Философия и христианство. Полемические заметки «непрофессионала»

Валентин Юрьевич Катасонов, 2019

«Предлагаемая книга посвящена проблемам взаимоотношений философии и религии. Более конкретно: проблемам взаимоотношений философии и христианства. Философия (с греческого слово переводится как «любовь к мудрости»), как признают историки и сами философы, существует примерно с VII века до Рождества Христова, а христианству скоро исполнится две тысячи лет. Проблемы взаимоотношений философии и христианства возникли буквально в момент зарождения христианства, т. е. и им уже около двух тысяч лет. Все это время философы и представители Церкви обсуждали такие животрепещущие вопросы, как границы между философией и христианством, необходимость изучения и понимания философии христианами и, наоборот, христианства – философами, соотношение истин философского знания и христианской веры, относительную способность философии и христианской веры познавать разные сферы бытия: природу, социум, человека, Бога…»

Можно ли считать философию наукой? О «голой королеве»

Довольно часто философию называют наукой. И не просто наукой, а «наукой наук», «сверхнаукой», «королевой наук» и т. п.

Судьба философии в истории человечества очень непроста. После утверждения христианства в Европе на многие столетия философия превратилась в «служанку теологии». Когда началась эпоха Возрождения, а за ней наступило время Реформации, христианство стало переживать потрясения, которыми решила воспользоваться философия. Ей надоело ходить в «служанках», и она стала пытаться стать «госпожой». Однако «возрождение» философии продолжалось не очень долго. В конце XVI — начале XVII века в Европе начинается становление науки как влиятельного социального института. Об этом вступлении Европы в историю Нового времени современный отечественный философ В. Лега пишет: «… до XVII века не было ни одного вида знания, которое могло бы претендовать на абсолютную истинность. Ни одна религия, ни одна философская система не могла неопровержимо доказать, что только она является истинной. Такую задачу удалось решить зародившейся в XVII веке науке, которая сразу же предложила убедительные критерии своей истинности: логическую доказуемость и экспериментальную проверяемость. С этих пор слово “истина” для многих стало прочно ассоциироваться со словом “наука”. Истинность философских и религиозных положений в сравнении с очевидностью научных теорий стала подвергаться все большему сомнению. И чтобы подтвердить значимость философии, многие мыслители начинают соотносить философию с наукой и стремиться построить некую “научную философию”»^[15].

Надо отдать должное философам: они очень быстро перестроились под новую ситуацию, связанную с быстрым развитием науки и ростом ее влияния на общество. Они начали строить упомянутую В. Легой «научную философию». С одной стороны, опираясь на методологию естественных наук (Декарт, Спиноза, Локк и др.), а с другой — погрузившись в исследование природы научного знания (Юм, Кант, Фихте и др.). Особую роль в развороте философии и превращении ее в «науку» сыграли Г. Галилей, Ф. Бэкон, Р. Декарт^[16]. Поднятию имиджа философии как науки весьма способствовали также представители немецкой классической философии, в частности знаменитый немецкий философ Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770-1831). Позицию Гегеля по этому вопросу разъясняет современный философ В. П. Кохановский: «Ее (философии — В. К) научность, по его мнению, состоит не только в систематичности, но также в последовательном применении научного метода. В отличие от дедуктивного метода Декарта и индуктивного метода Бэкона, по Гегелю, истинным методом познания является диалектика: восхождение от абстрактного к конкретному, совпадение исторического и логического, противоречие как универсальный принцип познания и т. п. Сопоставив философское познание природы с исследованием эмпирического естествознания, мыслитель подчеркивал продуктивность философского ее познания. Согласно гегелевскому пониманию, природа исследуется различными науками, которые изучают различные силы природы, но не постигают целостности, сущности последней. Поэтому истинное содержание природы постигается только философией, которая рассматривает природу как звено в контексте исторического развития духа»^[17].

