Видящая звезды

Брендон Сандерсон, 2019

Спенса и ее соратники выиграли битву с креллами, но война не окончена. Если люди так и останутся заперты на Россыпи, враги рано или поздно добьются своего и уничтожат остатки человечества. Чтобы отыскать путь к спасению, Спенса, приняв обличье инопланетянки, отправляется в самое сердце вражеской территории. И обнаруживает, что далеко не все там ненавидят людей. Но и над креллами, и над человечеством нависла общая угроза – делверы, загадочные существа, приходящие из неведомого пространства и способные в считаные секунды уничтожить все живое на планете. Враг моего врага – мой друг. Или это не так? Впервые на русском!

Brandon Sanderson

Starsight

Text copyright © 2019 by Dragonsteel Entertainment, LLC

Map by Bryan Mark Taylor copyright © 2019 by Dragonsteel Entertainment, LLC

Additional illustrations by Isaac Stewart and Ben McSweeney copyright © 2018 by Dragonsteel Entertainment, LLC

© О. М. Степашкина, перевод, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2021

Издательство АЗБУКА®

* * *

Посвящается Эрику Джеймсу Стоуну, который пытался научить меня краткости (хоть в этом я так и не преуспел) и всегда был прекрасным другом и образцом для подражания

Часть первая

1

Я включила форсаж и погнала свой корабль сквозь безумную мешанину взрывов и лучей деструкторов. Надо мной раскинулась внушающая благоговейный страх пустота космоса. Рядом с этой бескрайней чернотой и планеты, и космические корабли казались ничтожными. Бессмысленными.

Если, конечно, не учитывать того обстоятельства, что эти ничтожные корабли изо всех сил старались убить меня.

Я увернулась, послав свой корабль в штопор и на середине сбросив скорость. А когда переворачивалась, тут же снова врубила все ускорители и рванула в другую сторону, пытаясь стряхнуть с хвоста три вражеских звездолета.

Бой в космосе отличается от боя в атмосфере. Во-первых, крылья тут бесполезны. Раз нет воздуха, то нет ни воздушных потоков, ни подъемной силы, ни лобового сопротивления. В космосе вы не летите по-настоящему. Вы просто не падаете.

После еще одного штопора с ускорением я помчалась к основному месту схватки. К сожалению, маневры, чрезвычайно эффектные для атмосферы, здесь стали вполне обычным делом. Эти полгода боев в вакууме потребовали совершенно новых навыков.

— Спенса, — послышался с панели управления бодрый мужской голос, — помнишь, ты велела тебя предупреждать, когда ты начинаешь вести себя чересчур безрассудно?

— Нет, — буркнула я, ныряя вправо; пришедшие сзади лучи деструкторов скользнули по куполу кабины. — Не верю, чтобы я такое сказала.

— Ты сказала: «Мы можем поговорить об этом позже?»

Я снова увернулась. Скад! Неужели эти дроны так насобачились вести воздушный бой или это просто я теряю хватку?

— Строго говоря, «позже» настало сразу после того, как ты об этом сказала, — продолжало это трепло, искусственный интеллект моего корабля, М-Бота. — Но на самом деле человеческие существа не используют это выражение в значении «в любое время, наступившее в хронологическом порядке после этого момента». Обычно они имеют в виду: «когда-нибудь потом, в более удобное для меня время».

Вокруг нас роились крелльские дроны, пытаясь отрезать мне путь обратно к основному месту схватки.

— И ты считаешь, что это и есть более удобное время?! — возмутилась я.

— Почему бы и нет?

— Потому что мы ведем бой!

— Ну, как мне представляется, именно в момент смертельной опасности тебе неплохо бы узнать, если ты начинаешь вести себя чересчур неразумно.

Я прямо-таки с нежностью вспомнила те времена, когда мои корабли со мной не разговаривали. Это было еще до того, как мы отремонтировали М-Бот, чья личность была созданием неизвестной нам древней технологии. И я частенько задумывалась, всякий ли ИИ — такое трепло, или мне особо повезло.

— Спенса, — позвал М-Бот, — ты не забыла, что должна вести эти дроны к своим?

Прошло шесть месяцев с того момента, как мы отбили попытку креллов отправить нас в небытие. Мы победили — и заодно узнали кое-что важное. Враги, которых мы называли «креллами», были группой инопланетян, получивших задачу удерживать мой народ на планете Россыпь, превращенной в нечто среднее между тюрьмой и заповедником для человечества. Креллы подчинялись некоему галактическому правительству, именуемому Верховенством.

