Охотники на вампиров

Вадим Панов, 2015

Много лет простой русский миллионер Вениамин Долинский хранил ужасное воспоминание: будучи в пионерском лагере, маленький Веня стал свидетелем нападения кровожадных вампиров на мирных граждан. Мог ли он предполагать, что спустя десятилетия узнает страшных чудовищ в охранниках элитного московского клуба «Специальное приглашение»… Тайный Город, обитель древних рас, привольно раскинувшийся на берегах Москвы-реки, ревностно хранит свои секреты от непосвященных, но иногда им удается увидеть то, что скрыто колдовством, и тогда завязывается невероятная история, в которой причудливо переплелись судьбы Долинского, членов старинного британского «Клуба охотников на вампиров» и представителей различных Великих Домов Тайного Города, а также их вассальных семей, не исключая Красных Шапок…

Глава 2

Маргарита и другие неприятности

То ли весна запаздывала, то ли зима что-то забыла и вернулась, но, выйдя поутру из дома, Шарп обнаружил, что одет совсем не по погоде. Стоило бы вернуться и сменить лёгкую осеннюю куртку на утеплённую, да ещё и шапку в карман сунуть, а шарфом шею обмотать, но ведь это дурная примета — возвращаться, к ней даже в Тайном Городе относились серьёзно, и рисковать наёмник не стал. С тоской и упрёком посмотрев на изморозь, внезапно покрывшую деревья и скамейки в конце апреля, Шарп поглубже засунул руки в карманы и осторожно спустился с крыльца на дорожку.

Под каблуками крепких ботинок скрипнул ночной ледок.

«Да уж, весна…»

Шарпу вспомнилась первая зимовка в Москве и мысль, которая преследовала его в те бесконечные месяцы: «Что, в местечке потеплее нельзя было устроиться?» И мысль сия была обращена к последним представителям древних рас, некогда избравших эту кошмарную, не приспособленную к цивилизованной жизни область местом своего пребывания, чем обрекли его, теплолюбивого, на необходимость платить страданиями за право жить и работать рядом.

— Надо спросить у шасов: может, есть какая-нибудь штука, чтобы и напоминала о погоде, и сама одежду выбирала, и ещё заставляла делать, как скажет? — пробормотал Шарп, заодно пытаясь сообразить, чего ещё ему не хватает, кроме тепла. Что-то определённо отсутствовало… — Но шасы опять начнут впаривать свои «свойстваменяющие ткани» или как их там… артефакты предусмотрительности за жуткие деньги… Жульё. Зашёл просто спросить — вышел с ненужной вещью и без денег. Почему я живу так далеко от стоянки, а? Неужели нельзя было другую квартиру выбрать? Можно, но летом казалось, что стоянка рядом. А теперь волосы на ногах дыбом встали. А ещё… Ох, да что же такое!

От его восклицания в сторону шарахнулись две спешившие в школу малышки, заботливо укутанные мамашами так, что наружу торчали только носы. А вызвано восклицание было тем, что Шарп наконец-то понял, чего ему не хватает в это ледяное апрельское утро: ключей от машины. Обычно они ночевали в кармане куртки, но вчера ему пришлось подзаряжать встроенный в них артефакт спецзащиты, и приятель, Вова-Диггер, посоветовал оставить связку на ночь в морозилке. Мол, при отрицательных температурах заряд магической энергии истончается с меньшей интенсивностью, что приводит к невиданной экономии. Так это или нет, Шарп пока не определил, поскольку объект исследований так и остался в морозилке, зажатый слева пиццей, а справа пельменями.

— Ну, спасибо, Вова, за совет, — пробормотал замёрзший наёмник, замерев напротив тёплой будки охраны. — За экономию спасибо. За участие…

Будь у него простые ключи, Шарп и не подумал бы о возвращении, а просто вскрыл бы авто, благо нужный навык имелся. Однако «Антиугон 8.4.1» — лучший на сегодняшний день комплекс Торговой Гильдии, — предполагал динамическую защиту вверенных его попечению авто, и Шарпу не хотелось получить электрический разряд по чувствительному месту.

А нечувствительных мест у него не было: каждая часть организма была наёмнику по-своему дорога.

— Доброе утро, Виталий! — Охранник выглянул, чтобы поприветствовать обладателя одной из самых дорогих машин на вверенной ему территории. — Что-то не так?

— Все не так, — ответил Шарп, с завистью глядя на «аляску», в которую не поленился упаковаться сторож. — И тебе доброго утра, Сергей Ильич.

— Прохладно сегодня.

— Я заметил.

— А ночью вообще жуть что было. До минус пяти по области опускалось.

Последнюю фразу охранник явно подцепил из радио или от телевизора. И прозвучала она так по-зимнему, что Шарпа словно морозным воздухом окатило.

— Пожалуй, я сегодня на метро поеду, — пробормотал он, борясь с желанием сорвать с разговорчивого сторожа «аляску». — Так быстрее.

Кроме того, от стоянки до метро было ближе, чем до подъезда.

— Может, и правильно! Вон на улицах какой каток с утра! — Сторож шаркнул подошвой по замёрзшей луже. — Надеюсь, недалеко ехать?

— В Москву.

— Москва большая.

— Потому и столица.

С помощью нехитрых гипнометодик Шарп давно избавился от явного акцента, освоил местные нормы общения, но что-то в его речи мешало Сергею Ильичу принять человека, которого он знал под именем Виталий, полностью за своего. И в то же время за своего он его принимал — мужик хороший, толковый, с понятием. Но не полностью свой. Будто немного… изменённый.

«Может, во внешней разведке служил, — предположил от скуки сторож, которому нравилось считать, что, послужив когда-то прапорщиком в пограничных войсках, он тоже имеет отношение к «органам», в широком и важном смысле этого слова. — В Греции, может быть, или в Италии. А может, и сам по себе болгарин какой…»

Шарп, втянув голову в плечи и часто перебирая ногами, скрылся за углом, и охранник выкинул его из головы до следующего появления.