Философии не только удалось убедить многих, что она — наука, но даже создать имидж «науки наук», или «королевы наук». Правда, некоторые современные философы отождествление философии с наукой считают упрощением и занижением статуса философии. Нет, они согласны, что философия — «наука наук». Но не только. Мол, кроме науки философия также, «система взглядов». А кроме того, это и «мировоззрение», и «метафизика» (тайны которой постигаются иными, чем наука, средствами), и «этика», и т. п.

Некоторые философы полагают, что на территории философии можно выделить «делянку», относящуюся к науке. Учитывая бум развития естественных и социальных наук в XIX и особенно XX веке, философы поспешили сориентироваться: в рамках системы философских дисциплин они выделили «философию науки». «Предметом философии науки, как отмечают мэтры российской философии, являются общие закономерности и тенденции научного познания как особой деятельности по производству научных знаний, взятых в их историческом развитии и рассматриваемых в исторически изменяющемся социокультурном контексте»^[18].

Кажется, у нас в России многие также согласны и с Гегелем, и с мэтрами отечественной философии, поскольку Министерство образования дало добро на преподавание для студентов и аспирантов предмета «Философии науки» (это в дополнение к основному курсу философии).

Коротко о границе между философией и наукой. Философия нередко говорит ученым, которые занимаются конкретными вопросами в рамках соответствующих научных дисциплин: «Мы тоже наука». И даже более того: «Мы главная наука, мы наука наук». Действительно, в ряде учебников по философии, словарях и энциклопедиях философию называют «наукой о наиболее общих законах природы, общества и мышления». Положим, что это так. Но если считать философию наукой, то вполне логично также считать, что философия должна подчиняться и правилам и нормам науки, по которым она должна оцениваться и развиваться. Речь в данном случае идет о теории научных исследований, то есть о принципах развития любой науки, которые формулируются в рамках «науковедения». В соответствии с этой теорией^[19] решение любой научной проблемы (кстати, и не только научной) проходит ряд обязательных последовательных стадий:

— сбор исходной для исследования информации;

— обработка этой информации (систематизация, обобщение, анализ);

— синтез вариантов возможных решений проблемы;

— выбор рационального (оптимального) решения;

— формулировки выводов и решения.

Недавно мне на глаза попалась интересная и острая статья «Кризис современной философии». Ее автор В. И. Мельников пишет, что за всю историю своего развития философия до сих пор не вышла из стадий обработки исходной информации и синтеза вариантов возможных решений. Основанием для такого вывода, по мнению этого автора, является тот общеизвестный факт, что философия до настоящего времени по сути представляет собой не набор твердо и однозначно установленных законов и истин, а набор самых разнообразных субъективных мнений об этих истинах, что соответствует стадии синтеза вариантов решений. Таким образом, по указанной причине можно сделать вывод, что философия до настоящего времени не решила практически ни одной из своих проблем. Есть только варианты решения проблем»^[20].

Хочу обратить внимание читателя на то, что в мире, в любой стране (независимо от ее общественно-политического устройства и господствующей идеологии) существует одна и та же математика, физика, механика… А вот с философией такого нет. В Непале будет преобладать один набор философских взглядов, в Китае — другой, а в США — третий. Хотя даже в Непале, Китае и США все равно будет некий набор философских учений. Можно говорить в лучше случае о преобладающей, но не монопольной философской концепции. А теперь представим, что мы учили бы математику в России, а приехав в Америку, столкнулись с другой математикой, в которой мы разобраться не можем. Но мы прекрасно знаем, что и в Африке, и в Антарктиде дважды два будет четыре, а не пять или три. А вот с «истинами» философии подобные казусы случаются сплошь и рядом.

