Предсказатель. Повесть

Вадим Наговицын

В квартире известного предсказателя и астролога Пармениуса раздался телефонный звонок. Незнакомец настойчиво попросил срочно составить гороскоп для некоего лица и пообещал солидное вознаграждение. Пармениус согласился. Составив гороскоп, астролог неожиданно увидел, что сегодня, в день рождения заказчика, тому грозит смертельная опасность.

5

Инна Викторовна была чрезвычайно занята. Должность начальника юридического отдела Городского управления коммунального хозяйства была хлопотной и нервной. Сегодня был приёмный день, и посетители шли один за одним. Жильцы — с жалобами на работу эксплуатационщиков, эксплуатационщики — с проблемами выполнения договоров и подрядов, ремонтники — с тяжбами на смежников и заказчиков, заказчики — с актами нарушений и так далее. Обычные хозяйственно-правовые хлопоты большого коммунального хозяйства города Прокопейска.

Приёмные дни всегда были маленьким дурдомом и требовали от Инны Викторовны большой выдержки и самообладания. Опытный юрист с большим стажем работы в финансово-экономической области, она уверенно справлялась с текущей работой. Ей удавалось решать споры, улаживать тяжбы, разруливать проблемы, и большинство посетителей покидали её кабинет вполне удовлетворёнными.

Заканчивая очередной разговор, она строго поглядела на незадачливого подрядчика и назидательно произнесла:

— Вы всё поняли, Пригов? Я выношу вам последнее предупреждение. Если вы через три дня не завершите ремонт подъездов в двадцатом доме и не сдадите их жильцам, то мы расторгнем договор с вашей фирмой и выставим вам неустойку в размере стоимости всего подряда. Акт о просрочке завершения работ более, чем на месяц, уже составлен. В суде тяжбу мы выиграем, потому что вы нарушили собственноручно подписанный договор. Так? И потом, мне не совсем понятно, что послужило причиной такой длительной задержки? Раньше вы всё исполняли вовремя. Что случилось-то, Александр Витальевич?

— Да, бес попутал, мадам Лазукина, — заегозил Пригов и на его круглом, немного восточном лице забегала хитрая улыбка.

— Я вам не мадам! — строго одёрнула его Инна Викторовна.

— Виноват! Простите. Выпал срочный заказ — в соседнем детском садике кровлю отремонтировать. Начала протекать под оттепелью. Ну, мы и подрядились. Снял я людей с подъездов и на кровлю бросил. А там ещё пришлось весь верхний этаж подлатать, потолки-то насквозь протекли. Вот время-то и прошло, а людей не хватает. Хотя подъезды я совсем не бросал, нам ведь только покраску осталось доделать и всё. Делов-то…

— Вот за три дня и доделаете! Садик садиком, а договор подряда выполняйте в первую очередь! Всё, Пригов, я вас больше не задерживаю. До свидания, и лучше не в суде.

— Не дай Бог! Всё сделаем, Инна Викторовна, всё сделаем, не беспокойтесь. До свидания! — чуть ли не кланяясь, подрядчик Пригов торопливо вышел из кабинета.

Приёмный день близился к завершению, часы показывали почти пять. В кабинет больше никто не входил. Инна Викторовна встала из-за стола, слегка потянулась — от долгого сидения тело немного затекло — и прошлась по небольшому кабинету. В нём было много шкафов и полок, уставленных толстыми папками и книгами. Подойдя к двери, она выглянула в коридор и убедилась, что посетителей больше нет. Облегчённо вздохнув, вернулась за письменный стол, отключила компьютер и начала прибирать бумаги. Через полчаса уже можно и уходить…

В кабинет заглянула сотрудница из договорного отдела и поинтересовалась, скоро ли Инна Викторовна пойдёт домой.

— В половине шестого уйду. Приём уже закончился, — ответила Лазукина. И, правда, она очень устала. Всё-таки много нервов тратится на приём посетителей. Но неожиданно дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появилась Эльвира Литвинская. Немолодая, но по-прежнему очень красивая женщина в длинном вечернем платье и в норковой шубе внакидку, она улыбнулась и весело спросила:

— Привет, Инночка! Я без приглашения и не по записи — можно?

