Райские приключения

Валерий Иванович Казарцев, 2016

По случайности простой добытчик руды в астероидном поясе оказывается заброшен на другой край галактики, где ему придётся выживать на дикой планете, оставшись лишь с голыми руками.

Глава 1 Билет в один конец

— Пора подремать, спина совсем достала, но пока боль терпеть можно не дам я эскулапам копаться в позвоночнике, хватит, итак уже скоро заплатки ставить будет некуда, лениво и привычно думал я окидывая взглядам показатели состояния систем корабля на главном мониторе. Всё было в норме, да если бы что было не так Светка давно бы сообщила, ишь, обиделась, молчит уже часа три, придётся извиниться, немного лишнего я сказал в споре с ней, всё романтика у неё в голове — хм, усмехнулся я своим мыслям — в какой голове? — в той бронированной коробке с квантовым процессором под пультом управления кораблём? Хотя и кораблём — то мою посудину назвать — это очень сильно преувеличить, старый АДТК 1М — 500, более известный всему обитаемому космосу по прозвищу «Детка» — автономный добывающе — транспортный комплекс ещё первой, почти музейной серии на 500 кубических метров грузового трюма. «М» — модернизированный, это когда поставили гравиогенератор, первым добытчикам приходилось работать в невесомости, жесть вообще, иногда представлял я себе такую ситуацию. — Света, хватит дуться, права ты, признаю, есть и любовь, есть и судьба, может и бог есть, но пока я с ним не встречался. Спина болит, мне полежать надо, выводи аппарат из ядра и давай на базу, в трюме тонн 300 есть, пока хватит, хорошо?

— Да, Вик, выполняю, всё ещё обиженным голосом холодно произнесла она и я отправился в каюту.

Ощущая слабые толчки маневровых двигателей — корабль выбирался от ядра кометы среди обломков в чистый космос я всё ворочался с одного бока на другой выискивая позу где ноющая боль в пояснице была бы терпимой, но так и не смог заснуть. Сразу навалилась куча мыслей и воспоминаний, что — то ты совсем сдавать начал, мысленно ворчал я на самого себя. Мне нравился мой корабль который я считал своим домом, нравилось одиночество, тишина и относительная свобода, неисчерпаемый объём фильмов и книг скрашивали мой быт, в пище я не привередлив, а что ещё надо стареющему мужчине? — женщину? — нет, слишком много от них проблем и ненужной суеты, достаточно и подруги на базе, когда взаимное чувство симпатии доставляет удовольствие от простого общения и секса при редких встречах и никто не чувствует себя обязанным друг другу. Уже год как я выкупил корабль у компании, ещё год до этого, когда я впервые ступил на борт, меня приятно удивила нестандартная планировка каюты и рубки, а теперь он моя законная собственность и даже на базе я старался задерживаться минимальное время — сдать груз, обслужить корабль, навестить подругу, посидеть несколько часов в баре — узнать новости и сплетни у таких же одиноких бродяг добытчиков, также как и я уже не представляющих себе и не стремившихся к другому образу жизни. Красота и бесконечность космоса завораживают, загадочно манящий свет звёзд, гигантские спирали и туманности галактик, сверкающие в лучах прожекторов обломки кометы несущейся сейчас вместе с базой и десятком кораблей добытчиков со скоростью около 150 километров в секунду по эллипсоидной орбите вокруг гигантской звезды, в десяток раз больше земного солнца — вот на неё смотреть даже сквозь глухой фильтр долго не выдерживали нервы — кипящий там ослепительный ад с протуберанцами в миллионы километров вызывал чувство суеверного ужаса.

— Вик, корабль стыкуется с базой через 43 минуты, нам дали 5 — ый терминал, ты что ни будь будешь заказывать кроме стандартного набора? — вывел меня из полудрёмы голос Светки.

— Нет, всё как обычно, сбрось груз, обслужи корабль, доложи когда закончишь, я буду в баре, поговорю с ребятами, пропущу стаканчик другой, если Ирина свободна от вахты — зайду ещё к ней.

— Она свободна, я связалась с компьютером базы, ехидно ответила Светка.

Вот ведь, гадство какое, в который раз мысленно выругался я, ведь железяка хренова, только матрица личности записана с земной девчонки, но каждый раз при упоминании моей подруги Светка просто зверела, наверное, женское начало неистребимо даже на уровне элементарных частиц.

— Свет, а почему 5 — ый терминал, мы же всегда швартовались к 9 — му? — запоздало отреагировал я на какое — то несоответствие ставшей обыденной за почти два года процедуре.

— Терминалы с 6 — го по 10 — й заняты звездолётом класса М5 «Ястреб».

Что — то новенькое, удивлённо подумал я, зачем это сюда пожаловал крейсер военно — космических сил федерации?

— Вик, поступил приказ командира базы сразу после стыковки прибыть к нему на инструктаж.

Ого! — такого вообще ни разу не было за всё время моей работы добытчиком, а это уже третья моя база. Обычно они лично не снисходили до общения с рядовыми работниками, тем более с вольнонаёмными, каковым я сейчас являюсь по статусу и которые в любой момент могли разорвать контракт если их что — то не устраивало, имелся прецедент горького опыта долгих юридических процессов, профсозы, которым и я отстёгиваю немаленькие взносы, умели постоять за своих работников. Когда я вышел из шлюзового отсека в коридор базы путь мне преградили двое рядовых в форме специальных сил (как ещё их недобро называли СС), каждый из них был на голову выше меня, под закатанными до локтей рукавами чёрных рубашек бугрились мышцы, на квадратных физиономиях отсутствовало всякое выражение а на поясных ремнях топорщились кобуры со штатными боевыми пистолетами.

