Ты один из восьми миллиардов

Валентина Богомазова – Дудник (2024)

Существует тайное Общество, обладатель армии Смерти и стены Белого Света. Космический ветер разрушает связь. Обществу необходимо закрепиться — выйти в Океане, в виде восьмого континента Земли. Для этого требуется: душу древнегреческого ученого Архимеда внедрить в находящего без сознания землянина. В момент вхождения призрака ученого в боксера — происходит сбой. Душа Архимеда забывает о серьезном задании, но постоянно дает знать о себе спортсмену. С наивностью и простотой боксер совершает судьбоносные действия для всего человечества и невидимых обществ во вселенной, Действия разворачиваются в Нью-Йорке, распространяются на все континенты и в потусторонний мир.

Глава 6

Груз ответственности

Сейчас, в новой квартире, погружаюсь в ванную — быстро выныриваю. Захватывает дух. Ощущаю невидимую власть, исходящую от окружающих предметов, оказывающую глубокое влияние на сознание. Память возвращает забытое прошлое, ставит вопрос: «Готова?». Возникает мысль: «волей Высших сил, во время нокаута, проникла в иное пространство». Это были контролируемые со стороны действия относительно моей судьбы. По каким-то причинам дозволено было увидеть космическое пространство господствующее, значимое. Догадываюсь, оно спланированное, конкретное. Нет ничего лишнего, с четким подходом и понятием — чего достигают загадочные обитатели. С этой секунды я обнаруживаю глубину проблемы: «обязана сделать, важное — великое дело; помочь людям, особенно всей планете». Находясь там, «подцепила груз ответственности», есть неоспоримые доказательства так утверждать, самое интересное, в жизни, вернее во мне — «поселился» итальянец, который в избытке заявляет о себе. Понимаю принадлежность «второй меня» к мужскому полу, слышу его голос, часто поет на странном диалекте необычайно — душевную песню:

«Лес смоковниц и фиговых деревьев

тянутся до зеленых куш,

где греди граната меж белых хлопчатников,

отчагченные гроздями виноградника

поднимаются ввысь к ветвям сосен,

под платанами цвето поле роз,

на лужайках местами покачиваются лилии,

дорожки посыпаны черным песком,

смешанным — с коралловым порошком,

а посередине тянется аллея кипарисов».

Ощущаю присутствие озорного чертенка, имеющего собственное мнение. Если постараться объяснить, выглядит так: он все больше смотрит на все и на всех своими глазами; вводит меня в заторможенность, делая акцент на происходящем вокруг.

Полученный доступ к запретному миру, позабылся — как сон. Осталась тревога. Не хочу считать описанное состояние заболеванием, в нем присутствует феномен, воспринимаю, как родную итальянскую речь. Зрение стабилизировалось, первое время могла «наводить резкость» на объекты на расстоянии до бесконечности. Если это болезнь, она отступает: речь приходит в норму; результаты обследования головного мозга показали динамику выздоровления. Переезд в новую квартиру, встреча с Анри, его выражения: «Рад тебя видеть в мастерской. Нас свела книга “ты и я” — не случайно!», — вдохновили меня, но сейчас чувствую — умираю. Пытаюсь собраться с мыслями — не могу.

Внимание привлекает тень в углу комнаты. «Чары женщины в действии? Пояс в виде змеи, его надо вернуть». Тянусь рукой к утерянному аксессуару, в этот момент — пространство квартиры искривляется, изменяя форму вещей. Только линии на холсте картины остаются параллельными: «Подчеркивают параллелизм между процессами, происходящими в этом безумии», — говорит внутренний итальянец. Другие голоса: «Землю спасешь», — отдается эхом. Уличный продавец кричал: «Снесешь!» Слышу: «Спасешь!» Цветные огни, непонятного происхождения, взявшиеся неоткуда, освещают спортивные кубки. Тень отражается, точно карта мира, «континенты» плавно переходят в движение, создавая геометрическую фигуру правильной формы.

Глубокая ночь. «Сколько времени стою в оцепенении?» Жизненная энергия иссякла, я ослабла. Тошнит. Озноб, дрожу всем телом. Одно желание — лечь, но не могу, как под невидимым магнитом — не сдвинуться.

Наконец наступает утро. Видение исчезает, уступая место приливу сил. Счастье приходит с волшебными лучами, появление Солнца является эликсиром жизни для меня. Искренне радуюсь новому дню!

— Я не умерла!

