Веретено Судьбы. Книга 2

Валерий Капранов, 2020

Она хотела стать знаменитой художницей граффити, такой как Бэнкси. А вместо этого стала начинающей волшебницей, встретила говорящего кота и оказалась свидетельницей похищения всемирного масштаба. Попытка помешать преступлению приводит её в потусторонний мир, где ей предстоит пройти суровые испытания и придётся принимать трудные решения, к которым она не была готова. Самым сложным из них становится нелёгкий выбор: что важнее, крепкие узы дружбы или человеческая жизнь?

Тайна Матрёшки

— Ты уверен, что мы здесь, что-то найдём? — спросила Гертруда у Людвига, когда он остановил машину на парковочной площадке. — У нас не так много времени на поиски — а Орден требует результатов.

— Не беспокойся, — заверил её барон и сверил данные в навигаторе. — Рудра сказал — что если нам нужна Баба Яга, то искать её следует именно здесь. У меня нет причин, ему не верить.

И вот они здесь — перед бревенчатым комплексом музея ремесел и народного творчества. Чтобы сюда добраться, им пришлось преодолеть сотни верст на прокатном автомобиле. Музейный комплекс, объединяющий в себе несколько ладно срубленных теремов, располагался посреди живописного места — на берегу широкой реки, в центре тихого, доселе им не известного провинциального города. Барон и представить себе не мог — что где-то далеко, в неизвестной русской глубинке, он натолкнётся на такое чудо. Отправляясь сюда, Людвиг ожидал увидеть какое-нибудь ветхое здание, напоминающее сельский клуб. По крайней мере, так выглядело большинство краеведческих музеев, в небольших городах, в которых ему довелось побывать. А вместо этого — они подъехали к уникальному сооружению, являющему собой полноценный фрагмент древнерусского городища во всей своей красе. Со стройными, крепкими теремами, возвышающимися на ними дозорными башнями, дворовыми постройками и просторным крытым гульбищем. И во всём этом ощущался дух русской старины — от искусной резьбы на наличниках окошек, до вырубленных коньков на крышах, и подпираемых их фигуристых балясин. Оказавшись здесь, у барона сложилось приятное впечатление — что он окунулся в глубину веков — и попал на княжеское подворье или в усадьбу знатного боярина. На секунду он даже представил себе — как перед ним распахиваются двери, и на крылечко выходят красны девицы в широких сарафанах, и в кокошниках. Они с почтением отвешивают ему поясной поклон, и по исконной русской традиции, привечают дорогого заморского гостя хлебом солью…

Мечты — есть мечты. Но, сыт ими не будешь. Сейчас ему предстояло сосредоточиться на делах и выработать правильную стратегию по нахождению и изъятию артефакта.

— Чтобы ты знал, — сказала Гертруда и отстегнула ремень безопасности. — Сегодня утром я разговаривала монсеньором Жозефом. Он сказал — что мы должны предоставить ему нечто существенное в течение суток. Если в своём отчёте перед Магистратом он не сможет доложить о том, что мы напали на след — и выяснили, где находится артефакт — то, тогда, велика вероятность того, что Малый Совет отправит сюда своих специалистов. А ты понимаешь — что соглядатаи и конкуренты нам ни к чему.

— Они что, нам не доверяют? — усмехнулся барон с иронией. — Или думают, что у других, дело пойдёт быстрее?

Он посмотрел в зеркало заднего вида, на сидевших за их спинами близнецов — для того, чтобы убедиться, что они их не слышат. Жан и Жак прижались к окну и глазели на то, как на газоне резвятся волки. В их наушниках гремела музыка, и было заметно, что в данный момент до барона с Гертрудой им нет никакого дела. Ральф и Рольф, кувыркающиеся в палой листве, интересовали их намного больше. Может, оно и к лучшему — подумал барон. Соваться во внутренние дрязги, им пока рановато. Для начала — пусть, немного освоятся и пооботрутся — а если с них выйдет толк, — тогда уже, посмотрим…

— Наша преданность Ордену, ни у кого не вызывает сомнений, — Гертруда откинула солнцезащитный щиток, и глядя в зеркало, принялась поводить помаду. — Но тут затронут вопрос внутренней политики. В Малом Совете, очень болезненно отнеслись, к удачам монсеньора. В особенности, к тому, что на него обратил внимание сам Магистр — и теперь во всём ему покровительствует. Если мы справимся с порученным Магистратом заданием, то он учтёт заслуги Жозефа перед Орденом, и переведёт его в Верховный Совет. Если это произойдет — то, недоброжелатели монсеньора задушатся на своих орденских цепях от зависти. Они пойдут на всё, чтобы этого не допустить. Члены Малого Совета только и ждут того, чтобы монсеньор Жозеф, сделал неверный шаг или оступился. Любая его неудача, будет им только на руку.

