Кривая любовь. Стихотворения

Вадим Валюков

Сборник стихов о любви и нелюбви… Состоит из пяти поэтических циклов, но можно прочесть и как один роман об отношениях между мужчиной и женщиной.

Оглавление

  • Тридцать третий круг

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Кривая любовь. Стихотворения предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Иллюстратор Елена Пушкарёва

© Вадим Валюков, 2018

© Елена Пушкарёва, иллюстрации, 2018

ISBN 978-5-4490-5226-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Тридцать третий круг

Жил да был некогда в Риге такой поэт Александр Чак, грустный выпивоха, изгой в литературных кругах, страдалец и плакальщик пропащих девок и портовых грузчиков. Был он завсегдатаем кабаков, подвальчиков, пропахших бенедиктином, пивом, килькой пряного посола и дешёвым табаком. Сквозь клубы дыма мир наплывал на него душным, размытым, нереальным. Видимо, поэтому броские, ошеломляющие строчки Чака поражали своей обречённостью на непризнание критиками и одновременно будоражили, раскачивали невесть откуда подступившее желание стать заступником обиженных жизнью.

Не знаю почему, но при чтении рукописи Вадима Валюкова «Рай и ад», Александр Чак несколько раз выглядывал у меня из-за плеча. Наверное, у ада в Риге и у ада в Чите много общего, только вместо бенедиктина — настойка, а вместо кильки — пирог с капустой. Перипетии же у жриц любви и вовсе схожи, невзирая на географические и временные различия. Разве что шляпки разные, а так их всегда спасают и не могут спасти…

Евгений Сигарев, член СП России,

заслуженный работник культуры РФ

Из предисловия к сборнику стихов Вадима Валюкова «Рай и ад».

Из цикла «Весенняя лихорадка»

«Ополоумевшая ночь…»

Ополоумевшая ночь

Рыдает горькими стихами,

Из дома — прочь, из дома — прочь,

Там пахнет тонкими духами.

Печально, страшно и смешно,

И не пойму: зачем, куда я,

Ведь исчезать тайком грешно,

Когда молва — хвостом — худая.

Остаться? Что ж, мне не впервой

Страдать и петь под пересуды,

Ночами слышать печки вой,

А вечерами — звон посуды.

Хотелось только бы понять

Откуда это безразличье!

Я вновь готов Её обнять,

Забыв обиды… И приличье.

Обломов

Свинцовый сон… Свинцовая луна.

В груди заместо сердца — мягкий слиток.

И вдруг в окне — Она, Она! Одна…

С букетом полусонных маргариток.

Как был — во двор, скорей, скорей обнять.

Прихожая!.. Веранда!.. Три ступени!..

Вот только б не заметил кто опять

Изящной, быстрокрылой женской тени.

Всё обошлось, и вот они одни.

Приветствия, вопросы, поцелуи!

Румянец на щеках, а глазах — огни,

В сердцах и жилах — бешеные струи!

Она спешит. Он на иголках весь —

Не дай Господь, нагрянет кто случайно,

И поползёт губительная весть,

Окутанная пошлой, скользкой тайной.

Бежит к саням — он смотрит ей вослед,

Не смея на секунду оторваться:

«Пошёл! Быстрей! Какой ужасный свет!..»

Как будто стихло. Можно отдышаться.

Поклонник

Персидский кот, букет мимозы,

Зелёной лампы робкий свет.

Корявой, въедливой занозой

Сидит он с вами тет-а-тет.

Не поднимая глаз, нескладно

Вы говорите о своём.

А он, хватая воздух жадно,

Шипит: «Как хорошо вдвоём!..»

Но вдруг — удары сапожища,

И в дверь, сигарою пыхтя,

Ввалились пышные усищи!..

И он надулся как дитя.

«Он пришел тайком, осторожно…»

Он пришел тайком, осторожно

Стукнул в дверь. Ты открыла.

«Можно?»

«Проходи, конечно… Я рада…»

«Отчего так пуста ограда?

Где Дозор, сторож вечный и верный?»

«Ты сегодня какой-то нервный…

Хочешь чаю? Пирог с капустой?»

«Почему же, все-таки, пусто?»

«Успокойся, здесь так и было…

Ну, садись же, а то остыло!»

«Вот цветы…»

«Ах, как приятно!»

_______________

Чай попил и удрал. Занятно!

В театре

Шок…

Это надо таким быть трусом!

По улусам пройдись, по джунглям —

По углям ходят, молчу о прочем!

Впрочем,

мне б узнать только имя!..

Мимо проплывают барышни.

Барыши считают купцы,

Юнцы молчат, балагурят повесы…

Пьеса.