— Мистер Вик? — равнодушно произнёс один из них — следуйте за нами. Ошарашенный происходящим я молча шагал за широкой спиной, уставившись в стриженный под 0 затылок, второй боец шёл шагах в двух сзади меня. Как опасного преступника ведут, гады, хорошо ещё наручники не надели, начал приходить я в себя, злость и возмущение захлестнули меня, я еле сдержался чтобы инстинктивно не метнуться в боковой проход мимо которого мы проходили. Набрав код в кабине пневмолифта боец стал спиной к закрывшейся двери, вошедший первым застыл в противоположном от меня углу. Через несколько минут лифт с шипением остановился. Двери раскрылись в ярко освещённый стандартной светлой отделки коридор метров десяти длиной в конце которого, в тупике, была всего одна бронированная чёрная дверь, резко выделяющаяся на светлом фоне. При нашем приближении она поползла в сторону (видимо охрана получила соответствующие указания и включила механизм открывания когда мы оказались в кадре камеры наблюдения), мои «конвоиры» замерли по сторонам а я с любопытством шагнул за порог кабинета командира базы. В просторном кабинете было светло, классическая Т — образная расстановка столов из пластика под тёмное дерево с десятком жёстких кресел по сторонам и в центре стол командира за котором он и восседал в кресле с высокой спинкой, которая выдавалась ещё сантиметров на тридцать выше его головы. Вся левая стена была занята стеклянными стеллажами с образцами пород и кристаллов, как я мельком отметил — если они натуральные, то отдельные из них стоили целое состояние. Больше в кабинете ничего не было, но я знал, что за одной из панелей, как правило, в таких случаях есть незаметная дверь ведущая в жилой блок, спасательную капсулу и запасной выход на другой уровень базы.

Помимо командира, я видел раньше его изображение, седого, сухонького мужичонки в тёмном классическом костюме с ярким шёлковым галстуком в кабинете у стеллажей спиной ко мне стоял высокий, жилистый мужчина в форме полковника СС, он повернулся ко мне и я вздрогнул, встретившись с ним взглядом. В ледяных светло голубых зрачках по — змеиному не моргая смотрящих на меня было что — то непередаваемо отвратительное, это были глаза убийцы, причём не просто убийцы а извращённого садиста, сам не знаю откуда возникла у меня такая уверенность. Как правило, первое впечатление почти всегда бывает верным, хотя нет правил без исключений, было в моей жизни и такое, когда мнение о человеке менялось в лучшую сторону, но не в этом случае, опять же с необъяснимой уверенностью подумал я о полковнике.

Между тем он перестал смотреть на меня как удав на кролика и скривившись в подобии улыбки произнёс:

— Я полковник СС Дронин. Мистер Вик, мы пригласили вас чтобы сделать вам выгодное предложение, мы хотим выкупить ваш корабль и перевести на ваш счёт сумму, скажем, в полтора раза больше, чем вы заплатили за него корпорации, только с условием, что он немедленно поступает в наше распоряжение. Что вы на это скажете?

Честно говоря, я не предполагал и даже не строил догадок, зачем я потребовался командиру базы, но от сказанного полковником я опешил.

— Нет, а как же я? — растерянно думал я, рушился весь мой устоявшийся быт, да и работа меня устраивает, конечно, я смогу приобрести другую «Детку», но это время на поиски, перелёт на другую базу, другая специфика, другой коллектив, несколько месяцев, а то и год, а ещё и Ирина здесь — путались мои мысли.

— Нет, решительно произнёс я, много суеты и проблем, почему именно мой корабль? — на базе ещё девять деток, частный корабль только мой, вам проще и дешевле будет просто расторгнуть договор аренды и выплатить неустойку другому добытчику, а для меня мой корабль — это мой дом и он не продаётся.

Полковник помолчал немного и жёстко произнёс:

— Хотелось бы по — хорошему, но мы предполагали, что ваш ответ будет именно таким. Наш разговор записывается, всё, что я скажу далее совершенно секретная информация и за её разглашение вас будут судить как государственного преступника, вам всё понятно, мистер Вик?

Я ещё больше растерялся и машинально кивнул, о чём не раз и не два пожалел впоследствии.

