Рвать

Вадим Федоров, 2022

2015 год. Курортный город Шан недалеко от Бердянска. На окраине расположен санаторий, оборудованный под военную базу «Азов», которой руководит капитан Микола Геймур.К капитану приезжает дальний родственник Вадим Геймур с просьбой взять его на работу. Однако Микола не принимает Вадима в полк из-за его плоскостопия, но даёт ему рекомендации для устройства на работу охранником в находящуюся неподалёку биолабораторию. "Азов" признан террористической организацией и его деятельность запрещена в РФ.

Серия 2

Девушка его услышала и повернула голову.

— А откуда ты меня знаешь? — спросила она.

— Так мы встречались, — Вадим моментально взял себя в руки, — в прошлой жизни ещё. В средние века.

— В какие средние века? — удивилась Алёна.

— В самые средние, — пояснил парень. — Инквизиция, неграмотность, Крестовые походы. Я был странствующим рыцарем, а вы дамой моего сердца. Меня звали Дон Кихот, и был я родом из Ламанчи.

Барышня засмеялась.

— Ты кто? — поинтересовалась она.

— Жилец наш новый, — раздался голос Жанны Олеговны. — Алёна, иди в дом. Нечего тут лясы с заезжими гастролёрами точить.

— Иду, тётя Жанна, — девушка прошла мимо Вадима, взглянув на него и улыбнувшись, отчего его сердце ухнуло куда-то вниз.

— Ты роток не разевай на чужой пирожок, — строго произнесла хозяйка, подойдя к постояльцу. — Я тебе что говорила?

— Не пить, не курить, баб не водить, — отрапортовал тот.

— А ты? — женщина упёрла руки в бока.

— А я не пил, не курил, никого не водил, — так же чётко ответил молодой человек. — Она сама пришла.

— Я ему слово, а он в ответ два, — подумав, сказала Жанна. — Смотри у меня. Обидишь племяшку, тебе Мишка ноги вырвет.

— Ни за что не обижу, — пообещал жилец.

Хозяйка смерила его оценивающим взглядом и удалилась.

А Вадим зашёл к себе и принялся готовить обед. Остаток дня он промаялся, ненадолго выходя наружу и смотря на дом, где жила Алёна. Но её не было видно.

Спал он плохо. Ему снился Луганск. 2014 год. Июль. Запах гари, бегущие куда-то люди. Стоящая на коленях Алёна в платье, измазанном кровью и грязью. Кровь была не её, а мёртвой девушки (вероятнее всего, её подруги), лежащей на тротуаре.

Вадим тогда увидел Алёну и остановился. Он не двигался с места, пока кто-то не толкнул его и не заорал:

— Давай быстрее! Тебя ждут!

— Там девушка, — ответил он, — надо помочь.

— Она мёртвая! Ей уже не поможешь! — заорал всё тот же голос и потянул Вадима в сторону. — Давай! Ты нужен в другом месте!

— Алёна! — раздался женский крик. — Алёна, беги сюда!

Девушка отпрянула от погибшей, вскочила и побежала на крик. Вадим рванул в другую сторону. Так они встретились в первый раз.

И вот опять встреча. Уже в Шане.

Утром Вадим вскочил по будильнику. Умылся, поел, сел на велосипед и поехал на работу. Там ему выдали униформу, наручники, фонарик и пистолет «Форт» украинского производства. Когда он переоделся, Адольфовна лично провела его по охраняемому периметру и всё объяснила: что, где и как.

— Ляжешь под меня, будет тебе продвижение по службе и прочие плюшки, — сказала она напоследок и облизнулась. — Подумай, мій хороший. (Подумай, милый.)

— Анфиса Петровна, — поморщился парень, — давайте соблюдать субординацию. Вы мой начальник, я ваш подчинённый. И ничего лишнего. Тем более я не пидор и не баба, чтобы под кого-то ложиться.

— Ну-ну, — усмехнулась Адольфовна. — Будем соблюдать субординацию. Йди працюй. Солоденький. (Иди работай. Сладенький.)