Кстати, В. И. Мельников дает набор некоторых индикаторов (признаков), которые свидетельствуют о том, что философия как «наука наук» переживает серьезнейший кризис. Этот набор был составлен на основе обзора работ как «профессиональных» философов, так и «философствующих энтузиастов»^[21]. У автора выделено 11 позиций (признаков). Мы некоторые позиции объединили, сведя количество основных признаков кризиса философии до семи. Вот они:

1) отсутствие (или сильное понижение) влияния философии на общество; неспособность философии если не ответить на вызовы современности, то хотя бы смягчить острые проблемы, возникающие перед человеком и обществом;

2) отсутствие влияния философии на развитие конкретных наук, особенно естественных; одновременно происходит усиление обратного влияния частных наук на философию (при этом философия фиксирует и осмысливает новые открытия частных наук с большой задержкой);

3) падение авторитета философии и философов в обществе (в частности, негативное отношение к философии в вузах со стороны студентов);

4) резкое увеличение разного рода школ, теорий, учений, специальных дисциплин внутри философии (усиление философского «плюрализма»);

5) пересмотр и трансформация фундаментальных понятий и категорий философии (например, категорий «идея», «материя», «форма», «сознание» и т. д.); при этом происходит все большее «размывание» понятийного аппарата философии, что затрудняет даже общение философов в своем профессиональном кругу (понятийный аппарат многих конкретных, частных наук больше строг и менее изменчив);

6) одновременно все больше размываются критерии оценки результатов философских изысканий;

7) «прагматизация» и «приземление» философии, забвение философами того, что философия призвана открывать и изучать наиболее общие законы развития природы, общества и мышления; попытки философии захватить «территории», принадлежащие конкретным наукам.

Приведем комментарии В. И. Мельникова к некоторым позициям. Например, комментарий к первому признаку: «Молчит философия и о путях решения многих современных вызовов, влияющих не только на прогресс, но и на выживание человечества. Сюда прежде всего следует отнести проблемы экологии, терроризма, мирового экономического кризиса, религиозных конфликтов, расслоения общества, падения нравов и роста насилия в обществе и многих других. Конечно, философия исследует проблему добра и зла, но почему-то добра в мире становится все меньше, а зла все больше. То есть влияние философии на эти проблемы по сути нулевое».

А вот раскрытие второго признака: «Но кто может сказать, что крупнейшие открытия и прорывы современности (генетика, кибернетика, космогония и космология, ядерная физика) были сделаны под влиянием философии? Скорее вопреки, а не благодаря. Во всяком случае, такая незыблемая константа философии, как “материя”, совершенно не предполагала своего превращению в энергию. Или информационный взрыв современности не явился следствием ни одного из законов философии в лице какого-либо философского направления или школы. Ну а генная инженерия 35 лет ждала своего вторичного открытия при явном непонимании ее как философами, так и ботаниками с биологами. Причем последние поняли и начали ее обобщать и исследовать на несколько десятков лет раньше, чем философия».

А вот наконец обобщающая оценка состояния философии, приводимая автором рассматриваемой работы и свидетельствующая о ее кризисе: «Практически отсутствует общее поступательное движение в развитии философии. Философия напоминает некоторый турбулентный поток (если не сказать хаос) новых идей, теорий, точек зрения, позиций и т. д.»^[22].

Приведу собственные комментарии к признакам кризиса. Для тех, кто поддерживает иллюзию, что философия — наука, хочу напомнить: важнейшим признаком сферы умственной деятельности, претендующей на звание «науки», является наличие открытых законов. А закон (в науке), как меня учили почти полвека назад на уроках философии, — это устойчивые причинно-следственные связи. Задаю конкретный вопрос: какие законы открыла философия? Все, что мне удалось найти на эту тему, сводится к следующему.

Во-первых, три закона диалектики, сформулированные Гегелем: закон единства и борьбы противоположностей; закон перехода количественных изменений в качественные; закон отрицания. Указанные три закона диалектики вошли в обращение более двух веков назад. Кстати, они вошли в качестве «ядра» в учебники марксистско-ленинской философии (диалектический материализм). Не без морально-политической поддержки марксизма-ленинизма эти законы стали всемирно известными.