— Вы не задавали себе вопрос, мистер Вик, почему вместо штатного компьютера у вас на корабле установлен искин, почему каюта такая просторная, вдвое больше срок автономности работы — 30 земных суток и ещё многое, что отличает ваш корабль от рядовой детки? Уверен что задавали, так я вам отвечу. Эта база по добыче концентрата полиметаллических руд — фикция, вы представляете какие затраты и сколько прыжков звездолётов потребовались чтобы перебросить через полгалактики столько оборудования, смонтировать его здесь, произвести разгон и согласование траектории движения базы с кометой? Даже переброска одной детки в трюме звездолёта сюда стоит столько же, сколько база реально заработала бы за год, но весь ваш труд, всё что вы добыли так и хранится здесь, в контейнерах, затраты по переброске отсюда концентрата делают его дороже чистого золота. Надеюсь, теперь вы поняли, что добыча руды всего лишь ширма для прикрытия истинного её назначения — как военного и исследовательского комплекса. В этом секторе космоса ранее часто отмечались аномальные зоны гравитационных возмущений не связанные с перемещениями материальных объектов, во всяком случае, наши приборы их не фиксируют и есть ещё много странностей которые наши учёные никак не могут объяснить. Одна из гипотез предполагает, что эти зоны возникают при прохождении через подпространственную транспортную развязку кораблей другой разумной расы, причём значительно опередившей человечество в развитии. Человечество пока не сталкивалось с другими разумными в космосе, но надо быть готовым к тому, что эти, другие, могут быть и потенциальными врагами или просто относиться к людям так, как, скажем, мы относимся к муравьям и другим букашкам. Этим и оправдано создание такого комплекса здесь, за 354 световых года от нашего солнца. Мы не знаем почему, но более двух лет эти аномалии здесь не возникали, программа исследований была свёрнута, поэтому вы и смогли выкупить свой корабль. Скажу вам больше, уже было принято решение о полной остановке работ и консервации базы, но неделю назад, прямо по курсу кометы, что само по себе интересно, зарегистрировано мощное гравитационное поле, гигантское слепое пятно в радиусе около полутора миллионов километров. На звездолёте прибыла группа учёных и доставлено новое оборудование. Комета достигнет границы пятна через четверо суток, сегодня база начнёт манёвр уклонения и двигатели звездолёта помогут ей в этом. С ядром кометы полетит ваш корабль, хотите вы этого или нет, он изначально оборудовался здесь, на базе, как исследовательский, там под обшивкой базовые модули и сейчас техники уже приступили к тестированию и установке ранее снятых датчиков сканирующих приборов, передающего информацию комплекса и другого оборудования, я не учёный, поэтому всего не знаю, да и вам этого, простите, не понять — нужно специальное образование. Все приборы будут работать в автоматическом режиме, но для контроля и в случае возникновения нештатной ситуации на вашем корабле полетит доктор Полянски. Да, кстати, я сейчас подумал, что вы хорошо знаете свой корабль, у вас большой опыт работы в космосе и если вы согласитесь лететь вместе с Полянски мы вам хорошо заплатим, скажем, ваш полугодовой заработок. Что вы на это скажете?

Жизнь приучила меня не делать скоропалительных решений, поэтому я подавил в себе желание высказать полковнику всё что думаю о нём, его матери и всей его родни до пятого колена. Помолчав немного, я лишь коротко буркнул: — Мне надо подумать.

— Думайте быстрее, через 6 часов ваш, то есть теперь уже не ваш корабль отстыкуется от базы и полетит к комете, о своём решении сообщите не позже чем через три часа. Попросите дежурного диспетчера связаться со мной, больше я вас не задерживаю.

Сидя в баре с кружкой пива я в который раз прокручивал в голове разговор с полковником и от осознания того, что в любом случае корабль у меня отнимут, с СС не шутят, на душе стало совсем погано. Размеренной и спокойной жизни пришёл конец и мысль о предстоящих перелётах, поисках другой детки и базы, суете и неустроенности, вызывала раздражение и тоску.

— А не бросить ли всё к чёртовой матери, осесть где ни — будь на окраинной планете в тропической полосе на берегу океана как не раз уже представлял себе что буду делать когда совсем постарею, может это время уже пришло и сама судьба подаёт мне знак? — вдруг ниоткуда возникла эта мысль. Денег, что заплатят за детку, если экономить хватит надолго, а домик я куплю модульный, самый дешёвый, к роскоши я не привык, поэтому и он покажется мне дворцом по сравнению с 6 квадратными метрами каюты детки. Что там полковник говорил о полугодовом заработке? — как раз кстати, может стоит рискнуть? Четверо суток до пятна, полтора — два часа в пятне если принять как постоянную скорость с которой мы сейчас летим вместе с кометой, ещё четыре — пять суток ждать когда база выйдет на свою траекторию и приблизится к комете, всего от восьми до десяти суток по максимуму, неплохие деньги за такой срок. Рискну, окончательно решил я, только корабль пойдёт не с ядром, а в хвосте кометы, это даст для подстраховки немного времени для манёвра, хотя, десяток тысяч километров это, конечно, очень мало. О том, какова вероятность выбраться живым — ведь никто не знает, что там, в пятне? — я пока постараюсь забыть. Если выберусь, предложу Ирине разделить «рай в шалаше», мы неплохо ладим друг с другом, может и получится что — то большее, но сейчас ничего не буду ей сообщать, а то ещё полковник расстреляет за разглашение, мрачно пошутил я про себя.

Бронированная дверь рубки отъехала в сторону и я привычно, чуть пригнув голову, шагнул через порог. Второго шага я сделать не смог — меня словно контузило, в моём кресле сидела женщина лет 35 в синем рабочем комбинезоне и внимательно рассматривала цифры и графики бегущие сверху вниз по монитору. Мельком глянув мою сторону, она кивнула и представилась: — Я доктор Ева Полянски. Примерно через час я закончу проверку и наладку оборудования и приглашу вас на инструктаж, во время полёта в рубке всегда будет один из нас, график дежурств согласуем позже, а сейчас, извините, я занята. Она усмехнулась и повернулась к монитору, а я задом вышел назад и ещё несколько минут смотрел на вставшую на место дверь. Потом до меня дошло, что выражение моего лица, мягко говоря, не отражает мыслительных процессов, а проще — я закрыл рот и отправился в каюту с вариантами мыслей типа: — Ну ты и козёл, полковник, не мог сказать, что доктор Полянски женщина, скорее всего я бы и не согласился на эту авантюру.