Работа Вадима заключалась в патрулировании по периметру биолаборатории города Шана. Данный объект представлял собой два двухэтажных дома, стоящих в один ряд, и громадный ангар у въезда на территорию, рядом с которым находился врытый в землю крематорий для сжигания опасных биологических отходов. Всё это было огорожено колючей проволокой. По другую сторону ограждения располагались караульное отделение, дом для отдыха работников лаборатории и гараж.

За гаражом, ближе к крематорию, был оборудован самодельный тир, предназначенный для руководителя лаборатории Роберта (сокращённо Роба) — полненького лысоватого американца, любителя оружия и молодого женского тела.

С ним Вадим познакомился в первое же своё дежурство, когда собрался делать обход, но вдруг услышал выстрелы.

— Роб упражняется, — пояснил напарник, рыжий веснушчатый Антон. — Да ты не бойся, он по людям не стреляет. Только по мишеням.

Антон засмеялся собственной шутке. Он вообще был смешливым и ленивым, поэтому предпочитал сидеть в караулке, когда там не было начальства, и смотреть в смартфоне разные приколы, собранные со всего света.

— Пойду посмотрю на Робин Гуда, — в тон ему ответил Вадим и вышел.

Роб стоял перед небольшим складным столиком и неторопливо стрелял по мишени — квадратному куску бумаги с нарисованным силуэтом человека. За мишенью была насыпь.

Он закончил стрельбу, снял красные наушники и оглянулся.

— Hello (Добрый день), — поздоровался Вадим.

— New guy? (Новенький?) — спросил Роб.

— New guy (Новенький), — ответил охранник. — It’s my first day on duty. Am I interrupting you? I was told you train here. I thought an American would be shooting a Colt, but it seems you have a European weapon. (Первый день дежурю. Я вам не помешал? Мне сказали, что вы тут тренируетесь. Думал, американец из кольта стреляет, а тут у вас европейское оружие.)

— I don't like Colt and.45 caliber in general, it’s too noisy (Не люблю кольт и вообще сорок пятый калибр, шуму много), — поморщился глава лаборатории. — I prefer German and Belgian weapons. (Предпочитаю немецкое и бельгийское оружие.)

— Wow, you even have Five-SeveN here (Ого, у вас тут даже «Файф-Севен» есть), — Вадим сделал пару шагов ближе к Робу. — Can I see it? (Можно посмотреть?)

На столе лежали пачка с патронами и два пистолета — австрийский «Глок» и бельгийский FN.

— Sure (Смотри), — самодовольно улыбнулся американец. — But don’t touch it. You can’t touch my weapon. (Только не трогай. Трогать моё оружие нельзя.)

Охранник кивнул и наклонился к столу. Осмотрел «бельгийца» со всех сторон, даже понюхал.

— You’re done? (Всё?) — спросил Роберт.

— Yes, sorry for bothering (Всё, извините за беспокойство), — Вадим отошёл от стола. — I've only seen this model on the Internet, never in real life. I feel jealous. Sorry. Goodbye. (Я эту модель только в интернете видел, а наяву ни разу. Завидую вам. Извините. До свидания.)

Роб качнул головой в знак согласия и принялся набивать патроны в обойму для «Глока».

Вадим же продолжил обход. Через два часа сделал ещё один. На третий обход выгнал Антона из помещения караулки, а сам уселся перед мониторами, установленными по периметру и на зданиях. На ангаре их было аж девять штук.

Работа у охраны была непыльная — смотреть, чтобы никто посторонний не проник на территорию. Сотрудников лаборатории впускал и выпускал свой охранник, из американцев. Было их человек пятьдесят или даже немного больше. Жили они в общежитиях бывшего сельхозинститута и приезжали из города на двух автобусах.

Охранное начальство в лице Адольфовны появлялось на службе обычно в начале смены. Женщина не оставляла попыток соблазнить Вадима, но тот мягко отводил её шаловливые руки и напоминал о субординации.

