу. К выяснению отношений. Была готова к упрекам, возможно даже, угрозам. Но не к ледяному спокойствию, с которым он на меня смотрел. Не к безразличию в голосе. Только от одного этого голоса в иные моменты я готова была гореть.

Сейчас же он охлаждал не хуже кондиционера в жаркий день. Или морозильной камеры, в которую не понятно с какого перепугу я решила залезть.

— Можешь быть спокойна, Аня. Следующие девять месяцев ты ни в чем не будешь нуждаться. Для всех ты по-прежнему будущая императрица. С тобой будут обращаться, как с ари правителя.

— Постой-ка… — зацепилась за царапнувшую слух фразу. Впрочем, каждое его слово, произнесенное с ледяной отрешенностью, царапало, ранило, протыкало, как самым острым кинжалом. — Почему именно девять?

— Может, дольше, — безразлично пожал плечами Герхильд.

Наверное, я просто успела забыть, каким он порой бывает подмороженным.

— Но чем раньше начнем, тем раньше все это закончится. И для тебя, и для меня тоже.

Ан нет, отмороженным. Отмороженным отморозком — вот это про тальдена.

— Начнется и закончится что? — переспросила, хоть уже успела понять, к чему этот дракон драконский клонит.

— Осматривавшие тебя… Фьярру, лекари сказали, что тело готово.

Вот только я, в отличие от тела, была совершенно не готова. К такому приему.

— А? — это от крайней степени обалдения.

А кто бы на моем месте не обалдел от заявлений про тело и девять месяцев.

— Пойдем, Фьярра.

Опомниться не успела, как Герхильд оказался рядом. Сцапал за руку и как котомку с чем-то очень для него важным — чертовой ледяной магией, потащил за собой.

— Ну то есть Аня, — поправился, правда, с опозданием, и крепче сжал мою ладонь.

— Во-первых, мне больно. Во-вторых, куда ты меня тащишь? — попыталась остановиться и вырваться из стального захвата.

Размечталась. Меня бесцеремонно дернули за руку, и хрупкое тело Фьярры невесомой пушинкой заскользило за магом.

— Скальде!

— Не хочешь в спальне? Можем и здесь. — Обернувшись, усмехнулся жестко: — Мне в общем-то без разницы, где ты зачнешь ребенка. Которому передашь мою силу и навсегда уберешься из моей жизни.

А вот теперь мне очень хотелось проснуться.

От откровений тальдена и от не менее откровенной издевки, сквозящей в его голосе, я окончательно впала в прострацию. Выпала из нее, только когда оказалась в спальне. А в следующую секунду выпала и из драконьих объятий, когда меня подобно пластиковому воланчику, подаваемому бездушной ракеткой, отправили в полет аж до самой кровати. То есть попросту грубо на нее зашвырнули. Тревожно качнулся балдахин, ниспадавший складками аж до самого пола. Алый, в золотой цветочек. И я уже тоже была алой, правда, без цветочков — на щеках полыхал жгучий румянец. Обиды и гнева с примесью опасения.

Неужели и правда возьмет силой?

— Только попробуй, — прошипела, заметив, как тальден, недобро щурясь, с самым решительным видом потянулся к шнуровке на брюках.

Встреть он меня не как самая последняя сволочь, а как соскучившийся по жене муж, и я бы порадовалась стриптизу в исполнении его льдистости. А так только еще больше разозлилась. Почувствовала, как покрываюсь мурашками. От страха. От холода, что источал Скальде. От стужи, что царила в моей душе.

В ответ на мое шипение Герхильд криво ухмыльнулся и продолжил, не заморачиваясь снятием камзола, ослаблять тесемки на бедрах. Видимо решил, что полностью обнажаться не обязательно. Зачем тратить время, когда можно просто приспустить штаны и оприходовать свою ари.

Ах ты ж, чудовище сталеглазое.

— Повторяю, даже не думай, — добавила в голос угрозы.

Но он, предатель, так не вовремя дрогнул и взлетел на октаву выше, отчего запланированное рычание прозвучало комариным писком.

