Избранница стража мглы. Цветок из пламени

Валерия Чернованова (2024)

Еще совсем недавно я была пустышкой. Девушкой без магического дара и надежды создать семью. А теперь у меня есть муж, которого одновременно люблю и ненавижу. И магическая сила, которую даже не чаяла обрести. Жаль, это не единственные перемены в жизни… В королевстве пробуждаются темные силы, при дворе устраиваются заговоры и плетутся интриги. А мы с маркизом как-то незаметно оказываемся в эпицентре всех волнующих событий. И если для девушки из провинции такие испытания были бы не по силам, то новая Александрин непременно выстоит. Назло всем демонам, врагам и завистникам!

Глава 2

Не сразу мне удалось успокоиться. Еще долго сердце гулко стучало в груди, и пальцы, теребившие пышное кружево манжеты, предательски дрожали. Как и голос, которым я отдала распоряжение: доставить меня к мэтру Леграну.

Глупо ли себя повела, пригрозив Опаль дуэлью? Возможно. Но так хотя бы удалось вытряхнуть мерзавку из кокона безопасности, в котором она пряталась, точно гусеница. Такая же скользкая и противная. Пусть тоже попереживает и подергается.

Моран, конечно, не заслужил того, чтобы за него сражались и уж тем более рисковали жизнью. Жизнью, которую он намеревался у меня отнять. Но за себя, за то, что д’Альбре уже дважды пыталась отправить меня на тот свет, я обязана была поквитаться.

Как назло, учителя дома не оказалось. В коллеже стихий его тоже найти не удалось. Вместо снующих туда-сюда школяров меня встретил пустынный холл, а затем бесконечно длинная лестница, по которой я демон знает сколько поднималась, и запертая дверь кабинета, в которую долго стучала.

Не желая уходить с пустыми руками, заглянула в библиотеку, где застряла на добрую половину ночи, выискивая хоть какой-нибудь способ обнаружить стража. Что он погиб, отравленный сумасшедшей стервой, я верить отказывалась. Если бы Морана уже не было в живых, я бы это почувствовала. Не могла не почувствовать!

За несколько часов, что провела в библиотеке, просмотрела с дюжину книг. Но ни в одной, как назло, не нашлось хоть какой-то подсказки. Последний талмуд пролистывала уже на ослином упрямстве, ни на что особо не надеясь. Глаза слипались, то и дело приходилось прикрывать рукой рот, не закрывающийся от зевоты, и тем не менее я продолжала пялиться на рукописные строчки и переворачивала страницу за страницей.

«Связующий ритуал» — темнело на последнем развороте. К тому моменту буквы уже расплывались и дергались, словно в каком-то припадке. Сказывалась не только усталость, но и потрясения минувших дней.

Долго вникала в смысл длинных витиеватых фраз, из которых лишь неимоверным усилием сумела вычленить главное. Заклятие, приведенное в книге, если правильно поняла, должно было усилить связь между людьми, которых соединяли либо кровные, либо божественные узы брака. Что в теории позволило бы мне увидеть Морана.

Мы со стражем, увы, были связаны, а значит, можно попробовать. Благо какой-то ротозей оставил на столе чернильницу и несколько полуисписанных листков бумаги. Нацарапав на одном текст заклинания, пошатываясь от усталости точно пьяная, я по пустынному коридору побрела к выходу из коллежа. Кучер и стража мирно посапывали: первый на козлах, другие на запятках. Оказавшись в карете, я с наслаждением откинулась на мягкую спинку сиденья и, прикрыв глаза, тут же отключилась.

В себя пришла, уже когда подъезжали к дому. Заметив в окнах второго этажа свет, испуганно вздрогнула. Если это Моран вернулся… С одной стороны, мне хотелось его увидеть. Просто убедиться, что он жив-здоров. С другой — боялась жутко, потому как не знала, что страж может со мной сделать.

На что его чародейство готов пойти, чтобы вернуть свою драгоценную Серен? Горько усмехнулась. Как оказалось — на многое.

Стоило так подумать, как грудь пронзила острая боль. Которую я мысленно велела себе затолкать куда подальше и сосредоточиться на том, что сейчас действительно было важным.

По лестнице поднималась, затаив дыхание, из последних сил концентрируясь на заточенном внутри меня пламени. Огненная плеть змеей обвилась вокруг запястья. Если придется, с удовольствием хлестану ею мерзавца. Надеюсь только, пламя не погаснет в самый ответственный момент и при необходимости я сумею за себя постоять.

На цыпочках миновав коридор, приблизилась к двери, ведущей в мои покои. Именно в окнах моей спальни мелькали отблески света. Осторожно приоткрыла створку, готовая одновременно и защищаться и атаковать, чувствуя, как от напряжения дрожат колени, а пламя уже почти обжигает кожу, стремясь вырваться на волю.

