Грааль

Валерий Николаевич Ковалев (2021)

Священную чашу Грааль, из которой вкушал вино Христос, человечество искало века. Ибо она обладала чудесными свойствами. И наконец нашло в наше время. Чаша превзошла все ожидания. Но такого не ожидали.

Глава 3. Экспедиция. Всевидящее Око

Лязгнув сцепками вагонов и окутавшись паром, скорый поезд из Москвы остановился на перроне Симферопольского вокзала. Громыхнули открываемые двери, проводники протерли поручни, началась высадка пассажиров

Из мягкого вагона в летней блузе и широкополой шляпе на перрон сошел Барченко, с ним четверо. Трое средних лет мужчин и женщина. Все с чемоданами и баулами.

— Вы профессор Барченко? — появился из толпы встречающих офицер в фуражке с малиновым околышем и двумя звездочками в петлицах.

— Да, — качнул шляпой.

— Старший лейтенант госбезопасности Ивлев. Мне поручено вас встретить (козырнул).

— Весьма приятно, товарищ Ивлев. Я предупрежден.

— Это все ваши вещи? — кивнул на ручную кладь

— Нет, остальные в багажном отделении.

— Фомин! — обернулся назад

— Слушаю, товарищ старший лейтенант, — появился рядом кряжистый сержант.

— Разрешите квитанцию, — протянул Ивлев руку Барченко. Тот, достав из кармана, передал.

— Получишь и доставишь в управление — вручил ее сержанту. — А теперь прошу следовать за мной, — сделал приглашающий жест в сторону вокзала.

На площади за ним стояли две «эмки» с водителями. Погрузились, выехали в город.

— Да, здесь у вас уже настоящее лето, — глядя в открытое окошко, сказал профессор.

— Как обычно в это время, — обернулся назад офицер.

— Море уже прогрелось? — поинтересовалась женщина, миловидная брюнетка.

— Да, купальный сезон начался.

Спустя еще полчаса вся группа сидела в кабинете начальника Крымского управления НКВД. Встретил он москвичей радушно, сообщив, что для всех заказаны номера в Бахчисарайской гостинице. Кроме того для экспедиции выделены легковой и грузовой автомобили.

— Какие еще будут просьбы, Александр Васильевич? — веря в руках карандаш, поинтересовался у профессора.

— Нам нужны рабочие для ведения раскопок.

— Сколько?

— Десяток человек.

— Ивлев, — займись этим, — взглянул на старшего лейтенанта. Тот молча кивнул.

На прощание комиссар госбезопасности протянул Барченко листок бумаги с телефоном, — если появятся вопросы, звоните.

Распрощавшись, москвичи вышли из кабинета, Ивлев сопроводил всех во двор. Там уже стояли легковой «форд» и полуторка с багажом экспедиции, у которых покуривали шофера.

Профессор со спутниками разместились в легковушке, старший лейтенант махнул рукой часовому у ворот. Тот открыл створки, урча двигателями, машины выехали наружу. Миновав центр, проследовали на юго-западную окраину, впереди между скальными грядами по сторонам, открылся величественный ландшафт. На горных вершинах зеленели леса, в предгорьях раскинулись сады с виноградниками, в которых проглядывались белые селения. По пути встретились две нешироких реки, спустя полчаса были в Бахчисарае, остановившись у гостиницы.

Она располагалась на центральной улице в старой постройки здании. Разместились по номерам. Багаж, выгрузив из полуторки, определили в подвал.

— Где здесь можно пообедать? — поинтересовался Барченко у директора — пожилого грека с выпуклыми глазами.

У нас, к сожалению буфета нет, — развел руками, — но через два дома отличная столовая. Рекомендую.

Группой прошли туда, столовая оказалась духаном*. Кормили вкусно и недорого.

— Давно не ел таких шашлыков, — оценил техник Спасский, низкорослый крепыш с рыжей шевелюрой.

— И суп харчо на уровне. Как в лучших московских ресторанах, — поддержал его фотограф Розенталь. В отличие от него, длинный и с изрядной лысиной.

— Так, а теперь навестим директора музея, сказал Барченко, когда расплатившись, вышли. И показал в сторону далекого минарета.

— Вы здесь уже бывали Глеб Иванович? — взглянула на него Яровая — топограф экспедиции.

— Да, Елена Сергеевна, в начале двадцатых.