Для войны с нами они использовали дистанционно пилотируемые дроны. Их пилотировали инопланетяне, живущие где-то вдалеке; они управляли дронами при помощи сверхсветовой связи. Дроны никогда не отдавали под команду ИИ — галактические законы запрещали кораблю самому пилотировать себя. Даже М-Бот в плане самостоятельности имел довольно серьезные ограничения. Кроме того, было еще кое-что, внушающее Верховенству сильный страх, — люди, способные заглядывать в пространство, где действовала сверхсветовая связь. Цитоники.

Такие, как я.

Они знали о моем существовании и ненавидели меня. Дроны зачастую охотились на меня прицельно, и это можно было использовать. Даже необходимо. Сегодня на предполетном инструктаже я кое-как уломала остальных пилотов испробовать один смелый план. Предполагалось, что я немного оторвусь от боевого строя, отвлеку тем самым все дроны на себя, а потом приведу их обратно к отряду. И пока они будут сосредоточены на мне, ребята смогут их уничтожить.

Это был вполне здравый план. И у меня бы все получилось… попозже.

А пока я хотела кое-что проверить.

Я включила форсаж, помчалась прочь от вражеских кораблей. В скорости и маневренности М-Бот превосходил креллов, хотя частью его большого преимущества была способность на высокой скорости совершать маневры в воздухе, не разваливаясь при этом на части. Здесь, в вакууме, это значения не имело, поэтому дроны шли за нами вплотную и отставать явно не собирались.

Когда я нырнула вниз, к Россыпи, они всей сворой устремились за мной. Мою родную планету, словно щитом, закрывали слои древних металлических платформ, оснащенных огневыми позициями. После нашей победы, одержанной шесть месяцев назад, мы отогнали креллов подальше от планеты, за этот щит. Нынешняя наша долгосрочная стратегия заключалась в том, чтобы вести бои в космосе и не подпускать врага близко к планете.

Благодаря тому что сражения происходили только в космосе, наши инженеры, и в том числе мой друг Родж, стали постепенно налаживать контроль над платформами и размещенным там оружием. Со временем щит из огневых позиций должен был прикрыть планету от налетов. Но пока большинство оборонительных платформ все еще действовали автономно и для нас были не менее опасны, чем для врагов.

Крелльские корабли роем неслись за мною следом, стремясь отрезать мне путь к тому месту, где мои друзья схлестнулись с остальными дронами в нешуточной драке. Такая тактика изолирования строилась на одном гибельном предположении: что, оставшись одна, я буду менее опасна.

— Значит, мы не собираемся повернуть назад и действовать по плану, да? — спросил М-Бот. — Ты решила одолеть их в одиночку.

Я не ответила.

— Йорген будет ж-у-у-утко зол, — сказал М-Бот. — Кстати, эти дроны пытаются гнать тебя во вполне определенном направлении. Я отметил его на твоем мониторе. Мои расчеты позволяют предположить, что они замышляют засаду.

— Спасибо, — произнесла я.

— Просто постарайся не взорвать меня. Кстати, имей в виду: если ты нас все-таки угробишь, я буду являться тебе, так и знай.

— Являться? — переспросила я. — Ты же робот! И кроме того, я тоже буду мертвой, забыл?

— Мой робопризрак будет преследовать твой телесный призрак.

— Интересно, и как это все будет происходить?

— Спенса, призраков не существует, — раздраженно сказал М-Бот. — Почему ты вместо полета думаешь о всякой ерунде? Ну честно, до чего же людей легко отвлечь!

Я заметила засаду. Небольшая группа крелльских дронов пряталась за крупным металлическим обломком, парящим ровнехонько за пределами дальнобойности огневых позиций. Когда я приблизилась, дроны выскочили из засады и рванули ко мне. Но я была наготове. Я позволила рукам расслабиться, а подсознанию — взять верх. Я ушла в себя, погрузилась в своего рода транс, в котором слушала.

Но не ушами.

Дистанционно пилотируемые дроны в большинстве случаев со своей задачей справлялись. Креллы использовали их как расходный материал для усмирения жителей Россыпи. Однако из-за гигантских расстояний, на которых проходили сражения, креллы были вынуждены управлять ими с помощью сверхсветовой связи. Я предполагала, что сами пилоты находятся где-то очень и очень далеко, но, если они даже были на космической станции недалеко от Россыпи, задержка радиосигналов оттуда сделала бы дроны слишком медлительными для сражений. Поэтому сверхсветовая связь была просто необходима.

Но имела один огромный изъян. Я слышала их приказы.

По неведомой мне причине я могла прослушивать то место, в котором шли сверхсветовые сигналы. Я назвала его «нигде» — другое измерение, к которому не применимы наши законы физики. Я могла прослушивать, а иногда и заглядывать в него, и тогда я видела, как обитавшие там существа смотрят на меня.