Между тем Сергей Ильич совершенно случайно угадал, но так никогда и не узнал о своей правоте, что Шарп и впрямь некогда считался гражданином Болгарии. В смысле — по паспорту. Однако демонстрировал он книжечку исключительно в тех местах, где никто не мог проверить его знание болгарского. И звали его тогда отнюдь не Виталий. И даже не Шарп. Вообще между «гражданином Болгарии» и нынешним «Виталиком» пряталось ещё шесть имён, два из которых Шарп собирался отрицать даже на Страшном Суде.

Но всё это осталось в прошлой жизни

Подходя к метро «Митино», Шарп вовсю растирал себе уши. Не принимали они мороза ни в каком виде! Отказывались. Бегом спустившись в переход и вместе с толпой утреннего часа пик оказавшись за стеклянными дверями, наёмник тут же расстегнул куртку, чтобы побыстрее впитать тепло, и улыбнулся, вклиниваясь в полный вагон.

Плевать, что тесно. Главное — тепло.

Метро Шарп, пожалуй, любил. Едешь себе, думаешь о своём, ни один придурок за рулём тебе не угрожает. Всё бы ничего, но раздражало обилие пассажиров. Было бы их, скажем, раз в десять меньше — Шарп и вовсе выводил бы машину из стойла только для развлечения. Да и путешествия по бесконечным московским пробкам удовольствия не приносили, только нервы отнимали, а иногда и деньги, когда из-за очередного затора срывалась важная встреча, а сейчас…

Шарп посмотрел на неброские, но, в лучшем смысле этого слова, «стильные», часы и с удовольствием убедился, что на этот раз об опоздании не может быть и речи.

Клиент, к которому направлялся наёмник, был из тех, кто даже минутное опоздание принимает за оскорбление. Прямо ничего не скажет, но губы скривит, и сразу ясно: в другой раз обратится к кому-то из коллег-конкурентов, чего в нынешней ситуации допускать никак не следовало, ибо финансы Шарпа готовились петь романсы. И даже так: готовились выть романсы. Подошли сроки выплат некоторых старых долгов, а новых поступлений оказалось недостаточно.

«Как я ухитряюсь всё тратить? — в тысячный, а может, в десятитысячный раз спросил он сам себя, прислоняясь к закрывшимся дверям. — Да ещё забывчивый стал — в окно не посмотрел, куртку лёгкую напялил… Жениться мне пора. Жена и экономить будет, и помнить обо всём. Если, конечно, это будет правильная жена…»

Отогревшись, Шарп впал в полудремотное состояние, благодаря которому едва не вывалился из вагона на следующей остановке, после чего мысленно отхлестал себя по щекам и заставил сосредоточиться на предстоящей встрече.

* * *

С Альфонсо да Вегой наёмнику уже приходилось работать.

В тот раз, несколько лет назад, ещё неопытный Шарп вполне спокойно отнесся к предложению за вознаграждение — не слишком высокое, правда, поскольку лейтенант гвардии великого магистра не отличался щедростью, — последить за его женой, Анжелой. Супруга Альфонсо оказалась дамой более чем привлекательной, если смотреть со стороны, так отчего бы вечно мрачному, пропадающему на службе мужу и не начать волноваться? Конечно, работа не из тех, что создают серьёзную репутацию, но Шарп только появился в Тайном Городе, нарабатывал связи, опыт и брался за любую. Тем более что благородная дама оказалась к тому же ещё и благонравной и, хотя посещала с подругами концерты и другие увеселительные мероприятия, какого-либо флирта категорически избегала. Неделю спустя, проговорившись в пивной о «непыльной работёнке» Вовке-Диггеру, Шарп услышал в ответ жизнерадостный гогот.

— Что такое? В чём прикол?

— Прикол? — Вовка протёр глаза и жестом заказал ещё по кружечке. — Прикол — это ты, дружище. Рыцарские жёны доблестных воинов Ордена, они… Как бы сказать… Они, в большинстве своём, приключений не ищут.

— Ну, это я уже и сам понял. — Шарп пожал плечами. — Воспитание, наверное, сказывается. Да и умно это: получила обеспеченную жизнь — живи за своим мужиком, как за каменной стеной.

— Нет, не только в воспитании дело, — покачал головой Диггер. — Дамы рыжие, они… в общем, они и с мужьями особо приключений не ищут. Даже, судя по слухам, избегают, как могут, приключений, если ты понимаешь, что я имею в виду. У ко́нцов даже поговорка есть: «Болит, как голова у рыцарской жены». В общем, поздравляю, дружище: действительно неплохое дело. И тебе необязательно следить за объектом, лучше сюда почаще заглядывай, быстрее знаний наберёшься!

Вовка опять загоготал и расплескал пиво.

— Пьешь, как конь, и ржёшь, как лошадь! — скривился Шарп. — А я на самом деле посоветоваться хотел.

— Ну, посоветуйся, — щедро предложил приятель.

— Понимаешь… — Теперь, услышав о некоторых особенностях женщин Ордена, Шарп и в самом деле не знал, что думать. — Анжела заинтересовалась одной музыкальной группой: на их концерты с подругами ходит, цветы посылает, с солиста глаз не сводит…

— Если ходят на концерты, значит, мужья в курсе и не возражают. Так что этот солист — не твоя проблема, пусть она его хоть с ног до головы высмотрит.

— Ко всему прочему, солист у них гей, — отмахнулся Шарп. — Там сложнее ситуация: импресарио у группы — Виолиций.

— Племянник Грация?

— Ага.

— Думаешь, рыженькая пялится на гея, а представляет конца?

Несколько секунд Шарп внимательно смотрел на друга, после чего медленно согласился:

— Да, полагаю, всё именно так и обстоит.

— В таком случае я могу посоветовать твоему работодателю одно интересное устройство: «Универсальный спиливатель рогов конструкции Генриха Обманутого», — с трудом сдерживая приступ смеха, произнёс Вовка. — Шасы уверяют, что приспособление без следа уничтожает наросты любого диаметра…

И, не удержавшись, расхохотался в голос, привлекая внимание посетителей соседних столиков.