Инна Викторовна слегка растерялась. Эльвира была её однокурсницей по юридическому факультету, а ныне занимала должность председателя прокопейского городского суда.

Хозяйка кабинета, встав из-за стола и шагнув навстречу гостье, вежливо ответила:

— Конечно, можно, Эльвира Аркадьевна. Какой неожиданный визит. Проходи. Присаживайся! — Инна Викторовна указала рукой на небольшой стул на колёсиках и снова села за свой стол, подчёркивая, что готова к официальному разговору.

Они никогда особо не дружили с Эльвирой, даже в студенческие годы, но живя в одном городе, им приходилось встречаться то в здании суда, то на городских мероприятиях.

Инна Викторовна хорошо помнила, как в молодости за светловолосой красавицей Эльвирой ухаживали почти все ребята-однокурсники. Инна тогда испытывала опасения, что и её жених, молчаливый и серьёзный Володя Лазукин, тоже увлечётся эффектной блондинкой. Но Володя был чуть ли не единственным парнем на курсе, который не обращал особого внимания на красоту Эльвиры, и ту сильно задевало это обстоятельство.

Лёгкая неприязнь к Литвинской сохранилась в Инне ещё со студенческих лет. И хотя Володя стал её мужем и продолжал любить её до сих пор, всё же Эльвира представлялась ей как легкомысленная и коварная соперница.

Нет, легкомысленной Эльвира не была, даже наоборот — отличалась умом и целеустремлённостью. Достаточно уверенно она сделала успешную карьеру — от рядового судебного клерка до председателя городского суда. Но личная жизнь у Эльвиры Аркадьевны не сложилась. Она рано потеряла мужа и одна воспитывала сына.

— Давно не виделись, Инна. Наверно, с новогодней встречи у губернатора? А как там Володя? Я так и не успела поздравить его с новым назначением. Молодец! Он заслужил эту должность, — начала разговор Литвинская, скинув шубу на кресло и присев на катучий стул рядом со столом.

— Да, Эльвира, не виделись мы давно, да только не с Нового года, а ещё с прошлой осени. Помнишь тяжбу со строительной фирмой «Антос»? — произнесла Инна Викторовна и внимательно поглядела на судью Литвинскую. Ей хотелось понять, чем вызван такой неожиданный визит. В офис, в конце рабочего дня, да ещё и в шикарном наряде с причёской. — Ты собралась в театр?

Эльвира Аркадьевна как-то грустно улыбнулась и, наклонив голову набок, ответила, не поднимая глаз:

— Нет, Инна, не в театр… Я еду на банкет к Резванову. У него сегодня день рождения, а это уже совсем другой спектакль — не классический.

— Я, в общем-то, не удивляюсь. К Резванову сегодня многие едут, — Инна Викторовна слегка постучала пальцами по столу.

— А Володя едет?.. Владимира Романовича пригласили? — Литвинская подняла глаза и с какой-то тревогой посмотрела на Лазукину.

Та с недоумением ответила:

— Володя? Я даже не знаю… А что его должны были пригласить?..

Эльвира Аркадьевна пожала плечами:

— Так вот я интересуюсь…

— Вряд ли Володя поедет к Резванову на день рождения. Ведь он хорошо знает, кто такой Резванов… Да и ты… Эля… Ведь ты же знаешь, кто такой этот ваш Резванов? — Инна Викторовна начала понемногу сердиться. Этот разговор был ей неприятен и стал тяготить.

— Да, Инна, я слишком хорошо знаю, кто такой этот наш Резванов… По прозвищу Резвый. Слишком хорошо! — Литвинская недобро улыбнулась. — Я даже иногда удивляюсь, почему я ещё жива и почему до сих пор остаюсь городским судьёй,

— Ну, может, тебя Бог бережёт и начальство любит? — в ответ усмехнулась Лазукина.

Но Литвинская неожиданно вспыхнула, и в глазах её засверкала злость. Она гордо встряхнула головой, и её пышная причёска упруго всколыхнулась:

— Инна, уже прошло столько лет, а ты всё ещё ревнуешь меня к Володе. А ведь он даже не глядел в мою сторону. Да и я, честно говоря, не питала к нему особой симпатии. Так, хотелась и на нём свои чары попробовать… Ты вспомни, какой он был! После армии, после школы милиции, весь такой серьёзный. Пришёл на юридический в наш университет и уже тогда сразу заявил, что будет только милиционером. Будет бороться с преступным миром за счастье трудового народа! Ведь мы тогда все подсмеивались над ним.