Один-единственный раз, во время той решающей битвы полугодичной давности, я каким-то образом вошла в это место и в мгновение ока телепортировала свой корабль на большое расстояние. И до сих пор я очень мало знала о своих способностях. Повторить телепортацию так и не получилось, но я постоянно изучала все, что существовало во мне, чтобы освоить эти способности и использовать их в бою.

Я позволила инстинктам взять верх и провела корабль через сложную цепочку виражей. Мои отточенные боями рефлексы вкупе со способностью слышать отдаваемые дронам приказы управляли кораблем без каких-либо особых указаний сознания.

Дар цитоника достался мне по наследству. С его помощью мои предки водили древние межзвездные флотилии по галактике. Мой отец тоже получил эту способность, и враги воспользовались ею, чтобы погубить его. Теперь я использую ее, чтобы выжить.

Я реагировала на приказы креллов быстрее их самих — каким-то образом я обрабатывала эти сведения быстрее, чем дроны. К тому моменту, когда они пошли в атаку, я уже проскользнула сквозь лучи их деструкторов, а потом, после резкого рывка вперед, привела в действие ИМИ, разрушив щиты у всех, кто оказался рядом.

В нынешнем состоянии глубокой сосредоточенности меня не волновало, что мой щит тоже уничтожен. Это не имело значения.

Я метнула энергокопье, и его луч вонзился во вражеский корабль, связав нас. А потом использовала момент инерции кинетической энергии, чтобы закрутить оба корабля, и очутилась в тылу у группы оказавшихся уязвимыми дронов.

В пустоте распустились букеты из света и искр, когда я расстреляла два дрона. Оставшиеся прыснули в разные стороны, словно селяне от волка в Бабулиных историях. Я выбрала пару кораблей и обстреляла их из деструкторов — один разнесла, — попутно продолжая частью сознания отслеживать приказы, отдаваемые остальным противникам. В общем, никакой засады у них не получилось.

— Не перестаю поражаться — как ты это делаешь? — тихо сказал М-Бот. — Ты обрабатываешь данные быстрее, чем мои процессоры. Как будто ты вообще… не человек.

Я скрипнула зубами, собралась и, развернув корабль, погналась за отставшим от остальных дроном.

— Между прочим, это был комплимент, — добавил М-Бот. — Не то чтобы люди были чем-то плохи. Я нахожу их хрупкость, эмоциональную нестабильность и иррациональную природу очаровательными.

Этого крелла я тоже уничтожила, омыв корпус своего корабля в свете его огненной кончины. Потом увернулась от выстрелов двух других дронов. Хотя пилотов в них не было, в глубине души я даже испытывала к ним жалость, ведь в моем лице они пытались противостоять некой неумолимой и необъяснимой силе, не подчиняющейся правилам, по которым играли все остальные.

— Вероятно, — продолжал М-Бот, — я отношусь к людям подобным образом исключительно потому, что меня так запрограммировали. Но с другой стороны, это ничем не отличается от инстинкта, программирующего птицу-мать любить скрюченных лысых уродцев, которые вылупились из ее яиц, верно?

«Не человек».

Я вертелась и уворачивалась, стреляла и уничтожала. Я не была совершенной; иногда я излишне перестраховывалась и мои выстрелы не достигали цели. Но у меня было очевидное преимущество.

Верховенство — и его прислужники-креллы — явно считали необходимым присматривать за такими людьми, как мы с отцом. Их корабли всегда охотились на пилотов, которые слишком хорошо летали или обладали слишком быстрой реакцией. Они пытались контролировать мой разум, используя слабое место моего дара, — так же как поступили с отцом. К счастью, у меня был М-Бот. Его улучшенное экранирование могло фильтровать их ментальные атаки, позволяя мне при этом слышать вражеские команды.

Все это порождало пугающий вопрос.

Что я такое?

— Я бы чувствовал себя намного спокойнее, — сказал М-Бот, — если бы ты изыскала возможность перезапустить наш щит.

— Некогда, — бросила я. Для этого требовалось добрых тридцать секунд без управления полетом.

У меня появился еще один шанс прорваться к основному месту боя, чтобы выполнить план, который я сама и предложила. Вместо этого я развернулась, включила форсаж и снова ринулась на врагов. Мои компенсаторы гравитации нейтрализовали значительную часть ускорения и защитили меня от хлыстовой травмы, но я все равно чувствовала, как давление вжимает меня в кресло, как натягивается кожа, а все тело будто наливается свинцом. При сильных перегрузках мне всегда казалось, что за секунду я старею на сотню лет.