— Всё бы тебе ржать, — буркнул Шарп, сообразив, что Диггер над ним издевается.

— Шучу я только наполовину, — сообщил отсмеявшийся Вова. — На самом деле считай, что дамочка да Вега уже отдалась Виолицию, и…

— И если я сообщу об этом рыцарю, концу не жить, — уныло закончил молодой наёмник. — Так?

А становиться причиной смерти нелюдя Шарпу не хотелось.

— Не совсем.

— В смысле?

— Убивать концов за то, что они трахают чужих жен, — безнравственно, — поведал удивлённому приятелю опытный Диггер. — Вот если Альфонсо поймает Виолиция в своей постели и на своей… гм… В общем — на своей. То тогда — пожалуйста, режь сколько влезет. В смысле, пока не слезет… То есть… — Вова прыснул, но, заметив, что приятель начинает звереть, сдержался. — Это назовут состоянием аффекта и отнесутся с пониманием. А просто за наставление рогов убивать нельзя. Не оценят.

— Концы трахают рыцарских жен? — Шарп хлопнул глазами, совсем как первокурсница.

— И весьма интенсивно. — Вова сделал большой глоток пива. — Но никакого расизма: все остальные генетические статусы получают от концов в равной мере.

— И им не мстят?

— По возможности. И уж всяко — не афишируя. — Диггер похлопал приятеля по плечу. — Так что не волнуйся: после твоего доклада Альфонсо не поспешит к злодею с кинжалом наперевес. Во всяком случае, если не спятит. К тому же… — Опытный наёмник хмыкнул. — В Тайном Городе всё так же, как в обычной жизни: если у Виолиция и правда в дядьях Граций, то с ним не всякий рыцарь рискнёт связаться.

— Похоже, Альфонсо тоже так думает, — протянул Шарп. — Когда я упомянул о конце, он словно с цепи сорвался. Разорался, жену под замок на три дня, мне гонорар задержал…

— Предчувствует, — хихикнул Вова. — Если конец на женщину глаз положил, то ни замо́к не поможет, ни За́мок. Придётся делать вид, что ничего не случилось, и вынашивать планы мести. И, кстати, если Альфонсо предложит тебе приятную сумму за несложную работёнку по устранению конца, мой тебе совет: откажись.

Такого поворота Шарп не ожидал и, прежде чем ответить, осушил кружку.

— Постой, но я же не наёмный убийца, я просто… Ты что, в самом деле думаешь, что Альфонсо способен на такое?

— Ещё как! — утвердительно кивнул Диггер. — Я делаю такой вывод на простом основании: станет уважающий себя потомок древнего рода нанимать чела, да ещё недавно оказавшегося в Тайном Городе, ради банальной слежки за женой? Скорее всего, Альфонсо уже знает об измене, удалил рога «Универсальным спиливателем» и теперь готовит тебя, новичка безусого, в качестве орудия мести.

— Надо же, какой ты тонкий психолог!

— Тут не то что психологом, тут психиатром станешь! — отмахнулся Вовка. — Ну всё, ругай меня по русской традиции. Пойду на встречу с хванами, которые не понимают, почему им заплатили только половину от обещанного. Мой клиент предпочёл, чтобы его кто-то представлял, знаешь ли.

— Ни пуха, — пожелал тогда ему Шарп, и, наверное, не напрасно: Диггеру пришлось отдать немалую сумму, залечивая полученные на этой встрече телесные повреждения.

* * *

Это было давно… Три года назад.

Заказ на устранение обидчика да Вега молодому наёмнику так и не выдал, расплатился сполна и велел убираться да держать язык за зубами, что Шарп проделал с огромным удовольствием. И с надеждой, что никогда больше судьба не сведёт его с ревнивым лейтенантом.

Дела у наёмника с тех пор пошли на лад. Через неделю после первого контракта Шарпу повезло оказаться на собеседовании у Равиша Турчи, многопрофильного дельца, железной рукой управляющего кооперативом «Отец с ребёнком» и большого любителя нанять задёшево толкового наёмника. Правда, то, что Равиш считал «задёшево», для Шарпа оказалось манной небесной, и стороны, если можно так выразиться, нашли друг друга. Навыки и старые, по прошлой жизни, связи помогали наёмнику «качественно» работать с несговорчивыми контрагентами шаса, блюсти его интересы в самых разных, включая экзотические, уголках планеты, и получилось так, что Шарп чаще пребывал за границей, чем в Тайном Городе. Что, учитывая неподходящий ему московский климат, наёмника вполне устраивало.

Деньги капали, запросы росли, из дешёвых пивных баров Шарп перекочевал в «приличные», то есть дорогие и весьма дорогие места, в которых частенько расплачивался за всю компанию, и потому был несколько удивлён отказом Диггера в очередной раз отметить возвращение из очередной командировки.

— В субботу не могу, — неожиданно заупрямился Вовка, которого Шарп считал лучшим другом в Тайном Городе.

— Давай в пятницу. Или в воскресенье.

— Врёт он, — хихикнула Клара. — Не пойдёт он в «Ящеррицу»! Его оттуда выставили за попытку поближе познакомиться с прекрасной феечкой! Причём сама феечка и выставила, слегка намяв при этом Вовочке бока!

Клара имела на Диггера определённые виды, пару раз их получала и поэтому весьма ревниво относилась к похождениям бравого Вовы.

— Не повезло, — признался Диггер, пряча от приятеля взгляд.

— У этой феечки были предкритические денёчки? — поинтересовался их четвёртый компаньон — Авиценна.

— Критический характер.

— Не оценила твою стать?

— Как выяснилось, она какому-то рыцарю глазки строила, тот предпочёл ей подругу, а тут я…

— Хорошо, что дело кончилось только боками.

— Не только.

— А чем ещё?

Однако распространяться о полученных повреждениях Вовка не стал. Вместо этого буркнул:

— В общем, мне пришло уведомление, что на полгода я лишён права посещать «Ящеррицу».

