Ребро беса

Валерий Пушной, 2020

Героя сюжета похищают в ресторане на глазах у жены и многих свидетелей. Он должен умереть. Однако ему удается выжить. Но то, что происходит после, для него еще ужаснее, чем отсроченная смерть. События развиваются стремительно и непредсказуемо. В них вовлечено много людей, и все они находятся как в кипящем котле. Невозможно предугадать, куда приведут неожиданные повороты сюжета.

4

Но на следующее утро Глебу не удалось осуществить задуманное, потому что рано утром неожиданно раздался звонок от Тамары Былеевой, она прямо сейчас приглашала его к себе на завтрак. Именно сейчас на завтрак.

Корозов мог бы отказаться, но что-то остановило его. И это что-то было возможностью заглянуть глубже в историю с Семенычем. И хотя это было маловероятно, но как знать, может, удастся услышать случайно вылетевшее словцо. Глеб собрался и поехал. Конечно, может быть, стоило сначала посоветоваться с ее мужем, но он не стал этого делать. Ведь неизвестно, как эту новость воспримет Семеныч и какой фортель он может выкинуть.

К тому же Глеб любил сам принимать решения. Он, разумеется, не чурался и советов, но нередко замечал, что чужие советы не приносили ему успехов. А потому, выслушивая рекомендации, делал по-своему, как бог на душу положит.

По дороге к Былеевой выдернул из дома Исая. Его люди следили за Тамарой, Сыняновым и Киром. Конечно, за короткий срок вряд ли что существенное нарыли, но Глеб надеялся, что в этой малости найдется какая-нибудь изюминка. И он не окажется на завтраке белой вороной в чужой стае.

Отправив из машины на улицу водителя и охранника, подождал Исая у большого продуктового супермаркета под громким и нелепым названием «Аполлон».

Исай запрыгнул на переднее сиденье рядом с водительским. Он был тщательно выбрит и аккуратно причесан, в своей обычной джинсовой рубахе и джинсовых брюках. Вопросительно повернулся к Глебу. Тот спросил без всякого вступления — это был его стиль общения, не любил без толку лить воду из пустого в порожнее:

— Есть результаты слежки? Меня интересуют Былеева и Сынянов.

— Особо сказать нечего, — Исай плотно сжал губы, как бы думал, с чего начать, потом кивнул: — Времени прошло немного. Но кое-что есть. Жена Былеева вдвое моложе мужа. Говорят, между ними был мир и лад, но с сыном Артемом у самого Былеева отношений никаких. Причина в том, что до женитьбы с Тамарой отец увлекался невесткой, и та открыто погуливала от мужа со свекром. Артем по этому поводу основательно уходил в запои и сейчас продолжает квасить до упаду.

— Это правда, про связь с невесткой? — недоверчиво перебил Глеб. До его ушей никогда прежде не доходили подобные слухи о Кире. И сейчас он в этом улавливал что-то ненормальное и потому не хотел сразу принять. Он знал Былеева с другой стороны, и эта другая сторона казалась ему безупречной.

— Кто их поймет, — без каких-либо эмоций на узком лице отозвался Исай. — За ноги я не держал. Но так говорят.

Корозов посмотрел с удивлением, его не устроила расплывчивость ответа начальника охраны.

— Мне не нужны затрапезные сплетни! — сказал отчетливо. — Только проверенная информация!

— Это точная информация, — поспешно, без обиняков заверил Исай, не меняя выражения на лице.

Глеб помолчал. Минуту в голове не было никаких мыслей. Полная пустота, вакуум. Но следом за этим мозг словно загудел натужно. Ай да Семеныч, вот какие истории приходится раскапывать. Зачем это все, черт возьми? А может, теперешние события каким-то боком связаны с этой историей? Полная путаница получается. Между тем отбрасывать ничего нельзя. Сын может мстить отцу. Но и жена сына, по всему видно, далеко не святая. Почему бы не отомстить любовнику за то, что тот поменял ее на другую женщину? Да, не стало святости у людей, давно нет. Клубок какой-то вытанцовывается. Впрочем, пока что это только клубок его мыслей и не более того. Но как бы там ни было, Глеба покоробило, будто покопался в чужом грязном белье. Едва заметно напружинил мускулистое тело и сдержанно потребовал докладывать дальше.