— Поверь, Аня, если бы был другой способ забрать то, что ты у меня украла, я бы им воспользовался. Мне это тоже неприятно.

Ах тебе еще и неприятно? Через силу, бедненький, себя заставляешь.

Да чтоб у тебя начался продолжительный период нестояния!

— Это я у тебя украла? Да я спасла вас, ваша бессовестность и ваше гадство!

— Я не просил тебя о спасении! — а вот у дракона с рычанием был полный порядок. — Достаточно было просто быть со мной откровенной!

Нет бы поинтересоваться, почему обманывала. А он сразу за штаны хватается.

Раскаленные иглы вонзились в виски. Перед глазами потемнело, а когда картинке окружающего мира добавили четкость, я поняла, что в порыве злости лишилась туфли. Жаль, увернулась драконья морда, и туфелька поцеловалась с разгуливающей по райскому саду девой, вытканной на гобелене.

— А ты спросил, почему не была с тобой откровенной? Или после всего, что между нами было, на что я ради тебя решилась, я не достойна даже одного короткого разговора? Ваша сволочность! — припечатала раздраженно.

Раз уж дала волю чувствам, не буду себе ни в чем не отказывать.

— Разговаривать? — переспросил вкрадчиво, заставляя ежиться от обманчиво мягких ноток в по-прежнему ледяном голосе. — О чем? — Сталь в глазах дракона сменилась черным омутом, смертельно опасным и бездонным. — О твоей лжи? Или о двойнике Крейна? А может, о самом Крейне, за которым по пятам ходила. Потому что он так похож на твоего мужа! До последнего провоцировала, пока не попытался с тобой порезвиться.

Не было такого!

Ну ладно, кое-что было. Я действительно поначалу искала встреч с герцогом, потому что видела в нем отражение Лешки, которого тогда еще любила. Цеплялась за этот образ, как за нить, что связывала Адальфиву с моим миром. По которому скучала безумно. В который стремилась вернуться.

— Скальде, я не могла тебе признаться. Хоть и не раз собиралась. Не представляешь, как этого желала! Но морканта шантажировала меня.

— У тебя было немало возможностей все рассказать. Или думала, не сумею разобраться с ведьмой? — Он все-таки стянул с себя камзол. Швырнул на пол, как парой минут назад швырнул на кровать меня, и двинулся в мою сторону, резко цедя слова: — Хватит показывать характер. Я и так слишком долго закрывал глаза на твои выходки. Больше — не буду. Если повезет, забеременеешь сразу, и нам не придется долго терпеть друг друга.

Терпеть значит…

Стащив вторую туфлю, подскочила на матрасе и, возвышаясь над драконогадом, замахнулась сафьяновой лодочкой, готовая воспользоваться ею в качестве снаряда, если Скальде осмелится еще хоть на шаг приблизиться к кровати.

Туфля его не впечатлила и градус смелости, увы, не понизила. Наоборот, кажется, еще больше распалила. Сейчас в нескольких шагах от меня стоял хищник, готовый в любой момент наброситься на свою добычу.

Мне ничего не оставалось, кроме как запустить в Герхильда единственным оружием. Снова промазала, после чего попыталась спрыгнуть на пол, чтобы необъятное ложе встало между нами пусть и легко преодолимой, но все-таки преградой. Возможно, у меня бы это даже получилось, если бы не дурацкое платье, явно игравшее за вражескую команду. Послышался треск ткани — это ящер бесхвостый вцепился в шелковый подол. Дернул яростно, опрокидывая меня обратно. Не обращая внимания на сопротивление (я даже ногой ему в грудь врезала — как будто по булыжнику пяткой проехалась), притянул к себе.

— Иди ты к черту, Герхильд! — выпалила в губы, оказавшиеся в непозволительной близости от моих.

В непозволительной, потому что фиг я ему позволю целовать меня после всего, что наговорил!

— Не раньше, чем дашь единственное, что мне от тебя нужно! — рыкнул, обжигая яростью и своим дыханием.

Впиваясь пальцами в бедра, сминая юбку, бесцеремонно ее задирая. А под ней только чулки и длинная сорочка. И хрупкое девичье тело, которым теперь владела я, а не мое трусливое отражение.