Но я справилась с собой и выстрелила по оставшимся дронам. Мои странные способности теперь были напряжены до предела. Луч крелльского деструктора — такой яркий, что он оставил след на моей сетчатке, — задел по касательной купол моей кабины.

— Спенса, — снова позвал М-Бот. — С тобой одновременно пытаются связаться Кобб и Йорген, оба очень недовольны. Я знаю, ты велела мне отвлекать их, но…

— Отвлекай их.

— Вздох смирения.

Я завернула петлю следом за вражеским кораблем.

— Мне послышалось или ты только что сказал: «Вздох смирения»?

— На мой взгляд, человеческую нелингвистическую коммуникацию слишком легко истолковать неправильно, — сказал мой корабль. — Поэтому я ищу новые способы сделать ее более определенной.

— А разве это не уничтожит весь смысл общения?

— Очевидно, нет. Снисходительное закатывание глаз.

Вокруг сверкали лучи деструкторов, но я сбила еще два дрона. И заметила, как что-то отразилось в куполе моей кабины. Несколько пронизывающих белых огоньков — словно глядящие на меня глаза. Когда я слишком много использовала свои способности, кто-то выглядывал из «нигде» и видел меня.

Я не знала, что это. Просто назвала их «глазами». Но я чувствовала исходящую от них жгучую ненависть. Гнев. Все это было как-то связано. Моя способность видеть и слышать то неведомое пространство, глаза, наблюдавшие за мной оттуда, и способность телепортироваться, которую мне пока что удалось использовать лишь однажды.

Я даже смутно помнила те чувства, что испытала тогда. Я находилась на волосок от гибели, попав в эпицентр мощнейшего взрыва. И в тот момент привела в действие то, что называется цитоническим гипердвигателем.

Если бы мне удалось освоить телепортацию, я бы смогла помочь своему народу вырваться с Россыпи. С такими возможностями мы бы навсегда сбежали от креллов. Вот почему я подгоняла себя.

В прошлый раз я прыгнула, спасая собственную жизнь. Если бы только воссоздать те же самые ощущения…

Держа правую руку на сферической капсуле, а левой сжимая рычаг двигателя, я ввела корабль в пикирование. Три дрона тут же устремились за мной, но я предугадала их выстрелы и развернулась так, что все заряды прошли мимо. Потом надавила рычаг двигателя, по-прежнему следя разумом за «нигде».

Глаза продолжали появляться, отражаясь в куполе, как будто он показывал нечто, следящее за мной из-за кресла. Белые огоньки, похожие на звезды, только… разумные, если можно так сказать. Десятки злобных светящихся точек. Вступая в их владения, даже на самый краешек, я сразу становилась для них видимой.

Эти глаза нервировали меня. Но каким-то странным образом их власть не только пугала, но и завораживала. Такое же чувство охватывает тебя, когда ты стоишь на высокой скале в пещере; эта черная бездна внизу манит тебя, и ты знаешь, что вас разделяет всего один шаг.

— Спенса! — сказал М-Бот. — Появился новый корабль!

Я резко вышла из транса, и глаза исчезли. М-Бот вывел изображение на консоль. Новый истребитель, почти невидимый на фоне черного неба, вынырнул оттуда же, где раньше прятались остальные. Это был диск с глянцевой поверхностью цвета космической черноты, меньше обычного крелльского корабля, но с более крупным куполом.

Эти новые черные корабли начали появляться лишь в последние восемь месяцев, перед тем как креллы попытались разбомбить нашу базу. Тогда мы еще не осознавали, что это значит, но теперь знали точно.

Я не слышала команды, получаемые этим кораблем, потому что их попросту не было. Такие черные диски всегда вели настоящие пилоты. Как правило, асы.

Вот теперь битва стала действительно интересной.

2

Мое сердце колотилось в предвкушении.

Вражеский ас! Схватки с дронами тоже были увлекательны, но все же в них чего-то недоставало. Ты как бы не чувствовал, с кем борешься. То ли дело дуэль с асом. Совсем как в Бабулиных историях: храбрые пилоты Старой Земли вступают в беспощадные схватки в эпоху Великих войн. Один на один.

— Я спою тебе, — прошептала я. — Когда твой корабль загорится и твоя душа отлетит, я спою. Во славу нашей битвы.

Да, выспренно. Друзей всегда смешило, когда я начинала излагать в подобном стиле, подражая языку старых преданий, и я почти перестала это делать. Но ведь собой я быть не перестала, поэтому теперь я говорила это не друзьям, а себе.

И врагу, которого собиралась убить.

