Смерть в конверте

Валерий Шарапов, 2023

Москву потрясла серия убийств ответственных работников системы гидротехнических сооружений столицы. При этом ничего ценного у погибших украдено не было. Следователи МУРа Иван Старцев и Александр Васильков понимают: бандиты искали что-то определенное. Что, если все дело в пропавших ключах от водно-распределительного узла? Ведь с их помощью можно проникнуть в коллектор, ведущий прямо в центр города. А там Гохран, Алмазный фонд, фабрика Гознака… Сыщики начинают отрабатывать эту версию, когда в их руки попадает письмо, раскрывающее настоящие замыслы кровавых злодеев… Уникальная возможность вернуться в один из самых ярких периодов советской истории – в послевоенное время. Реальные люди, настоящие криминальные дела, захватывающие повороты сюжета. Персонажи, похожие на культовые образы фильма «Место встречи изменить нельзя». Дух времени, трепетно хранящийся во многих семьях. Необычно и реалистично показанная «кухня» повседневной работы советской милиции.

Глава первая

Москва, площадь Восстания —

ул. Красная Пресня

сентябрь 1945 года

Спрыгнув с подножки автобуса, Михаил Иванович Золотухин окинул взглядом широкую площадь, машинально запустил ладонь в боковой карман пиджака и нащупал портсигар.

«Удивительное дело, — растянул он губы в улыбке. — Этому подарку скоро десять лет, а он все не перестает радовать».

Портсигар блеснул серебряной крышкой в красноватом вечернем солнце. Мягко щелкнул миниатюрный замок, и взору хозяина открылось пропитанное табачным ароматом нутро. Портсигар был узким и вмещал всего пять-шесть папирос. Видимо, такой объем мастер задумал специально, дабы умерить аппетит курильщика.

Да, десять лет назад Золотухин выкуривал в день по две пачки папирос, а порой и больше. Так случилось, что в начале 1935 года повысили его до мастера участка в Управлении гидротехнических сооружений города Москвы. Должность, прямо скажем, собачья. Все равно что боцман на большом корабле или старшина в стрелковой роте. Участок огромный — что ни день, то авария и аврал по устранению последствий. На работу Михаил приезжал к восьми утра, домой возвращался к ночи, а иной раз и вовсе ночевал в кабинете на стульях. Издергался за первый год так, что стал подумывать об увольнении. Вот и пристрастился к табачку: каждые четверть часа выуживал из пачки папироску, чиркал спичкой и дымил, дымил, дымил… Думал, что нервы успокаивает, а на деле расшатал сердечко.

Заметив, как выгорает молодой мастер, позвал его тогда к себе в кабинет начальник Управления Колобаев, серьезный, строгий, но справедливый и удивительно мудрый мужик. Угостил крепким чаем, разрешил курить и за полчаса доходчиво объяснил, как нужно правильно строить работу на участке и отношения с подчиненными. Чтобы, значит, не выматываться физически до состояния загнанного мерина и не терзаться душевно до появления мыслей о поиске другого места работы.

Не укрылась от внимательного начальника и безмерная тяга Золотухина к табачку. В итоге придумал он хитрость. На торжественном собрании по случаю первого празднования в СССР Нового года передовикам производства он дарил ценные подарки, вручал грамоты, поздравлял. Не позабыл и о молодом мастере. Под громкие звуки оркестра торжественно преподнес ему узкий портсигар с дарственной гравировкой по серебряной крышке.

— А ну, открой-ка свой подарок, — прогудел он, похлопывая Михаила по плечу.

Довольный Золотухин раскрыл портсигар. Под крышкой белел ровный ряд папиросных гильз.

— И сколько же в него помещается папирос? — хитро пытал Колобаев.

— Шесть, — быстро сосчитал мастер.

— Так вот тебе добрый наказ от коллектива и от меня лично: выкуривай за рабочую смену ровно шесть папирос и ни одной больше! Добро?

— Добро, — расплылся в улыбке Золотухин и пожал крепкую ладонь начальника.

С тех пор он ни разу не нарушил данное слово.

* * *

Оглянувшись по сторонам, Михаил Иванович обошел длинную очередь к бочке с квасом и потопал к Баррикадной улице. В конце рабочего дня в его серебряном портсигаре традиционно оставалось две папиросы. Предпоследнюю он выкуривал по дороге домой, а последняя — самая желанная, поскольку употреблялась в покое, — оставалась на вечер. Ею он наслаждался после ужина, любуясь у распахнутого кухонного окна огнями засыпавшего города.