И вздохнул.

— Тогда… — Шарп пожал плечами. — Ну, в самом деле, почему обязательно «Ящеррица»? Там понтов многовато, особенно это касается цен. Почему в тихом местечке каком-нибудь не посидеть? Сняли бы кабинет, и…

— И тупо напились там! — Клара поморщилась. — У меня другое предложение. Есть такое местечко за Серебряным бором: «Специальное приглашение». Поехали в него?

— Это же человский клуб, — удивился знавший все кабаки города Авиценна.

— Это клуб для челов, — уточнила женщина. — Причём — для крутых челов, в «Приглашение» просто так не приглашают. Граций его открыл для элиты и для контактов между человской элитой и нашей.

— Разве это не запрещено?

— Запрещено прямо влиять, а рабочие контакты по бизнес-вопросам никто запретить не может.

— Ладно, понятно, — махнул рукой Шарп. — Толстые челы приезжают туда перетереть с толстыми шасами за свои миллионы. А мы что там делать будем?

— Рассматривай это как поездку в сафари-зоопарк.

— В смысле?

— Посмотрим на элиту в её естественной среде обитания, — хихикнула Клара. — Может, сфотографируемся с каким-нибудь министром.

— Или набьём ему морду.

— Или так. Но бить придётся очень быстро, потому что охраняют «Приглашение» Носферату, а они ребята шустрые.

— Последний вопрос, — поднял руку Шарп.

— Ну? — Судя по нетерпению в голосе, Кларе очень захотелось в рекламируемый клуб.

— Нас туда пустят?

— Если пообещаем соблюдать правила.

— Мы же простые наёмники.

— Мы ведь даже не Кортес.

— Иногда такие, как Граций, оказываются кое-чем обязанными и простым наёмникам. — Клара весело подмигнула Диггеру. — Едем?

— Едем.

И они поехали. И оказались в Москворецком парке, часть которого ушлый Граций арендовал то ли на пятьдесят, то ли на сто пятьдесят лет для размещения «спортивного рекреационно-оздоровительного центра общефизической направленности», известного среди московской знати под названием — клуб «Специальное приглашение».

— У них тут, наверное, президенты встречи проводят! — поцокал языком коллега Авиценна, которому и «Ящеррица» казалась запредельно элитным местом.

— Бывают и президенты, — не стала скрывать вышедшая навстречу метрдотель. — Но мы не афишируем их визиты.

— Добрый вечер, Маргарита, — тоном старой знакомой произнесла Клара.

— Привет. — Метрдотель скептически оглядела компанию и уточнила: — Всем привет.

И в тот момент, когда Шарп заглянул в её холодно-серые, как небо в ноябре, глаза, он понял, что пропал.

Навсегда.

— Я провожу вас к столику. — Маргарита повернулась спиной — вид отсюда был не менее приятным, чем с «фасада», — и повела гостей в глубь территории. — Для тех, кто у нас впервые, сообщаю: в «Специальном приглашении» вы можете увидеть челов и жителей Тайного Города, которых до сего дня… да и после сегодняшнего вечера тоже будете видеть исключительно на газетных фотографиях и в кадрах новостей. Эти челы и не челы пришли к нам, чтобы спокойно провести время… — Рядом с беседкой, мимо которой они проходили, играл струнный квартет, чел с журнальной обложки расслабленно внимал музыке, попыхивая сигарой. — Поэтому навязывать своё общество другим гостям категорически запрещено. В случае нарушения этого правила вам будет пожизненно отказано в привилегии посещать «Специальное приглашение».

— Как страшно, — не удержался от сарказма Авиценна.

— И ещё Носферату вас как следует побьют, — закончила Маргарита. — Так сказать, в качестве небольшого бонуса.

— Мы не будем приставать к другим гостям.

— Надеюсь. — Метрдотель внимательно посмотрела на Диггера. — Вы тоже обещаете?

Вопрос был задан таким тоном, что Вова сразу понял тайный смысл.

— Уже знаете о «Ящеррице»?

— Слухами земля полнится.

— Это было недоразумение.

— Поверю на слово. — Маргарита указала рукой на изящную беседку у самой воды. — Мы пришли. Меню на столе. Чтобы призвать официанта, нажмите кнопку вызова.

— Неужели ваши высокие гости тоже жмут на кнопочки? — не удержался Шарп. — Я думал, за спиной у каждого из них стоит личный официант…

— У высоких гостей всё именно так. А эту беседку мы держим специально для их шоферов. — Маргарита улыбнулась, и у Шарпа случился микроинфаркт. — А теперь извините, я должна быть на рабочем месте.

Метрдотель упорхнула, и наёмника слегка отпустило. Он первым плюхнулся за столик, откинулся на спинку кресла и потёр виски:

— Что это было?

— Здорово тебя шандарахнуло! — дружески пожалела Шарпа Клара, а Вовка и Авиценна обидно заржали. — Но, должна согласиться, в девушке есть особый шарм. Я-то разбираюсь.

— Я разбираюсь ещё лучше! — возмутился Авиценна, открывая меню. — Я вообще лучше всех… Спящий, проснись и накажи злодеев! Тут меню почти как в «Ящеррице», только цифры в последней колонке в два раза больше!

— Это потому, что сюда ехать дальше, — уныло уточнил Диггер. — Может, ограничимся минералкой?

— Тебе придётся заплатить, как за скважину минеральной воды… Включая разведку и бурение.

— Я сказала: особый шарм, — повторила Клара. — Шарп, ну выдыхай уже! На тебя смотреть страшно: бледный, как высушенный масан!

— Разве бывают высушенные масаны?

— После встречи с навами.

— Навы высушивают масанов?

— Навы слово знают какое-то, — пытаясь выглядеть серьёзным, произнёс Диггер. — Они это слово масанам говорят, и те выходят от них точно такие же, как сейчас выглядит Шарп.

— Всё бы вам смеяться, — проворчал наёмник, откладывая меню. — Где тут руки моют?