Ас ринулся ко мне, паля из деструкторов в надежде сбить меня, пока я сосредоточена на дронах. Я ухмыльнулась, ушла из-под обстрела и зацепила какой-то обломок космического мусора энергокопьем. Это позволило мне резко развернуться, а заодно рывком поставить обломок так, чтобы он принял выстрелы на себя. Гравикомы М-Бота погасили бо́льшую часть ускорения, но, описывая дугу, я все равно почувствовала, как меня тянет вниз. Под огнем деструкторов обломок разлетелся в пыль, и один выстрел едва не попал в меня. Скад! Возможности перезапустить щит по-прежнему не было.

— Пожалуй, сейчас самое время повернуть назад и привести вражеские корабли к остальным, — сказал М-Бот. — Согласно первоначальному плану…

Не слушая его, я заметила, что ас пролетел мимо меня, тут же крутанулась и погналась за ним.

— Драматический обрыв предложения, — заметил М-Бот, — отягощенный скрытыми смыслами твоей безответственной натуры.

Я выстрелила в аса, но он уже ушел в штопор, сбрасывая скорость. Инерция протащила его вперед, но еще и развернула на сто восемьдесят градусов, и теперь он смотрел прямо на меня. Корабли такого типа плохо управлялись при движении задним ходом, поэтому маневр был довольно рискованным, но когда твой щит полностью заряжен, а у противника его вообще нет…

Пришлось прервать погоню и на ускорении рвануть влево, чтобы уйти от лучей деструкторов. Я не могла принять бой на встречных курсах. Поэтому пока сосредоточилась на дронах, расстреляла один из них и стремительно промчалась сквозь его обломки, так что они царапнули по крылу М-Бота и ударились о купол с противным треском.

Ну да, конечно. Щита-то нет. А в космосе обломки сбитого тобой корабля вниз не падают. Это была типичная ошибка новичка и напоминание о том, что, несмотря на всю мою подготовку, я пока не умею вести бой в невесомости.

Ас отработанным маневром зашел мне в хвост. Он был хорош, и это, с одной стороны, захватывало. Но вот с другой…

Я попыталась вернуться к месту боя, но дроны сгрудились прямо передо мной, отрезая путь. Возможно, я переоценила свои силы.

— Свяжись с Йоргеном, — приказала я, — скажи ему, что меня, похоже, загнали в угол. Я не могу привести врагов в нашу засаду. Спроси, захочет ли он вместе с остальными прийти мне на помощь.

— Наконец-то, — сказал М-Бот.

Я снова увернулась, следя за вражеским асом по монитору приближения. Скад! Как бы мне хотелось слышать их так же, как я слышала дроны.

«Нет, на самом деле это хорошо, — подумала я. — Не хватало еще, чтобы я впала в зависимость от своего дара».

Решение пришло мгновенно. Я не могла вернуться к месту основного боя, поэтому нырнула вниз, к Россыпи. Окружающий планету защитный панцирь не был сплошным и состоял из гигантских платформ, на которых размещались скрытые жилые помещения, верфи и средства обороны. Хотя мы уже начали осваивать то, что находилось ближе всего к планете, внешние слои были по-прежнему настроены на автоматический огонь по любой подступающей к ним цели.

Я врубила форсаж и перешла на скорость, от которой в атмосфере большинство истребителей уже задребезжали бы, а то и вовсе развалились бы. Здесь же, наверху, я ощущала только ускорение, но не скорость.

До ближайшей космической платформы я добралась уже скоро. Длинная и тонкая, она слегка изгибалась, словно кусок разбитой яичной скорлупы. Оставшиеся дроны и ас по-прежнему висели у меня на хвосте. Вести бой на таких скоростях было гораздо опаснее. Времени избежать столкновения у меня теперь оставалось намного меньше, а малейшее прикосновение к сферической капсуле могло сбить с курса так быстро, что я бы даже не успела ничего изменить.

— Спенса! — позвал М-Бот.

— Я знаю, что делаю! — пробормотала я в ответ, пытаясь сосредоточиться.

— Да, разумеется, — отозвался М-Бот. — Но… просто на всякий случай… ты ведь помнишь, что мы пока не контролируем эти внешние платформы?

Я думала только о том, чтобы подлететь к поверхности металлической платформы и ни во что не врезаться. Орудийные площадки засекли мое приближение и открыли огонь, но по креллам они тоже начали стрелять.

Оставалось только уворачиваться. Или же просто беспорядочно метаться из стороны в сторону, — может, в каком-нибудь конкурсе летного мастерства я бы и превзошла дронов, но их было намного больше. Только ближе к платформе это преимущество обернулось для них помехой, потому что для орудий мы все были мишенями.

Несколько дронов поглотило взрывами, но в вакууме космоса огонь рассеялся за доли секунды.