— А я не подсмеивалась! — Лазукина ответила уверенно и твёрдо. — Я так же, как и он, мечтала бороться с преступностью на благо нашего социалистического общества. Поэтому я вместе с ним. До сих пор! Правда, сейчас уже капиталистическое общество, но и в нём нужно бороться за соблюдение законов и элементарного порядка, чтобы мы все не превратились в стадо двуногих животных! Как видишь, я борюсь за соблюдение законности в жилищно-хозяйственной сфере. Но и этим тоже кто-то должен заниматься!

Они помолчали. Инна Викторовна немного поостыла, напряжённость снизилась, и она спросила бывшую однокурсницу:

— А как твой сын, Эля? Как у Саша дела?

Литвинская тоже успокоилась. Переключившись на близкую ей тему, мило улыбнулась и охотно ответила:

— Саша закончил юридический два года назад и сейчас работает в Новосибирске в районной администрации. Ему нравится, его считают перспективным специалистом. Дай Бог. А как ваши дети, Инна?

— Да тоже, слава Богу. Старший, Николай, окончил лесотехнический институт и теперь работает в Ангарске инженером на заводе. Младшая, Лена, ещё учится на третьем курсе юридического в Питере. Собирается идти по стопам отца, но очень надеюсь, что ещё передумает.

Всё-таки работа у Володи не мёдом намазана. Я вот жду-не дождусь, когда он о пенсии задумается. По выслуге пенсию он уже заработал, но уходить пока не собирается. Шутит, что хочет погибнуть на боевом посту, а не умереть дома в постели, — Инна Викторовна взглянула на часы, висевшие на стене, — те показывали начало шестого.

Литвинская тоже бросила взгляд на настенные часы, но затем внимательно посмотрела на свои наручные часы в массивной золотой оправе. Встала, засобиралась уходить и вдруг неожиданно произнесла:

— Инна, я заехала, чтобы сказать тебе лично, что Володя — замечательный мужик. Он ведь единственный, кто до конца остался принципиальным и честным человеком, не изменил ни себе, ни своей совести… И ты — тоже молодец! Ты уберегла его от всей этой нашей грязи, от этих соблазнов, взяток, искушений, лизоблюдства, лжесвидетельства, угодничества… Ты береги его, Инна… А сегодня ему не надо ездить к Резванову. Там могут произойти какие-нибудь неприятности, и лучше бы ему быть подальше от них.

— Ты что-то знаешь? — Инна Викторовна встревожилась. — А зачем туда едешь ты?

— Нет, Инна, я ничего точно не знаю. Но догадываюсь. Я слишком хорошо знаю всю эту криминальную шоблу, которая липнет к Резванову. И такие, как он, обязательно должны быть наказаны! — Литвинская взяла свою шубу и накинула на плечи. — А я еду туда потому, что хочу всё увидеть своими собственными глазами… Прощай!

Эльвира Аркадьевна стремительно вышла из кабинета, оставив за собой шлейф французских духов и явное замешательство на лице Лазукиной.

Инна Викторовна вдруг вспомнила тот злополучный день, когда гружённый щебнем КАМАЗ, выскочивший на огромной скорости на встречную полосу, чуть не раздавил их старенькие «Жигули». Спасло их тогда только чудо и водительское мастерство Володи — он в доли секунды среагировал и успел резко вывернуть в сторону, выехав на обочину. КАМАЗ чуть позже нашли с пустой кабиной — без водителя. Отыскался и настоящий хозяин, шофёр местной автотранспортной фирмы, который заявил, что грузовик с щебнем был угнан утром прямо из карьера, а заявить об угоне он не успел. Лазукину было и так понятно, что этот нечаянный наезд — был попыткой покушения лично на него. Исполнителя и заказчика в тот раз отыскать так и не удалось. Но Инна Викторовна хорошо запомнила тот кратковременный и ужасный миг, когда они вместе с Володей едва не погибли.

После ухода Литвинской у Инны Викторовны возникла смутная тревога и, взяв в руки телефонную трубку, она торопливо набрала служебный номер своего мужа.