Я, не собиравшаяся так легко сдаваться и покоряться.

— Ледяной магии захотелось, значит? Ну так на тебе! Кушайте, не обляпайтесь!

Казалось, сила только того и ждала — прокатилась волной под кожей, заставив содрогнуться от своей мощи. Холодом просочилась сквозь ладони, вжатые в грудь нависшего надо мной дракона. А вырвавшись на волю, прямо в солнечное сплетение ударила этого ребенкоделателя. В отличие от земной версии Герхильда, Герхильд адальфивский к стене не припечатался. Но и его отбросило на несколько шагов назад.

Тальден покачнулся, пытаясь устоять на ногах. Поморщился, не то от боли, не то от досады, что все еще не успел надругаться над своей ари. Недоуменный взгляд скользнул по распахнутой на груди сорочке, подернувшейся блестяще-хрустящей коркой.

Жалея, что так и не удалось приложить его бесстыжесть обо что-то твердое, повторила атаку. Магия хлынула от меня к про́клятому, облекая в лед все, к чему прикасалась. Растеклась по парчовому покрывалу, затянула резные колонны и тяжелый, присобранный бархат полога, расползлась по полу, стремительно подбираясь к ногам Ледяного. Почти цапнула за мыски сапог, и Скальде, все больше округляя глаза, ошарашенно попятился.

Судя по выражению его лица, финта с демонстрацией родовой силы он никак не ожидал. Видать, эксплуатация драконьего наследия была не предусмотрена магическими законами Адальфивы.

— Все еще жаждем интима?

Следующий ледяной залп проверил на прочность драконий пресс. Вообще-то я метила ниже, но вышло то, что вышло. Тальден зарычал от боли зверем, не раненым — раздразненным, и как-то до обидного быстро справился с неприятными ощущениями. И меня тоже с легкостью, не прилагая усилий, одолел. Небрежным движением руки заставил лед вокруг осыпаться крошевом и со своим фирменным выражением, железобетонным, впаял мои запястья в императорскую койку.

«Украденную» силу как будто тоже сковали невидимыми наручниками. Внутри что-то начало сбоить — магия больше не слушалась, не желая воплощать в жизнь самую заветную мою мечту: обрушить на Герхильда айсберг, вроде того, из-за которого потерпел крушение «Титаник». Но можно и побольше.

— Так тебе будет проще успокоиться, — ледяные осколки крошились не только под подошвами сапог дракона, но и в его голосе.

— А может, так тебе будет проще сделать себе ребенка?

Дернулась, отчаянно, исступленно. Без толку. Только и оставалось, что обороняться ногами. Правда, Герхильду ничего не стоит разложить меня на кровати, как я вчера разложила по стенке Александра, приморозить лодыжки к матрасу и…

Мое сознание категорически отказывалось генерировать мысли о том, что должно было последовать после злополучного «и».

— По крайней мере, теперь я точно знаю, что сила прицепилась к твоей душе. Не хочешь рассказать, как так вышло?

— То есть теперь мы от дела готовы перейти к диалогу?

— Аня…

Взгляд тальдена вжимал в постель не хуже наследства предков. Хочешь почувствовать себя насекомым, прибитым к стеклу мухобойкой, — пообщайся с его величеством драконом.

— Откуда мне знать? Спрашивай у своих умников-старейшин. Или кто тут у вас разбирается в тальденово-алианских связях.

— Даже если бы хотел поверить — не поверил. Рассказывай! — в голосе будущего императора уже отчетливо звучали громовые раскаты стремительно приближающегося ненастья.

— А Фьярре? Ей-то небось поверил. Каждому лживому словечку. Что она тебе такого наговорила, что ты готов меня возненавидеть?

Хотя какое там готов. Уже ненавидит.

