Врача вызывали?

Вадим Рубинчик, 2014

Книга Вадима Рубинчика написана легким, живым языком и будет интересна широкому кругу читателей. Юмор, жизненный опыт, любовь к людям, – вот что отличает его талантливую книгу. Думается, что Вадим Рубинчик – один из самых интересных прозаиков русскоязычного Израиля.

Пуля — дура…

— У меня жена как пуля!

— Что, такая быстрая?

— Да нет, такая же дур-ра!

Анекдот с бородой

Бродяга сидел на лекции по истории КПСС и откровенно скучал. Он и так знал, что Ленин живее всех живых, что марксистско-ленинская теория непременно победит, потому как она единственно правильная. А почему она правильная, в те далёкие доперестроечные времена никто ещё не задумывался. Лектор искренне старался привлечь внимание неблагодарной публики. Он постоянно двигался, шутил, рассказывал очень поучительные случаи из жизни классиков марксизма-ленинизма и даже из своей собственной. Настоящий массовик-затейник. Впереди сидящие студенты сосредоточенно конспектировали лекцию слово в слово, не отвлекаясь ни на минуту. И лишь изредка перебивали оратора просьбой диктовать помедленнее. Позади Валеры расположились трое девчат — они постоянно шушукались и хихикали. Очевидно, это были очень умные девочки. Потому как не придавали всей этой истории ни малейшего значения. Через некоторое время одна из них, Жанка, протянула бумажку, сложенную вчетверо и подписанную «для Миши». Бродяга уже хотел передать её дальше, но девушка, с большим трудом сдерживая смех, громко прошептала: «Прочти!» Валера удивлённо посмотрел на неё, как бы желая убедиться, что Жанка не шутит и действительно хочет, чтобы он ознакомился с этим сугубо личным посланием. Но та энергично закивала головой, и он развернул листок:

«Милый Миша!

Ты произвёл на меня неизгладимое впечатление буквально с первого момента нашей случайной встречи. Твоя мощная фигура и очаровательная улыбка покорили меня. Я очень хотела бы с тобой встретиться после занятий. Приезжай сегодня на Главпочтамт в семь часов.

Жду с нетерпением».

Подписи, естественно, не было. Валера улыбнулся. Миша далеко не красавец, но это как раз вовсе не проблема. Для мужика внешняя красота — не столь важна, как говорится — не главная деталь самолёта. Дело гораздо хуже — Миша — человек странный и, более того, смешной в своей странности. Двигается неуклюже, говорит и смеётся невпопад. Для того чтобы разглядеть, что за этой неказистой внешностью скрывается доброе сердце, требовалось время и, главное, желание. А впечатление после первой встречи если и было неизгладимое, то строго отрицательное. Он явно не тянул на романтического героя. Более того, общага, где живёт Мишка, находится на Юго-Западе, на самой что ни на есть окраине Минска. А почтамт — почти в центре столицы, и чтобы добраться туда-назад, потребуется часа полтора минимум. Ведь можно было просто сказать — останься после занятий, пообщаемся. «Жестокий развод» — подумал Бродяга. Однако Мишка из тех людей, которые просто созданы для того, чтобы над ними смеялись и подкалывали. И Валера передал бумажку, особо не задумываясь о последствиях. Наконец, лектор завершил обязательную программу и перешёл к произвольной. То есть стал отвечать на дополнительные вопросы. Ведь всегда найдётся идиот или, наоборот, шибко умный, который обязательно задаст дурацкий вопрос.

