Смерть в белую ночь

Валерий Рубин, 2022

Четыре «сказочных» рассказа. Как некто Сумароков, по профессии поэт, продал свой головной (какой же еще?) мозг и жил потом припеваючи в курортном местечке в Южной Америке. Везет же людям. Такое бывает? Еще как бывает. Главное, принять по случаю выгодное рекламное предложение.Потом случилась смерть в белую ночь. Ясно, что в Санкт-Петербурге, почти по Достоевскому, но с нюансами, поскольку дело касается убиенного международного гроссмейстера, приехавшего сюда ради сеанса одновременной игры со здешними толстосумами. Кому-то это сильно не понравилось. Был человек – и нету. Но следователь докопается до истины.Кстати, почему доктора Айболита зовут "доктором"? Ниже доходчиво это объясняют. Вывод делается ужасный: потому что, дескать, у нас нет бесплатной медицины. Кто этому поверит?Венчает сборник "Муха-Цокотуха" – читали, наверное. Только здесь она звучит по-новому, в соответствии с реалиями, а не с фантазиями предыдущего автора. Мы ведь рождены, чтобы сказку сделать былью, не так ли?

Утро выдалось…

Утро выдалось, по обыкновению, пасмурным, ленинградским, каковым оно и должно быть в городе на Неве. По оконному стеклу время от времени постукивал косой мелкий дождик, как будто в комнату просилась стайка дятлов.

— Пора, пора сваять что-нибудь своё, эпохальное, — с этой мыслию Сумароков начинал всякий день. — Уже и волосы не только в носу, но и в ушах начали расти, а ты всё рассказиками пробавляешься. На них не разживешься, не заработаешь на хлеб с икоркой… Шиш тебе!..

Вставать не хотелось, но нужда настойчиво звала. Сумароков уныло побрел в ванную комнату.

— Боже милостивый! Что со мной?..

Сумароков смотрел на своё отражение в зеркале и не узнавал. Хорош, ну до чего же хорош! Лоб… какой лоб… просто восхитительно! И отчего это я раньше не замечал… Всего-то челку убрал вчера. Зашел постричься, попросил вежливо: братец, ты мне это, убери лишнее… И вот, пожалуйста. Высокий, покатый, без залысин. Чисто, Толстой без бороды…

Парикмахерская появилась откуда ни возьмись, как по заказу. Ещё вчера на этом месте располагался ночной бар под вывеской «Радостная встреча», где можно было по дороге домой пропустить бокал «Балтики-7», закусить рыбкой вяленой. Ах… таранька, объеденье. И какие интеллигентные люди!..

В мозгу Сумарокова что-то замкнуло и отчетливо щелкнуло, как будто там включился холодильник «Ока-3». Судьба, не иначе, распорядилась, чтобы накануне его постригли под морского котика.

— Поговаривают, у графа нашего Льва Николаевича самый большой мозг был, что-то около двух кэгэ… А вдруг, да и у меня, — мелькнула шальная мысль в голове Сумарокова. — Это ж сколько за него дадут в Институте экспериментальной медицины? Если успеть, конечно, сдать до естественной кончины…

На днях на всех каналах ТВ крутили рекламный ролик этого института, в котором представителей творческой интеллигенции призывали срочно и немедленно пройти собеседование в связи с вновь открывшимися вакансиями в отделе внутренних органов. Подходящим обещали красивое удостоверение, карьерный рост, социальные льготы, бесплатный проезд на городском транспорте (кроме такси) и талоны на обед.

Звучало заманчиво. Но ждать… сколько ещё ждать естественной кончины?.. Эта мысль беспокоила Сумарокова. И кому довериться? Жене? Ну уж нет. Прихлопнет как муху, а все заслуги присвоит себе. Редкая возможность появилась наконец по-человечески в Доминикане отдохнуть: знакомые уже не по одному разу успели побывать, а ты киснешь посреди слякоти и грязных сугробов. Ускорить же процесс, наложить на себя руки было бы как-то не по-христиански…

— Всё, решено, еду в Институт, надо сперва всё досконально узнать: что и почём. Да и зачем они мне, мозги, после смерти? — логично рассудил Сумароков, торопливо надевая прорезиненный (для теплоты) плащ в прихожей.