— Вернись в большой дом, — ответила Клара.

— Спасибо, я скоро.

— Спорим, он подкрадётся к главному входу и станет тайком следить за Маргаритой?

— Я всё слышу.

— Я знаю…

Шарп действительно посетил туалет, однако от мысли поискать метрдотеля отказался, слишком уж по-детски это выглядело бы. Вместо этого наёмник остановился у бара — полирующий стаканы конец показался знакомым, — и не ошибся: разливал гостям шоты и собирал коктейли не кто иной, как Виолиций, бывший импресарио перспективной поп-группы и личный недруг «орогаченного» — хотя свечку никто не держал — Альфонсо да Веги.

— Чего изволите?

Шарп скосил глаза направо — в трех табуретах от них наливались вермутом двое челов, — и конец понизил голос:

— Если нужно, поставлю отклоняющее заклинание. И наш разговор не долетит до не подозревающих о Тайном Городе гостей даже теоретически. Виолиций, кстати.

И протянул пухленькую ручку.

— Шарп, — мужественно ответил Виталий.

— Случайно у нас?

— Какой ты наблюдательный, — кисло заметил наёмник.

— Не стоит стыдиться своего положения, — наставительно произнёс бармен. — В конце концов, ты жив, здоров и работаешь настолько успешно, что изредка можешь позволить себе бутылку вина в «Специальном приглашении». При этом ты добился такого положения, что тебя даже пускают к нам…

— Заткнись.

— Ты ведь не обиделся?

Виолиций показался наёмнику классическим тайногородским националистом, да ещё и снобом, каких мало, и Шарп решил, что следует его проучить.

— А ведь я тебя помню, — произнёс он, несколько театрально наморщив лоб. — Ты служил импресарио в группе…

— Я был импресарио группы, — блеснул глазами конец. — Служат артисты в театре, а я входил в элиту шоу-бизнеса…

— И там научился так чисто протирать стаканы после виски?

На этот раз блеску глаз конца могла бы позавидовать лазерная пушка из далёкой-далёкой галактики.

— Я вот сейчас, допустим, позову, например, Гришу Носферату, — недовольно произнёс Виолиций. — Скажу ему, предположим, что ты к посетителям лезешь, и буду долго смеяться, глядя, как тебя масаны на тридцать процентов подсушивают.

Прозвучало настолько многообещающе, что наёмник насторожился:

— Им разрешено подсушивать бузотёров?

— Имеют право.

— Круто. — Шарп усмехнулся. — Но ты зря обиделся. Я ведь от души спросил.

— Таким тоном?

— Извини, выпимши.

— Все вы, челы, алкоголики, или уже сформировавшиеся, или будущие, — вернулся к прежнему тону конец. — Толку от вас никакого, вас Спящий одновременно с тараканами придумывал. И с моим дядей.

— Загнобил тебя?

— Альбом последний провалился, — с печалью поведал Виолиций. — Думал, концертами отобью, а солист, стервец чокнутый, взял и в клинику улёгся, чтобы солисткой стать. А у меня проценты перед шасами капают… Я к дяде… — Конец задумчиво посмотрел на бутылку коньяка, вздохнул, но пить не стал. — В общем, дядя мои долги выкупил, группу кому-то продал, а меня сюда отправил. Отрабатывать и ума набираться.

— Придавило тебя.

— Не то слово.

Виолиций направился к челам, а Шарп задумался.

У наёмников Тайного Города есть много правил, но главное из них гласило: не лезь не в своё дело. Никогда. Потому что это — твой страх и риск.

Контракт с Альфонсо закончился, как именно рыцарь хотел наказать обидчика и хотел ли вообще, Шарп не знал, но ему кровь из носу нужен был постоянный доступ в «Специальное приглашение», потому что серые глаза Маргариты не отпускали, манили…

И Шарп решился на мелкую ложь, которая, в принципе, не тянула на серьёзное нарушение Кодекса.

И когда Виолиций вновь вернулся к нему, наёмник небрежно поинтересовался:

— Скажи, тебе о чём-нибудь говорит имя: Альфонсо да Вега?

И поразился произошедшей с концом перемене.

— Зачем ты упоминаешь это имя?! — взвизгнул Виолиций, втягивая голову в плечи.

— Правила заведения запрещают упоминать имена? — притворно удивился Шарп.

— Я, конечно, знаю этого благородного рыцаря, но не имею к нему и его семье никакого отношения, — поспешил сообщить слегка пришедший в себя бармен. — А почему ты спрашиваешь?

— То есть у Альфонсо нет причин желать тебе зла?

— А он всё ещё желает?

Шарп, зажмурившись от искреннего удовольствия, маленькими глотками допил аперитив, вернул бокал на стойку и осведомился:

— Да что с тобой, братец?

— Ничего! — Виолиций трясся так, будто к нему подвели электричество. Казалось, ещё немного — и из оттопыренных ушей пойдёт дым. При этом его пухленькие пальцы сжались вокруг горлышка бутылки, а другая рука что-то нащупывала под стойкой.

— Уходи.

— Да я только спросил…

— Не приближайся ко мне!

— Неужели ты думаешь, что кто-то рискнёт тебя хоть пальцем тронуть в присутствии Носферату?

Но бармен ничего не думал — он боялся. И боялся, похоже, давно, потому что секунд через десять бессмысленного ощупывания стойки он вдруг врезал по ней кулачком и быстро заговорил:

— За что он меня так ненавидит?! За что?! Почему? Я ничего ему не сделал, клянусь! И с его женой, благородной и высокопорядочной Анжелой, женщиной дивной красоты, я никаких дел не имел! Вообще на нас постоянно клевещут! Даже поговорить ни с кем нельзя! Пообщаться! Бокалом вина перекинуться… — Виолиций всхлипнул. — А этот Альфонсо — просто дикарь. Это он моего солиста с тем мужиком познакомил… Жизнь мне поломал, гад, бизнес тоже… Шоу-бизнес…

— Ещё наладится… наверное…

Шарп был не рад заведённому разговору: слишком уж неподдельный страх появился в глазах Виолиция при упоминании да Веги, и пользоваться этим страхом наёмнику было стыдно.