Во-вторых, законы логики. Все эти законы появились еще в античной философии. Например, Парменид сформулировал закон достаточного основания и закон тождества; Аристотель — закон исключенного третьего, закон противоречия. Парменид, между прочим, жил и творил за пять веков до Рождества Христова, а Аристотель — за три с половиной. Спрашивается, а какие законы открыла философия как «наука» за последние, скажем, сто лет? — Никаких. Разве это не проявление бесплодия современной философии? Разве это не свидетельство ее глубочайшего кризиса?

Особенно хочу остановиться на четвертом из списка признаков кризиса, приведенного выше. Усиление философского «плюрализма» проявляется прежде всего в том, что количество разного рода философских школ, теорий, гипотез, мнений растет в геометрической прогрессии. Все это очень напоминает процесс дробления протестантизма на множество толков и течений, который начался в эпоху Реформации и до сих пор продолжается^[23]. Один философов пошутил, что если дело пойдет такими же темпами, то скоро в мире будет 7 миллиардов философских теорий и мнений (по числу жителей на планете).

Видимо, свобода мысли в философии сегодня не имеет никаких ограничений. Ни моральных, ни юридических, ни экспериментально-практических. Действительно, 99, 9 % всех теорий нельзя проверить на практике (в том числе экспериментально). Следовательно, их нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть. Кстати, именно по этой причине сегодня пошла мода на лукавое словечко «гипотеза» (впрочем, его могут заменять похожими терминами: версия, предположение, мнение и т. п.). Гипотезу нельзя ни доказать, ни отвергнуть, а ответственность автора гипотезы нулевая. Гипотеза — это что-то наподобие фантазии или поэзии (причем поэзии второсортной). Гипотеза освобождает ее автора от необходимости формулировать законы или хотя бы закономерности. Итак, торжество философской свободы и безответственности.

Впрочем, эффект от внедрения в философию вируса под названием «гипотеза» может быть очень большим. Но, естественно, со знаком «минус». В результате мы имеем дело с таким феноменом, как инфляция философских идей, обесценение результатов мыслительной деятельности» философов. Если в старое доброе время половину всего времени студенты на занятиях по философии изучали классиков — Сократа, Платона, Аристотеля, Канта, Гегеля и еще двух-трех влиятельных философов прошлого (так было в мои времена), то сегодня эти авторитеты вытеснены на обочину. Программы забиты современными философскими школами и течениями. Вот их далеко не полный список: неокантианство, неотомизм, экзистенциализм, критический рационализм, структурализм, иррационализм, прагматизм, «философия жизни», «франкфуртская школа», психоанализ (фрейдизм), неофрейдизм, персонализм, феноменология, постмодернизм и т. д. И это не считая, что внутри каждой школы и каждого течения имеется еще куча разных направлений и оттенков. У современного студента в памяти остается не Платон и даже не Гегель, а сумасшедший Ницше со своей фразой «Бог умер», извращенец Фрейд с эдиповым комплексом и Камю с навязчивой идеей суицида. Происходит «разводнение» философского капитала. Это неизбежно снижает статус философии в обществе, углубляет ее кризис. Но при этом усиливается разрушающий ее эффект на общество и человека.

Кстати, «дурной пример заразителен». Увлечение гипотезами из философии перекочевало в другие сферы умственной деятельности. Например, в «экономическую науку», с которой мне приходится соприкасаться как преподавателю. Во многих учебниках по экономической теории и «научной» экономической литературе слово «теория» все чаще замещается термином «гипотеза». В течение нескольких лет студенты экономических факультетов занимаются бесплодными рассуждениями типа: «Есть ли жизнь на Марсе?» В итоге впустую уходят лучшие годы жизни. Почему-то часто на занятиях со студентами вспоминаю строки из Лермонтова:

Печально я гляжу на наше поколенье!

Его грядущее — иль пусто, иль темно,

Меж тем, под бременем познанья и сомненья,

В бездействии состарится оно.