— Поэтому, им нужен предлог, чтобы направить сюда своего человека. — сделал вывод из её слов, барон. — От этого Орден ничего не потеряет — за исключением дополнительных накладных расходов. Но зато, при этом удвоятся его шансы на успех.

— Ты очень проницателен, как всегда. Твоё чутьё, тебя не подводит, — улыбнулась ему Гертруда, но её улыбка выглядела натянутой. — Кто добудет Ордену артефакт — тот и получит заслуженную награду. А будет это Жозеф, или кто-то другой из Малого Совета… — Ордену это не принципиально. Главное — это цель. А цель, как у нас говорят — «оправдывает средства». Мы ведём с недоброжелателями гибридную войну. А на войне — все средства хороши.

— Ладно. Не стоит списывать нас со счетов раньше времени, — успокоил её барон, хотя ему тоже не нравилось, когда, кто-то лез в его дела. — Вот увидишь — сегодня мы найдём эту Бабу Ягу, и через неё, получим то, что нам требуется. Так что, пусть монсеньор Жозеф не переживает. Ему будет, о чём отчитаться перед Магистратом.

Он пощёлкал пальцами, чтобы привлечь внимание мальчиков.

— Так, снимаем наушники — и выходим из машины…

Когда они вышли, Рольф и Ральф уже были тут-как-тут. Оглянувшись по сторонам, и убедившись — что их никто не видит, мальчики потрепали проводников по холкам. Волкам это понравилось, и они завихляли задами от удовольствия

— Ну, хватит уже, — барон посмотрел на них укоризненно и осуждающе покачал головой. — Тоже мне… Матёрые волки — а, ведёте себя, как беспородные дворняги.

Хищникам не понравилось такое оскорбительное сравнение, и они недовольно зарычали. Но почувствовав на загривках ладони мальчиков, тут же успокоились. Им не нужно было объяснять, что барон — считался главным в этой стае. А потому, — его слово, как и слово вожака — это закон. И даже, если тебе это не нравится — ты будешь вынужден подчиниться и отнестись к нему с уважением. Потому что — таковы законы стаи. А Рольф и Ральф их свято чтили, поскольку были волками. Следовательно — то, что они подчинились и было самым главным аргументом, в том, — что они не дворняги… Как-то это всё сложно и чересчур заумно. Но их это не касается. Пусть над этим ломают головы другие умники. А их дело — получать чёткие распоряжения и неукоснительно их исполнять. Это даже удобно — от лишних мыслей, голова не пухнет.

— Сегодня вам предстоит закрепить свои навыки на практике, — сказал барон и по-отечески приобнял Жана и Жака. — Экскурсия по музею — это только для прикрытия. Смотрите по сторонам. Обращайте внимание на любую мелочь. Наша цель, распознать из сотрудников музея Бабу Ягу. И ели она попадётся вам на глаза — ведите себя естественно — но незамедлительно мне об этом сообщите. Или подайте знак, если я или Гертруда, будем рядом.

— Милорд, а у неё должны быть, какие-нибудь особые приметы? — поинтересовался у Людвига Жан.

— Или что-то такое особенное, что может нам подсказать, что это именно она, — дополнил его фразу Жак.

— А вот это, нам с вами и предстоит в скором времени выяснить, — ответил близнецам барон. — Если кто-то из вас, распознает её раньше остальных — пусть ничего не предпринимает. Мы сами с Гертрудой разберёмся, что дальше делать. Сами никуда не суйтесь. Иначе всё испортите.

Приобретя билеты в кассе, они прошли в музей. Кроме них посетителей в залах оказалось совсем немного. Возможно, это было вызвано тем, что в связи с окончанием сезона отпусков, основной поток туристов значительно сократился. И теперь, оживлённо и людно здесь будет лишь к началу следующего лета. Если не считать нескольких праздничных дней и выходных.