— Света, вызвал я искин корабля, что за фрукт эта Полянски?

— 36 лет, не замужем, детей нет, с отличием окончила Н — ский университет, факультет ядерной физики, специализация: гравитационные взаимодействия элементарных частиц, докторскую степень получила 3 года назад за теоретическую разработку гравитационного орбитального лифта и создание его действующей модели, основная часть работ связана с военными разработками, к ним я не имею доступа.

Всё ясно, констатировал я про себя информацию Светки: — типичный синий чулок и стервозность зашкаливает по разработанной мной ещё в юности пятибальной шкале, в тот период, когда мужчина думает не головой, а тем, что ниже пояса. Странно, внешностью вроде бы бог не обидел, насколько я успел рассмотреть, почему не замужем? — скорее всего слишком высокие требования у неё были к претендентам, а потом уже и не до того стало, работа, карьера, интриги, а для удовлетворения естественных сексуальных потребностей с такими данными и напрягаться не надо, всегда найдётся желающий. Такой палец в рот не клади, надо поменьше с ней общаться и только по делу, подвёл итог я своим размышлениям.

— Свет, а что она так долго копается, ты что, сама всё не можешь проверить?

— Отдельные приборы автономны, они дублируют основные, Ева хочет сравнить информацию с них и тех, что находятся под моим контролем, не знаю только зачем ей это надо, обиженным голосом ответила Светка.

Нажав кнопку выдвижения платформы для отдыха я завалился на привычную постель в позе попой кверху — так спина меньше ныла и незаметно для себя заснул, видимо слишком много сразу всего навалилось и мозг отреагировал таким образом на стресс. Комариный писк и вибрация наручного коммутатора с трудом вырвали меня из сна, снилось что — то детское, яркое солнце, ватага перепачканных грязью пацанов с визгом прыгающие в омуток небольшой речки, даже не речки а ручья…Сверкающие капли брызг, счастливые и беззаботные лица давно уже забытых друзей детства…

— Вик, я жду вас в рубке, сухо прозвучал голос Евы.

— Уже иду, ответил я с трудом поднимаясь с постели. Светка у меня молодец, деликатно не стала по громкой связи вызывать, опять как о живой подумал я о искине.

— Ваша задача очень проста, здесь, она показала на установленную дополнительную панель под пультом, которую я не заметил раньше, автономные датчики гравитации, гамма и бетта излучений…, она сделала паузу, заметив, что я смотрю больше на неё, а не на то, что она показывает. Короче, видите — все индикаторы горят зелёным, если их цвет изменится на жёлтый или красный, немедленно вызывайте меня, хотя ваш искин должен сделать это сам, но кто знает что нас ждёт, возможно на него будет оказано влияние или даже он будет блокирован, если мы, действительно, столкнёмся с разумной расой, хотя я в это не верю, теоретическая вероятность этого всего лишь несколько тысячных долей процента, учитывая уже освоенное пространство космоса. Дежурим по 6 часов, приступайте, а мне надо принять душ, поесть и отдохнуть, равнодушно закончила она свой монолог, так как я не произнёс ни слова, а просто кивнул в знак согласия.

— Конкретная стерва, такие работяги как я для неё просто плебс с низким интеллектом, необходимая серая масса обеспечивающая благополучие избранных, вновь и вновь вспоминал я её слова, снизошла, так сказать. Особенно меня зацепило то, что как женщина она мне в целом понравилась, среднего роста, правильные черты лица, тёмно русые коротко стриженые волосы, маленькие, прижатые к голове ушки, гладкая чистая кожа. Видно было, что у неё природная предрасположенность к полноте, но пока она с ней успешно справлялась, полный зад сексуально контрастировал с талией, да и груди топорщились как детки у стыковочного узла базы. Я невольно представил как провожу по ним рукой ощущая затвердевшие соски и грязно, вслух, выругался. Только этого мне и не хватало, зло подумал я, ох не стоило мне ввязываться в эту «эромиссию».

— Вик, что случилось, ты почему так ругаешься, я от тебя такого ещё не слышала, даже слов отдельных не поняла? — встревожено спросила Светка.

— Да так, прости, вспомнилось кое — что из прошлого, соврал я, какие инструкции тебе скинули по курсу?

Отстыковка от база через 40 минут, корабль должен лететь сбоку на удалении около 50 километров от головной части кометы снизу перпендикулярно оси: база — ядро, это даст возможность отслеживать и снимать взаимодействие со слепым пятном и кометы и корабля пока не исчезнет сигнал.