Увы, сегодня студентам на занятиях и по философии, и по экономике, и по социологии, и по многим другим предметам дается громадный объем информации, процент усвоения которой составляет не более десяти. Под усвоением я понимаю лишь запоминание. Но полноценное усвоение предполагает не только запоминание, но также понимание. А такое усвоение может быть оценено условно в 1 %. Правильному отбору информации, ее разделению на «зерна» и «плевелы» должна учить как раз философия. Но она сама забивает память молодежи «плевелами». О том, чтобы усваивать «зерна», переваривать их, понимать смысл получаемых знаний, я уже не говорю. Философия как учебный предмет давно уже перестала выполнять эту свою задачу, превратившись в инструмент разрушения человеческого сознания.

Плюрализм философии проявляется также в том, что она начала стремительно делиться на отдельные дисциплины. Я полистал два-три учебника по философии и выяснил, что философия как «наука наук» имеет сложнейшую внутреннюю структуру (примечательно, что в разных учебниках приводимые структуры не совпадают). Вот наиболее крупные структурные элементы философии, которые присутствуют во всех учебниках:

— теоретическая философия (систематическая философия);

— социальная философия;

— этика;

— эстетика;

— логика;

— история философии;

— философия науки;

— философия человека (философская антропология).

Но современная философия подобна дереву. Кроме основных ветвей на каждой ветви имеются еще веточки. Так, основными частями теоретической философии (веточками) выступают:

— онтология (учение о бытии);

— гносеология (учение о познании);

— диалектика (учение о развитии);

— аксиология (теория ценностей);

— герменевтика (теория понимания и толкования знаний).

Разве сегодня студент может охватить своим умом все это «дерево» с десятками ветвей и сотнями веточек? А ведь на каждой веточке есть еще десятки и сотни листочков (конкретные теории, гипотезы, идеи). Мне иногда приходится общаться с «профессиональными» философами. Они честно говорят, что они «частичные» философы. Они специалисты по отдельной «ветке», «веточке» и а иногда и «листочку». Зачем же тогда пытаться втиснуть в голову студента дерево целиком? Голова-то может и повредиться. И где же тогда «целостное видение и понимание мира», которое нам обещают в своих введениях учебники по философии? Целостного понимания не получается. Особенно с учетом того, что преподаватели философии студентам предлагают из этой кучи веток, веточек и листьев сделать выбор самостоятельно. Выбрать то, что им нравится. Об истине речь даже не идет^[24]. Кажется, Гераклит говорил, что «многознание уму не научает». С учетом нынешней ситуации в философии и организации ее преподавания можно скорректировать великого грека: многознание ум повреждает.

А теперь чуть подробнее о такой ветке, как «философия науки». На ней за последнее столетие появилось большое количество веточек: философия математики, философия физики, философия химии, философия биологии, философия медицины и т. д. Чаще всего речь идет о том, что представители соответствующей науки занимаются разработкой принципов исследования в своей области (тем, что обычно называется методологией науки), а также обобщают результаты исследований и осмысливают их. В 99 из 100 случаев философией каждой конкретной науки занимается человек, который изначально не философ, а специалист в своей предметной области. Такой человек ближе к своей конкретной науке, чем к философии. Корпорация профессиональных философов делает вид, что занимается философскими вопросами конкретных наук. На самом деле она лишь отслеживает то, что создается в конкретных науках. Наиболее интересные результаты она заимствует. Затем облекает в собственную красивую «философскую упаковку» и выдает за свой собственный продукт.

Это лишний раз показывает, что у философии своей собственной территории нет, она пытается внедряться на сопредельные территории. В данном случае — на территорию конкретных наук (преимущественно естественных)^[25]. Имеет место откровенное паразитирование философии на конкретных науках. Правда, надо признать, что конкретные науки не признают философию «наукой наук» или «королевой наук». Они вообще ее не желают признавать. Так, известный современный английский физик-теоретик, математик и популяризатор науки Стивен Хокинг как-то обронил: «философия умерла».