Экспозиционные залы музея были распределены по секторам. Каждый зал представляет собой площадку с экспонатами, посвящёнными определённому виду творчества, и связанных с ним ремесел. В соответствии с ними, на стендах были представлены инструменты и специальное оборудование. И конечно — изделия, которые были сделаны при помощи этих инструментов. В общем, для ребятишек, таких как Жан и Жак — ничего особенного. Музей — как музей. Они видали и поинтересней… Но, очень скоро это обманчивое представление сменилось на неподдельное любопытство. А вызвано оно было тем, что помимо представленных здесь экспонатов, можно было вживую увидеть, как настоящие мастера творят рукотворные чудеса, и прямо в залах музея, демонстрируют свои умения. Им удалось сохранить секреты древних умений и технологий, и донести их до наших времён. И как оказалось — тут было чему удивиться… а, при желании — даже, и поучиться.

Пока Людвиг с Гертрудой беседовали со смотрительницей музея и слушали её наставления о том, в какой последовательности лучше осмотреть музей — Жан и Жак, оставили их позади, и направились в зал, посвященный искусству плетения из лозы.

В самом центе зала, за широким столом сидела женщина-мастерица. Благодаря своему наряду — льняной рубахе с цветастой вышивкой и расшитой бисером жилетки — она смотрелась среди поделок очень уместно и колоритно. Всё пространство вокруг неё было буквально заставлено разнообразными изделиями, сплетёнными из лыка и лозы. И чего тут только не было — лапти, высокие и причудливые картузы с козырьками, корзины, лукошки различных размеров и форм — круглые, продолговатые, вытянутые, пузатые… — даже была корзина с широким ободком, похожая на перевёрнутую шляпу. Рядом с искусницей стоял плетёный короб с откидной крышкой, в котором, с её слов — в старину хранили хлеб и прочую выпечку — баранки, бублики, пироги и сдобные булочки с маком и марципаном. А самым большим из изделий, оказалась высокая корзина, похожая на ведро, из которой торчали длинные ивовые прутья. Женщина с деловитым видом доставала их и сосредоточено резала острым ножом на равные прутки, делая заготовки для будущих изделий.

— Ты что-нибудь в ней заметил, из того, о чём говорил барон? — спросил Жак у брата.

Тот внимательно всмотрелся в женщину и отрицательно замотал головой. Чтобы убедиться в том, что он ничего не упустил — он вопросительно посмотрел на Ральфа — тот перекинулся взглядом с Рольфом — после чего выяснилось, что проводники были того же мнения — в этом зале Бабой Ягой даже и не пахло.

Тогда ребята направились дальше по узкому бревенчатому коридору, и перешли в следующий зал.

— Вот это, я понимаю, — Жан ткнул локтем брата и выразил восхищение. — Ты только посмотри вокруг — ну прямо, как живые…

— Ага, — согласился с ним Жак. — Вот, у кого золотые руки…

По сравнению, с предыдущим — этот зал был посвящён искусству резьбы по дереву. И нужно признать, что ребятам он понравился гораздо больше. Столы и полки буквально ломились от разнообразных резных фигурок, которые выглядели как живые, благодаря кропотливой работе мастера. Умелый резчик, так ловко орудовал стамеской и резцами — что, наблюдая за его работой мальчики позабыли обо всём на свете. Глядя на то, как он из неодушевлённой заготовки вырезает фигурку орла — они невольно ощутили себя соучастниками создателя. А когда из-под его резца, отвалился последний завиток кучерявой стружки, Жан и Жак обомлели — они не могли поверить своим глазам. Из рук мастера, на них смотрела гордая птица, с широко расправленными крыльями. А когда он собрался очистить её от древесной пыли, им показалось, что орёл сейчас оживёт, захлопает крыльями и взлетит… Выпорхнет в окно, и поднимется ввысь на встречу облакам. А затем, устремится на волю в поисках своих собратьев.

И такое ощущение относилось не к нему оному. Другие фигурки тоже выглядели не менее совершенными. Жан и Жак не успевали сосредоточить взгляд ни на одной из них. Потому, как он тут же — с первой переходил на вторую. И скользил уже по четвёртой, минуя третью… И так, словно загнанный заяц, скакал в лабиринте искусно вырезанных поделок — и гонимый мальчишеским любопытством, петлял между ними и не мог никак остановиться.

