Улика из прошлого

Валентина Гасс (2024)

Элис Герцена — с детства сирота и одиночка по натуре — зарабатывает на жизнь редактурой графоманских текстов. Желающих прославиться на ниве изящной словесности хватает с избытком, поэтому девушка не бедствует, хотя жизнь ее однообразна и скучновата. И вот однажды она получает письмо с заманчивым предложением — за очень достойный гонорар систематизировать и описать коллекцию фамильных раритетов в загородной резиденции некой состоятельной дамы. После некоторых размышлений и недолгих сомнений Элис соглашается, не подозревая, что нашла очень опасные приключения на свою голову…

Глава 4

— Вы мне свой телефончик черкните, — предложил «скафандр», видя затруднение Эли. — Как эта бодяга более-менее закончится, я вам сообщу.

Элис подняла на парня взгляд и оценила его уже более внимательно. Парень как парень: приятное открытое лицо, которое можно даже назвать симпатичным, длинные русые кудри, казалось бы, немного девчачьи, но нет — они только добавляли молодому человеку шарма, а главное, глаза — голубые и доверчивые.

«Как у щенка», — почему-то подумалось Эле.

Она достала из карманчика визитку и протянула собеседнику. Визитка была заготовленная и отпечатанная, но ничего там такого особенного не значилось, кроме имени, лаконичной должности и контактов. Там было написано: «Элис Герцена, редактор», и ниже шёл телефон и адрес электронной почты.

Парень взял визитку левой рукой (в правой он держал шлем), зажав картонку между пальцами-сардельками перчатки.

— Никита, — представился он. — Простите уж, что так получилось.

— Да ничего, я понимаю. — Эля коротко кивнула и неторопливо побрела обратно к машине, борясь с желанием посмотреть на Никиту еще раз.

Когда она щёлкнула замком двери, потянув её на себя, Макар вздрогнул и испуганно воззрился на вернувшуюся пассажирку.

— Фуххх, это ты! — вырвалось у него облегчённо. — Напугала меня…

Перед этим ни в каких играх на телефоне он не залипал, а попросту спал, облокотившись лбом на руль.

«Тоже мне напарничек», — ехидно подумала Эля, но вслух ничего не сказала.

— Чего там? — поинтересовался Макар, сдерживая зевок.

— Обеззараживание какое-то, типа карантина.

— Весёлые дела. А что, эта твоя селёдка голландская не знала, что ли, об этом?

— Откуда я знаю, знала или не знала, — разозлилась Эля. Предприятие превращалось в дурацкий водевиль. Припёрлись за столько километров и в итоге попали в патовую ситуацию.

— Кстати. — Макар пошарил рукой где-то между сидений и извлёк оттуда раскрытую книжицу. — Твой блокнот? Что разбрасываешь-то?

— Мой, — удивилась Элис, беря блокнот в руки. Она в пути несколько раз раскрывала его и делала какие-то бездумные наброски.

— Только я не могу понять, когда ты успела нарисовать этот дом.

— Какой «этот»? — не поняла Эля, подразумевая, что Макар говорит о «замке» фон дер Ляйнов.

Но её «водитель» обернулся вполоборота и указал на строение, стоящее в некотором отдалении и находящееся на противоположной стороне улицы (если промежуток между домами в этом месте можно было назвать улицей).

Эля недоумённо глянула в ту сторону.

На первый взгляд, там стоял дом как дом, особо от остальных в Кочках не отличающийся.

— Ты про что? — переспросила она у Макара.

— Вот. — Тот потыкал пальцем в раскрытый блокнот. — Как будто с натуры нарисовано у тебя. И колодец-журавль, и две трубы, и флюгер на крыше.

Элис тупо уставилась на изрисованную страницу — там действительно был набросок строения, напоминающего дом, но она абсолютно точно ничего не рисовала после того, как они заехали в деревню.

— Говорю тебе, сейчас сама увидишь. — Макар повернул ключ зажигания, дождался, когда движок наберёт обороты, и принялся разворачивать развалюху.

Потом они подъехали к тому самому дому с журавлём. Сходство с картинкой в блокноте и впрямь выглядело удивительно — все характерные детали строения совпадали.

— Не понимаю только, когда ты успела его накалякать, — повторил Макар.

Эля, если честно, пребывала в некоторой растерянности и чем больше глядела на дом (на сам дом, не на рисунок), тем явственнее понимала, что он как раз не очень-то типичный. Непривычно ухоженный, да и придомовое хозяйство выглядело побогаче остальных. Но как она умудрилась изобразить его в блокноте? В Кочках она раньше не была — в этом Элис была уверена на все сто!

Неожиданно, повинуясь какому-то импульсу, она распахнула дверь, выбралась из авто и решительно проследовала к воротам в ограде. А потом нажала на пимпочку звонка на столбе. Где-то в доме коротко тренькнуло.

