На ветрах разбойных лет

Валентина Коростелева

Повесть «На ветрах разбойных лет» – детектив, история о том, как пятеро друзей, бывших одноклассников, смогли остановить в небольшом подмосковном городе беспредел теневого хозяина, подмявшего под себя в большой степени и «власть имущих». Параллельно развиваются линии юношеских влюблённостей, драматические семейные перипетии главного героя – Олега Петровича. Кстати, все пятеро – Петровичи, что в своё время было замечено учительницей и косвенно послужило началу дружбы, протянувшейся через всю жизнь. Несмотря на криминальный фон, идея повести – главные человеческие ценности: дружба, любовь, преданность своей малой родине и людям, живущим на ней, – остаются во главе угла любой судьбы, любой достойной личности.

«Не дай бог жить в эпоху перемен…»

(восточная мудрость)

«А мы проскочим, пролетим,

была бы вера…»

(из песни)

НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ — ИЛИ?…

— Красивая у меня дочь, чёрт возьми! А, внученька? — Олег Петрович с Леночкой — курносой, со светлыми кудряшками над тёмными карими глазами — склонился над шикарными цветными фотографиями, прилетевшими аж из самого Дрездена. — Я рад, что Рита там хорошо устроилась. Она любит свою работу.

— Тем более, когда на все четыре стороны — Европа! — Лена, десятиклассница стандартной подмосковной школы, мечтательно закрыла глаза. — Европа!

— Не вздыхай, видишь, Рита пишет, что договаривается о продолжении твоей учёбы там. И в языке поднатореешь, и вообще…

— А чё сразу загрустил?…

— Так кому же хочется с внучкой расставаться? — Олег Петрович привлёк её к себе…

— Ну, это же ненадолго! И бабушка, как-никак, рядом. Да и вообще, ты вон ещё какой орёл у нас!

Худощавый, собранный, по-прежнему привлекательный Олег Петрович, — правда, уже без той горделивой осанки, что прежде, — сейчас, на пенсии, был счастлив уже тем, что имел замечательный тыл в лице Светланы Ивановны, жены своей, и самой большой радости — внучки. Слава Богу, у дочери складывалось всё нормально. Когда-то в турпоездке она познакомилась с немецкой девушкой Зигфридой, знакомство переросло в дружбу, и вот сегодня по контракту Галина работает там в турбюро. Судя по всему, жизнью довольна, вот и Лену к себе вытянуть хочет. Что ж, пришли свободные времена, и слава Богу. Может, наконец-то у дочери и личная жизнь устроится. Брак оказался случайным и недолгим.

Резкий звонок в квартиру нарушил семейную идиллию.

— Здесь живут Егоровы? — на пороге стоял милиционер. — Там, на улице, произошло несчастье… Светлана Ивановна — ваша жена?…

Олег Петрович хотел вскочить из-за стола, и не смог. Ноги будто приросли к полу. А Лена уже мчалась лестничными пролётами, забыв о лифте…

В какой-то сотне метров от дома стояла «скорая», тут же, как всегда, собралась толпа.

— Господи, как же это произошло? — спрашивали друг у друга прохожие.

— Говорят, попала под машину, что выскочила из-за угла. Машина-то грузовая!

— Вроде, не старая ещё… Видно, из порядочных… Такие аккуратно себя ведут…

— Толпа-то у этого перекрёстка вон какая всё время собирается! Может, кто-то и подтолкнул…

— Боже мой, да что же это творится! Озверели мы, что ли?

С трудом совладав с собой, вышел из дома Олег Петрович. Жену уже увезли в больницу, Лена умчалась вслед. Он стоял у киоска с мороженым — окаменевший, и только одно стучало в виске: «Вот и дождался, вот и дождался…» Он не сомневался — анонимные угрозы были не шуткой.

Врачи оказались бессильны, и вскоре на полупустом новом кладбище вырос ещё один холмик…

— За что — жену?! — Олег Петрович от отчаяния и боли чуть не скрежетал зубами. — Почему — не меня? Возьми же ты, сволочь, что хочешь, и жизнь мою, если иначе не можешь, но оставь, оставь в покое моих близких! — он не заметил, как сорвался на крик.

В комнату вбежала Лена, испуганно уставилась на деда. Потом подошла, обняла за голову. — Кому это ты?

— Да так, никому. Отчаяние заговорило… А тебе надо собираться в Германию, сроки поджимают…

— Ты думаешь, что говоришь? Разве я оставлю тебя? У меня ведь нет контракта, я вольна в своих действиях. Но ты должен мне всё рассказать. Нельзя — так вот, в себе держать. Ладно, дед?

— Хорошо. Соберусь с силами — и расскажу.

— И хватит сидеть дома! А то и впрямь с ума сойдёшь. Пошёл бы вон, погремел по столу с доминошниками, и то — не один! А то, как сыч одинокий!.. Господи, прости, дед. Не могу я на тебя смотреть, совсем концы отдаёшь. Хоть бы товарищей каких завёл!

— Товарищей? — Олег Петрович словно опомнился, но снова сник. — Настоящие друзья — там, в юности, остались. Пятеро нас было — с улицы Светлой… Иван, Тимофей, Маша, Изольда… Я тебе рассказывал о них.

— Ну и что? Никаких адресов, телефонов?

— Увы. В молодости кажется — будут ещё и друзья не хуже, и встречи интересные. И не особенно ценишь то, что было, что судьба подарила. Так и растеряли друг друга…

— Ну, фотографии хотя бы есть?

— Так, кое-что…

— В общем, договорились. Во-первых, я никуда не еду. И здесь можно человеком стать. Окончу школу с медалью — и, авось, что-то путёвое найдётся. Сейчас этих колледжей и вузов — хоть пруд пруди. Во-вторых, ты находишь фотографии вашей пятерки великолепной — и мы начинаем поиск друзей. Да?… И в-третьих, ты рассказываешь мне всё, что ест тебя поедом до сих пор…

— Но Лена…

— Не сейчас, когда сможешь. Ладно?

— Господи, Ленка, что бы я без тебя делал?

— Ну, без меня — не знаю, а со мной — обедать пора. Не слышишь, какие запахи с кухни плывут?

— Мои любимые котлеты?

— А то как же! Чему-нибудь, кроме языка, и я научилась! А потом пойдём в парк проветриться. Погода-то вон какая! Да и воскресенье притом! Завтра уже не приглашу!

Олег Петрович смахнул непрошеные слезы, внутри что-то отпустило — впервые за эти чёрные недели. И пошел на кухню.