Да и не до неё ему было. Он влюбился в Алёну. И, судя по всему, девушке он тоже нравился. По вечерам они сидели на скамейке под вишней позади летней кухни и разговаривали. Точнее, больше о себе рассказывала Алёна.

Вадим же был немногословен. Родился в Полтаве, там и жил. Школа. Попытка поступить в военный институт связи. Поездка в город Шан к брату.

Девушка родилась и жила в Луганске. В прошлом году окончила школу. Но город начали бомбить, и пришлось уехать. Родители пытаются обустроиться в Киеве — снимают малюсенькую квартирку на улице Марины Цветаевой. А Алёна осталась у сестры матери, у тётки Жанны и её мужа Михаила, чтобы готовиться к экзаменам для поступления в киевский институт.

— А из Луганска чего уехали? — спросил Вадим, заранее зная ответ.

— Так война же началась, — удивилась вопросу девушка. — Большинство уехало. Хотя многие и остались. Мои подружки там: Светка Ефимова, Маша Дейч, Катя Лебедевская. А вот Маша Пименова с родителями подалась в Москву.

— А ты чего сюда, а не в Москву? — поинтересовался парень.

— У Пименовых родственники в Москве, а у нас в Шане, — пояснила Алёна. — Нельзя же просто так взять и куда-то уехать, особенно когда у тебя семья. Нужны деньги, жильё — много чего надо. Ты же не в отпуск уезжаешь на две недели, а жить.

— Это точно, — задумчиво сказал Вадим. — Вот у меня никого нет: ни жены, ни детей. Захотел — и приехал за тридевять земель.

— Жена — дело наживное, — засмеялась девушка и лукаво посмотрела на собеседника. — А где жена, там и дети. И вот сидишь ты в Шане и никуда не уезжаешь. А что? Море под боком, огород, куры, утки.

— Вишня, — молодой человек поднял голову вверх.

— И вишня, — улыбнулась Алёна и положила голову ему на плечо.

Вадим замер. Потом осторожно приобнял её. Так они и сидели, обнявшись и боясь пошевелиться. Ему показалось, что за занавеской в доме мелькнуло лицо Жанны. Но, наверное, просто показалось, потому что никто не вышел и не спугнул их зарождавшееся чувство.

На третьем свидании они поцеловались.

А четвёртой встречи у них не получилось, так как Вадим уехал в командировку. Очень странную командировку. Собственно, эти поездки у него происходили регулярно, раз в два-три месяца, и были они связаны с начальником лаборатории.

Роберт был любителем не только европейского оружия. Он ещё очень любил секс, особенно с молодыми украинскими девушками. А эти юные барышни мечтали о прекрасном заграничном принце на белом мерседесе.

Роб не был прекрасным принцем. Он представлял собой мужчину лет пятидесяти с очень заметным пивным брюшком и огромным мясистым красным носом на прыщавом лице. И ездил он не на белом коне, а на вечно грязном форде серого цвета. Но то, что он являлся американцем, перечёркивало и его возраст, и нос, и животик. Для провинциалок он превращался в принца.

Официально глава лаборатории делал инспекции по сёлам и городкам юга Украины. Всегда за несколько дней до его визита Адольфовна звонила в санэпидемстанции этих населённых пунктов и сообщала, что к ним едет ревизор. Договаривалась о встрече, о размещении дорогого гостя и заодно задавала известный всем по нетленному роману Ильфа и Петрова вопрос: «А что, в вашем городе невесты есть?» Выслушав ответ, она рассказывала о Робе: что он очарован Украиной и ищет себе местную жену, желательно молодую и сексуальную; что он начальник лаборатории, но скоро выйдет в отставку и уедет к себе в Оклахому; что он миллионер и прочее, прочее, прочее.

К приезду Роберта в инспектируемом городке среди женского населения творился предсвадебный ажиотаж. Все хотели с ним переспать и уехать в Америку. Все! Бабы, особенно молодые, они такие доверчивые.

И вот в одну из таких командировок Адольфовна взяла с собой Вадима.