— Хорошо, делай всё по заданию, докладывай если возникнет даже малейшая нештатная ситуация, а так просто постоянно отображай схему движения корабля и кометы в углу монитора. Поставь какой — нибудь фильм, из старых, конца 20 — го века, чтобы было побольше природы, такие хорошо умели снимать австралийцы, только не индийский, они приторные до тошнотиков. Сутки за сутками тянулись так словно время остановилось, от фильмов меня уже мутило, Ева также равнодушно сменяла меня на дежурстве, принимая меня скорее за пустое кресло чем за человека, индикаторы нагло зеленели и я потихоньку начал звереть. Когда в работе, то приходилось отслеживать и дронов, устанавливающих заряды и крепление фалов для затаскивания обломков в трюм, да и ещё много разной мелочёвки требующей постоянного внимания а здесь бездействие уже начало угнетать. Светка тоже молчала, видимо уловив моё настроение и поняв что я могу сорваться и нахамить, а хамства она не терпела, в ответ тоже могла ляпнуть что — то весьма обидное, она ведь знала меня как никто другой. Вот и сейчас, я сидел в кресле и клевал носом, в каюте я практически не спал, так, урывками, еле ощутимый запах женского тела порождал слишком бурные сексуальные фантазии и я не находил себе места от желания секса, невольно представляя в полусне то Еву, то Ирину во всех мыслимых и немыслимых позах. Неожиданно дверь рубки поползла в сторону и как всегда с равнодушным выражением лица появилась Ева. Не поминай лиха и будет тихо… еле слышно пробормотал я.

— Искин сообщил мне, что до входа в зону слепого пятна осталось около 20 минут, никаких аномалий приборы пока не фиксируют, но я решила сама посмотреть что будет при пересечении границы.

Моя сонливость вмиг испарилась, теперь в душу начал закрадываться страх, кто знает, ведь может быть это последние минуты моей жизни.

— Ева, там сзади откидное кресло, советую пристегнуться, проговорил я, интуитивно выдвигая из панели пульт ручного управления и вспоминая как им пользоваться. Так, ручка регулировки тяги основного двигателя, джойстик управления маневровыми двигателями, эта красная копка — аварийная остановка всех двигателей, открытие шлюза перехода в спасательный модуль и через 3 минуты отстрел его от корабля. Вроде бы всё знакомо, но практически пользоваться этим мне не приходилось, только на тренажёре когда сдавал зачёт на аттестацию пилота. Неожиданно индикаторы моргнули и погасли, вслед за ними начали сереть и мониторы.

— Света, что происходит? — обеспокоенно спросил я.

Ответом мне было молчание, неожиданно кресло подо мной начало стремительно проваливаться вниз и я подсознательно намертво вцепился в подлокотники, гравиогенератор накрылся, сообразил я, невесомость… Однако додумать мысль до конца я не успел, корабль несколько раз жёстко тряхнуло и в обзорный иллюминатор хлынул такой яркий свет, что я зажмурился, но поздно, резкая боль в глазах и радужные пятна невольно заставили оторвать руки от подлокотников, прижав ладони к глазам я ощутил текущие слёзы. Когда я, с опаской прищурившись, приоткрыл их снова минуты через три, то сквозь пелену слёз как в дымке увидел внизу облака неведомой планеты ослепительно белеющие в свете неизвестной звезды, сквозь разрывы в них виднелись синие пятна морей и коричневые горы. Корабль, медленно вращаясь вокруг оси, стремительно падал вниз, сейчас опять хлынет свет, сообразил и я предупредительно зажмурился.

— Откуда планета, что происходит, детка не рассчитана на посадку на поверхность даже без атмосферных планет, а здесь она развалится и сгорит уже в верхних слоях, а какой спасательный модуль, какой серии? — если первой, как и корабль, то я спасен, а если нет? Чёрт, ведь он одноместный, а Ева? — наконец вспомнил я о своей пассажирке, напарнице, начальнице? — зациклился я на вариантах и тут же мысленно осадил себя — осёл, не о том сейчас думать, надо шкуру спасать. Всё это вихрем за секунду пронеслось в голове и я обернулся назад. Ева, пристёгнутая широким ремнём безжизненно висела на откидном сиденье опустив голову и прижав ладони к глазам, на светло синей ткани комбинезона темнело большое мокрое пятно. Описалась, догадался я и злорадно констатировал — это космос, девочка, здесь другие игры, мужские, а то, видите ли, захотелось ей славы и признания первооткрывателя — и что мне теперь с тобой делать, обморок у неё что — ли? Странно, но сам я действовал почти без эмоций, я загнал свой страх куда — то вглубь себя, сосредоточившись только на мысли о спасении отбросив всё другое в сторону.

— Света? — попробовал я вызвать искин, но ответа не получил, видимо вся электроника на корабле окончательно сдохла. Отстегнувшись и удерживаясь руками за спинку кресла я примерился и слегка оттолкнулся в направлении Евы. Получилось, пролетев метра три и умудрившись при этом перевернуться, я мёртвой хваткой вцепился в пристяжной ремень Евы. Её руки вдруг судорожно вцепились в меня, в широко открытых глазах застыло выражение первобытного ужаса.

— Ева, прекрати панику, нам надо быстрее добраться до модуля, ты меня понимаешь? — как можно спокойнее спросил я её. Реакции не последовало и я, после недолгого размышления, прибег к не популярным методам — от души закатил ей пощёчину, так что её голова резко откинулась в строну а щека сразу же начала багроветь.

— Пожалуй, перестарался, отметил я про себе, ну, будем считать, что квиты за всё выказанное ранее пренебрежение и равнодушие к моей персоне. Глаза Евы постепенно приобрели осмысленное выражение, теперь она с нескрываемой ненавистью уставилась на меня.

— Уже лучше, только не укуси ещё и глаза не выцарапай, с опаской подумал я а вслух сказал: — Ева, не время для эмоций, надо немедленно перебираться в спасательный модуль, он одноместный, но если не надевать скафандр, то можно попробовать втиснуться вдвоём, там есть поглотительный углекислотный патрон, может получиться, сейчас я тебя отстегну, но ты пока держись за кресло, а я попытаюсь добраться до шлюза, затем ты должна оттолкнуться в мою сторону, только не сильно, я постараюсь тебя поймать. Вся электроника не работает, но там есть механический привод, только давай в темпе, скоро начнётся сильная тряска и тогда вряд ли мы сможем это сделать.