Опомниться не успела, как огненный жгут, оплетавший запястье, сам потянулся к спящему на кровати человеку. К счастью, в последний момент успела усмирить своенравную стихию, заставив пламя растаять в воздухе легкими завитками дыма. Иначе бы напугала Мадлен до полусмерти. Это в лучшем случае.

Заслышав шаги, девушка осоловело посмотрела в мою сторону.

— Ты что здесь делаешь?

— Вас ждала, ваша светлость, — вскочила она с поспешностью. Присела в быстром реверансе и затараторила: — Сама не заметила, как уснула. Я так за вас беспокоилась! Вы два дня отсутствовали, а не успели вернуться, как снова пропали до поздней ночи. Его светлость так до сих пор и не объявился, — добавила, понуро опустив голову. — Раньше маркиз всегда предупреждал господина Шалюмо о своем отъезде. А в этот раз…

Гастон Шалюмо, преданный пес-дворецкий стража, казалось, беспокоился даже больше моего. Словно это у него пропал муж. И не переставал демонстрировать свое волнение всем и каждому, заражая тревогой остальных слуг.

— Со мной все в порядке. С его светлостью тоже, — постаралась, чтобы голос звучал как можно убедительней. Заметив, что Мадлен собирается достать из шифоньерки сорочку, дабы помочь мне приготовиться ко сну, проговорила: — Я пока еще не ложусь. Принеси самого крепкого вина, какое у нас имеется. Да побольше. А также что-нибудь из личных вещей маркиза.

Теперь румяное лицо служанки выражало недоумение. Явно гадает, что на сей раз взбрело в голову чудаковатой хозяйке.

— Из вещей?

— Что-нибудь из одежды его светлости вполне подойдет.

Продолжая косить в мою сторону вопросительным взглядом, служанка отправилась выполнять приказание. А я стала готовиться к ритуалу. Передвинула поближе к стене кресла, чтобы не мешали. Поставила на пол подсвечники с оплавленными свечами, над которыми затрепетали ярко-желтые лепестки пламени, стоило только провести над ними руками.

Когда Мадлен вернулась, застала меня сидящей на коленях в окружении дюжины зажженных свечей. Дрожащую от волнения и отчаянно борющуюся с усталостью. Если верить книге, вино должно было помочь расслабиться и войти в транс. Главное, чтобы не поспособствовало моей отключке.

— Что-нибудь еще? — протягивая бутыль, оплетенную лозой, и шелковую рубашку, спросила девушка.

— Нет, на сегодня ты свободна.

— А может… — снедаемая любопытством, не торопилась она уходить.

— Мадлен! — отрубила строго, и любознательную как ветром сдуло.

Я осталась одна. Наедине со страхом, что ничего не получится, и надеждой, что моих способностей будет достаточно для успешного налаживания связи.

До краев наполнив бокал, в несколько глотков его осушила. Несмело коснулась шелковистой ткани, борясь с желанием схватить злосчастную рубашку и прижать к себе. Казалось, она все еще хранила тепло мужа, этого предателя. Его такой родной и некогда любимый запах. Способный воскресить непрошеные воспоминания.

Разозлившись на себя за мимолетную слабость, начала нараспев произносить слова заклинания, время от времени бросая взгляд на свои каракули. Пламя, будто только того и ожидало, сорвалось как безумное с кончиков пальцев, побежало по ткани, стремительно превращая ее в тлеющие лоскуты.

Произнеся последнюю фразу, замерла, сверля взглядом занавеску, колышущуюся на ветру. В унисон с ней трепетали огненные языки, точно оголодавшие псы, продолжавшие терзать рубашку.

Присутствия Морана я не чувствовала. Только головокружение усилилось и жар опалил щеки.

Не способная вздохнуть полной грудью, расшнуровала корсаж, убрала с лица волосы, влажные от испарины, и снова наполнила бокал. Буду пробовать, пока не увижу стража. Надеюсь только, он будет реальным, а не вызванной алкоголем галлюцинацией.

После второго бокала окружающая обстановка утратила четкость, а мое отражение в зеркале, стоявшем неподалеку, начало множиться. Завороженно глядя на пламя, дрожавшее над свечами, уже успевшими превратиться в огарки, я снова принялась за чтение заклинания.

Вторая попытка успехом тоже не увенчалась. Но я не собиралась сдаваться. С упрямством бубнила одно и то же, воскрешая в памяти образ коварного негодяя.

«Только вернись ко мне, и я сразу же с тобой разведусь! Подам прошение его величеству и не успокоюсь, пока не стану свободной!» — повторяла мысленно. Вслух же продолжала произносить уже заученные наизусть слова.

Опьяненная, изможденная, из последних сил тянулась я к окружавшему меня огню, пытаясь почерпнуть из своей стихии силу. Надеясь наконец его увидеть или хотя бы его почувствовать.