Городок Волск располагался в двухстах пятидесяти километрах от Шана, и до него санитарная комиссия в лице Роба, Адольфовны и Вадима добралась за четыре часа.

Приехали. Пообедали в местном ресторане. Потом посетили санэпидемстанцию.

Заведующая СЭС, немолодая пухленькая женщина Таисия Ильинична, встретила ревизоров настороженно.

— Так нас же вроде как закрывают, — сказала она.

— Реорганизовывают, — поправила её Адольфовна. — Будете под другой вывеской работать.

— И зарплату повысят? — спросила заведующая.

— Вряд ли, — вздохнула начальница охраны. — Но есть способ заработать быстро и много.

— Как? — заинтересовалась Таисия Ильинична.

— Нужно двадцать или даже сорок добровольцев, — пояснила Адольфовна. — Поставить прививки от туберкулёза. Экспериментальные.

— А это не опасно? — перебила её заведующая и посмотрела на сидящего в кресле и глядящего в потолок Роба. Тот всем видом показывал, что не понимает из разговора ни единого слова, хотя, пусть и с акцентом, но говорил на русском.

— Нет, они же американские, — Адольфовна тоже взглянула на Роба, — никакой опасности. У меня создаётся впечатление, что они нам физраствор присылают. Всё настолько в лёгкой форме протекает. Или вообще никак не протекает.

— Что почём? — пошевелив губами, словно что-то подсчитывая, спросила Ильинична.

— Смотри, — руководитель охраны подвинулась к ней поближе. — Прививка — полторы тыщи гривен за человека. Платим наличными: двести тебе, пятьсот нам, восемьсот человеку. Главное, чтобы он подпись поставил. Колоть будем или ты, или я. Ну, и за отчётность официально тебе начислим, но это через пару месяцев. За завтра-послезавтра успеем всё провернуть?

— Без проблем, — отозвалась заведующая. — А можно сто человек?

— Сто? — Адольфовна внимательно посмотрела на женщину. — У меня всего пятьдесят доз. Можем только полсотни человек привить. До завтра успеешь организовать?

— Успею, — пообещала Ильинична. — В десять утра можем начать. Я сейчас займусь обзвоном. Противопоказания есть?

— Противопоказаний нет, — ответила Адольфовна. — А что там с невестами?

— Да задолбали они! — внезапно разозлилась заведующая. — Весь телефон оборвали. С родственниками переругалась. Щас поедете, увидите. Весь цвет нашего города у дверей гостиницы клубится.

— Это хорошо, — похабно улыбнулась глава охранников, — это хорошо.

— Слушай, — Таисия Ильинична придвинулась к ней, — а я твоему шефу не подойду в жёны? Я много чего умею. И борщ варю — от тарелки за уши не оттащишь. Правда, я замужем. Но это дело поправимое.

— Не, — помотала головой Адольфовна, — ему не старше двадцати лет надо. Это самое главное условие. Так что никак.

— А этот? — кивнула заведующая на Вадима.

— А этот не иностранец, — в голосе Адольфовны прозвучал металл, — и он мой.

— Поняла, — ответила Ильинична, — я просто спросила. Всё, не смею задерживать. Буду обзванивать народ. Деньги всем нужны.

Вадим в ответ лишь усмехнулся, услышав диалог обсуждающих его женщин.

Все трое вышли из кабинета руководителя санэпидемстанции, сели в машину и поехали в гостиницу.

— А что за прививки от туберкулёза? — спросил Вадим.

— Они не от туберкулёза, — ответила его начальница.

— А от чего? — удивился парень.

— Мало знаешь, много спишь, — раздался голос Роба с заднего сиденья.

— Извините, — сказал Вадим.

— It’s okay (Всё нормально), — добавил американец через некоторое время. — The main thing here is to ask fewer questions and count the money. (Главное, меньше задавай вопросов и считай деньги.)

— I’ll do so (Так и буду делать), — пообещал молодой человек.

— А ти добре англійською говориш (А ты хорошо по-английски говоришь), — похвалила его Адольфовна.