В модуле казалось не осталось и кубического сантиметра свободного пространства, Ева сидела у меня на коленях плотно прижавшись ко мне всем телом, я почувствовал характерный запах и прохладную влагу её мочи у себя на ногах. Вообще — то я довольно брезглив, но сейчас я вдруг ощутил такую мощную эрекцию, какую не испытывал даже в молодости. Ева не могла не почувствовать этого и на меня вдруг накатил истерический смех от комичности ситуации. Я подумал, что неведомые алхимики аборигены на планете внизу если мы грохнемся наверняка найдут в обломках модуля мифический корень мандрагоры, как искали его под висельницами с казнёнными преступниками.

— Ты о чём думаешь, старый козёл, прозвучал внутренний голос, сосредоточься, что тебе ещё надо сделать? Огромным усилием воли я подавил свой смех, изобразив что как бы чихнул несколько раз подряд.

— Ева, нам надо пристегнуться, иначе сломаем шеи когда модуль будет беспорядочно кувыркаться, я сейчас попробую вытащить ремень и просунуть его тебе, а ты протащи его вокруг себя и подай мне пряжку в левую руку. Я чуть не вывернул руку но ухватил ремень и просунул его Еве под мышку, грудь её была упругой и тёплой, сглотнув слюну я просунул ей под мышку и левую руку нащупывая конец пряжки в её руке.

Корабль начало ощутимо трясти, я решил нажать кнопку отстрела модуля (которую ранее с трудом нащупал справа на сложенном сейчас подлокотнике) в последний момент, когда детка просто начнёт разваливаться. Нам повезло, модуль оказался допотопной первой серии: СМ — 1У, универсальный, он был спроектирован и построен когда человечество ещё ковырялось в одной только Солнечной системе и в нём имелась примитивная система приземление на поверхность атмосферных планет, хоть корпус модуля теоретически и должен выдержать, но я решил подстраховаться и до последнего момента использовать детку как щит, теперь только бы правильно определить этот момент. Пора, решил я нажимая кнопку отстрела, когда болтанка стала непрерывной и даже сквозь оболочку модуля проник слабый гул от сгорающей обшивки корпуса детки. За всё время, что я тащил и упаковывал Еву вместе с собой в модуле она не произнесла ни слова и механически выполняла мои команды, по остекленевшему взгляду было понятно что она в глубоком шоке, я постоянно опасался что он в любой момент перейдёт в неконтролируемую истерическую панику, но обошлось. Модуль резко тряхнуло при отстреле от детки, сразу навалилась трёх — четырёхкратная перегрузка, затем началось такое, что я пришёл в себя только минут через 20, когда плавно выдвигаемые закрылки начали стабилизировать падение а затем, на высоте около 10 километров, по резкому рывку я понял что раскрылся купол парашюта. Мой затылок от ударов о корпус превратился в огромную больно ноющую шишку, нос и губы я в кровь разбил о голову Евы. Я представил её лицо, наверняка теперь превратившееся в один большой фингал и опять еле смог сдержаться от неконтролируемого смеха.

Страшный удар потряс модуль, я опять ударился об обшивку затылком, в глазах вспыхнул фейерверк искр и я потерял сознание. Я очнулся от ощущения вкуса крови, подвигал языком, чёрт, больно, я почти откусил кончик при ударе, голова гудела и стреляла в висках острой болью. Модуль лежал на боку, я висел спиной вверх, навалившись на Еву животом и грудью, она, видимо, тоже потеряла сознание при ударе и ещё не пришла в себя.

— Ева, ты слышишь меня, Ева?

Раздался стон, потом тихое бормотание:

— Олег, Олег, мне так плохо, вытащи меня отсюда…

— Олега здесь нет, приди в себя, отстегни ремень, нам надо открыть люк иначе мы скоро задохнёмся, модуль на одного рассчитан, да и в штатном режиме в автономном скафандре, с раздражением ответил я. Значит у нашей неприступной Евы есть Олег, какого же хрена ты попёрлась сюда, от сильных и ласковых рук своего Олежика? — может решила — прогуляюсь, а он пусть пострадает, помучается, оценит как ему без неё плохо, может и предложение наконец сделает, а то возраст — то уже критический, с неожиданной злостью подумал я, все бабы стервы, хоть доктора, хоть повара….

— Ева, отстегни ремень, скоро мы сдохнем здесь! — проорал я ей почти в ухо. Сам я этого сделать не мог, все попытки вытащить прижатые к груди руки оказались бесполезными, так как тело Евы было немного смещено влево, то мой локоть упирался в её спину. Вот и сейчас, в подтверждение своих слов, сколько позволяло пространство, я от души ткнул ей между лопаток. Тело Евы подалось на десяток сантиметров вниз (дошло до неё!) и я, отчаянно извиваясь, вытащил руку вверх — к ручке сброса крышки люка.

