Литературные страницы – 5. Группа ИСП ВКонтакте

Валентина Спирина

«Литературные страницы» – серия сборников свободной тематики. Акулы пера и первые шаги в мире творчества. Поэты и прозаики. Знаете, на что это похоже? Капустник, квартирник, где собрались авторы и ведут неспешный разговор обо всём на свете: погода, политика, мечты, любовь. Спокойная уютная обстановка располагает к тому, чтобы, завернувшись в плед, обхватив ладонями кружку с душистым чаем, сесть вечером и читать, читать, читать, открывая для себя новые имена и произведения.

Анастасия Миронова

Ученики чародея

(Психологическая повесть)

I

В деревне Вотчинка, богатой скотом и плодородными землями, стоял дом пасечника Тимофея. Это был низенький мужичок, седой, с мягким голосом. Пасека у него была небольшая, но мед отменный: чистый, сладкий, сил придавал, от хвори лечил. Его хвалили по всей округе, да немногие имели смелость с Тимофеем знаться. Говорили, он с нечистой силой водится, оттого и боялись — все, да не все. Тут сколько людей было, столько и мнений.

Дед держал маленький огород, который рос почти сам собой. Все необходимое обменивал на мед, либо люди сами приносили, когда он помогал найти потерявшийся скот или вылечить кого-то. Тимофей брал «плату» не у всех. Часто сделает, что нужно, и быстренько уходит без ничего. От денег отказывался вовсе: на что ему они в деревне?

По соседству жила румяная женщина Люся. Она каждое утро приносила ему молока от его любимой коровы и пару яиц из курятника, а также горячего хлеба, когда пекла. Хозяйство у ее семьи было безбедное. Не в ущерб своим домочадцам Люся заботилась о старике, ничего не требуя взамен. Он, когда нужно, давал ей меду, мог подсобить в случае чего, оберегал ее скот при помощи своих особых знаний. Она не спрашивала у него лишнего, никогда не пыталась подсмотреть, как он «лечил» скотинку. Знала, что этот добрый человек зла не сделает, и этого было достаточно.

Изредка к Тимофею приезжали незнакомые люди, просили помощи, жили у него какое-то время и уезжали. Известно, что помогало это не всем, но многим. Однажды такой гость задержался дольше обычного. В городе его назвали бы Владимиром, но для Вотчинки он был просто Володей. Когда люди увидели, что молодой человек вскапывает перед домом Тимофея новую грядку, поняли, что он остается надолго. Люся не утерпела и спросила у соседа:

— Кто это у тебя поселился?

— Ученик мой, — только и ответил дед.

Пасека осталась суверенной территорией Тимофея, зато Володя купил у одного из жителей удочку на оставшиеся с дороги деньги. Он часто ходил на пруды, так что компенсировал свое проживание рыбой, которую они, как и мед, обменивали у соседей. Раз в месяц-два он собирался в ближайший город, увозя часть рыбы и меда, а иногда грибов или ягод на продажу. С собой он неизменно привозил книги, в которых прежде в «чудном домишке» нужды не было. Учитель не возражал, только просил Володю не увлекаться продажей и не пытаться заработать больше, чем тому действительно нужно. Все успокоилось, свыклось, и дни вновь потянулись один за другим, не делясь на до и после.

Так жили они, пока однажды в деревне не умерла пожилая женщина. Хотя у нее в городе была родня, она в одиночестве провела последние годы. Соседки взяли на себя заботу о похоронах, пригласили священника. После тщательного изучения бумаг покойной они наконец смогли связаться с семьей. И вот, влажным летним вечером в деревню приехал ее племянник, чтобы посетить могилу и забрать документы на имущество. Дом ему понравился, так что он стал приезжать на выходные с друзьями. Молодые люди вели себя шумно, правда достаточно почтительно, так что соседи наведывались к ним с самогоночкой узнать о том, что в мире делается, и рассказать о своей жизни. Молодых людей предостерегли от знакомства с Тимофеем и Володей, говоря, что дедуля этот — колдун. Молодежь посмеялась, а как-то поздним вечером они решили выкрасть у него улей по пьяному делу.

Подходят к дому, стараются тихо. Шумит ветер, сливая все звуки. Ребята подобрались к забору и осмотрелись: никого. Тогда один из дружков перелезает через забор — благо, тот прочен. Приземлился, присел, смотрит: ничего. Выбирает улей, подходит, и вдруг замер. Друзья за забором осматриваются: никого. Ждут. Шепчут ему что-то, да ветер заглушает. А смельчак все стоит, как шел и замер. Перелезают на участок, подходят. Он стоит. Они его тронули — стоит. Силой пытаются с места сдвинуть — не отзывается, от земли не отрывается, словно не человек, а каменная глыба. Ждут. Ветер не унимается. Луна выходит из-за облаков и снова прячется. Шелестят листья, клонятся и выпрямляются березы. Скрипнули доски. Огляделись: никого. Ночь была к ним равнодушна. Кто-то визгнул и побежал к забору, остальные за ним, кроме окаменевшего.

— А он?

— А что мы сделаем?!

Убежали. На рассвете вернулись. Окаменевший стоял в той же самой позе и не отзывался.

Утром Тимофей вышел в огород и увидел лазутчика.

— Благо, Володя еще спит, — вздохнул он.

Он подошел к молодому человеку и пошептал над ним. Тот заметно вздохнул, побледнел и покачнулся. Тимофей его поймал.

— Господи!

— Тихо, тихо, — дед еще держал его. — Что это вы так врываетесь ко мне?

Незваный гость молча смотрел на него.

— Я тебе ничего не сделаю, — продолжил Тимофей, — а ты в ответ никому не расскажешь о том, что произошло. Ты и твои дружки, которые были здесь. А теперь пошел вон.

Молодой человек скоро исчез за забором. Надежда Тимофея не оправдалась, по деревне расползлись слухи. Соседи ужаснулись: с ними рядом был опасный чародей! Когда на следующее утро Володя пошел к колодцу с ведрами, его прогнали, угрожая граблями и выкрикивая проклятия.

— Прости, что не сказал тебе. Я думал, они не узнают, — говорил учитель подавленному ученику. — Эти дети просто дураки.

— Да, я понимаю, — отвечал Володя, а у самого в горле и груди напряженно стянулись какие-то нити.

Конец ознакомительного фрагмента.