— Смотри, — указал Жак на мастера, который отложил орла в сторону и потянулся за новой заготовкой. — Вот, к примеру — взял он брусок. С виду — обычная деревяшка. Крутит его — так и сяк… присматривается, примеряется. Как ты думаешь, что он задумал из неё сделать?

— Что задумал? — Жан попытался себе представить. — Что задумал… Откуда мне знать, что ему в голову взбредёт?

— А, по-моему — это будет солдатик.

— Как ты узнал?

— А у него, на деревяшке нарисованы контуром линии. Точно тебе говорю — солдатик.

— А если, нет, — засомневался Жан.

— А если, да, — настаивал на своём Жак.

— Давай, поспорим.

— Давай.

— А, на что?

Жак прикинул в уме и предложил:

— Да, хотя бы на то, кто проспорит, тот до конца поездки, в номере будет застилать кровати.

— Идет, — согласился Жан. — По рукам.

— По рукам, — самодовольно усмехнулся Жак. — А теперь, пойдём к нему и спросим…

Они подошли поближе и робко поздоровались. Мастер — ещё молодой парень, лет так примерно, двадцати пяти, в национальной косоворотке — отложил заготовку, пригладил пятернёй непокорный чуб, и приветливо улыбнулся.

— И вам, здравия, добры молодцы, — ребятам понравилось его обращение, так их никто ещё не называл. — Что, резьбой по дереву интересуетесь?

— Да, — ответил Жак. — Скажите, пожалуйста, а что вы будете делать из этого кусочка дерева. Мы с братом, заключили пари. И нам интересно, кто из нас, угадает правильно.

— Интересно-интересно… — парня позабавил серьёзный настрой Жака, особенно — интонация — то, как это было сказано. — И какие, в связи с этим, у вас появились идеи?

— Я сказал, что это будет, солдатик, — ответил Жак, и указал на угадываемые контуры на заготовке.

— А ты, как думаешь? — обратился мастер к Жану.

— А я, не знаю, — честно признался Жан. — Но, уж — точно, не солдатик.

— В таком случае, ребятки, у вас ничья, — рассудил их парень и разложил перед ними семь липовых брусков разного размера. Самый большой — сантиметров тридцать в высоту. Остальные, пропорционально поменьше. Они были расположены в порядке убывания. — Это будет, не солдатик — и не «я не знаю», — он стряхнул с листа бумаги стружку и положил перед ними рабочий эскиз. — Из этих заготовок я сделаю матрёшку.

— Наверное, вы хотели сказать «матрёшки» — а не «матрёшку»! — поправил его Жан, показывая на несколько изображений на рисунке. — Их же тут нарисовано, семь. Или вы из семи нарисованных, будете делать, только одну?

— Да, ребятки… — мастер посмотрел на них с сочувствием. — Куда катится этот мир. Вы что, не видели никогда матрёшек?

— Нет, не видели, — признался Жак. — Ну и что. Что в этом такого?

— Что такого, — парень даже немного расстроился. — Да, в этой забавной игрушке, сокрыта вся непостижимая суть природы человека. Надо же. Куда только смотрят ваши родители? Матрёшка — это же, наше всё. Основа всех основ, так сказать…

— У нас нет родителей, — спокойно заявил ему Жан. Но, прозвучало это как-то буднично и обыденно. Без укора и без грусти в голосе.

— Так вы, что, детдомовские? — уже более серьёзным тоном, поинтересовался мастер.

Ребята переглянулись. Им было не знакомо это слово. Они посмотрели на Рольфа и Ральфа. Те в ответ замотали мордами. Подобного изречения они тоже, никогда на слышали.

— У нас есть опекун, — сообщил Жак молодому мастеру. — И он о нас заботится. Благодаря его великодушию и щедрости, мы живем в достатке и ни в чём не испытываем нужды.

— Лучше, расскажите нам, про матрёшку, — Жан не любил обсуждать свою жизнь с незнакомыми людьми, и поэтому решил поскорее сменить тему. — Если это так важно, как вы говорите — то, чего же в ней такого особенного?