Мне до вас — дотянуться рукою!

Рекою льется сюжет. Спит сосед.

Но — нет, не сварить со мной каши!

Чувства наши, быть может, схожи…

Боже! Я — ни-ни, и Вы — ни полслова…

Снова

увлекают игрой актеры —

Позёры! Жмут слезу из героя.

В рое возбужденных и сонных лиц.

Ниц опущены только двое…

Воет публика!

В диких хлопках

Впопыхах летят дамы с цветами,

С ртами, раскрытыми плотоядно.

Парадно смотрят артисты на зрителей,

Родители холят детей устало.

Встала… Люстра вспыхнула ярко —

Жарко!

Жалко… Жалко.

«Чёрное колье очень вам к лицу…»

Чёрное колье очень вам к лицу…

Я хотел узнать: много подлецу

За такую вещь принято платить?

Впрочем, пустяки, я могу забыть

О дурных шагах молодой вдовы…

Я готов любить!

Не готовы… Вы?!

Весенняя лихорадка

1

Пустоглазая! Злая, пошлая!

В кутежах ночных закалённая.

Как случилось так? Дело прошлое…

Голова моя воспалённая.

Как задумаюсь — грусть-тоска берёт:

Одичаю с ней через год-другой…

Кошкой ластится, да понятно — врёт,

Брошу всё к чертям, растопчу ногой!

Злюсь и мучаюсь гадкой близостью,

Уходил не раз — возвращаюсь вновь,

Соблазнился дух сладкой низостью,

Чумовым вином замутилась кровь.

Только хватит уж! Опостылела

Красота её омертвелая,

Зря верёвку-месть лестью мылила —

Не придёт за мной нынче Белая.

Но удавка та неразлучна с ней,

Не попался я — попадёт другой…

Не спасёт души миллион огней,

Хоть по всем церквам изогнись дугой,

Всё равно в аду очищенья ждать,

Знает всё сама, вот и бесится…

________________

Уплыла луна в перелесок спать,

Водрузив рога мужу месяцу…

2

Не смешно совсем вспоминать о том,

Как болел душой, сердцем мучился,

Как вокруг неё петли вил котом,

Петухом в глаза глупо пучился.

Улетела вдаль, только — хвост дугой,

Поуняться бы, да не маяться,

Ведьмой родилась, отойдет Ягой,

Не осмелится и покаяться.

Интересно мне: для чего живёт?

Ведь ни радости, ни тоски в глазах,

Никого не жаль, ничего не ждёт,

По ночам — в чаду, по утрам — в слезах.

Одного хочу — поскорей забыть,

Поиграл с огнём, образумился.

Не смогла она королевой быть…

Так чего же я пригорюнился?

3

Не пойму сейчас, как прочёл я, вдруг,

По глазам её обезумевшим,

Что не первый я, не последний друг,

Да и первый был ловким юношей.

Далеко в лесах расцвела она,

Не таясь людей, перемен ждала,

Не глотала дым, не пила вина,

Всё глядела вдаль, да венки плела.

Он пришёл и взял — так обучен был…

Ни к чему теперь вспоминать о том.

Отрезвился взгляд, жар в груди простыл.

Расскажу о всём как-нибудь потом.

Но не в этом суть, непонятно мне

Отчего заснуть не могу теперь:

То мелькнёт она в золотом окне,

То тихонько, вдруг, постучится в дверь,

Наважденье то уж который год

Заставляет ждать повторенья сна…

_____________

А виной всему — одуревший кот…

И ещё весна… И ещё — весна!

Из цикла «Вдали от паркета»

«Ты грустишь у меня на плече…»

Ты грустишь у меня на плече

Непонятно о чём и о ком,

Но при яркой, холодной свече

Сердце друга — сверкающий ком,

Что не тает в ладонях твоих…

Вечер скучен, как бал для двоих,

Полюбивших друг друга вдали

От паркета — в траве и пыли.

Бал

Извините, мадам, я не в духе.

Вы поймёте, вы знаете как

Распускают различные слухи

Про таких неприличных бродяг.

Мне не нужно от вас наставлений,

Для чего они дерзкой душе?

Я из тех неприятных явлений,

Что не сносят румяных клише.

Вот поэтому бездарь и бука,

Вон, глядите, воротит лицо.

Здесь у вас — всё обычная скука…

Я пойду, освежусь. На крыльцо.

«Злато-серебро покупал тебе…»

Злато-серебро покупал тебе,

Конец ознакомительного фрагмента.

Оглавление

  • Тридцать третий круг

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Кривая любовь. Стихотворения предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я