Придерживаясь теневой стороны (солнце изрядно припекало) пошли вслед за профессором по улице. Изредка встречавшиеся жители внимания на группу не обращали, привыкнув к постоянно наезжавшим летом туристам.

Директор музея оказался на месте, познакомились. Секретарша принесла всем чай с лимоном, а потом он вызвал Краузе.

— Рад видеть, Людвиг Карлович, — пожал ему руку Барченко и поочередно представил своих сотрудников. Затем сообщил крымским коллегам о местах проведения раскопок, те возражений не имели.

В свою очередь Иргашев (так звали директора) предложил гостям экскурсию по городу. Они с удовольствием согласились. Барченко же пожелал ознакомиться с материалами о пещерных городах, имевшихся у Краузе. Для этого вместе прошли к нему в кабинет, где старший научный сотрудник, усадив профессора за стол, достал из шкафа две папки.

— Здесь все документы по интересующим вас объектам с момента основания музея, — положил перед ним.

— Ну-ка, ну-ка, — водрузил на нос пенсне Барченко и открыл первую. На ее обложке, исполненное каллиграфическим почерком, значилось «Эски — Кермен».

Внутри находились подробное описание, сведения о ранее проведенных раскопках и исторических находках, их подробное описание и места хранения. Помимо прочего в папке имелся топографическая съемка объекта, сразу же его заинтересовавшая.

— Я могу получить кальку?* — поднял глаза на Краузе.

— Безусловно. Сегодня же дам распоряжение.

Далее он просмотрел вторую, с той же просьбой и ответом, вернув их хозяину кабинета, после чего, сняв пенсне, сунул в нагрудный карман и заявил, — завтра начинаем. Вначале предварительный осмотр, а там определимся.

Следующим утром экспедиция во главе с Краузе отправилась пешим ходом в Чуфут-Кале, находившийся на горном плато над городом в двух с половиной километрах. На всех было походное снаряжение. У профессора на груди висел морской бинокль, Розенталь прихватил «Фотокор»*. Техники Спасский и Дахно шли налегке, у Яровой в полевой сумке имелся журнал для фиксации результатов.

До предгорья добрались узкой извилистой тропой среди розовых кустарников тамариска и лещины, дальше по каменному карнизу. Выбравшись оттуда на плато, застыли в немом восторге. С него открывался чудесный вид на зеленую долину, блестящую внизу реку и туманящиеся вдали горные вершины.

Немного отдохнув, начали осмотр развалин древнего города, занимавшего два десятка гектаров. Краузе выступал гидом. Начал он с сохранившихся южных ворот с остатками каменной стены, от которых внутрь вели фрагменты мощеной дороги. Далее указал на многочисленные пещеры в скалах, сообщив, что они использовались для бытовых нужд. Внутри сохранились фрагменты отделки и служащие для переходов лестницы.

— Сколько же их тут, — покачала головой Яровая.

— Почти две сотни, — ответил Краузе.

Затем он провел группу к осадному колодцу, вырубленному в скальном грунте, имевшем глубину около тридцати метров, сообщив, что тот сухой и имеет внизу подземную галерею.

— Она исследована? — поинтересовался профессор.

— В полном объеме нет.

Далее направились к двум хорошо сохранившимся караимским* храмам с древними барельефами и фресками внутри, осмотрев их, после чего навестили мавзолей правительницы Джанике из династии Тохтамыш — хана. Все это время Розенталь проводил фотографическую съемку, Яровая иногда делала пометки в журнале, остальные слушали пояснения Краузе.

Когда солнце поднялось к зениту, усевшись в тени, перекусили бутербродами, запивая водой из фляг.

— Скажите, Людвиг Карлович, — вынув пачку «Казбека» закурил профессор папиросу. — Имеются ли в городе еще какие-либо подземные пустоты?

— Нет, Глеб Иванович. Только пещеры и колодец с галереей. Но за ним есть древнее кладбище с необычным для этих мест захоронением.

— В чем необычность?

— На нем «Всевидящее око».

— Вот как? — высоко вскинул брови. — Идем, взглянем.

Прервав отдых, последовали вслед за Краузе. Миновав верхние ворота с остатками крепостной стены, прошли несколько сот метров к западу и оказались у ущелья, переходящего в долину. Осторожно спустились вниз. На довольно обширном пространстве, занимающем несколько гектаров, темнел мертвый лес с множеством надгробий из камня, с высеченными на них письменами.

Конец ознакомительного фрагмента.