— I wanted to live in America since I was a child (Я с самого детства хотел поехать в Америку жить), — пояснил Вадим и улыбнулся Робу в зеркало заднего вида. Тот хмыкнул в ответ.

Подъехали к гостинице — двухэтажному кирпичному зданию недалеко от центра городка. Встали напротив, через дорогу. В тени большого дуба.

— Сначала я вхожу, а через десять минут вы, — скомандовала Адольфовна. — Вадим, возьми чемоданы.

Выбравшись из машины, она зашла в гостиницу, по-хозяйски широко распахнув дверь.

Мужчины выжидали в тишине положенные десять минут. За это время из гостиницы выбежала плачущая девица, но вместо неё тут же с разных сторон туда вошли три других. В коротких юбках.

— Come on (Пошли), — скомандовал Роберт.

Вадим вылез из машины, открыл багажник. Достал две увесистые сумки и свой рюкзачок. Подошли к гостинице. Роб открыл двери, и Вадим первым шагнул внутрь.

В небольшом фойе было людно и жарко. Примерно на тридцати квадратных метрах скопилось около двадцати молодых женщин. Все в вышиванках и щедро надушены разными духами. От запаха парфюма и пота у Вадима заслезились глаза.

В правом от входа углу располагался ресепшен. По крайней мере, так было написано на большой доске над стойкой, за которой стояла худая сотрудница в униформе и Адольфовна. Они одновременно что-то втолковывали галдящим женщинам.

Как только Вадим с Робертом вошли, все смолкли. Лишь в углу кто-то пискнул: «Господи, какой хорошенький».

— Good evening (Добрый вечер), — громко сказал американец. Вышиванки выдохнули и вразнобой поздоровались.

— Пропустите гостей! — скомандовала Адольфовна и, протягивая Робу два ключа с висящими на них металлическими шариками, добавила: — You, Mr. Robert, will have a suite on the second floor. We’ll be in the next room, in the sixth. (Вам, господин Роберт, люкс на втором этаже. Мы будем в соседнем номере, в шестом.)

— Thanks (Спасибо), — начальник лаборатории подошёл к стойке, взял ключи и направился к лестнице. Вадим с багажом поспешил за ним, стараясь не дышать. Они поднялись к люксу, который находился в конце коридора и состоял из двух спален и гостиной.

— Спасибо, — Роб забрал у Вадима багаж и скрылся в своих апартаментах.

Напротив располагалась дверь под цифрой шесть — однокомнатный номер с огромной двухспальной кроватью и кухонькой в углу. Вадим зашёл сюда, присел на кровать. На столике обнаружил пароль от вайфая. Достал телефон и начал просматривать соцсети.

Адольфовна появилась в номере спустя минут сорок вместе с симпатичной молодой брюнеткой. Нисколько не стесняясь Вадима, они уселись за столик около кухоньки и принялись обсуждать предстоящее свидание с иностранным гостем.

— Обязательно прими душ, — инструктировала девушку Адольфовна, — он не любит потных и грязных. В глаза ему не смотри. Гляди вниз, как будто стесняешься. Травку когда-нибудь курила?

— Нет, — испугалась потенциальная невеста, — а шо? Надо было покурить?

— Не надо, — успокоила её начальница охраны. — Просто он может предложить косячок. Глубоко не затягивайся, иначе окосеешь, а он пьяных не любит. Как скажет «пока», сразу собирайся и уходи.

— А как я узнаю, понравилась я ему или нет? — поинтересовалась девушка.

— Он мне скажет дня через три, — ответила Адольфовна. — Он должен всё пережить и подумать. Но у тебя очень большие шансы. Очень большие. Английский твой хорош. Однако ты много не болтай. Он не любит болтливых.

— Я гондоны взяла, — девица вытащила из сумочки пачку презервативов.

— Молодец, — похвалила её женщина. — Правда, у него свои есть. Но всё равно молодец. Ну давай, с богом.

Она взяла гостью за руку и вывела в коридор. Затем постучала в дверь люкса.

— Открыто! — крикнул Роберт на русском.

