Аллея королевы Луизы, 32

Вадим Храппа

Невероятная смесь детектива, мистики и депрессивной антиутопии, основанной на реальных событиях с реальными людьми в качестве персонажей этого странного представления – в трилогии «Химеры». Первая часть: «Аллея королевы Луизы, 32» – самая детективная и мистическая.

16

Он сидел, положив руки на чисто выскобленные дубовые доски столешницы по обе стороны от стакана с водкой, смотрел на блекло-желтые волосы старика, и ему казалось, что какая-то часть его, медленно вращаясь в воздухе, валится в пропасть. Другая, совсем крошечная, цепляясь за сознание, вопила: “Ты где-то прокололся! Очнись!” Третий кусок — большой и уставший, уже ничего не хотел. Ему было все равно — так лежать, падать ли в пропасть — все равно… Все события последних дней рухнули на Валдиса, и он уже не мог в них разобраться. Они придавили его своей тяжестью.

“Вот проснемся, разберемся” — вертелось в голове.

“Вот проснемся, разберемся. Вот проснемся…”

Старик, тот самый, которого Валдис встретил в овраге с собакой, выпил пиво, обтер губы рукавом и запихнул в рот кусок мяса. Водки он не пил, а то пиво, что предложил ему Валдис, только попробовал и, отказавшись, принес из погреба свое, в эмалированном бидончике, темное, густое и горькое, сильно отдающее брагой и мало пенящееся. За весь вечер он не сказал ни слова. Помалкивала и его рыжая дочь, не отстававшая от отца в поглощении бурды, которую они называли пивом.

В доме не было электричества, и по стенам метались дрожащие тени от толстых свечей, потрескивающих на столе в керамических плошках. Хлеба не было, и вся закуска состояла из вареной и жареной козлятины, от сладковатого запаха которой Валдиса уже давно мутило.

Санксти — так она себя называла, и это имя о чем-то смутно напоминало Валдису, но о чем, он не мог вспомнить, что-то странное происходило с его памятью — сосредоточенно обгладывала кость, нисколько не заботясь о том, что по ее запястьям к локтям течет жир и сок с мяса, а на лбу и верхней губе выступили крупные блестящие капли пота. Лицо ее плавилось в неверном свете, меняло очертания. Иногда Валдису казалось, что сидит перед ним не та красивая женщина, которую он подобрал на дороге, а какая-то другая, которую он раньше не видел. Иногда мерещилось, что ее рот вытягивается в подобие звериной морды… Тогда Валдис закрывал глаза или смотрел в черный закопченный потолок, который казался, однако, совсем не черным, а живым, слабо светящимся и пульсирующим слоями тьмы.

Наконец он понял, что уже достаточно пьян, встал со скамьи, прихватил с собой одну из свечей и, придерживаясь за стены, побрел в сени, а оттуда — на чердак, в комнату, которую ему отвели. На площадке перед дверью он остановился. Ему показалось, будто он увидел в слуховом окошке огонь. Он присмотрелся, но ничего не обнаружив, решил, что это был блик от свечи.

Валдис задул свечу и, не раздеваясь, повалился в скрипучую железную кровать.

Ему приснился, мчащийся прямо на него, белый “Патроль”, и широкое лицо, целящегося в него из “калашникова”, коротышки. Валдис вскидывает АКС, нажимает на крючок, но очереди не слышно — перекосило патрон. Он хотел прыгнуть в кювет, и вздрогнул так сильно, что проснулся.

Сел на кровати, пошарил рукой по табуретке у изголовья, нашел банку пива, открыл ее и опрокинул в рот. Напившись, Валдис нашарил сигареты и зажигалку. Закурил… И обнаружил, что сидит в комнате без стен. Над ним, в ночном небе неслись облака, иногда приоткрывая тусклые звезды, перед ним громоздился холм, на котором мерцал огонек, то слабеющий, то вспыхивающий при порывах ветра так, что озарялись животы низко летящих туч и пляшущие вокруг костра огромные фигуры трудно узнаваемых существ.

Валдиса взяла оторопь, но потом он понял, что еще спит, и спокойно допил пиво, вглядываясь в призрачных танцоров на холме. Постепенно он стал различать топот и визгливые звуки, которые вероятно подменяли музыку. Внезапно он понял, что звуки идут вовсе не с холма, а снизу, из дома. Он встал и пошел к лестнице. Была абсолютная темнота, но, тем не менее, он хорошо видел даже такие мелочи, как шов между половыми досками и деревянные гвозди, которыми крепились перила лестницы к дощатой стене.

Шум шел из той комнаты, в которой они ужинали. Валдис открыл дверь и встал на пороге. В лицо шибанул резкий запах хлева. Жарко воняло и псиной, и скотским навозом, и козлом…

Сам козел, черный, косматый, с огромными рогами и гривой, мотал головой, выпучив шарообразные глаза, и взбрыкивал задом, пытаясь скинуть с себя голую дочь хозяина, крепко уцепившуюся в его шерсть и дико хохотавшую. Грудь и огненные волосы ее взлетали при каждом скачке козла и упруго пружинили вниз, когда он опускался на связанные ноги. Хозяин, стоя вполоборота к Валдису, в одной рубахе с торчащими из-под нее тощими кривыми лодыжками, дул в свиной череп, извлекая оттуда омерзительные, рвущие ухо звуки.

Санксти, увидев Валдиса, бросилась к нему и втащила в комнату. Он поразился ее силе, а она, кружась и прыгая вокруг него, улыбалась и заглядывала ему в глаза, и прижималась эластичным горячим телом, и Валдис сам втянулся в ритм, который уловил в, казалось бы, беспорядочных взвизгиваниях свиного черепа, и закружился по комнате вместе с рыжей. Он не заметил, как она начала рвать на нем одежду, а ощутил только, что больше на нем ничего нет, а Санксти приникла к нему скользкой потной плотью, и они повалились на пол, и, превратившись в двух диких животных, смешались друг с другом, и катались, извиваясь и входя друг в друга, и кусались, и облизывали, и кричали… И взорвались одновременно, разбрасывая черные звезды.

Старик длинным узким ножом полоснул козла по горлу. Когда оно открылось, толчками выбрасывая темную густую кровь, поднес к нему чашу и, наполнив, протянул Санксти. Та все еще сидела на Валдисе, обхватив его крепкими бедрами. Она жадно отпила из чаши, а остатки влила в полуоткрытый рот Валдиса, и земля вывернулась из-под него.