С началом войны в Москве был введен режим светомаскировки, который отменили только 29 апреля 1945 года. Запрет был настолько суровым, что по окнам забывчивых граждан иной раз палил из винтовок военный патруль. К дисциплине москвичей приучили быстро, и после сумерек город погружался в ужасающую темень.

Теперь же, спустя всего четыре месяца после победы, похорошевшую столицу было не узнать. Дороги и тротуары повсеместно ремонтировались, устранялись следы давних бомбежек, восстанавливались линии электропередач, налаживалось уличное освещение.

Размышляя об этом, Золотухин на ходу вынул из-под резинки предпоследнюю папиросу, слегка размял ее, понюхал, привычным манером смял бумажный мундштук. Спрятав в карман портсигар, достал спички. На секунду остановившись, прикурил, пыхнул дымком и неторопливо отправился дальше по Баррикадной в сторону Красной Пресни…

Несколько последних лет он занимал должность заместителя начальника Управления. Колобаев по-прежнему верил в Золотухина и двигал его по карьерной лестнице, покуда тот не стал его ближайшим помощником. Теперь по должности Михаилу Ивановичу полагался служебный автомобиль, однако в 1941 году весь автопарк был передан на нужды Красной армии. В ведомственном гараже осталась единственная старая эмка, которой пользовался сам Колобаев. В июле 1945 года Управлению вернули пару автомобилей, но они нуждались в капитальном ремонте и не выезжали из гаража. Посему Золотухин привычно предпочитал автобус и нисколько об этом не жалел.

От площади Восстания до дома он всегда ходил одним и тем же маршрутом: по Баррикадной, затем по Красной Пресне до родного Пресненского переулка.

Золотухин шел не спеша, наслаждаясь крепким табачным дымком и спустившейся на город вечерней прохладой. А еще согревающей мыслью о приближавшемся выходном дне. Ежели супруга окажется в здравии и в добром духе, то можно сговориться со старыми приятелями, сесть с картишками за стол и расписать пульку.

На Пресне, метров за двести до поворота в переулок, ход его приятных мыслей внезапно был нарушен строгим мужским голосом:

— Гражданин, задержитесь!

Замедлив шаг, Михаил Иванович оглянулся по сторонам. Удивительно, но на Красной Пресне в эту минуту никого поблизости не было. А по тротуару к нему спешили трое: лейтенант милиции и два гражданских молодых человека. На руках у гражданских пестрели красные повязки с желтыми надписями «Бригадмил»^[1].

— Простите, вы ко мне обращаетесь? — удивился Золотухин. Законов он никогда не нарушал, с органами правопорядка общался лишь однажды, когда на участке Сыромятнической набережной реки Яузы обнаружилась неразорвавшаяся немецкая авиабомба.

— К вам, — подошедший сотрудник отдал честь и представился: — Оперуполномоченный младший лейтенант Петров, Краснопресненский РОМ^[2]. Вы Золотухин Михаил Иванович?

— Да, — еще больше озадачился тот. — А в чем дело?

— Можно взглянуть на ваши документы?

— Конечно. — Золотухин полез во внутренний карман пиджака. — Вот, пожалуйста.

Лейтенант ознакомился с паспортом, со служебным удостоверением. И, положив их в нагрудный карман кителя, приказал:

— Пройдемте с нами.

— Куда? — окончательно растерялся Михаил.

— Приказано сопроводить вас в ближайший опорный пункт. Это недалеко — на набережной…

Краснопресненская набережная действительно находилась рядом, в четырех кварталах. Проявлять любопытство, а тем более спорить с сотрудниками НКВД никто в эту пору не отваживался.

— Конечно, — пожал плечами Золотухин.

— Вот сюда, — показал на проход между домами лейтенант. — Здесь, через дворы, получится быстрее…

Михаил Иванович тоскливо посмотрел на угол трехэтажного здания, за которым виднелось начало родного Пресненского переулка. Вздохнул и в сопровождении трех сотрудников послушно зашагал в обратную сторону…

Примечания

1

Бригадмил (сокр. Бригады содействия милиции) — добровольные организации в СССР, члены которых оказывали помощь милиции в охране общественного порядка.

2

РОМ — районный отдел милиции.