По дороге Сумароков заглянул в Дом книги на Невском. Как коренной питерец, он считал необходимым показываться здесь не реже одного раза в месяц, знакомиться с новинками, а также заглядывать на стеллаж для бестселлеров в тайной надежде увидеть на тиснении своё имя. С гонорарами в последнее время стало вовсе туго, известно, писательская доля как у крепостных крестьян… Издательства стихи его отфутболивали, заходите на неделе, посмотрим, может, что-нибудь придумаем… Другие с ходу резали по живому: стихи и мемуары не берём, без объяснений и дискуссий. Кому они нужны, стихи-то, в наше время… Однако Сумароков юношескую мечту, жар-птицу свою из рук не выпускал, прибился к одному из сайтов, который и был создан, чтобы подбирать и спасать от гибели в окололитературном космосе таких, как он, где неудачливые и непонятые могли бы самовыражаться и писать друг другу комплиментарные комменты, а за небольшие деньги отливать свою нетленку в твёрдом или мягком переплёте.

Сумароков считал себя даровитым, но непризнанным поэтом, даже визитки с золотыми виньетками заказал для порядка. «Сумароков», сто штук для ровного счёта. На всякий непредвиденный случай, если что, вдруг кому посчастливится вручить. Искренне полагал, что ему не повезло в ту далёкую уже эпоху Возрождения родиться.

Жена, Валя-Валентина, писателем Сумарокова признавать отказывалась, но хобби его терпела, лишь бы не пил да по бабам не шлялся. В наше-то время столько соблазнов, мужичка стóящего не просто найти, красотки в социальных сетях со всех сторон желают познакомиться, а он у меня такой доверчивый, такой недотёпа, уйдёт, пропадет ведь. Валентина была женщина чисто по-русски жалостливая, незлобивая, всё Сумарокову прощала: и то, что денег домой не приносит, и то, что цветов не дарит. Правда, стихи на 8 Марта посвящает, о чём она не без гордости сообщила по телефону подружкам. Привыкла она к непутевому мужу. Безропотно тянула лямку, не жаловалась, работала медсестрой, укольчики частные на дому, массаж тайский, пятое-десятое… В общем, на жизнь на двоих со скрипом хватало, а детей — так вышло — не завели. Выходит, что и к лучшему: бедность к чему плодить? И то верно.

В Институте странному с точки зрения нормального человека вопросу Сумарокова не удивились. Вообще. Приняли как должное.

— Ступайте, молодой человек, в такой-то кабинет, это вам надо подняться на второй этаж и направо по коридору, а там увидите.

Гардеробщица, добрая душа, прокричала вслед про номерок к врачу, который нужно не забыть оторвать. Оторвал. Коридор был пуст, только возле кабинета под номером 27 роилась толпа.

— Это что же, все сюда? — задал он нелепый до очевидности вопрос рыжей кудлатой девице неопределённого возраста и в красном беретике из мультика, хотя понятно было, что именно туда.

— Что же получается, все мозги пришли сдавать?.. Флешмоб, что ли, какой сегодня?..

— Каждому своё, дядя! Вы бы лучше очередь заняли…

— Зачем очередь, у меня номерок, вот…

— У всех номерки. А вход по живой очереди. Вы что, первый раз?

— Ну…

Сумарокову и в голову не могло прийти, что мозги можно сдавать как донорскую кровь.

— А я уже и печень сдавала, и селезёнку, — терпеливо продолжала информировать новичка «красная шапка».

— И сколько же их у вас, к примеру? — Сумарокову стало любопытно, он уже понял, что с ума сходить пока рано, можно позволить себе предварительно пофантазировать, как без мозгов всё было бы намного проще, и он на всю оставшуюся жизнь себя обеспечит, и даже Валентине, жене, кое-что достанется.