Впрочем, современная либеральная философия пытается паразитировать не только на науке, но также на наследии классической философии (греческой, немецкой и т. д.). Так называемые новые философские идеи — чаще всего заимствованные у классиков и облеченные в новые словесно-терминологические упаковки. Причем зачастую заимствования сопровождаются ошибками и искажениями^[26]. Также современная философия паразитирует на культуре и религии. Но это тема особого разговора.

Все мы помним сказку датского писателя Ганса Христиана Андерсена «платье короля» и слова мальчика: «А король-то голый». Придворные короля молчали, поскольку боялись прослыть дураками. И сегодня вокруг философии — «королевы наук» — толпится куча тех, кто чего-то ждет от этой «королевы» и боится сказать правду. Так вот я, подобно андерсеновскому мальчику, и говорю: «А королева-то голая».

Примечания

15

Лега В. П. История западной философии: В двух частях. — Часть II: Новое время. Современная западная философия. — М.: Изд-во ПСТГУ, 2014. С. 5.

16

Лега В. П. История западной философии: В двух частях. — Часть II: Новое время. Современная западная философия. — М.: Изд-во ПСТГУ, 2014. С. 5–6.

17

Кохановский В. П. Философия и методология науки (Монография) // Философия как «наука наук» (Г. Гегель) // Интернет. Режим доступа:

http://adhdportal.com/book_3598_chapter_13__3._Filosofja_kak_nauka_nauk_(G._Gegel). html).

18

Степин В. С, Горохов В. Г, Розов М. А. Философия науки и техники. М, 1996. С. 9.

19

Основы научных исследований.: Учеб. для техн. вузов / Крутов В. И., Грушко И. М. и др. / Под ред. В. И. Крутова, В. В. Попова. — М.: Высшая школа, 1989.

20

Мельников В. И. О кризисе в современной философии // Интернет. Режим доступа: http://www.newtheory.ru/philosophy/o-krizise-v-sovre-mennoy-flosofi-t2254.html.

21

К работам первой категории авторов В. И. Мельников относит следующие: 1) Александров И. А. Философия кризиса и кризис философии; 2) Беличенко В. Ю. Современный философский кризис; 3) Ермаков В. П. Осмысливание кризиса духовной культуры в русской философии // Гуманитарные и социальные науки. № 3. 2010; 4) Некрасов С. Н. Кризис философии в глобальном мире: фокусировка оптики; 5) Канке В. Н. Заключение. Философия в современном мире // Философия: Учебное пособие // Интернет. Режим доступа: eurasialand.ru/txt/kanke/130; 6) Лукач Г. Кризис буржуазной философии // Философия и общество. № 3, 2005; 7) Розов Н. С. Философия и теория истории. Пролегомены. М.: Логос, 2002. — Книга 1. Раздел 7. 7 «Кризис и трансформация философии».

В списке работ авторов второй категории («философствующих энтузиастов») приведены следующие статьи: 1) Калмыков Р. Б. Системный мир сознания; 2) Сахно В. А. Онтологическое конструирование и категории; 3) Хруцкий К. С. Эволюционный час российской философии.

22

Мельников В. И. Указ. соч.

23

Наиболее крупными деноминациями протестантизма являются: лютеранство, кальвинизм, анабаптизм, англиканство, унитаризм, баптизм, методическая церковь, пятидесятники, адвентисты, харизматы. Внутри каждой из названных деноминаций имеются десятки более мелких деноминаций и толков.

24

Так мне рассказывают студенты. Хочу верить, что не все преподаватели философии преподают свой предмет с такой циничностью.

25

Я специально подчеркиваю: естественных наук, поскольку так называемые социальные науки имеют большое сходство с философией (с точки зрения бесплодности) и корпорацию «профессиональных философов» не очень интересуют.

26

См.: «Философ смерти философии». Интервью с Кареном Араевичем Свасьяном // Литературная Россия. № 42. 20. 10. 2006.