— Интересно, эти пушки ощущают моральное удовлетворение оттого, что после стольких лет наконец-то кого-то сбили? — сказал М-Бот.

— Завидуешь? — ответила я и в очередной раз увернулась от выстрела.

— Судя по словам Роджа, у них нет настоящих ИИ — только несколько простейших прицельных задач. Так что это все равно как если бы ты стала завидовать крысе.

Упал следующий дрон. «Ну еще чуть-чуть!» — подумала я. Мне хотелось немного уравнять шансы, пока не появятся ребята.

Я снова погрузилась в транс. Кто и как управлял огневыми позициями, я не слышала, но в такие моменты полнейшей концентрации я чувствовала, что становлюсь единым целым со своим кораблем.

А еще чувствовала устремленные мне в спину глаза. В груди гулко колотилось сердце. Как же все это выдержать… Пушки, нацеленные прямо на меня, креллы на хвосте, не перестающие стрелять…

«Еще чуть-чуть!»

Мой разум словно отключился, и я вдруг каждой клеточкой почувствовала все системы и механизмы М-Бота. И это чувство сказало мне, что я в смертельной опасности. Нужно было срочно уходить.

Вот теперь я точно смогу это сделать.

— Включить цитонический гипердвигатель! — приказала я и попыталась повторить то, что уже однажды проделала — телепортировать корабль.

— Цитонический гипердвигатель недоступен, — доложил М-Бот.

Скад! В тот единственный раз, когда это сработало, он смог сказать, что двигатель доступен. Я попыталась снова, но… я ведь даже не знала, что именно тогда сделала. Просто я была в опасности и могла вот-вот умереть. И тогда я… сделала…

Но что?

Выстрел ближайшей пушки едва не ослепил меня, и, стиснув зубы, я рванула вверх, за пределы дальнобойности защитных орудий. Ас уцелел, хотя и получил пару ударов, так что его щит, возможно, был ослаблен. Дронов осталось только три.

Я сбросила тягу и закрутила корабль вокруг собственной оси, продолжая двигаться, но уже «хвостом вперед». Такой маневр явно указывал на то, что я собираюсь стрелять в тех, кто сзади. Понятное дело, ас тут же ушел в сторону. С ослабленным щитом храбрости у него поубавилось. Стрелять я не стала, но рванула следом за ним, заодно уйдя от дронов, которые устремились к моей прежней позиции.

Не отставая от аса, я старалась подобраться как можно ближе, чтобы выстрелить наверняка, но, кем бы ни был этот пилот, летал он мастерски. Он заложил серию виражей, постоянно наращивая скорость. С одним поворотом я просчиталась, и меня резко вынесло вбок. Быстро вернувшись, я подстроилась под его следующий финт и пальнула из деструкторов, но расстояние было слишком велико, и все заряды просто растворились в космосе.

И скорость, и углы поворота мне объявлял М-Бот, так что мне не приходилось отвлекаться даже на долю секунды, чтобы взглянуть на консоль. Я напряженно вглядывалась в летящий впереди истребитель, пытаясь подстроиться под каждый его виток, каждое пике и каждый новый разгон. Я ждала того необходимого момента, когда мы окажемся на одной линии на достаточно долгое время, чтобы можно было выстрелить.

Ас, в свою очередь, мог в любой миг развернуться и выстрелить по мне, поэтому он наверняка так же внимательно следил за мной, надеясь застать врасплох в момент выравнивания.

Эта идеальная сосредоточенность, это колоссальное напряжение, этот ни на что не похожий момент контакта, когда инопланетный пилот в точности зеркалил все мои действия, напрягаясь, прикладывая огромные усилия, потея и подступая все ближе и ближе в этом невероятно странном и таком глубоко личном состязании. На одно короткое мгновение мы словно стали единым целым. А потом я убила его.

Вот ради таких испытаний я и жила. Ради того чтобы сражаться с реальным противником и точно знать: или он, или я. В такие минуты я не думала о судьбе человечества или о Силах самообороны Непокорных. Я сражалась для того, чтобы доказать себе, на что я способна.

Он резко ушел вниз и влево — так же как и я. Потом он развернулся ко мне, и мы на миг оказались на одной линии. И оба выстрелили.

Ас промазал. Я попала. Мой первый выстрел пробил его ослабленный щит. Второй ударил в пилота, сидящего слева от кабины, и развалившийся на части корабль-диск скрыло вспышкой огня.

Вакуум жадно поглотил его, а я резко вильнула вправо, уворачиваясь от обломков. Потом сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить сердце. Пот пропитал мягкую подкладку шлема и стекал по щекам.

— Спенса! — выкрикнул М-Бот. — Дроны!