Пытаюсь поддержать свое оптимистическое настроение, но безрезультатно. На телевизионных каналах повсеместно обсуждается: почему безвременно обрываются жизни детей; кто будет следующим; что это, вирус, или гнев Богов? Среди родителей чьи дети находятся в возрасте восьми лет, участились случаи семейного суицида. Журналисты обвиняют ученых в том, что они сеют панику.

Ищу пояс Нуэли. Нигде не нахожу, словно растворился в воде, стал причиной моих видений. Рассуждаю о ночи, сопоставляю услышанные слова. «Смерть девочки на моих глазах, космический знак к действию?» — с такими мыслями выходя из дома, мне вручают сюрприз и открытку: «По случаю встречи и завершения сделки», — подпись «Нуэля».

Эта женщина кажется, не просто загадочно — странной, но и знакомой. Спешу в художественную мастерскую, несу в коробке подарок. Анри вынимает белую чашку из подаренного набора, она словно хамелеон приобретает синий цвет, как его одежда. Маленькое чудо меня удивляет, смотрю с восхищением. Мужчина думает, что любуюсь им, тут же проявляет интерес к своим идеальным формам, держит чашку на уровне подкачанной грудной мышцы. Смешно, с претензией на изящество, оттопыривает пальчик. Прошу не двигаться. Он замирает, демонстрируя бицепс руки. Ловлю момент вспоминания: «Люди, одетые в униформу, держат флакон с жидкостью», точно видела, это. Надутый мышцами друг смешит. Воспоминания исчезают. Внутренний итальянец обзывает Анри: «баран!» Поселенец на самом деле больше забавляет, чем пугает меня. Благодаря его присутствию многие вещи вижу, как в первый раз. Стала смотреть на жизнь иначе. «Это хороший способ менять мир» — подбадривает он.

Много времени провожу в мастерской, работаю над проектом, изготавливаю стальные струны для скульптуры. По моему мнению, они не только источник звуковых колебаний, но и символ душевной связи. Мысли постоянно возвращаются: к смерти маленькой девочки в момент падения глобуса; видениям теней от спортивных кубков. «Что, если я, должна спасти землю, но как?»

Создаю скульптуру: в основе ее карта Мира; символы сердец и струн. Для четкого представления идеи рисую на полу семь континентов. Изо дня в день расставляю изготовленные макеты, мучают соинения: нет симметрии; нет пропорции; цифра восемь не выходит из головы.

В студию доставляют скульптуру «Обнаженный юноша». Она становится своеобразным способом выражения художественной мысли, «инструментом» для общения. Коллектив с пониманием относятся к проблеме моей речи, в знак солидарности, на футболке, надетой на статуе, оставляют письменные вопросы, пожелания, читают мои послания. Написанная мною фраза: «Молчи, пока ты не в состоянии сказать, нечто такое, что полезнее твоего молчания», — отражает игривое настроение и служит поводом, уточнить, кому принадлежит высказывание.

— Это я сказал, — говорит голос внутри меня, мне кажется, что придумала сама. В интернете нахожу: цитата древнегреческого ученого Архимеда. Ради прикола, статую «Обнаженный юноша» — переименовываем. Обращаемся с приветствием: «Привет Архимед»; «Как дела Архимед». Произведение искусства в футболке становится предметом обожания, гвоздем программы — имитацией лучшего друга, которому все рады. С его появлением общение становится полноценным, пусть даже в такой не стандартной форме, у меня появились интересные друзья. Анализирую, делаю выводы, умозаключения пишу на футболке статуи. Одна из них: «Творческие люди особенные, они тайные агенты Бога, распространители счастливых билетов, в виде скульптур и картин в культурный, духовный мир».Цитата находит отклик. Ее размещают на сайте галереи, позже на обложке престижного журнала «ART». Расцениваю: «победа травмированного мозга».

У меня увеличивается потребность узнавать все новое. Внутренний итальянец возмущен тем, что зря трачу драгоценное время. Настаивает:

— Всегда надо мыслить глобально, тогда сам Бог выводит тебя на другой уровень жизнь.

К счастью, нет пугающих видений. Стремительно меняются цели и окружение. Мне с легкостью дается итальянский язык. Говорю на нем, благодаря художнику — скульптору из Италии, Амато. Он добрый, терпеливо выслушивает идеи, помогает передвигать макеты. «Очень жаль, что сицилийский язык является угасающим, он так звучит красиво», — сожалею под воздействием внутреннего поселенца.

Конец ознакомительного фрагмента.