— Ну хорошо, — согласился парень. — Так уж и быть — если вам это и вправду интересно — тогда смотрите и вникайте…

Он достал с верхней полки пузатую лакированную фигурку с расписными узорами и личиком улыбчивой краснощёкой девицы. Неожиданно, к удивлению близнецов — парень с натугой отвернул верхний край, и разъединил её на две половинки. Они внимательно следили за его движениями, словно за пассами фокусника на ярморочной площади. Только вместо кроличьих ушей, торчащих из волшебного цилиндра — внутри нижней половинки матрёшки оказалась ещё одна фигура — точно такой же румяной девицы в завязанном платке. Мастер вынул её и проделал с ней то же самое. Таким образом, он раскрывал и выставлял на стол в ряд остальные пустотелые фигурки. Так, в конечном итоге их и оказалось — семь — как и лежащих на его верстаке заготовок. Мастер взял в руки самую маленькую (она была последней) и протянул её близнецам.

— Матрешка — это наглядный пример, как устроена природа человека, — пояснил он, указывая на выставленных в ряд матрёшек. — Эта, самая маленькая — символизирует наше плотное физическое тело в мире Яви. Она, красного цвета и связана с Истоком — центром, от которого всё начинается. Исток — он, как начало большой реки. С него всё начинается. И именно он позволяет нам черпать силы от Земли. Это то тело, каким мы привыкли себя ощущать в природе.

Затем, он указал на следующую матрёшку, которая была побольше.

— Эта, оранжевая — символизирует Жарье тело. От слова «жар» — окружающий нас огонь. Это тело несколько больше, чем физическое. И привычным зрением, его уже не увидеть. Жарье тело связано с Зародом и наполняет человека природной силой и энергией Огня. От него зависит наше самочувствие и здоровье.

Мастер указал на следующую и пояснил:

— Эта жёлтая — характеризует Навье тело. Чтобы вам было понятно — от слова Навь, происходит слово — космонавт. По-другому, его можно назвать, Звёздным телом. Оно — ещё больше предыдущего. И символизирует наши чувства, эмоции, желания.

Затем он взял следующую.

— Эта матрёшка — символизирует Клубье тело. Похоже на слово «клубок». Ну, вы, наверное, знаете — это такой шарик из шерстяных ниток. Бабушки вяжут из них свитера, шарфики, варежки, носочки… Так вот, цвет у этой оболочки — зелёный. Она отвечает за наши мысли и нашу память. От неё зависит наше здравомыслие и то, насколько развита наша интуиция.

За зелёной матрешкой стояла кукла ещё побольше.

— Голубая — это Причинное тело человека. В этом теле формируется его судьба. От него зависит всё, что будет происходить с человеком в процессе его жизненного пути. Где и при каких обстоятельствах, он должен будет родиться — кем станет в дальнейшем, когда вырастет — и что ему будет уготовано его судьбой — везенье во всём или суровые испытания.

Он указал на следующую.

— Эта, синяя — олицетворяет тело Сознания. Оно состоит из чистейшей и идеальной энергии. Синяя оболочка взаимосвязана с Душей. Она указывает ей пути к познанию законов Вселенной.

Он рассказывал, а мальчики слушали и вникали. Даже волки отнеслись к его рассказу с интересом. В силу того, что их родиной был Навий Мир, многое из того, о чем говорил мастер им было знакомо. Но, вот так — наглядно и доступно уместить сокровенную тайну мироздания в семь деревянных кукол… это было действительно — очень тонко и очень мудро.

— Наконец-то мы и дошли, до последней матрёшки. И как вы видите — она самая большая. Её цвет фиолетовый и она связана с высшим проявлением всего живущего — с его Духом. Во всех религиях мира, её называют Богом. И если, первая — самая маленькая, была связана с Истоком — то эта — самая большая, связана с Родником. Именно в ней и находятся все матрёшки. Она питает их, и распределяет между ними все энергии. Вот вам — и матрёшка… — мастер принялся раскрывать и укладывать куколок обратно, одну в одну. — Понятно теперь, ребята, какую великую тайну скрывает в себе эта незатейливая игрушка?

— Понятно, — ответили они почти хором.

— Вот, то-то и оно…

— Спасибо вам, — сказал Жан. — Было очень познавательно.

Они попрощались с мастером, и поспешили дальше. История про матрёшку оказалась весьма познавательной, но она не привело их к цели. Время шло, а задача ещё так и оставалась не выполненной. Безусловно, раз они здесь то, барон и Гертруда все равно, во что бы то ни было добьются своего. Но было бы здорово, если бы Жану и Жаку повезло, и они бы нашли Бабу Ягу первыми. Они не теряли надежды и возобновили поиски. Им очень хотелось порадовать барона.