Путь воина

Валерий Михайлович Краснобородько, 2021

Судьба изменчива.... Вчера: Мишка, сын фабриканта. У него все есть. Воспитание, образование и даже собственный телефонный аппарат! И он любит бокс. А сегодня: революция! Родители убиты у него на глаза. И чтобы выжить, убегает от убийц в тайгу. Он один в дикой тайге. Завтра: его жизнь висит на волоске! Дикий тигр спасает мальчишку и отдаёт ему свою душу. Душу великого Воина. Послезавтра: он стоит у истоках создания Самбо! И судьба вновь сводит его с убийцами родителей....

Весна 1907-го

…Весна 1907 года была в разгаре.

Усадьба Прохоровых.

В своей комнате жена Прохорова рожает первенца. В ворота влетает пролётка. Из неё выскакивает взволнованный Сергей Петрович и бежит в дом, с большим букетом полевых цветов. Ему, очень хочется, первому взять в руки своего наследника. А то, что у него родится наследник, он нисколечко не сомневался.

И тут, до его ушей долетает угрожающий, больше похожий на рев бешеного зверя, чем на человеческий, крик. Он резко поворачивает голову. И видит, как около конюшни над конюхом, горой навис в безумном бешенстве, пунцовый от ненависти и злобы, управляющий. Огромные кулачищи взмыли вверх. Ещё секунда и от пожилого человека и мокрого места не останется.

— Ты, скотина такая, чего зеньки выпучил?

— Макар Сидорович… — попытался что-то ответить худощавый и седовласый конюх.

— Что, Макар Сидорович?! — орал управляющий, его лицо исказила гримаса ненависти и злобы, — Я тебе сказал, сколько раз вымыть в конюшне?

— Таки я вымыл…

— Сколько раз! Скотина, я спрашиваю, сколько раз? Живо отвечай!

— Один…. Почистил и вымыл…

— А я, сколько сказал?

— Два… Но ведь, чисто же…. На кой ляд столько, водицы-то изводить в пустую…

Договорить он уже не успел. Огромные кулаки, озверевшего от ярости управляющего, опустились на голову. Конюха, словно кувалдой огрели, несколько раз подряд. В глазах потемнело. И пожилой человек медленно опустился на брусчатку двора.

— Макар! — грозно крикнул молодой барин. — Живо отпусти Захара!

— Ой! Мамочки! — прошептала вышедшая на крик кухарка. — Убивают!

Управляющий замер на месте. Медленно и недовольно, что прервали трёпку, повернул голову с перекошенным от злости лицом.

— У нас, уже был разговор. Не так ли? Я вижу, ты не угомонился? — Сергей Петрович смело шёл навстречу Макару. На его лице не дрогнул ни один мускул.

Громила-управляющий, не разжимая кулаков, шагнул навстречу своему барину. Его глаза горели ненавистью и безумием. По сему виду, было понятно, что он, на этом не остановиться, пока не выплеснет на ком-то всю свою ненависть. И, раз уж не дали оторваться на конюхе, то и барин тоже подойдёт… Не душа человеческая, а лютый демон управлял в ту секунду телом Макара….

— Зря ты это… — тихо произнёс Сергей Петрович.

Макар пёр, как бешенный бык.

Барин перекинул букет из левой руки в правую, и левым крюком, врезал в челюсть Макару. И тут же, пригнулся, сдвинулся в сторону, над головой пролетела огромная ручища управляющего. Сергей Петрович мгновенно переложил цветы в левую руку и правым апперкотом отправил, своего громилу-управляющего, на дворовую брусчатку. Конюх отполз от греха подальше.

— М-м-м… — промычал Макар, уже лёжа на земле.

— Ты, уволен! — громко произнёс барин.

— М-м-м….

Макар Сидорович открыл глаза. Они отчистились от тумана ненависти и злобы. Демон отпустил человека. Управляющий тряхнул головой. Попытался встать на ноги. Но, ничего из этого не получилось, его хорошенько качнуло, и он вновь опустился на землю. Кухарка, с мокрым полотенцем в руках, живо подбежала к пострадавшему конюху.

— Твоё жалование! — молодой барин достал портмоне, извлёк оттуда несколько бумажных купюр и бросил их управляющему. — Я, больше, это терпеть не намерен! Никто и никогда, в моём имении, избивать работающих у меня людей, не будет! Ты понял? Не бу-дет!