— Помоги мне! — Бармен лёг животом на стойку, видимо, вскочив на какую-то приставку, и заговорил тише: — Помоги мне, Шарп! Ты ведь наёмник, да? Ты можешь быть телохранителем?

Изначально именно это предложение и было вожделенной целью Шарпа, но сейчас ему категорически не хотелось пользоваться плодом, который сам упал в руки.

— Я связан другим контрактом, — воспользовался универсальной «отмазкой» Шарп. — Кроме того, я понятия не имею, что тебе в самом деле грозит и грозит ли вообще.

— Цену набиваешь? — Конец едва не рыдал. — Бери всё! Всё бери! За выпивку платить не надо! Только спаси! — Он судорожно вцепился в руку наёмника. — Не уходи! Я хороший. Я нужен всем. Но кто меня спасёт? Дядя говорит, что у меня мания величия от безделья и я никому не нужен! Но разве я бездельник? Просто мне немного не везёт. Но скоро у меня будет новый проект, я сейчас тебе о нём не расскажу, но это будет бомба! Тогда я прославлюсь, тогда я щедро вознагражу! Я стану известен, дико популярен, и всякие Альфонсы будут сами приводить ко мне своих жён… А пока… Давай ты будешь заходить сюда по-свойски, а? Я договорюсь с охраной, они согласятся. А ты заходи иногда и рассказывай мне, как там Альфонс и что он задумал, а? Скушай сэндвич с индейкой.

— Не хочу.

— А с осетриной?

— Нет…

— А с квангой?

— Кванга — это мясо, которое поставляют осы, обитатели подземелий? — Шарп поморщился. — Нет уж, спасибо.

— Весь Тайный Город ест! Только навы и челы брезгуют… — расстроился Виолиций. — Но очень вкусно. И, кстати, это не крысы! Враньё. На самом деле это грибы такие, на вкус — как мясо! Шарп, миленький, помоги, а? Не получится — так не получится, я ведь контракт не прошу заключать. Помогите по-дружески, прошу. Ну, как свой своему, а? Будешь со мной до дома ездить по ночам после работы, поскольку мало ли что…

— Ну, не знаю… — Шарп тяжело вздохнул, причём — не играя, зато чувствуя себя немного мерзавцем, однако перспектива в любое время появляться рядом с Маргаритой перевесила всё на свете. — Договорились.

Наёмник вернулся к друзьям и остаток вечера постарался провести с удовольствием, тем более что тугой бумажник позволял толково погулять даже в «Приглашении». Под ужин пошла водочка, затем её сменило виски, затем что-то ещё, и как раз перед «что-то ещё» набравшийся Авиценна прогулялся до туалета, а вернувшись, сообщил, что сам Альфонсо да Вега однажды предлагал ему контракт на истребление местного бармена.

«Который тогда был импресарио каких-то педерастов…»

Из-за чего рыцарь взъелся на конца, Авиценна даже спрашивать не стал — и так понятно, и первоначально, сильно страдая от безденежья, едва не согласился, но, узнав, что речь идёт о племяннике Грация, передумал. А заодно посоветовал Альфонсо не связываться со всем известной семьёй, поскольку это могло бросить тень на его честь. Авиценна припомнил даже, как да Вега, хрустнув пальцами, прошипел: «В этом-то всё дело…»

Получалось, что зло лейтенант всё-таки таил…

На том вечер и закончился.

…День шёл за днем, неделя за неделей, но ничего толкового не происходило. Шарп регулярно являлся в «Специальное приглашение», и даже Григорий Носферату, шеф местной охраны, дружелюбно кивал наёмнику при встрече. То, что Шарп бесплатно кормится у шикарного бара, никого не смущало: это были проблемы Виолиция и его дяди, то есть дело родственное, внутреннее. Но ходил в «Приглашение» Шарп не ради бара и уж тем более не ради последующих провожаний боязливого конца до его квартиры в Крылатском — наёмнику хотелось поближе познакомиться с Маргаритой, которая действовала на него куда сильнее любого рыцарского ликёра.

А девушка вела себя необычно: она приветливо улыбалась Шарпу, ничего не имела против того, чтобы переброситься парой слов, но близко не подпускала. Сколько ни приглашал её наёмник провести где-нибудь свободное время, он всегда получал отказ. И не он один: красавица привлекала многих посетителей, но Маргарита, или просто Маша, как звали её друзья, каким-то образом умела найти слова, отпугивавшие мужчин эффективнее любой охраны. И отпугивающие вежливо, дипломатично, поскольку все эти важные персоны с газетных фотографий и выпусков новостей, проспавшись, возвращались в «Приглашение» и обязательно дарили Маргарите цветы с просьбой «не помнить старого». Просьбы любезно принимались.

Первое время Шарп терял голову при каждой встрече с сероглазой красавицей, но постепенно взял себя в руки, понял, что кавалерийский наскок провалился, и приступил к планомерной осаде. Для которой требовалась информация. Но с этим, как выяснилось, дело обстояло настолько непросто, что не было даже понятно, кто ввёл Маргариту в Тайный Город. Точнее, всё проделал лично Граций, но откуда он узнал о девушке и почему уговорил Великие Дома разрешить ему поведать ей правду, никто не знал.

Несколько раз Шарпу удавалось как следует напоить Виолиция, однако даже в этом состоянии конец не мог рассказать то, чего не знал.

— Шарп, дружище, я думал, Маша — просто ведьма… Ну, может, не просто, может, какая-то особенная, но ни-че-го об этом не знаю, клянусь!

— А может быть… — Шарп даже губу прикусил от стыда, но ему нужно было знать. — Может быть, между Грацием и Машей что-то было?