Наконец, пытка под названием «лекция по истории КПСС» закончилась, а вместе с ней и все мучения на сегодня. Радостные от этой мысли, первокурсники высыпали из учебного корпуса и через поле гурьбой повалили в общагу. Миша не шёл, а парил, словно ангел над грешной землёю. Улыбка, широкая, как первомайский транспарант, не сходила с лица. И вид его (и без того довольно бестолковый) можно было легко описать двумя словами: «придурок жизнерадостный». Что и не замедлил озвучить Толян. Но это нисколько не огорчило Мишу, он был погружён в сладкие грёзы. Счастье, как и положено, свалилось на парня столь неожиданно, что он немного растерялся и не знал, что с ним делать. Наивный и доверчивый, как телёнок, Мишка был на седьмом небе — в него явно влюбилась какая-то замечательная девушка! С другой стороны — первый семестр первого курса. Домашние задания в медицинском, да ещё на первом курсе — не фунт изюму. Если даже пронесёт и к доске завтра не вызовут, всё равно боязно: а вдруг отстанешь от группы, а там и сессия не за горами… И Мишка, мучаясь сомненьями, решил посоветоваться. Ирония судьбы заключалась в том, что он выбрал для консультации Бродягу, который, как пионер, всегда готов к розыгрышу. «Поезжай! Если женщина просит — мужчина просто обязан!» — тоном, не оставляющим места для сомнений, заявил добрый советник. Миша, обуреваемый противоречивыми чувствами, ещё раз побрился, вылил на себя треть бутылки одеколона и отправился на встречу с таинственной незнакомкой. Встречу, изначально обречённую на фиаско.

Вернулся он мокрый, замёрзший и жалкий. Впрочем, как все одураченные влюблённые. За окном лил, не переставая, холодный октябрьский дождь. Глубоко несчастный путешественник молча снял мокрую куртку и тотчас пошёл к Валере. «Лажа получилась, западло, можно сказать…», — растерянно сказал Миша и вопросительно посмотрел на Валерку как на ближайшего друга. Именно как на друга. Знакомы они были пару месяцев, и, честно говоря, Валера подкалывал его, так же как и все, если не больше, и близким другом вовсе не считал. Однако Миша, очевидно, имел на этот счёт совершенно иное мнение. В глазах его было столько наивности, недоумения и боли, что казалось, он вот-вот заплачет. Мишка напоминал маленького мальчика, которого жестоко и, главное, несправедливо наказали. Несколько добрых лет он прозанимался греблей и по габаритам напоминал небольшой самосвал, однако в обычной, повседневной жизни был беспомощен и беззащитен, как черепаха без панциря. Валере стало довольно неудобно. То, что он не предупредил Мишку о розыгрыше, ему не мешало — неписаные законы не позволяли раскрыть чужую игру. Но просто отговорить от поездки он мог. Это было бы в пределах правил… И тогда Бродяга, испытывая лёгкие угрызения совести, как мог утешил Мишу, сказав, что непогода, возможно, испугала хрупкую девушку. В конце концов, не все же, как он, готовы на мученья и страданья ради любви. Мише эта версия сразу понравилась, он подумал и успокоился. На следующий день девчонки подошли к Валере и спросили, ездил ли новоиспечённый Ромео на почту. «Ну, конечно, ездил. Как нет?», — ответил Валера и хотел что-то добавить, но передумал. Вечером после занятий Мишка снова подошёл к Валере и, широко улыбаясь, обнажая крупные редкие зубы, а также дёсны, сказал:

— Опять записку прислала. Ты был прав, её просто мать из дому не выпустила — ветер, дождь… ну, ты понимаешь. Короче, сегодня в семь часов…

— На почтамте? — поинтересовался Валерка.

— На почтамте, — ответил Миша и развёл большими, как вёсла, руками.

— Поедешь? — спросил Валера, хотя был уверен на двести процентов, что ответ будет положительным. Миша радостно закивал.

— А если тебе такую записку прислали, ты бы не поехал? — удивился он.

— Мне бы не прислали, — уклонился от прямого ответа Валера. Он имел в виду, что не похож на идиота. Но Миша понял это по-своему и по-дружески ободрил:

— Ничего, ещё напишут…

Валера вздохнул и сказал:

— А то оставайся, завтра контрольная по органике… а хочешь, тысячу распишем…

Но чем больше Валера уговаривал, тем больше у Миши крепла уверенность, что ехать непременно надо.

— Представь только, — взволнованно говорил он, — девушка под дождём добирается, ждёт меня, надеется… А я буду в тысячу играть.

— Представляю, — вздохнул Бродяга и добавил: — Ну, вольному воля, на худой конец — проветришься… — и беспомощно развёл руками. Сегодня совесть его была спокойна и мирно спала. Ведь он честно пытался отговорить Мишку от ночного вояжа. Но всё равно, жалко хлопца… Когда через два с половиной часа несчастный влюблённый вошёл к Валере в комнату, тот даже не повернул головы. Миша подождал, потом покашлял, желая привлечь к себе внимание, но увидев, что результат нулевой, глухо сказал:

— Ты снова прав — я таки проветрился.