— Они отрастут новые, если правильно питаться по системе профессора Угрюмова, — меж тем наставляла Сумарокова девица. — Я в третий раз сюда прихожу и ещё, наверное, приду. Деньги не лишние.

Сумароков про диету профессора Угрюмова ничего не слышал, но уточнять детали постеснялся, чтобы не показаться рыжей толстушке неотесанным деревенским чурбаном. Он ещё хотел было поинтересоваться расценками, сколько и как платят, — за извилины или по весу, — но не успел.

Некоторые думают, что поэтом быть просто. Некоторые из некоторых даже подозревают, что это вроде золотой жилы, Клондайка дома на веранде. Сиди, попивая кофе, из Коста-Рики привезенным, круассанами итальянского производства заедай — и строчи строчки, тогда как твой банковский счёт непрерывно пополняют благодарные книжные интернет-магазины типа «Озон» или «Лабиринт». Ничего подобного! Сказки для обывателя. Поэт — он вроде психотерапевта, только не в чужую душу в грязных кроссовках норовит залезть, а сам по собственной воле потрошит свою, выворачивает наизнанку перед всеми: вот, смотри, народ, я пришёл тебя лечить…

— Сумароков! — из кабинета выглянуло казённое лицо, по-видимому ассистентки. — Сумароков тут?..

Сумароков не подал виду, что ему стало лестно: именно его, а не кого-то другого принимают без очереди, с нетерпением ждут, и смело шагнул за порог кабинета, в будущее.

— Ну-с, молодой человек… Мы приготовили для вас небольшой сюрпрайз. — Мужчина в белом халате, со стетоскопом на шее и, судя по всему, со знанием английского излучал саму приветливость. — «Детектор лжи» называется. Не пугайтесь, это стандартная процедура, разработанная специально для творческих личностей вроде вас. И вам, милейший, не из-за чего волноваться по пустякам. Просто мы хотим познакомиться с вами поближе, заглянуть в ваш внутренний, с позволения сказать, мир. Разумеется, вы вправе отказаться, если вам это неприятно, но упустить такой шанс… сами понимаете… было бы грешно.

— Но я вообще-то пришёл сдать мозги и хотел спросить, почем…

— Молчать! Вы не у себя на кухне. Вопросы задавать буду я. Ваше дело — отвечать… Готовы? Тогда пожалуйте в кресло.

— А как же мозги?

— Не всё сразу. Дойдём и до мозгов. Давайте по порядку. Вы пили утром кофе?

— Жена чай заварила, из пакетиков, «Липтон», кажется. Кофе — он у нас по праздникам… санкции и все такое…

— Ваше полное имя?

— Так вы же знаете… Сумароков я, Иван Павлович.

— Вы работаете, учитесь?

— Я по специальности поэт.

— Как вы себя чувствуете, на что жалуетесь?

— У меня всё хорошо. «Единороссию» и политику правительства поддерживаю. А я что, под следствием? — Сумароков счёл себя оскорбленным глупыми вопросами и немного расхрабрился.

— Типичная реакция тех, кто к нам попал. Хамить не советую.

— Простите, я немного нервничаю.

— Это заметно.

— Думаете, я от вас что-то скрываю?

— Следствие покажет. Сейчас глубоко вдохните. Вы работаете на иностранное правительство?

— Что вы… побойтесь Бога… зачем мне это?

— Молодой человек, кого бы вы ликвидировали в первую очередь, если бы попали в плен к врагам и перед вами стоял выбор: вашего начальника или застрелиться самому? Можете не отвечать, но это вопрос о вашей лояльности, понимаете?

— Предпочёл бы себя.

— А если бы речь шла о…

Доктор зыркнул на потолок.

— Смотря по обстоятельствам. Ничто человеческое, как говорится, мне не чуждо.

— Вы уклоняетесь от ответа. Хорошо, поставим вопрос иначе. Готовы ли вы умереть за родину?

Конец ознакомительного фрагмента.