В какой-то момент почудилось, будто в зеркале что-то промелькнуло. Какая-то тень, вытеснившая мое отражение и постепенно приобретшая очертания мужа. Его лицо — усталое, напряженное. Глаза — опасные, бездонно-черные, словно он был и не человеком вовсе, а самим исчадием мглы.

Первым порывом было броситься к нему. Но вместо этого я, наоборот, отползла подальше. Зажмурилась, кажется, на один короткий миг. А когда открыла глаза, де Шалон исчез. На подернутой туманом зеркальной глади почерком мужа было выведено одно-единственное слово.

Серен.

Утром виски ломило, мысли растекались в голове, как какая-то жижа, и я не была уверена, на самом ли деле видела стража или же мне все только привиделось.

Мадлен, заставшая хозяйку свернувшейся калачиком поперек кровати, с нераспущенными волосами, в панталонах и нижней рубашке, выразительно завздыхала и, пока раздвигала шторы, а потом совала мне в руки бокал с водой, все косилась неодобрительно на полупустую бутылку, оставленную на полу.

Заверив ее, что в ближайшее время в мои планы не входит превращаться в алкоголичку и что вино мне требовалось для одного очень важного дела, попросила подать скорее завтрак. И какого-нибудь живительного настоя, который бы приглушил боль, острыми иглами коловшую виски.

В последний раз укоризненно покачав головой, служанка ушла. А я рухнула обратно на подушки и уставилась в потолок немигающим взглядом.

Что это такое ночью было? Моран решил исповедаться? И почему связь так быстро прервалась? Была ли причина во мне, или же я что-то неправильно делала… Может, он исчез, потому что я испугалась?

А попробуй тут не испугаться, глядя в глаза своему предполагаемому убийце. Беззаветно влюбленный, демон его побери! Вот пусть и катится к своей обожаемой Серен!

Нет, конечно, я не думала посылать бессовестного муженька в могилу. Несмотря на всю злость и обиду, в глубине души радовалась, что страж не погиб. Теперь, главное, как-то вырвать его из цепких ручек Опаль, и можно будет поднимать тему развода.

Я нисколько не сомневалась, что де Шалон находится в плену у чокнутой стервы. И надеялась, что с этой проблемой мне тоже поможет мэтр Легран. Уж не знаю, что бы я без него делала…

Вскоре вернулась Мадлен. Вместе с завтраком и запиской от той самой чокнутой стервы. Опаль рассыпалась передо мной в любезностях и спрашивала, где мы можем встретиться, дабы обсудить «одно деликатное дело, касающееся небезызвестного нам обеим господина».

Приглашать эту змею к себе домой я поостереглась. Ехать в ее логово во второй раз было бы неосмотрительно. Посему решила, что лучше всего будет встретиться на нейтральной, так сказать, территории. Там, где всегда толкалась уйма народу, — в королевском дворце. Мне в любом случае придется наведаться в Анфальм, чтобы в самой вежливой форме отказаться от почетной должности королевской «болонки».

Надеюсь, ее величество не обидится.

Наметив план на день грядущий, принялась цедить маленькими глотками горькую настойку и постепенно возвращаться к жизни.

Свидание с маньячкой-герцогиней было назначено на вторую половину дня. Я рассчитывала прежде увидеться с мэтром Леграном, рассказать ему о проведенном накануне ритуале, а также о состоявшейся и грядущей встрече с Опаль. Возможно, маг подскажет, как вести себя с психопаткой, или еще лучше — согласится меня сопровождать. Несмотря на кратковременность нашего знакомства, в этом всегда таком суровом на вид, но обладающем добрым сердцем человеке я находила отеческую поддержку, которой была лишена на протяжении долгих лет.

Стоило так подумать, как в памяти воскрес образ отца, беспробудным сном спящего в пустой, наполненной сумраком комнате. Я бы все отдала, чтобы понять причину его болезни, и еще больше, чтобы его пробудить.

По дороге в коллеж решила на всякий случай заглянуть домой к мэтру. Вдруг удастся застать его там. Если же господин Легран не обнаружится ни у себя, ни в учебном заведении, придется отправляться в Анфальм пораньше и искать его в галереях королевской резиденции.

На стук дверного молотка прибежала зареванная служанка. Та самая, что заботилась обо мне, пока я гостила у мага.

— Исет, что-нибудь случилось? — Внутри возникло тревожное предчувствие, стремительно перерастающее в страх.

— Да, мадам, случилось, — посторонившись, ответила женщина и истерически всхлипнула. — Мэтра арестовали. На рассвете сюда явилась стража. Все что-то искали… Какие-то доказательства…

На Исет было больно смотреть.

— Доказательства чего?