Через мгновенье Адольфовна юркнула обратно в свой номер.

— Перша пішла (Первая пошла), — подмигнула она Вадиму.

— А скільки їх буде всього? (А сколько их всего будет?) — спросил он.

— Всього три (Всего три), — засмеялась начальница. — Сьгодні три. (Сегодня три.)

— А где я ночевать буду? — Вадим перешёл на русский.

— Тут, — Адольфовна похлопала по кровати. — Дивись, який сексодром. Чим ми гірші за Роба? (Смотри, какой сексодром. Чем мы хуже Роба?)

— Нет, — парень посмотрел женщине прямо в глаза, — я с начальством не сплю. И с тобой спать не буду.

— Та ладно тобі (Да ладно тебе), — Адольфовна вдруг как-то сникла, и от командного тона не осталось и следа. — Чого ти? Потрахаємося. Ніхто не дізнається. А я тобі за це і відрядження випишу, і премії. І будеш весь такий в шоколаді. (Чего ты? Потрахаемся. Никто не узнает. А я тебе за это и командировки выпишу, и премии. И будешь весь такой, в шоколаде.)

— Я что, похож на этих блядей? — Вадим криво усмехнулся.

— Да это другое, — Адольфовна тоже перешла на русский. — При чём тут эти лохушки?

— Ещё раз, последний раз повторяю: я с начальством не сплю, — почти по слогам сказал молодой человек. — Ты тупая, что ли? С первого раза неясно было?

— Ну, раз с начальством не спишь, я тебя уволю на хер, — зло прошипела женщина.

— Да увольняй, — Вадим развернулся и открыл дверь.

— Ты куда? — спросила Адольфовна.

— В машине посплю, а то тут вся гостиница духами пропахла, — пробурчал парень и вышел из номера. Из-за дверей люкса слышался женский смех.

Вадим покинул здание гостиницы, пересёк дорогу, сел в машину. Вцепился руками в руль и задумался. Он вспомнил, что было несколько месяцев назад.

Полутёмная комната. Стол. На нём — лампа с зелёным абажуром. Напротив Вадима сидел его учитель — полковник, которого по имени-отчеству никогда не называли. Просто товарищ полковник, и всё. У него было моложавое лицо. Крупинки седины в висках. Шёлковая рубашка с огуречным узором. Мятый дорогой серый пиджак.

— Твоя главная задача — это лаборатория. ЛА-БО-РА-ТО-РИ-Я, — говорил он. — Ты должен туда пробраться и узнать, что именно там происходит. Для этого необходимо сделать всё, что можно и что нельзя. Ради этой лаборатории ты можешь лгать и предавать. Ты можешь убить кого угодно. Но ты должен узнать, что там происходит.

— Бонд? Джеймс Бонд? — попробовал пошутить Вадим. — Агент ноль-ноль-семь? И лицензия на убийство?

— Почти, — ответил полковник, — но у Бонда было спецоружие, стреляющие часы и бронированный автомобиль. У тебя же, кроме собственной задницы и умной головы, ничего этого нет. Случись что, ты должен просто умереть. И всё.

— А как же задание? — усмехнулся Вадим. — Если я умру, кто узнает, что там, в этой биолаборатории?

Полковник задумался, посмотрел парню прямо в глаза.

— Такое же задание у нескольких, — сказал он, не отводя взгляда. — Ты шестой в списке. Кстати, такой позывной тебе и дадим — Шестой. Нормально?

— Тогда уж ноль-ноль-шесть, — шутливо предложил Вадим, — чтобы хоть немного походить на Джеймса Бонда.

— Хорошо, — ударил рукой по столу полковник, — будешь с нулями. И надеюсь, что из Шестого ты в ноль не превратишься. Постарайся.

— Постараюсь, — желание шутить у Вадима куда-то пропало. Ему стало неуютно под взглядом учителя.

— И ещё, — добавил полковник. — Помни: на Украине что в госучреждениях, что у военных, везде в жизни присутствует криминал. Соответственно, роли распределяются, как в банде. Кто наглее, тот и на коне. Поэтому ни под кого не прогибайся. Ни под кого не ложись. Сожрут и не подавятся.