Он по-прежнему был обижен, но в голосе уже звучали нотки раздражения и злости.

— Хочешь чаю? Я только что заварил, — миролюбиво спросил Валера. Ему было чистосердечно жаль бедолагу, но помочь он ничем не мог. А говорить про неудавшееся свидание было и вовсе неприятно. Однако друг, как назло, хотел обсудить все возможные причины и варианты, оправдывающие или хотя бы объясняющие неявку любимой на столь важное мероприятие.

— Валер, знаешь, я тут подумал… всё может случиться — может, гости пришли… И мать попросила срочно помочь приготовить стол? Может, она заболела? — с тревогой в голосе осторожно предположил он.

Бродяга посмотрел на Мишку, как на тихо помешанного, и взорвался:

— Да объелась она гнилых груш, сидит сейчас в туалете и лупит тридцать три струи, не считая мелких брызг! Или обострение хронического шлангита! Мишаня, проснись, девочка шутит!

Но тот только грустно покачал большой головой и молча пошёл к выходу.

— Завтра поедешь? — крикнул ему вслед Валера.

— А она напишет? — с надеждой спросил Мишка.

— Она будет писать, пока ты будешь ездить! — заверил Бродяга.

Миша задумался, взгляд его затуманился, и Валера понял, что те картины, которые рисует воображение друга, делают его жизнь богаче, приносят боль и разочарования, обиду и злость, но и обещают волшебную, романтическую любовь с первого взгляда.

— А знаешь что? — решительно воскликнул Валерка. — Поезжай, обязательно поезжай! — рано или поздно она поймет, что с любовью не шутят.

На следующий день он сам подошёл к подружкам. И сказал:

— Вы представляете, Мишка снова ездил. Но поражает не это. Он ведь даже не знает, кто ему пишет. Однако готов страдать и мучиться. В нём такая огромная и, очевидно, невостребованная потребность любить и быть любимым… Кому-то сильно повезёт, очень романтически настроенный хлопец.

Жанка фыркнула, всем своим видом давая понять, что это не её партия. Таня и Оля последовали её примеру и даже издали похожие звуки, но Валера видел, что сделали они это чисто из солидарности с Жанкой.

В перерыве Миша подошёл к Бродяге и протянул листок.

— Очередная любовная телеграмма? — холодно поинтересовался Валера.

— Да нет, — друг замялся. — Я тут стихи написал… Зацени.

Бродяга с интересом посмотрел на Мишку. Чего-чего, а этого он от него не ожидал…

Стихи довольно казённым языком сообщали о том, как холодно и одиноко влюблённому студенту стоять на почтамте, но надежда на встречу с неизвестной, но уже горячо любимой девушкой греет его израненное страданиями сердце. Вариация на тему «Мне в холодной землянке тепло от твоей негасимой любви…», подумал Валера, а вслух сказал:

— Жизненно, много экспрессии… Убьет наповал, даже контрольный выстрел не потребуется… Если дойдёт до адресата…

— В том то и дело, — взволновано сказал Миша. — Я же не знаю, кому передать…

«Надо кончать с этим цирком», — подумал Валера и сказал:

— Очень просто! Приди завтра на лекцию пораньше, чтоб никто не видел, и напиши на доске наш ответ Чемберлену. Кому надо, тот поймёт…

Мишка горячо поблагодарил за конгениальную идею, и на завтра весь курс дружно читал и терялся в догадках, кто этот тайный Ромео, кому предназначено послание и, наконец, зачем предано гласности.

После лекции Миша подошёл к Валере и растерянно сказал:

— Ничего не понимаю — сейчас получил уже две записки, причём написаны разным почерком и обе приглашают на почтамт.

— Ты стремительно набираешь популярность. Но должна быть и третья, — пророчески сказал Бродяга и, как показало время, не ошибся.

К концу дня в большой, как сковородка, Мишкиной ладони, аккуратно лежали три клочка бумаги. Все три радушно приглашали на свидание и, соответственно, обещали счастье неземное.

— Валер, что делать-то? — жалобно спросил Миша. — Все приглашают в одно время и в одно место…

— Почерк разный?

