Грешный ангел

Брук Лин (2024)

Столкнувшись с предательством любимого человека, Аврора улетает к океану, где знакомится с обаятельным Симоном. С головой окунувшись в курортный роман, она впервые испытывает настоящую близость и бурю эмоций. По возвращении в родной город Аврора готова расстаться с женихом и начать новую жизнь. Однако он не намерен так просто отпускать её. Сможет ли она освободиться из его цепких рук и обрести свободу? И какую роль в этом сыграет Симон?

Глава 11

Я ухожу за скалы и приземляюсь на одном из камней у воды. Обнимаю себя, закрываю глаза и вслушиваюсь в звуки прибоя. Они успокаивают и затупляют тревогу на сердце.

— Аврора, почему ты такая тупая? — крепче сжимаю плечи. — Почему живёшь, как дура?

Искренне не понимаю, почему после разговора с Сарой, я продолжаю хотеть общения с Симоном. Даже страх перед Филиппом блекнет на фоне этого желания. Чувствую себя отчаянным наркоманом, которого подсадили на новый наркотик.

— Идиотка, — шиплю нервно, отпускаю себя и начинаю бить ладонями по лбу, в надежде выбить из головы всю дурь.

Не понимаю, как у наших родителей выросли такие абсолютно разные дочери: одна — умная и рассудительная Сара, а другая — безрассудное, глупое создание по имени Аврора. Мне стыдно за саму себя.

— Эй, — раздаётся голос Симона сзади.

Я тут же успокаиваюсь. Беру себя в руки и стараюсь унять дрожь в теле. Чувствую, как он подходит ко мне и касается моих плеч.

— Ты в порядке? — спрашивает он обеспокоенно.

Я смотрю на него и улыбаюсь краем губ, делая вид, будто ничего не происходит.

— Да, всё хорошо.

— Я вижу, — хмурит брови. — Иди ко мне.

Он подаёт мне руку и помогает встать с камня. Я спрыгиваю к нему, и мы садимся на песок у берега.

— Почему ты не хочешь ехать на водопады?

— Я ведь сказала. Мне необходимо побыть наедине с собой, — отвечаю уклончиво.

Я наблюдаю за тем, как он переплетает свои пальцы с моими, играет ими. Это заставляет всё внутри меня сходить с ума. Разум опять покидает моё тело. Как объяснить самой себе, что происходящее — плохо? Хоть и на душе безумно хорошо…

— Вчера вечером ты хотела обратного, — он ухмыляется, бросив на меня многозначный взгляд. — Дело в сестре, которая нас застукала, или в звонке от Филиппа?

Его вопрос вводит меня в ступор. Я смотрю на него испуганно, не понимая, откуда он узнал про звонок.

— Телефон Сары был у меня, когда раздался звонок. Она так побледнела и испугалась, что я сразу понял, что за Филипп ей звонит, — объясняет мне, прочитав в моих глазах немой вопрос.

— Всё в совокупности, Симон. Мне досадно, что я разочаровываю сестру своими поступками, — отвожу взгляд к океану. — Она догадывается, что между нами был интим. Злится на меня ужасно. Да я и сама злюсь, — хватаюсь одной рукой за голову. — Ну что я творю, Боже?

— Наслаждаешься жизнью, молодостью, свободой, — улыбается Симон.

— Мне не нравится, как я это делаю…

— Дело в том, — он тянется и целует меня в шею, вдыхая в себя аромат моей кожи. — Что тебе это нравится. Твои мурашки по коже от моих прикосновений говорят о том, что ты получаешь удовольствие от этого. Твоя улыбка, заразительный смех и танцы вчера вечером доказывают, что именно такая жизнь тебе по вкусу.

— Но это всё неправильно, — отвечаю сбивчиво, будто сама себя стараюсь убедить в сказанном. — Аморально.

— Что аморального в том, что происходит? Если только ты не врёшь о том, что собираешься завершить отношения с женихом… — добавляет он подозрительно.

— Нет, не вру. Но вот эти все поцелуи, свидания, секс… Сара права, я веду себя, как дешёвая… — запинаюсь, не сумев закончить свою мысль.

— Вот любите вы всё усложнять, — Симон берёт меня двумя руками за лицо и разворачивает к себе. — Чего ты боишься в наших с тобой взаимоотношениях? Давай я развею твои страхи, и мы продолжим наслаждаться обществом друг друга.