— Смеёшься?! — Виолиций всплеснул руками. — Сто сорок шесть процентов, что нет. И это странно, потому что дядюшка ни одной юбки не пропускает, несмотря на возраст, и я могу тебе о нём столько всего порассказать, что ты от зависти помрешь. Но с Машей у него точно ничего не было, и я не знаю, почему.

— А у тебя?

— А у меня? Ну, пару раз к ней подкатывал и так же откатывал, — сообщил вконе́ц пьяный ко́нец, подбирая слюни. — У неё, похоже, иммунитет против нашей семейной тайны.

Вот так Шарп и докатился до того, что ему, мужчине тёртому и виды видавшему, начала сниться метрдотель «Специального приглашения». Причём сниться каждую ночь, но всегда по-разному. Причём иногда так «по-разному», что на следующий день наёмник боялся встретиться с Машей глазами — казалось, что она вспыхнет и залепит ему пощечину. А иногда сны оказывались красивыми и даже романтичными, и от них становилось светло и тепло на душе. Они дарили надежду, что, может быть, когда-нибудь они возьмутся за руки и медленно пойдут по набережной…

— Пригласи её куда-нибудь, сколько можно тянуть-то? — сказал как-то раз Диггер, которому Шарп приоткрыл душу. — Хватит девок смешить. Клара уже анекдоты про тебя рассказывает.

— Так заметно?

— Да с первой секунды было заметно, и с тех пор ничего не изменилось. Что тебе мешает всё выяснить?

— Я почему-то робею… — Шарп никогда не думал, что сможет о себе такое сказать. — Это даже странно. Я боюсь, что если сделаю какие-то шаги навстречу, а она меня оттолкнет, то всё кончится. Это понятно, все боятся в такой ситуации — потом-то уже ничего не выйдет, придётся отвалить! Но пока что-то ещё остаётся.

— Есть такой напиток, особенный, — понизил голос Вовка. — В общем, буквально пятьдесят граммулек, и… Хоть к фее, хоть к фате! Да и к королеве подойдёшь, вообще никаких тормозов не остаётся!

— Ты бы поменьше увлекался такого рода напитками, — посоветовал Шарп. — При чём тут все эти тонкости, если я с собой не могу разобраться? Ты про неё узнал что-нибудь?

— Сам узнавал и Клару просил и Берту — ну, раз уж ты почему-то стесняешься. Неприметная твоя Марго. В школах Зелёного Дома она не обучалась, документы ей выправили личным указом королевы, а поручителей у неё было двое: Граций и… твой нынешний работодатель Равиш Турчи. Красиво?

Два пожилых, богатых и независимых дельца.

— Ещё и Равиш! — фыркнул Шарп, тут же испытав к шасу чувство глубокой неприязни. — Этому что от неё понадобилось?

— Может, попробуешь сам узнать? — Диггер заржал. — Шарп, да это ж, можно сказать, твоя профессия! Причём на Равиша ты работаешь, а с Маргаритой чуть ли не каждый вечер видишься! Неужели так трудно спросить?

— Да ну тебя! — Шарп подозвал официанта, чтобы рассчитаться. — Говорю же, что-то мешает. Никогда я не был таким.

— Говорят, с каждым однажды случается!

— Клара говорит, а Клара — дура! — ответил наёмник, покидая заведение. — Сериалов надо меньше смотреть твой Кларе!

И всё же надо было что-то делать, ведь внутреннее состояние сказывается на работе, а этого профессионал себе позволить не может.

В Мумбае он, оглянувшись на девушку в парандже, от которой пахнуло духами, похожими на те, что любила Маргарита, едва не получил ножом в печень. Отбился, конечно, но понял, что «звоночек» прозвенел нешуточный, и убедил себя в том, что дальше так продолжаться не может. Серые глаза недоступной красавицы делали Шарпа слабым, следовало как можно быстрее разрубить этот узел, и поэтому перед работодателем наёмник предстал не только с докладом о поездке, но и с продуманным разговором о Маргарите, с которого и решил начать:

— Равиш, я могу называть тебя другом?

Дурацкий план разговора предполагал любой ответ, хоть «да», хоть «нет», потому что после него наёмник планировал начистоту рассказать о своих чувствах к Маргарите и потребовать объяснений, но… Но хитрый шас, как часто случается при общении с представителями этой семейки, нашёл собственный выход из положения:

— Со всем уважением, Шарп, но я отвечу на твой вопрос как-нибудь потом, — гнусаво произнёс он, улыбаясь наёмнику, как ростовщик — монетке. — Сегодня я решил тебя уволить, так что время для дружбы, как ты понимаешь, совсем неподходящее.

— Что?

— Срок контракта истёк, и я его не продлеваю. Предвосхищая любые вопросы: ты отличный специалист, с тобой приятно сотрудничать и всё такое прочее, но сфера моих деловых интересов переносится в другой регион, а там ты мне не помощник.

— Но… — К такому повороту наёмник был совершенно не готов. Ему казалось, что их сотрудничество развивается более чем успешно. — Но разве мои командировки не приносили выгоды?

— Что ты! Одни убытки! — Равиш поджал губы и ткнул пальцем в экран компьютера, на котором высвечивалась незнакомая Шарпу таблица. — Ты бы увидел, какое разорение мне принёс, если бы мог понять бухгалтерию шасов. В общем, никакого выходного пособия, и не заикайся. Впрочем, ты ведь мне тоже почти ничего не должен.

— Что значит — почти?! И погоди, что значит — «без выходного пособия»? — Шарп набычился. — У нас был полноценный контракт!

— А бесчисленные мини-бары, которые ты опустошал во всех отелях?

— В контракте было сказано, что фирмой оплачиваются все мои траты на дорогу, проживание и питание! Причём питание — без ограничений, я этот пункт особо оговаривал!

— Да, хитрый Шарп, оговаривал, — кивнул, улыбаясь, шас. — И поэтому в понятие «питание» ты ввёл не только всю твёрдую, но и жидкую пищу. К сожалению, согласно сложившейся адвокатской практике Тайного Города, «пищей» могут называться лишь полезные для организма вещества, а любой алкоголь, что общеизвестно, — яд. А за яды ты должен платить сам, поскольку я не хочу распугивать клиентов и заинтересован в сильном, смелом и неядовитом сотруднике.