— По перемещениям по городу пока сказать могу, что таковых было немного, — продолжил Исай. — Есть кое-какие фото. Сын с женой проживает отдельно от отца, в своей квартире, дома расположены по соседству. Жена Артема действительно красивая, стерва, такой увлечься можно. И шустрая. Но к ней я никого не прикреплял, она здесь как бы сбоку припека. Но сдается мне, что между двумя молодухами отношения собачьи. Дай волю — разорвут друг друга, не почешутся. Сынянов вроде бы двоюродный брат Тамары, приехал из Иркутска то ли по ее просьбе, то ли сам появился нежданно-негаданно, этого пока выяснить не удалось. У Тамары как будто и родственников-то особенно нет. Что касается Былеева, тот в гриме пытается следить за женой: то ли подозревает, то ли ревнует. В общем, пока это все.

Исай умолк.

Глеб хмыкнул, информация дай боже. Сказал:

— Не так плохо, Исай, не так плохо, это уже кое-что.

И хотя в этом сообщении ничего не было о характере Тамары, о ее жизни до мужа, об отношениях с Сыняновым, тем не менее определенная картина вырисовывалась. Корозов отпустил начальника охраны и отправился к Былеевой.

Глеба ждали. Дверь открылась сразу же, стоило только его охраннику прикоснуться пальцем к кнопке звонка.

Корозов вошел в просторный холл. Навстречу из зала вышла Тамара, в тонком обтягивающем коротком платье бледнозеленого тона, сквозь которое были хорошо видны все изгибы красивого тела. На высокой груди — большой вырез, почти целиком открывший грудь. На длинных стройных ногах — изящные золоченые босоножки на высоком каблуке. Женщина определенно владела искусством производить впечатление на мужчин, разжигать в них страсть. Покачивая бедрами, подошла к Глебу, приветливо протянула руку тыльной стороной кверху, как бы предлагая ее для поцелуя:

— Я очень рада, что ты принял мое предложение, Глеб.

На ее лице не было той отрешенности, какую Корозов видел на кладбище. В этом вызывающем наряде она уже не выглядела потерянной и грустной.

Глеб пожал ее руку. Все нормально. С чего бы ей находиться в унынии? Поход на кладбище — это определенный ритуал. И что касается мужа, ведь она не может знать, жив он или мертв. После похищения она не видела ни живого, ни мертвого. Поэтому наверняка верит, что тот жив. Так и должно быть. А молодость берет свое, хочется быть красивой и неотразимой. Это естественно.

Однако, приглядевшись, заметил в глазах женщины нечто похожее на смятение. Какое-то беспокойство. И эту взволнованность она не могла скрыть, даже когда пыталась улыбнуться Корозову. Все не походило на игру. По крайней мере, Глеб не улавливал игры. Но если все-таки была игра, тогда Тамара просто безупречна в ней. Корозов был озадачен.

Женщина взяла его под руку и провела в зал. Здесь минимум корпусной мебели, диван с креслами, картины на стенах и огромный стол посередине, уже заставленный блюдами с кушаньями для большого застолья. А домработница все сновала и сновала туда-сюда, поднося новые разносолы.

К столу было приставлено всего два стула напротив друг друга. Корозов понял, что за столом больше никого не будет. Удивленно остановился у двери и посмотрел на хозяйку дома, и она, понимая его немой вопрос, неторопливо объяснила:

— Последние дни я устала от большого количества людей. Знакомые идут и идут, выражают сочувствие, расспрашивают, нет ли новостей о муже? Мне уже так надоело отвечать на одни и те же вопросы. Это так утомительно, Глеб, ужасно утомительно. Захотелось просто посидеть за столом без всякой толкотни. Но одной мне сейчас бывает очень плохо. А ты был его хорошим приятелем. Вот я и решила, что его приятель может стать и моим другом.