«Самый мой большой страх, что ты станешь таким же, как Филипп…» — отвечаю ему мысленно, но вслух произношу другое:

— Боюсь, что этот курортный роман превратиться в большой сгусток проблем в реальной жизни. Боюсь, что ты начнёшь играть мной и шантажировать. Или чего хуже — расскажешь о нас кому-то, и это всё дойдёт…

— Хватит, — останавливает меня. — Ты говоришь такие глупости, Аврора. Мне нет надобности играть тобой. А шантаж я даже обсуждать не хочу. У меня всё в порядке с самооценкой. И утверждаться за счёт слабых — не моя история. Я открыт в своих намерениях. И у нас с тобой взаимный интерес и расчёт.

Он замолкает, смотрит в мои глаза и усмехается.

— Ты заглушаешь свою боль и залечиваешь раны свиданиями со мной. Но при этом боишься, что я стану твоей проблемой? — он улыбается шире. — Разве в данной ситуации я не решение твоих проблем?

— Это звучит крайне ужасно. Словно я пользуюсь тобой, как неодушевленным предметом.

— Это называется расчёт, — продолжает говорить спокойно.

— Тогда в чём твоя выгода? — всматриваюсь в его глаза и всё глубже в них утопаю. — Я явно не самый интересный собеседник в твоей жизни, да и в постели не айс.

— А кто сказал, что я люблю идеалы? — он берёт моё лицо в свои руки и разглядывает его. — Мой расчёт в твоей ангельской красоте. Мне нравится смотреть в эти большие бездонные глаза, — нежно касается пальцами уголков моих глаз. — Нравятся твои локоны. И твой аромат.

— Ты правда считаешь меня красивой? — не удерживаюсь от глупого вопроса.

— Тебя удивляет это?

— Вокруг есть намного красивей и интересней девушки.

— Но мне нравишься ты, — он тянется к моему уху. — И да, мне нравится твоя робость в постели. Это сильно возбуждает.

Его тихий бархатный голос пускает электрический разряд по коже. Я закрываю глаза от наслаждения, пытаюсь слегка отстраниться, чтобы остановить эту сладкую пытку, но Симон искусно останавливает меня.

— Я хочу, чтобы ты расслабилась и получала удовольствие от себя и от этой жизни. Ты не должна соответствовать чужим идеалам, — он целует меня в висок и отпускает.

— Но я не соответствую даже собственным идеалам, — отчаянно падаю на песок, раскинув руки. — Вы с Сарой, как ангел и дьявол в моей голове. Одна мне читает нотации о том, как плохо я себя веду, а другой убеждает в обратном.

Мои слова заставляют его рассмеяться.

— Как много в твоей голове мусора, — он тянется к моему лицу и нависает надо мной, вновь сокращая расстояние между нами. — Выкинь всё это. И ангела с дьяволом тоже прогони оттуда, — слегка касается губами моих губ. — Хотя, мне нравится перспектива находиться в твоих мыслях.

— Ты слишком красиво говоришь, — улыбаюсь ему.

— А ты ещё красивее улыбаешься, — говорит и заключает нас в поцелуе.

Я не могу… Нет, просто не хочу сопротивляться ему. Он умеет успокоить моё тревожное сердце и заставить забыться обо всём. Так какие могут быть проблемы от связи с таким человеком? Я не хочу больше усложнять простое. Делать понятное — непонятным. Симон прав — между нами прозрачные отношения. Интерес и расчёт. Он даёт то, что мне необходимо в данный момент. Залечивает раны и помогает не сорваться в пропасть от боли. Возможно, ничего подобного в моей жизни больше не случится. И я хочу в полной мере вкусить эти отношения. И я обязательно донесу это до сестры. Но сейчас…

Сейчас я просто таю в мужских руках. Его губы жадно вкушают мои, а пальцы скользят под платье, отодвигают лоскут трусиков и заставляют меня застонать от наслаждения. Я обвиваю его шею руками, прижимаю ближе к себе.

— Ты сводишь с ума, — шепчу сквозь поцелуй.

— Уговариваю тебя на водопады, — отпускает мои губы и скользит поцелуями вниз по шее, а пальцами продолжает ласкать мою плоть, раскаляя моё тело до предела.

Второй рукой оголяет мою грудь и начинает искусно играть языком с ней.

— Симон, остановись, умоляю, — прошу его, но рукой зарываюсь в его волосы и сильнее прижимаю к себе.

Кажется, я создана из противоречий.

— Аврора, — раздаётся голос сестры за скалами.

Она возвращает меня к реальности и напоминает, что мы не одни на острове. Резко отталкиваю Симона и судорожно привожу себя в порядок, пока Сара нас не заметила. Всё тело начинает изнывать от неудовлетворённости, но я нервно отгоняю эти мысли от себя. Симон наблюдает за мной с усмешкой и медленно вытирает пальцем свои губы.

Конец ознакомительного фрагмента.