— Мэтра обвиняют… — заплакала еще горше. — Обвиняют в том, что это он якобы призывает в Навенну демонов. Из разговоров солдат я поняла, что его держат в Фор-Левеке. А больше мне ничего не известно.

Мне показалось, что земля уходит из-под ног. Прислонившись к массивной двери, я стояла, не в силах пошевелиться, и бессмысленно смотрела, как подрагивают плечи убитой горем женщины.

Легран и демоны? Бредовее ничего не могли придумать? Нашли козла отпущения.

— Произошла ошибка, — когда шок прошел, постаралась успокоить Исет и в первую очередь саму себя. — Уверена, очень скоро это ужасное недоразумение разрешится.

Мрачно добавив про себя:

«Главное, чтобы «недоразумение» не разрешилось на Льенской площади на очищающем костре».

— Уже сообщили родным мэтра?

Кажется, у Леграна была дочь.

Всхлипнув, служанка проронила:

— Я сразу же отправила гонца. — По тому, как задрожал ее голос, поняла, что из глаз бедняжки, окруженных мелкими морщинками, сейчас польются слезы. — Как представлю, что он там, в этой жуткой крепости…

— Не знаете, кто стал инициатором ареста?

Исет покачала головой. Спохватившись, что в прихожей у нее находится знатная дама, стала зазывать меня в гостиную на чашку чая. Но мне сейчас было не до чаепития.

Мало того что не знаю, как спасать негодяя-стража, так еще и мэтр Легран оказался в беде. По какой причине — неизвестно. По чьему приказу схватили — тоже.

Говорят, в Фор-Левек можно попасть в двух случаях: либо в качестве исповедника, либо в роли заключенного. Ни тем, ни другим я не являлась, а поэтому, скорее всего, мне туда путь заказан.

Домой возвращалась с тяжелой головой и противно ноющим сердцем. Пожилой маг был единственным, с кем я была знакома в столице, кроме де Шалона и его злопамятной бывшей любовницы. Единственный, к кому могла обратиться за помощью. А вот кого просить, чтобы помог с вызволением мэтра, — я понятия не имела.

Разве что попробовать обратиться к королеве. Вроде бы государыня ко мне благоволит. Но если откажусь от предложения стать придворной дамой, о королевской благосклонности можно будет забыть.

У ворот отеля Ла Рийер красовалась черная карета с гербом благоверного — двуглавой птицей, стремительно летящей навстречу своей добыче. Увидев экипаж, я испытала двойственное чувство: надежду увидеть стража и страх перед ним.

Которые вскоре вытеснило нечто, очень похожее на разочарование: вместо Морана меня встретил шевалье де Лален. Как всегда, изящно и со вкусом одетый. В костюме миндального цвета, богато отделанного позументом и украшенного роговыми пуговицами. Дополняла франтоватый наряд светлая шляпа с коричневыми перьями, нахлобученная на пышный парик. Тонкие усы молодого щеголя были завиты по последней моде.

Единственное, чего не хватало, — так это лучезарной улыбки, коей Касьен встречал меня в Валь-де-Манне каждое утро. Лицо его хранило отпечаток беспокойства, совершенно ему не свойственного.

Пресветлая Витала! Еще одного потрясения я уж точно не переживу.

— Что-нибудь случилось? — оставив приветствия, спросила тихо и на всякий случай оперлась на инкрустированный столик, так кстати подвернувшийся под руку.

Де Лален галантно поклонился, стащив с головы шляпу, и только после этого проговорил:

— Наверное, это мне следует интересоваться, все ли у вас в порядке, дорогая Александрин. Я ждал, что Моран явится в Валь-де-Манн. Мы собирались вместе отправиться в семейную усыпальницу… — Молодой человек осекся и, стушевавшись, отвел взгляд.

— Усыпальницу? Зачем?

— Два дня назад исполнился год со дня гибели вашей кузины, — печально возвестил де Лален. — Моран не мог забыть, не мог не приехать. Вот я и забеспокоился. Мчал в Навенну как сумасшедший, подгоняемый плохим предчувствием. Я привык доверять своему чутью, знаете ли. А оно вот уже который день твердит, что мой брат в беде. Александрин! — Мужчина шагнул ближе, словно испугался, что столик — шаткая опора и я вот-вот упаду в обморок. — Вы так побледнели. Скажите, что произошло?

Серен, Серен, Серен! Даже с того света кузина ухитряется отравлять мне жизнь.

Интересно, может, Моран потому и написал на зеркале ее имя? Наверное, хотел, чтобы я вместо него заглянула в семейный склеп, проведала его любимую маркизу.

Я разозлилась:

— Хотите знать, что произошло? Что ж, сейчас расскажу. Но сначала поведаю о том, что должно было произойти по плану стража и почему ваш брат сделал меня своей женой. Пойдемте! — Схватив ошарашенного родственничка за руку, потащила его в кабинет маркиза.