Модуль при приземлении ударился об огромный, метров пяти в диаметре, гранитный булыжник во впадине на склоне горы а затем его протащило ещё метров двадцать пока стропы не зацепились за бок другого такого же камня. Дул пронизывающий ледяной ветер, утопая по колено в снегу я лихорадочно вырезал ножом из аварийного комплекта кусок парашютной ткани, около 10 на 10 метров, жадно глядя на оставшуюся часть, весь утащить его мне было не по силам. Я почему — то был уверен, что о цивилизации, в привычном понимании этого слова, стоит забыть надолго, если не навсегда и поэтому парашют был здесь бесценным сокровищем — это и одежда и кров, да и строп надо нарезать побольше. Граница таяния снега начиналась метрах в двухстах ниже и я за работой уже прикинул маршрут спуска. После тепличных условий корабля на холоде в разреженном воздухе и, наверное, после сотрясения мозга полученном при ударе модуля о камень меня трясло и штормило, иногда я ненадолго даже терял сознание, но наконец, одновременно борясь и с ветром и накатывающей тошнотой я скрутил стропами вырезанный кусок и закинул его за спину. Коробку с аварийным набором я завернул в середину тюка, ещё сразу беглый взгляд на его содержимое разочаровал меня — оружия там не было, минимальный набор лекарств, три кубика питательной смеси, короткая трубка сигнальной ракеты, 100 грамм воды в пластике, зажигалка и небольшой складной нож. В корпус был вмонтирован аварийный маяк, я его сразу включил, но сильно сомневался что кто — то его услышит и поспешит нас спасать.

— Ева, быстро идём вниз, окликнул я её, безучастно сидящую на камне и не мог скрыть усмешки, одна сторона лица у неё была зелёной а вторая багрово фиолетовой, дополнял «макияж» заметно распухший разбитый нос и мазки засохшей крови. Хорошо ещё что переломов нет, тогда точно мы бы здесь и оледенели как мамонты в вечной мерзлоте, а ещё я подумал что если Ева так выглядит, то моя физиономия будет ещё веселее, учитывая возраст, да и дотрагиваться до неё было больно в любом месте. Спина тоже ныла невыносимо и я пожалел, что не проглотил таблетку обезболивающего, но разворачивать тюк уже поздно, пальцы полностью онемели от холода, быстрее вниз, вниз…