Секунд через тридцать на крыльце (это было видно в щель между створками) появилась очень худая и очень долговязая женщина в длинном цветастом платье-сарафане почти до пола. Она не спеша проследовала через двор к ограде и отворила со своей стороны дверь.

Теперь Эля могла рассмотреть её лицо, но такой осмотр оставил двоякое чувство: хозяйка сильно косила, её глаза отчётливо смотрели в разные стороны.

— Слушаю вас, — сказала женщина низким мужским баритоном, вложив в слова вопросительную интонацию.

— Мы с областного телевидения, — соврала Эля. — Приехали репортаж делать, а тут карантин.

— О! — неожиданно воодушевилась хозяйка. — Вы-то мне и нужны! А мой контакт, надо полагать, вам дали в администрации губернатора?

— Почти, — уклонилась от прямого ответа Элис, слабо понимая, куда собеседница клонит.

— Только не надо меня снимать, — предупредила хозяйка дома, — но можете записать на диктофон.

— Х-хорошо, — согласилась Эля, борясь с искушением обернуться — из-за косоглазия собеседницы ей постоянно казалось, что та смотрит на кого-то за Элиной спиной. Она даже попыталась сфокусироваться чётче на лице хозяйки дома, но почувствовала, что в этом случае и её глаза начинают съезжаться к переносице. Тогда она поспешно опустила взгляд.

— Пройдёмте в дом, — пригласила женщина, делая рукой размашистый жест, словно сеятель, который бросает зёрна в почву. — А оператор может подождать вас в машине.

Вскоре выяснилось несколько новых обстоятельств. В ходе беседы «под диктофон» (Эле пришлось сделать вид, что она включила запись на своём смартфоне) Ида Марковна (так звали хозяйку) сообщила следующее.

Из-за соседей слева (имелись в виду фон дер Ляйны) в Кочках стал гибнуть скот. Началось с того, что собака «этих нуворишей» сбежала из-за ограды и укусила другую собаку, принадлежащую Пахомычу. Та, вторая собака, вскоре сдохла от невыясненной болезни. Вслед за собакой сдохла и корова Пахомыча (видимо, подцепила заразу). У соседа с другой стороны улицы начали дохнуть куры, причём их тушки после смерти окрасились в неестественно синий цвет. Он попробовал мясо варить и дал на дегустацию кошке — та тоже едва не померла, два дня её рвало. Ида Марковна, как староста (видимо, это была руководящая должность в Кочках), не могла пройти мимо всех этих инцидентов. У неё у самой много скота, и она не собиралась беспомощно ждать, когда по милости «этих нуворишей» он весь падёт. Мало того, в некоторых дворах близ поместья фон дер Ляйнов стала расти синяя трава. Вначале жители не связывали два этих факта, а траву просто-напросто скашивали и сжигали от греха подальше. Но когда Ида Марковна, как должностное лицо, нанесла соседям визит, чтобы разобраться с «собачьей» историей, и увидела, что за «замком» возделано несколько грядок с синей травой, для неё стало очевидным, откуда «растут ноги». Несмотря на заверения этой «заносчивой особы» (имелась в виду Клариса), что трава совершенно безобидная, а собаку уже усыпили, Ида Марковна нажала на нужные рычаги и добилась организации специальной экспертизы. Для этого она ездила в Город к самому губернатору. Экспертиза ничего аномального не выявила, но на всякий случай в Кочки отрядили специалистов по бактерицидному обеззараживанию (которые сейчас там и работали и чей фургон видели Эля с Макаром, когда подъезжали к «замку»).

— Меня так просто на мякине не проведёшь! — самодовольно добавила Ида Марковна в конце аудиенции, глядя одним глазом в потолок, а другим кося в окно. — Башню четыре джи благодаря мне у нас уже демонтировали из-за излучения, что же я, с синей травой не справлюсь?!

Эле ничего не оставалось, как поблагодарить хозяйку за полученную информацию и заверить, что в будущей передаче на телевидении обязательно про неё упомянут. Данное обстоятельство Ида Марковна приняла с достоинством, как должное.

— Интересные тут, однако, события происходят, — заметила Элис, когда вернулась в машину к Макару. — Вот тебе и меланхоличная глубинка.

— Пожрать бы сейчас, — мечтательно проговорил Макар, вздыхая. — И тяпнуть граммов сто пятьдесят.

— Какое тяпнуть? — Эля глянула на него недовольно. — Ты же за рулём.

— Думаешь, тут есть гаишники?

— Думаю, что надо оставаться в ясном уме и трезвой, — Эля выделила это слово, — памяти.

— Что ж, тогда поищем безалкогольный ресторан хотя бы с одной звездой Мишлен?

— Очень смешно. Поищем, только позже. Давай ещё к одному соседу заедем. Всё равно по пути.