Скад!

Мне удалось развернуть корабль и уйти в сторону как раз перед тем, когда кабину осветили три яркие вспышки. Я вздрогнула, но бояться не стоило. Мой корабль был цел, а вспышки света шли от дронов, которые взрывались один за другим. Мимо пронеслись два корабля ССН.

— Спасибо, ребята! — сказала я, включая на щитке пульта связи наш общий канал.

— Да на здоровье, — отозвалась Киммалин. — Как всегда повторяла Святая: «Присматривай за умниками, они часто делают глупости». — Она говорила с акцентом, а ее неспешная манера речи всегда действовала успокаивающе, даже когда она ругала меня на чем свет стоит.

— Я думала, ты собиралась отвлечь дронов, а потом привести их к нам, — сказала ФМ; у нее был очень уверенный голос, каким обычно говорят люди вдвое старше.

— Я бы так и сделала, только чуть позже.

— Ну да, — сказала ФМ, — и поэтому отключила канал, чтобы Йорген не смог на тебя наорать?

— Я не отключала. Просто поручила связь М-Боту.

— Йорген правда терпеть не может разговаривать со мной! — с энтузиазмом подключился к разговору М-Бот. — Так и говорит, могу повторить, кстати.

— Да ладно, враг отступает, — сказала ФМ. — А тебе повезло: мы и так уже шли на помощь, когда ты наконец решила признать, что дело дрянь.

Все еще мокрая от пота, с колотящимся сердцем, я наконец перезапустила щит липкими руками, потом повернула корабль и полетела им навстречу. По пути мне попались обломки взорванного истребителя, которые продолжали двигаться примерно с той же скоростью, с какой он летел в момент взрыва. Космос — что тут скажешь.

Корабль скорее раскололся на части, чем взорвался полностью, и меня пробрал озноб, когда я увидела труп вражеского аса. Приземистую фигуру инопланетянина. Может, скафандр все-таки защитил его от вакуума?

Нет. Пролетая мимо, я заметила, что скафандр разворочен взрывом. Тщедушное существо внутри его напоминало маленького двуногого краба ярко-синего цвета с панцирем на животе и на лице. Я уже видела таких в шаттлах, летающих рядом с их космической станцией, которая находилась вдали от Россыпи и наблюдала за нами с расстояния. Они были нашими тюремщиками, и, хотя в добытых нами источниках эта крабоподобная раса именовалась варваксами, большинство из нас так и продолжало называть их креллами, даже зная, что это всего лишь сокращение от какой-то фразы на верховенском языке, означающей их функцию, но никак не название народа.

Этот крелл был, несомненно, мертв. Жидкость, заполнявшая его скафандр, выплеснулась в вакуум, где сначала бурно закипела, а потом оставшийся от нее пар застыл твердым комком. Космос — жутковатое место.

Я сбросила скорость и, не отрывая взгляда от мертвого тела, тихонько напела одну из песен моих предков. Викинги пели ее мертвым.

«Ты хорошо дрался», — подумала я, обращаясь к отлетевшей душе крелла. Неподалеку появились наши сборщики трофеев, обычно эти корабли наблюдали за сражением из относительно безопасного места рядом с планетой. Мы всегда подбирали крелльские корабли, особенно те, которыми управляли живые пилоты. Так мы надеялись когда-нибудь захватить сломанный гипердвигатель Верховенства. Для перемещения они никогда не использовали разум пилота. У них была какая-то супертехнология, позволяющая им путешествовать среди звезд.

— Юла! — позвала меня Киммалин. — Ты с нами?

— Угу. — Я развернулась и примкнула к ней и ФМ. — М-Бот! Как бы ты оценил летные навыки этого пилота?

— Примерно как у тебя, — ответил М-Бот. — А его корабль намного лучше всех, что нам попадались до сих пор. Буду честен, Спенса, — в основном из-за того, что просто не способен лгать по заложенной во мне программе, — мне кажется, этот бой мог закончиться иначе.

Я кивнула, потому что думала так же. Мы сражались один на один. С одной стороны, это было приятным подтверждением того, что я чего-то стою и без своих способностей слышать «нигде». Но теперь, уже полностью выйдя из транса и чувствуя, как после каждой битвы, странное опустошение, я вдруг поняла, что испытываю какое-то необъяснимое беспокойство. За все то время, что продолжались эти стычки, мы почти не видели этих черных кораблей, управляемых живыми существами.

Если креллы действительно хотели уничтожить нас, почему они посылали так мало асов? Был ли он и правда одним из лучших? Я неплохой пилот, но я летала меньше года. Из добытой нами информации следовало, что наши враги входили в огромную галактическую коалицию, состоящую из сотен планет. Наверняка они могли найти пилотов получше, чем я.