— Но для двоих этого слишком много, тем более на завтрак, — Корозов повел головой в направлении стола.

— Так ведь никто же не заставляет кушать все, — улыбнулась Тамара. — И потом, во времени никто не ограничивает. Проходи к столу.

— Увы, Тамара, время всегда ограничено, потому что его всегда не хватает, — вежливо не согласился Глеб и шагнул к столу. Подождал, когда на свое место сядет Тамара, и опустился на свой стул, чувствуя, как тот тихо выдохнул из мягкого сиденья воздух. Бокалы и рюмки были уже наполнены, и Корозов опять выразил на лице недоумение. А женщина снова пояснила:

— На выбор, Глеб, на выбор. Что тебе больше нравится. Что предпочитаешь? Коньяк, водка, виски, вино, сок. Я не хотела ударить в грязь лицом, поэтому приготовила сразу все.

— Ты не только не ударила в грязь лицом, ты поразила меня, Тамара! — Корозов был немало удивлен такому вниманию, но поддержал тон беседы.

Она в ответ слегка улыбнулась, выпрямив спину:

— Поражать — это мое призвание, как и всякой другой женщины, — заметила как бы невзначай. — Приятно услышать от такого мужчины, как ты, что я смогла поразить.

— Что есть, то есть, — добавил он.

— Теперь я понимаю, почему ты пользуешься популярностью у женщин. — Тамара взяла бокал с вином.

— А разве я пользуюсь? — Он тоже взял бокал в руки. — Никогда не задумывался над этим.

Она вдохнула аромат вина, наслаждаясь его букетом.

— Вы, мужчины, полагаете, что вас должны любить за то, что вы — мужчины. Заблуждаетесь. Это даже смешно. Мужчин много, но любят не всех. В настоящем мужчине должно быть нечто, что женщина улавливает по запаху. Именно это нечто делает мужчину незаменимым. Особенные качества.

Напустив тумана, Тамара на некоторое время замолчала, вздохнула минорно и продолжила:

— Мой муж обладает ими. Мне всегда бывает хорошо с ним. Я до сих пор не могу себе представить, что с ним могло что-то произойти.

Корозов выслушал ее туманные объяснения, не перебивая, а когда она замолчала, подхватил:

— Все так непредсказуемо. Но я надеюсь, что все будет хорошо. А потому предлагаю поднять за это тост!

Своим бокалом коснулся ее бокала до легкого звона и чуть отпил вина.

Она тоже пригубила и поставила бокал на стол. Наступила тишина. Было слышно только, как их ножи и вилки касались фарфоровой посуды. Потом Тамара отложила столовые приборы, вытерла салфеткой губы и произнесла:

— Я уже говорила, что хотела бы видеть в твоем лице друга. И поверь, все это не просто женская прихоть. У меня к тебе серьезное дело.

Глеб пошевелился на стуле. Тамара пристально посмотрела на него и снова сказала:

— Я несчастная женщина, Глеб. Разговаривать о делах не умею. Это мой муж — деловой человек. А я всего лишь слабая женщина. Даже не знаю, как начать.

— Начни с начала, — сказал спокойно Корозов, также отложил вилку и нож, приготовившись внимательно слушать.

— Мне, возможно, потребуется защита, Глеб, — она немного подумала, беспокойно пробежала глазами по залу, — и я боюсь, что очень скоро.

— Защита? — Корозов откинулся к мягкой спинке стула, вопросительно приподнял подбородок. — Но почему ты решила поговорить об этом со мной? Тебе стоило бы обратиться в полицию.

Тамара набок наклонила голову, слегка коснулась ладонью черных вьющихся волос, и в глазах метнулись искорки страха:

— Мне нельзя обращаться в полицию, меня могут сразу убить. А я не хочу умирать, Глеб. Я не знаю, как мне правильно поступить. Я совершенно выбита из равновесия. И решила обратиться к тебе за помощью, потому что верю: ты не откажешь жене человека, который часто помогал тебе.