Он будто знал, что первым, с чем столкнётся молодой человек, будут домогательства Адольфовны…

В боковое окошко автомобиля постучали. Вадим вздрогнул и повернул голову. За запотевшим стеклом виднелась одна из гостиничных вышиванок.

Он открыл дверцу, вышел из машины и увидел русые волосы, молодое личико, огромные ресницы и толстый слой белил.

— Меня Настя зовут, — представилась незнакомка.

— Вадим, — ответил парень.

— Скажите, пожалуйста, — попросила девушка, — а вы не могли бы меня провести к американцу? Я вам заплачу.

И она протянула Вадиму смятые пятьдесят долларов. Он взял деньги, повертел их в руках и отдал обратно со словами:

— Не могу. Меня полчаса назад уволили.

— За что? — удивилась Настя.

— За неподчинение приказу, — усмехнулся молодой человек.

— А вы его телохранитель? Да? — уточнила барышня.

— Типа того, — ответил Вадим.

— А вы не американец? — продолжила допрос девушка.

— Украинец я, — ответил парень.

— Жа-а-алко, — протянула она и потом добавила: — Жалко, что уволили.

— Слушай, — Вадим дотронулся до её плеча, — в какой стороне ресторан находится? А то я чего-то без ужина остался, а есть очень хочется.

— Так ресторан закрыт уже, — сообщила Настя. — Да он и не ресторан, а столовка для приезжих. А приезжие были сегодня только вы. Чего ему открытым стоять?

— Понятно, — вздохнул молодой человек.

— А поехали к нам, — предложила девушка, — тут через две улицы. Бабулька нас накормит. Она сегодня курочку зарубила на всякий случай. Вкуснотища! Пальчики оближешь.

— А поехали, — согласился Вадим.

Уже через пять минут он парковался около железного забора, за которым виднелась шиферная крыша. Спустя ещё десять минут с удовольствием хлебал щи из крапивы на первое, а после них ел зажаренную в духовке курочку с яблоками.

Маленькая сгорбленная старушка, приготовившая все эти вкусности, смотрела на него из-за двери и под конец ужина не выдержала и громко спросила:

— Американец?

— Не, бабуль. Наш. Украинец, — так же громко ответила Настя и, повернувшись к гостю, пояснила: — Бабушка у нас глуховата.

— А американец где? — крикнула старушка.

— Валька его охомутала, — весело ответила ей внучка. — Увела, зараза такая.

— Ну ничего, и этот сойдёт. Красивый, молодой, — критически оглядев смутившегося парня, выдала бабуля. — Мужик, он и в Африке мужик.

И ушла куда-то по своим делам.

— Ты, если что, оставайся у нас, — предложила Настя. Она, пока Вадим ел, быстренько умылась и стала обычной украинской красавицей, а не накрашенной куклой.

— Не, не могу, — отказался молодой человек. — Я же телохранитель. Мне тело охранять надо.

— Так тебя же уволили, — напомнила барышня.

— Официально ещё не уволили, — пояснил гость. — Так что спасибо за ужин. Поеду я.

— Хочешь, я к тебе приду? — предложила Настя и лукаво улыбнулась. — Вместе тело поохраняем.

— Не надо, у меня любимая есть, — Вадим встал из-за стола. — Спасибо ещё раз. Я поехал.

— Ехай, ехай, — вздохнула девушка.

Он вышел из гостеприимного дома, доехал до гостиницы, припарковался около самой двери. Достал телефон, позвонил Алёне и забыл обо всём на свете, болтая с ней, пока не села телефонная батарея. Потом разложил пассажирское сиденье, почти превратив его в спальное место, и уснул, прикрывшись каким-то одеяльцем, найденным в багажнике.

Проснулся парень от стука в боковое окошко. Это была Адольфовна, перепуганная до смерти.

— Роберт умер, — выпалила она, как только Вадим приоткрыл дверцу машины.