— Мне плевать на Фьярру! — Склонившись, больно сжал мое лицо жесткими, обжигающе горячими пальцами, заставляя смотреть глаза в глаза. Его были темными, как самая непроглядная ночь, озаряемая вспышками дьявольского огня. — Ты мне врала! Врала, как сейчас, невинно глядя в глаза. Прикидываясь той, кем на самом деле не являлась. Не день, не два. Все то время, что была рядом! Сколько раз мы оставались наедине? Скажи, Аня! Одни и с нами не было морканты, которой ты якобы боялась. Уже давно могла сделать так, чтобы все закончилось. Попросить разобраться с Блодейной, попросить вернуть тебя обратно. Но ты молчала! Зная, что драконы не выносят обмана. Зная, что я не прощу тебе лжи!

— Повторяю, — мотнула головой, пытаясь избавиться от жалящего прикосновения, а заодно и от ощущения, что оказалась в клетке, — Блодейна мне угрожала.

— Твоей жизни?

— Нет.

— Тогда кому же?

Пауза. И ведь не соврешь теперь уже.

— Она грозилась убить или покалечить Воронцова. Му… ж который.

Надо же! Такое коротенькое слово, а произнести сложно.

— Мужчины, с которым… сколько ты жила? — очередная вспышка демонического огня.

— Несколько… лет, — выронила чуть слышно.

— Делила постель…

Он разжал пальцы. Отстранился, скривился, как еще руку кружевным платочком не вытер. Бесится, что в жены досталась не стопроцентная алиана, не первого сорта и не наивысшего качества, то есть не с невинной душой.

— Но я же не знала, что в будущем повстречаю одного подмороженного мерзавца и захочу разделить эту самую постель с ним! Впрочем, сейчас уже совершенно не хочется, — буркнула, стараясь смотреть куда угодно, но только не на Ледяного. — Да, в моей жизни был другой мужчина. С этим уже ничего не поделаешь.

— Которого ты безумно любила. Фьярра наблюдала за вами. Не один год. Мечтала о таких же идеальных отношениях, какие были у вас. По ее словам, вы жили как в сказке. А теперь я должен поверить, что ты так легко о нем забыла? О своей сказке. Вычеркнула из памяти все, что между вами было.

И сдалось ему это «между нами». А Фьярра (коза драная-передраная) и здесь умудрилась подгадить. Мало того что, оказывается, шпионила за мной неизвестно сколько, так еще и снова подставила подножку! Что она ему там понарассказывала, лишь бы отвести от себя угрозу? Даже предположить страшно.

— Скальде, я не могу изменить прошлого. Но неужели это так важно? Что до тебя в моей жизни был кто-то другой. Если сейчас в ней есть место только для тебя одного.

Горькая усмешка и слова, протыкающие мое сердце, как зубочистки несчастную тарталетку:

— Для меня было важно знать, кто находится со мною рядом. Кого я сделал своей ари. Но тебя я не знаю, Аня. Ты для меня чужая. Я взял в жены лгунью и самозванку, явившуюся в Ледяной Лог только за тем, чтобы потом вернуться в другой мир, к другому мужчине, с которым связала себя нерушимыми узами.

Как будто с глухим разговариваю. А еще со слепым. Жалко только, что не с немым.

Все, сдаюсь, не могу больше.

— Черт с тобой! Делай уже своего ребенка и проваливай на все четыре стороны. Чтобы я больше тебя не видела и не слышала. Чертов ты ледяной дракон!

Замерла, чувствуя на себе взгляд, пронизывающий зимней стужей. Не в силах больше пошевелиться и опасаясь того, что должно было сейчас случиться. Много я насопротивляюсь, пришпиленная льдом к кровати, словно насекомое к картонке булавкой.

Зажмурилась, когда глаза затянуло мутной пеленой, и почувствовала, как чары осыпаются с рук ледяной крошкой. Вздрогнула от громкого удара — это захлопнулись дверные створки. Быстрые шаги, постепенно стихающие в другой комнате, пока их окончательно не поглотила тишина.

Обессиленная, я сжалась в комок. На кровати, укрытой крупинками льда. Приходилось признать, магическо-психологическую установку драконов: «ложь — предательство, которое не прощают, не забывают и уж тем более после обмана больше никогда не доверяют» изжить из сознания Ледяного будет непросто.

Но когда в моей жизни было хоть что-нибудь просто?