Миша утвердительно кивнул. «Значит, сейчас девочки приглашают каждая по собственной инициативе, втайне от подруг. Значит, записки настоящие. Ай да Мишка, ай да сукин сын!» — подумал про себя Бродяга и сказал:

— А в чём проблема? Поезжай, если они такие дуры — ни ума, ни фантазии, — организуй среди них небольшой чемпионат по вольной борьбе или боксу. И та, которая выйдет в финал, получит заветный приз…

Но Мише было не до шуток:

— Поехали со мной, — предложил он вдруг неуверенным голосом. — Вдвоём оно как-то веселее…

— Спасибо за приглашение, однако любовь — дело сугубо личное, — категорически отказался Валера, и Мишка остался один на один со своим непростым счастьем.

Наступил вечер. Валера вышел на кухню и поставил на плиту чайник. Расположившись на столе, он болтал ногами, курил и думал о загадочности и непознаваемости женской души и в результате — о её непредсказуемости. Вдруг в кухню вошёл Миша, его коричневая куртка из кожзаменителя красноречиво говорила о том, что её обладатель только что делал под дождём пешие прогулки без зонтика. Валера посмотрел на часы и спросил:

— Что-то быстро, даже для первого свидания. Ты что, не ездил?..

Миша неторопливо уселся на хлипкий казённый стул, расстегнул куртку и спокойно сказал:

— Почему не ездил. Очень даже ездил.

— Ну?! Не томи! — нетерпеливо воскликнул Валерка.

Миша пригладил мокрые волосы и невозмутимо, словно речь шла не о нём, начал:

— Приехал я, значит, пораньше и спрятался в кабинке для междугородних разговоров…

— Понимаю, — перебил Бродяга, — чтоб была возможность для отступления…

— Ага… Ну, вот… Почти сразу за мной пришла Жанка Голубцова, а Оля Перевозчик и Светка Серова — одновременно, минуты через три. Что они говорили, слышать я, естественно, не мог. Но видно было: сильно удивились неожиданной встрече, потом замахали руками, раскричались — ссорились, наверно. Потом вдруг начали смеяться и ушли…

— Скажи честно, ты не вышел? — догадался Валера.

— Нет, конечно! — сказал Миша, и было ясно, что он полностью уверен в правильности своего решения.

— Но почему?! Неужели ни одна не понравилась? — изумлённо воскликнул Валера.

— Почему не понравилась? Девки — на пять баллов. Ты же знаешь… Да только мне надо что-то попроще… Посмотри на меня и на них…

Бродяга надолго задумался. Резкий контраст между эффектной внешностью девчат и простецким видом Мишки бросался в глаза и вызывал вполне понятное недоумение.

— Но ведь девчата, в отличие от тебя, прекрасно знали, кого приглашают на свидание, — наконец сказал он. — Это их личный, осознанный выбор! Счастье само идёт тебе в руки, а ты…

— Головная боль и большой геморрой, а не счастье, — рассудительно сказал Миша, встал и направился к выходу. На пороге обернулся и недоумённо спросил:

— И что они во мне нашли? — пожал широкими плечами, зацепился за дверной косяк и пошёл к себе в комнату.

— Жалеть потом будешь, Мишка! — крикнул ему вслед Бродяга.

— Не буду! — эхом донеслось из коридора, хлопнула дверь, и стало тихо…

На следующий день Жанка подошла к Бродяге и, смеясь, сказала:

— Ты знаешь, я с подружками, мы… в общем, мы как пули.

— Что, такие быстрые, пулей слетали на почтамт? — с невинным видом спросил Валера.

— Да нет, такие дуры! А на почтамт слетали — можешь не сомневаться. А Мишка не приехал. Кстати, не знаешь, почему?

— Да приехал, приехал… Только увидел трёх нимф волшебной красоты и испугался…

Валера достал сигарету, закурил и после долгой паузы наконец выдал:

— Счастья своего он испугался… Не поверил. Знаешь, так бывает — человек мечтает о чём-то, ждёт этого, не спит по ночам… и вот долгожданное счастье рядом — только руку протяни… А он вдруг отказывается… Понимаешь?..

— Не-а, — честно призналась Жанка, но увидев разочарованный взгляд Бродяги, добавила: — Да поняла, поняла… Просто я такне думаю…

Но в голосе её неожиданно прозвучали лёгкие, почти незаметные нотки грусти…