Корозов не отрываясь смотрел на женщину. Ее загадки напрягали его. Хитро подходила, издалека. Вот уж точно: мужчина и женщина — это две разные субстанции. Женщины любят разводить бодягу, говорить с предысторией, нагнетать атмосферу. Мужчины же предпочитают конкретику, чтобы коротко и ясно. Нередко рубят сплеча. Конечно, не все такие и здесь бывают особи с разными закидонами. Однако, как водится, это исключения из правил. Глеб терпеливо дослушал Тамару.

— Почему ты решила, что тебе угрожает убийство? — спросил. — Возможно, тебе просто кажется на почве нервного расстройства. Я понимаю твое состояние. Ты сейчас вся на нервах, вся на иголках. Но сама подумай, кто тебе может угрожать? Чем ты можешь быть опасна для кого бы то ни было? Ерунда все это, Тамара, чушь полная. Тебе просто нужно успокоиться.

Женщина вздохнула, запустила пальцы в волосы, словно намеревалась сломать прическу, но вовремя одумалась и убрала руки от головы.

— Если бы я только могла знать, от кого ожидать удар? — ответила. — Но я не ведаю этого, Глеб! Однако мне точно грозит опасность. Уверяю тебя! Впрочем, вот, послушай сам, — она поискала глазами смартфон, увидала дамскую сумочку на кресле, протянула руку, взяла, раскрыла, достала его и включила автоответчик: — Это я получила на следующий день после похищения моего мужа из ресторана.

Глеб услыхал незнакомый грубоватый голос, отрывистый, с частыми ударениями на слогах, как удары молота по наковальне. Он резко бил по ушным перепонкам, точно намеревался разорвать их: «Послушай, тварь, твоего мужика зарыли в сырой земле! Если сообщишь в ментуру, тебе перережем глотку! Даем тебе десять дней сроку, чтобы собирала свои пожитки и сматывалась подобру-поздорову. Твоего здесь ничего нет и не будет! Убирайся вон! Предупреждаем: потопаешь в ментуру — живой закопаем в землю! Мы следим за тобой!»

Голос оборвался, но Корозов еще несколько минут сидел молча и неподвижно, переваривая текст в голове. Такой текст был предельно прозрачен. Как будто все становилось понятно и все начинало раскладываться по полочкам. Однако именно это и вбивало клин в мозг Глебу. Тамара не нарушала его раздумий. Но, когда молчание уже начинало зашкаливать, она негромко выдохнула:

— Вот видишь, Глеб, я ничего не придумываю, нервы здесь ни при чем, и чушью тут совсем не пахнет. И какая может быть полиция после этого? Я не хочу быть живьем закопанной, Глеб. Я теперь всего боюсь, мне уже кажется, что за мной подсматривают даже в этой комнате. Сейчас мне легче стало, потому что поделилась с тобой. А то ведь можно было просто сойти с ума от собственных мыслей. Разве я когда-нибудь могла предположить, что так все обернется? Мы жили с мужем душа в душу! Он любил меня, и я отвечала ему тем же. Кому мы могли помешать? Я не знаю.

— Как я понимаю, тебя просто хотят изгнать из этого дома, — предположил Корозов. — Ты наверняка имеешь соображения, кто может хотеть этого? Что скажешь? Кого подозреваешь?

Тамара заволновалась, отворачивая лицо, взгляд рассеянно стал бегать по шторам на окне:

— Я чувствую, что меня все равно убьют, даже если я покину этот дом. У меня очень хорошо развита интуиция, поверь мне. Пообещай, Глеб, что ты поможешь мне!

Корозов не успел ей ответить, как из холла раздался громкий хлопок входной двери и разнесся недовольный, даже злой мужской голос.

Глеб удивился, почему охранник, оставленный им на площадке, пропустил кого-то в квартиру. Повернул голову назад. Увидал, как из холла в зал бесцеремонно ввалился плотный молодой человек, сын Кира. Он был примерно того же возраста, что и Тамара. За его спиной суетилась домработница, пытаясь утихомирить, и выглядывал охранник, оправдываясь:

— Сказал, что это его квартира.

И ретировался из прихожей на площадку.