— Этот яд на меня не действовал!

— Кроме того, некоторые виды пищи, которые ты принимал, тоже трудно не назвать ядом. Ну хоть бы даже… — Равиш набрал что-то на клавиатуре и всмотрелся. — А, нет, это у меня есть другой любитель дряни. Извини, ошибся, это твой коллега из Китая… Его ждёт большой сюрприз! А впрочем… Вот посуди, Шарп, все эти тонны стейков, которые ты в себя запихивал: полезны ли они для организма? Современная человская наука на этот счёт имеет массу самых разных точек зрения, и если бы мы судились, я мог бы рассчитывать на вполне уважаемых экспертов.

— Не будем судиться, — мрачно произнёс Шарп, прекрасно понимая, чем всё закончится в этом случае. Он знал тактику шасов: сначала предложить более-менее приемлемый компромисс, получить отказ, надавить как следует и заграбастать от обрадованной прекращением войны жертвы вдвое больше. — Ну тебя ко всем чертям, судиться с тобой! Уже и кормить работников не хочешь!

— Ты должен был согласовать со мной диету.

Тупик.

Наёмник вздохнул. Шас поддержал его не менее трагическим звуком. Наёмник попытался пробиться сквозь тьму чёрных глаз дельца. Тьма чёрных глаз вежливо посмеялась над попыткой. Увольнение состоялось.

— Равиш, чтобы между нами не было обид, просто ответь мне откровенно на один вопрос.

— Если бы я каждому, кто на меня работал, откровенно отвечал на один вопрос, то весь Тайный Город уже знал бы обо мне всё. — Шас поджал губы. — Но я тоже хочу расстаться без обид, поэтому готов уделить тебе ещё немного времени и подумать над твоим вопросом.

— Маргарита, метрдотель из «Специального приглашения»… Ты помогал ей войти в Тайный Город, да? Стоп, это не вопрос! — опомнился Шарп. — Вопрос такой: как вообще она сюда попала и что в ней особенного?

Прежде чем ответить, Равиш с минуту рассматривал что-то на потолке, барабаня по столу пальцами и шевеля губами, словно подсчитывая, принесут ли его следующие слова прибыль, а если не принесут, то почему.

— Это два вопроса. Для ответа я выбираю первый, и ты сам обещал: между нами будет без обид! — Терять насовсем толкового эмиссара Равиш не хотел — мало ли как всё обернется и где понадобится помощь сообразительного чела. В следующий раз Шарп, конечно, будет осторожнее при заключении контракта, но шас знал много способов защитить свои интересы за счёт интересов наёмника. — Маша девушка хорошая, толковая, приехала в Москву давно. А я оказал содействие, потому что об этом попросил меня один мой друг.

— И что же это за друг? — Шарп почувствовал, что у него деревенеют мышцы живота. Он и понятия не имел, что такой ревнивый! — Зачем ему понадобилось вводить Маргариту в Тайный Город?

— Это третий и четвёртый вопросы. — Шас с сожалением поцокал языком. — Знал бы я, что ты такой любопытный, вообще не платил бы, а лишь удовлетворял твою любознательность. Но в данный момент я в твоих услугах не нуждаюсь, так что придётся тебе обождать со следующими ответами. Ступай, наёмник Шарп, я был рад тебя видеть.

— Премного благодарен! — буркнул Шарп, покидая кабинет.

— Я твой добрый приятель! — успел крикнуть шас. — А ты — мой! Взаимное доверие — залог успешного бизнеса!

— Да чтоб ты провалился со своим бизнесом! — пожелал наёмник, уже глядя на секретаря Равиша, крепко сбитого шаса в костюме-тройке. — В смысле не ты, а этот твой… Патрон.

— Как я вас понимаю! — осклабился секретарь. — Главное — не судите обо всех шасах по отдельным представителям семьи! В действительности мы — весьма доброжелательный народ.

«Да ты, если присмотреться, ещё хуже будешь, когда в возраст войдёшь!» — подумал Шарп, но вслух ничего не сказал.

Разрыв деловых отношений с Рувишем сильно подкосил его финансы: Шарп привык жить, не заботясь о случайных тратах, а некоторая скромность в больших вложениях, которой наёмник втайне гордился, теперь обернулась неприятной стороной: он так и не купил квартиру, а ведь её можно было бы сейчас продать, и не обзавелся ничем, что мог бы обратить в хоть сколько-то значительную сумму.

Между тем Виолиций, наливая наёмнику очередной стакан в «Специальном приглашении», уже смотрел на него предельно выразительно. И взгляд сей говорил:

«Опасность явно миновала, а ты ничего для меня не сделал! Почему я должен тебя поить, рискуя расположением дядюшки Грация, который и так меня терпеть не может?»

Пока эти слова читались лишь во взгляде бармена, но, учитывая, что Шарп вступил в чёрную полосу, скоро Виолиций произнесёт их вслух, и тогда в лучшем случае ему придётся выпивать в «Специальном приглашении» за свои, что окажется весьма накладным удовольствием… А не приходить в клуб невозможно, поскольку расстаться с Маргаритой выше его сил…

Вернувшись от Равиша, наёмник стал набрасывать планы стремительного обогащения. Или хотя бы получения приемлемого дохода, однако ничего путного не придумал. В Тайном Городе, как назло, наступило затишье после довольно бурной зимы, и услуги квалифицированных специалистов требовались лишь в исключительных случаях. На помощь друзей особо рассчитывать не приходилось: они не входили в элиту человских наёмников и перебивались средними контрактами. Это у Кортеса в клиентах сам Сантьяга, на выплаты которого можно себе позволить даже приобрести остров на Карибах…

Шарп уж совсем было решил поинтересоваться вакансиями вышибал, но позвонил Альфонсо да Вега и предложил встретиться.

Выбирать не приходилось.