* * *

Боже, как же болит голова, в ней что — то пульсирующее взрывается, что — то ещё больно впивается в правую щёку и приторно пахнет…. Где я, что произошло? Мы падаем в модуле, удар, снег, холодно, с трудом ворочались мысли, «мы»? — почему «мы», Ева… я скрутил стропы на тюке, дальше полный провал, хаос смазанных пятен…. С трудом разлепив глаза я обнаружил, что лежу под ветвями дерева, плотным шатром до самой земли укрывшего вокруг ствола площадку около трёх метров в диаметре усеянную сухими то ли листьями, то ли очень плоскими и широкими колючками одна из которых и впилась мне в щёку. Видел я всё в какой — то дымке, но постепенно зрение восстановилось и я на четвереньках добрался до свисающих ветвей и продрался из своего укрытия наружу закрыв глаза из — за боязни напороться на колючки. Почувствовав знакомый и почти забытый жар летнего полдня я приоткрыл глаза привыкая к яркому свету. На небольшой полянке сквозь россыпь камней пробивались кустики необычной травы фиолетового цвета с жёлтыми кисточками цветов вперемешку с зелёными шарами похожими на земные кактусы размером с небольшой арбуз и густо покрытые длинными ярко красными колючками. Колючки наверняка ядовиты, машинально отметил я и поднял взгляд выше. Метрах в пятнадцати далее отражая изумрудные блики света по камням прыгал небольшой ручеёк за которым возвышалась стена таких же конусообразных деревьев из под которого я минуту назад выполз. Надо к воде, ощутив пересохшее горло потребовал мой измученный организм. С трудом встав — болело всё, желудок скрутило и меня вырвало слизью, почувствовал что сейчас опять потеряю сознание и как пьяный ломанулся к ручью не выбирая дороги, но видно, удача сегодня была на моей стороне и я не сломал ног и не напоролся на колючки арбузо — кактусов. Упав на колени около крупного камня за которым образовался небольшой водоворот я сунул голову в прозрачную и ледяную воду. Помогло, «земля» под ногами перестала качаться как палуба корабля в штормовом море, немного стихла и боль в голове. Вода была вкусной и свежей, но ей сыт не будешь, а есть захотелось очень сильно, хоть бы кубиком из аварийного запаса снять чувство голода, а где он, кстати, где тюк парашютной ткани и где Ева? Я осмотрелся вокруг, но никаких следов ни моего сокровища, ни Евы не обнаружил — полянку со всех сторон окружали деревья и за их плотной стеной ничего нельзя было рассмотреть. Надо идти по течению ручейка вниз, рано или поздно будет удобное место, большая поляна или скала на которую можно забраться и осмотреть окрестности и подумать куда идти дальше. Вот только подобрать палку поудобнее, мало ли какие зверушки здесь водятся, а так хоть какое — то оружие. Полазав под деревьями на четвереньках (густые ветви с шипами — листьями серовато — зелёного цвета напрочь исключали хождение в полный рост), я нашёл упавшее от старости дерево и с трудом отломил подходящий сук удивившись его тяжести, он что из железа что — ли? — наверное и гореть не будет, чертыхаясь выполз задом на поляну волоча за собой будущее оружие над которым ещё надо основательно поработать. Подобрав небольшой камень с острой гранью я зажал его в руке и положив палку на бок одного из валунов начал сбивать им обломки веток и остатки толстой коры добиваясь того чтобы ствол стал гладким, а затем заточил о бок камня тонкий конец на конус, а толстому концу придал форму полусферы. Наконец я удовлетворённо осмотрел своё изделие и решил что для начала вполне сгодится, встал и взяв палку прикинул её длину — толстый конец доставал мне до подбородка, теперь её можно использовать и как дубину и как пику. Посидев минут пять на тёплом камне я прощально окинул взглядом приютившую меня поляну и со стоном двинулся вниз по небольшому каньону русла ручья. Часа через три я в полном изнеможении выполз на полянку — почти точно такую же с которой начал свой путь, идти оказалось трудно, ноги соскальзывали с мокрых камней и ныли от холода, в одном месте ручей образовал небольшой водопад и я, спускаясь сбоку, сорвался вниз метров с двух высоты плюхнувшись спиной в воду, хорошо что она смягчила удар, но приложился к камням дна я основательно, хлебнул ледяной воды и вымок до последней нитки. Доползя до согретого солнцем большого плоского валуна я стуча зубами судорожно разделся, разложил одежду и забылся коротким сном, вернее сказать просто отключился. Не знаю, сколько я так провалялся, но пробуждение было крайне болезненным — попробуйте заснуть на голом неровном камне под палящим солнцем, даже если вы относительно здоровы, то очнувшись вы вспомните о всех своих «болячках» разом. С хрустом повернув голову я прислушался, что — то было не так, то, что заставило меня очнутся — это был приглушённый то ли вой, то ли рёв, перемежавшийся глухими ритмичными ударами. Натянув комбинезон и ботинки, мимолётно удовлетворённо отметив, что они пока ещё в порядке, я на четвереньках начал пробираться под ветвями в сторону непонятных звуков. Сквозь ветви забрезжил свет, я осторожно отодвинул рукой последнюю густую колючую ветку и осмотрелся. Деревья плотной стеной окружали каменистую котловину почти правильной округлой формы метров ста в диаметре, по правому краю от меня она ограничивалась грандиозным обрывом — далеко внизу в дрожащей дымке испарений просматривались извилины реки и зеленели настоящие джунгли. В центре котловины среди хаоса камней была относительно ровная площадка посредине которой возвышался каменный пик необычного чёрного цвета, к нему лианами была прикручена обнажённая Ева, а вокруг неё с завываниями двигались по кругу странные существа по виду сильно напоминавшие земных горилл, они целиком были покрыты густой тёмной шерстью под которой бугрились узлами огромные мускулы. Один из них (или одна?) сидел на земле и ритмично ударял массивной дубиной по пустотелому бревну, присмотревшись я заметил такие же, грубо выломанные дубины и у остальных обезьян, питекантропов, неандертальцев, (всплыли из памяти обрывки школьных знаний) или как их ещё там назвать, но уж не людей, это точно. Обнажённая фигура Евы, контрастно выделяющаяся на черном фоне камня приковала моё внимание, даже отсюда, издалека, было видно как она вызывающе сексуальна. Ещё я заметил беспорядочно разбросанные вокруг обрывки так старательно вырезанного мной куска парашютной ткани, комбинезона Евы и разбитый ящик аварийного комплекта. Внезапно все звуки стихли и самая толстозадая обезьяна, приковыляв вплотную к привязанной Еве, стремительно замахнулась и резко ударила её по голове толстым концом своей дубины. Удар был так силён, что голова взорвалась как арбуз упавший на асфальт, вверх и в стороны взлетели кровавые ошмётки, а существо протянуло лапу и зачерпнув горсть кровавого месива стала с урчанием его жрать. После минутного оцепенения я стал осторожно отползать назад под спасительный кров ветвей, нет, мне не стало плохо, в своей жизни я видел многое, но испугался я так, что едва удержался от неконтролируемого желания вскочить и ломиться отсюда прочь не разбирая дороги. Когда я тихо отполз метров на тридцать вглубь зарослей и немного успокоился, только колени и руки ещё дрожали, я с отчаяньем понял, что влип по полной программе, без оружия и в одиночку рано или поздно я стану очередным завтраком или обедом каннибалов. Какая — то неуловимая мысль, недавнее воспоминание, какое — то несоответствие с окружающим тревожило меня и я начал прокручивать в памяти всё увиденное мной на, судя по всему, жертвенном месте этих дикарей. А! — вот оно что, мысленно вскрикнул я — в мимолётно брошенном взгляде в сторону обрыва в дымке предгорий километрах в десяти, а может и всех двадцати вспыхнула искорка отражённого света, что это было? — скорее всего металл, корабль, челнок? — тут же уцепился я за спасительную мысль. Не тешь себя напрасной надеждой, осадил я себя, но это надо проверить, других вариантов просто нет, надо спускаться, найти хоть какую — то еду и искать предмет от которого отразился свет. Мне сейчас просто необходим любой кусок металла чтобы заточить как нож, пристроить как наконечник копья или стрелы, надо как спущусь подобрать ветку для лука и вытащить кишки или сухожилия из какой ни будь твари для тетивы. Странно, но только сейчас я заметил что при всех моих ползаньях я так и не бросил своей палки, вот что значит по настоящему испугаться, хорошо что ещё комбинезон не обделал. Тут я вспомнил Еву, наш спуск в челноке и сердце заныло, красивая была женщина, могла бы и подругой стать, наконец — то признался я сам себе в своём сокровенном желании.

Конец ознакомительного фрагмента.