— Проходи, Артем! — пригласила настороженно Тамара.

— Это так меня стали принимать в доме моего отца, точнее в моем доме?! — пьяно спросил сын Кира. — Только исчез отец, как ты уже нового хахаля завела себе! С охраной у порога!

— Что ты говоришь, Артем?! — покраснела Тамара. — Ты очень пьян! Не соображаешь, что несешь. Это же Глеб Корозов! Друг твоего отца! Неужели не узнал?

Глеб нахмурился, ему не понравился бред пьяного Артема. Изредка раньше приходилось видеть его в офисе у Кира, но трезвым. Это был другой человек, не тот, какого наблюдал сейчас.

— А по мне, хоть Задницын, — хамил хмельной Артем. Качаясь, таращил на Глеба мутные глаза и плел языком: — У меня в этом доме больше прав, чем у этой телки! Я сын! Понятно?! Я наследник! А она кто? Дырка от бублика! Ма-че-ха! — Он плюхнулся в кресло возле стены за спиной Тамары.

Корозов сдержанно поднялся со стула. Появление Артема полностью расстроило весь завтрак и нарушило дух разговора. Его развязный голос продолжал бубнить:

— Что, в моем присутствии не хотите ворковать? Уже снюхались? Ты уже уломал ее, друг морковкин?!

Глеб мгновенно побагровел. Его рука легла на спинку стула и крепко сдавила деревянный верх. Еще немного, и он мог взорваться и вышвырнуть этого пьяного наглеца вон, но усилием воли сдерживал себя, не произнося ни единого звука в ответ, хоть это удавалось ему с большим трудом. Молча шагнул к двери. Тамара торопливо вскочила на ноги.

— Ты совсем от пьянства очумел, Артем! — воскликнула возмущенно. — Постыдился бы! Протрезвеешь, сожалеть будешь.

Она вышла из-за стола, поспешив за Корозовым в холл, и, провожая его, говорила:

— Ты не обращай внимания, Глеб, прости его, он пьян. Вообще-то он хороший человек, но переживает по отцу.

Сама открыла перед гостем входную дверь и напоследок в спину шепнула:

— Я надеюсь, Глеб, ты поможешь мне.

Корозов вышел на лестничную площадку раскрасневшийся, играя желваками. Перевел дух, приходя в себя. Охранник, чувствуя свою вину, испуганно топтался сбоку.

Через несколько часов Глеб разговаривал с Былеевым. Рассказал о страхах Тамары. Хотел услышать мнение Кира — кто мог так давить на его жену? Былеев долго думал. Ведь он никого не подозревал в отношении себя, а вот в отношении Тамары — это другое дело. Наконец выдохнул:

— Все!

Глебу показалось, что Кир чего-то недоговаривал, явно не хотел говорить. Бесспорно, Кир любил жену и старался сделать ее жизнь лучше. Но, несомненно, он не мог не знать, кто больше всех ненавидел Тамару. Впрочем, тут и знать ничего не надо. В случае смерти Былеева есть только два наследника: Тамара и Артем. Не будет Тамары, единственным наследником становится Артем.

Сам собой напрашивается ответ на вопрос. Все сходится на Артеме. Даже по сегодняшнему инциденту видно, как он ненавидит свою мачеху. И естественно, отдавать ей большую часть наследства не хочет. Но ведь он не дурак, чтобы так глупо переть на рожон. Должен понимать: если что, именно он станет первым подозреваемым. А с другой стороны, если не будет Артема, Тамара становится единственной наследницей. И значит, ей выгодно устранить сына Кира. Ну и ну. Каша в голове. Полез в какие-то дебри. Глеб озабоченно мотнул головой. И еще странность. При всех сложных отношениях между ними Тамара в разговоре не показала на Артема, не ответила на прямой вопрос, кого подозревает, даже не намекнула.

И Былеев ни словом не коснулся Артема и его отношения к мачехе. Кир определенно не хотел ворошить прошлое, не хотел вскрывать нарывы собственной жизни. Однако как в таком случае разобраться в истории с ним?

Конец ознакомительного фрагмента.