— Простите…. Барин… — залепетал Макар, во взгляде которого появилась сожаление о содеянном, — Бес меня оседлал. Я не хотел…. Это всё бес… Будь он проклят! Окаянный….

— Ты, нарушил наш уговор.

— Бес попутал… Всё он, окаянный….

— И не причитай!

Конюх, недоверчиво помотал головой. Он прекрасно понимал, что не вмещайся в сию минуту молодой барин, то управляющий бы его убил. Уже два смертельных случая, на своей памяти, конюх мог припомнить. Но это было, ещё при старом барине, ныне покойном отце Сергея Петровича, Петре Михайловиче Прохорове. Старик знал Макара с самого мальства, и вырастил из него полноценного и грамотного управляющего. Вот только, хворь, стала с годами всё сильнее его одолевать…. Бес рос вместе с мальчишкой…. И, с каждым следующим годом, болезнь прогрессировала…. Пётр Михайлович прикрывал воспитанника как мог, и сын его, тоже пытался это делать. Приступы ярости у Макара становились всё чаще и чаще. Ни один лекарь не брался его лечить. Да и собственно, от чего лечить-то? С виду добрейшей души человек…. Ну, подумаешь, иногда его одолевает не обузданная ярость… Так с кем такого не бывает? Вот именно, что так не бывает! И, Прохоров, мериться с этим больше не хотел.

— Здесь, тебе, месяца на три хватит! — уверенно и строго произнёс молодой барин, пряча обратно портмоне в карман. — Иди с Богом, Макар. От греха подальше.

— Барин…. Не гони… Прости… Бес попутал… — причитал Макар, — Я… обещаю… В церкву поду…. Батюшку просить буду… Пусть изгонит беса…

— Хороша песня, начинай сначала… — пробурчал Сергей Петрович.

— Как же я, один-то… Я, один остался… Вы ж моя семья….

— Хм, — тихо хмыкнул конюх.

За их разговором, внимательно и с тревогой на лицах, смотрели люди. И кухарка, и конюх знали, что управляющий всегда начинал причитать и спустя несколько минут его прощали, и давали ещё один шанс. И, каждый раз, последний…. Да, он держался пару месяцев, потом опять срывался. И, приступы ярости, с каждым разом, становились страшнее. Народ стал шарахаться от Макара и всё больше и больше жаловаться барину или барыне на его рукоприкладство. В гневе ему было все равно кто перед ним, мужчина или женщина.

— Ради Христа…. Не гоните барин… Я же вам и вашему батюшке… верой и правдой служил….

— Вот только поэтому, я тебе и жалование хорошее дал!

— Сергей Петрович…. Ну, как же…. Куда же я теперь….

Сергей Петрович тяжело вздохнул. Ему было искренне жаль этого огромного человека. Но, и оставлять Макара в поместье стало опасно. На этот раз, он подоспел вовремя. А если, в другой раз, опоздает? Макар кого-то убьёт? И, что тогда? Кто будет виноват? Сомнение появилось в душе молодого барина. Сидорович, не бешенная собака, дабы его пристрелить…. Всё же человек…. Хотя…. Сергей Петрович махнул рукой, не желая больше его слушать.

Кухарка обречённо вздохнула. Насухо протёрла лицо конюха. Тот, в свою очередь, потупил взгляд, чувствуя, что управляющего опять простят.

— Я, каюсь о содеянном… — продолжал умолять Макар, чувствуя, как постепенно отходит молодой барин. — Такого, клянусь, больше не повториться…. Побожусь! Вот те крест!

Со второго этажа родового особняка, донёсся детский плач. Барин радостно посмотрел на окна спальни, потом перевёл взгляд на управляющего.

— Нет. Ты, уволен! — строго и громко произнёс Сергей Петрович, — И решение моё, твердо! — а сам подумал: «Прости отец. Я не сдержал своего слова…. Не могу больше рисковать людьми! Прости! К тому же у меня сын родился!»

Лица кухарки и конюха просветлели.

Макар Сидорович поднялся на ноги и пошатываясь, понуро, глядя себе под ноги, побрёл к воротам, пряча деньги в карман…. А барин, проследил взглядом, за уходившим управляющим, только когда тот скрылся из виду, сорвался с места и побежал жене и сыну….