Макар недовольно покосился на Элю, но спорить не стал и нажал на педаль. Тем более специально разыскивать этого соседа не требовалось, он уже сидел на лавочке возле следующего по дороге дома и подтёсывал топориком что-то вроде оглобли. Если Эля ничего не путала, то это был тот самый сосед, который кормил синей курицей кошку.

Когда Макар припарковал машину поближе к его калитке, мужчинка (маленький, заросший щетиной и в сандалетах на босу ногу) оглоблю отложил (но топорик продолжил держать в руке) и подозрительно посматривал на незваных гостей.

— Ты сиди тут, — приказала Эля Макару, выбираясь из машины. — А то ты не сильно внушаешь доверие.

«Водитель» ничего не ответил, только фыркнул и отвернулся.

Элис же приблизилась к мужичку и дружелюбно улыбнулась.

— Здравствуйте! — ещё издали поприветствовала она аборигена. — Доброго дня!

— И вам здравствовать, — кивнул мужичок, подумал и положил топорик на лавочку рядом с собой.

— Я с областного телевидения, — завела Эля опробованную пластинку. — Была у вашей старосты, теперь вот хотелось бы с жителями пообщаться.

— Старосты, гром твою медь, — отозвался мужичок.

— А вас как зовут? — Эля приблизилась к самой лавочке.

— Анатолий я, — ответствовал мужичок и почему-то вздохнул.

— А я Эля. Хотелось бы уточнить про некоторые вещи, которые Ида Марковна рассказала.

— Ида Марковна, гром твою медь, — сказал Анатолий и цыкнул зубом.

— А что, правда, что у вас вышку для мобильной связи демонтировали? — Эля решила зайти издалека.

— Добилась же, идиотина, — сообщил Анатолий и прищурился. — Теперь, чтобы позвонить, надо на ведьмин холм ехать за деревню, да и то там сигнал слабый очень, то появится, то пропадёт.

— А зачем тогда демонтировали?

— Так Марковна же все уши прожужжала, что от волн этих рак. До губернатора бучу подняла, ходила подписи собирала, а народ-то что, верит во всякие сказки, вот и подмахивали не глядя. Теперь сидим, как на Северном полюсе, не позвонить, ничего… К ней даже главный директор по сотовой связи приезжал договариваться — бесполезно. Та ему говорит: у нас у троих людей уже предраковое состояние от вашей вышки, телёнок с двумя головами родился и волосы у всех выпадывают…

— А директор что?

— А директор плюнул и говорит: «Это ещё ладно, а представьте, что будет, когда мы оборудование на вышке включим!»

И Анатолий начал смеяться, тоненько и заливисто хихикать, отчего его лицо превратилось в сморщенную маску.

Эля тоже нервно хехекнула.

— Да только всё одно — разобрали вышку, и трава не расти.

— Кстати, о траве, — сразу же подхватила Эля. — Вроде как у вас тут какая-то аномалия наблюдается.

— Аномалия, гром твою медь, — снова сказал Анатолий, отсмеявшись. В уголках глаз у него застыли слезинки.

— Я имею в виду синий цвет.

— Да какой там синий!

— Ида Марковна сказала, что у вас куры от неё сдохли.

— Куры сдохли, потому как околели. Никакая трава тут ни при чём.

Эля открыла уже было рот, чтобы спросить про кошку, когда та собственной персоной появилась на верхней перекладине забора: настороженно глянула на гостью, грациозно потянулась и устроилась поудобнее пушистым комком, подтянув под себя лапы.

Тогда Элис решила узнать про второго соседа, который, судя по рассказу старосты, понёс более серьёзные потери из-за фон дер Ляйнов.

— А вот у Па… у Пе… — У Эли вылетело из головы отчество. — У соседа, который вон там? — Она указала рукой.

— У Пахомыча? — помог ей Анатолий. — Который напротив кладбища?

— Да-да!

— Да кто его знает, что там приключилось? Может, чумку его Найда где-то подцепила, может, ещё что.

— Найда — это собака? Там ещё же и корова сдохла.

— И так тоже бывает, — не стал спорить Анатолий.

— Так может, этот Пе… Пахомыч в смысле, что-то нам сумеет подробнее рассказать?

— Вряд ли, — покачал головой Анатолий.

— Почему?

— Штука в том, что жил всегда Пахомыч напротив кладбища.

— И что?

— А с прошлой недели теперь располагается напротив дома, гром твою медь.

— Ну, что делать-то будем? — спросил Макар, когда слегка обескураженная Эля снова вернулась в машину.

— Не знаю, может, подождём, когда Никита позвонит? Ну, этот, обеззараживатель.

— А тебя ничего не смущает?

— Или самим Кларисе или брату её позвонить, обрисовать ситуацию.

— Алё, гараж. — Макар даже пощёлкал перед лицом Эли пальцами. — Ты как звонить собралась или звонок принимать, если тут связи нет сотовой от слова совсем?