Что-то во всем этом меня настораживало. Раньше креллы всегда выставляли против нас максимум сто дронов за один раз. Потом, видимо, перестали церемониться и теперь присылали сто двадцать. Но это все равно было как-то очень мало, учитывая предполагаемые размеры их коалиции.

Так в чем же все-таки дело? Почему они по-прежнему воздерживались от решительных действий?

Киммалин, ФМ и я присоединились ко всем остальным. Силы самообороны Непокорных становились все крепче. Сегодня мы потеряли всего один корабль, а ведь еще совсем недавно теряли по полдюжины, а то и больше в каждом бою. И мы продолжали набирать силу. В последние два месяца в боях стали участвовать первые корабли, построенные с помощью технологий, которые мы узнали от М-Бота. Прошло всего полгода со дня Второй Битвы за Альту — она принесла нам много потерь, но вместе с тем подняла наш моральный дух. И тот факт, что наши пилоты теперь гибли все реже и могли оттачивать свое мастерство, делал нас сильнее с каждым днем.

Перехватывая врагов здесь и не позволяя им прорваться ближе к планете, мы получили возможность расширять поисковые работы. Благодаря этому мы не только освоили ближайшие оборонительные платформы, но и смогли добывать материалы для новых кораблей.

Это привело к тому, что строительство звездолетов и набор новобранцев резко увеличились. И уже скоро у нас должно было стать достаточно подъемных колец и пилотов, чтобы выпускать в бой сотни кораблей.

Как следствие, прогресс рос неуклонно, и его было уже не остановить. Но все же, где-то в глубине души, меня терзало беспокойство. Креллы вели себя странно. И помимо этого, мы находились в крайне невыгодном положении. Они могли перемещаться по всей галактике, тогда как мы были заперты на одной планете.

Если только я не научусь использовать свои возможности.

— Э-э… Спенса… — произнес М-Бот. — Тут тебя Йорген вызывает, и мне кажется, он раздражен.

Я вздохнула и нажала кнопку связи:

— Докладывает «Небо-десять».

— С тобой все в порядке? — строго спросил Йорген.

— Угу.

— Хорошо. Обсудим это позже. — И отключился.

Тон его голоса меня покоробил. Йорген был не просто раздражен. Он был вне себя от бешенства.

Сэди — новенькая, которую поставили мне в напарники, — пристроилась за мной на «Небо-девять». По движениям ее корабля мне показалось, что она нервничает, но, возможно, я просто преувеличивала. Когда креллы бросились за мной всем скопом, я приказала ей отстать. К счастью, у нее хватило ума выполнить приказ и держаться ближе к остальным нашим, а не лететь вслед за мной.

Прежде чем возвращаться к планете, мы должны были дождаться приказов из командного центра, поэтому пока зависли в космосе. Киммалин подобралась ко мне поближе. Я видела ее сквозь купол кабины. Мне почему-то всегда казалось, что в шлеме, закрывающем ее длинные черные волосы, она выглядит как-то несуразно.

— Эй! — позвала она по выделенному каналу. — Ты как?

— Нормально, — отозвалась я.

Это была ложь. Каждый раз, когда я использовала свои странные способности, я чувствовала, как во мне что-то борется. Наши предки боялись людей вроде меня, тех, кто обладал силой цитоника. До того как мы совершили аварийную посадку на Россыпь, цитоники работали в двигательных отсеках и вели наши корабли вперед.

Нас тогда стали называть людьми машин, или мотористами. Остальные члены экипажа сторонились нас, и постепенно такое отношение вошло в традицию и сохранилось, даже когда все уже забыли, кто такие цитоники.

Было ли это обычным предрассудком или чем-то большим? Я всегда чувствовала на себе злобные взгляды. В конце концов, мой отец действительно атаковал своих же товарищей. Мы обвинили в этом креллов, но тревога не утихала во мне. Ведь остались записи, в которых отец казался таким яростным.

Я боялась, что из-за своей сущности могла быть гораздо опаснее, чем кто-либо из нас мог себе вообразить.

— Народ! — позвала Сэди, встав бок о бок с моим кораблем. — А что означает это предупреждение у меня на консоли?

Я взглянула на мигающий огонек на мониторе приближения, беззвучно выругалась и стала всматриваться в пустоту. Крелльская наблюдательная станция была едва видна, но вскоре я заметила, как рядом с ней появилось еще что-то. Два объекта, размером больше, чем сама станция.

Линкоры.

— Два новых корабля только что прибыли в систему, — доложил М-Бот. — Мои датчики дальнего действия подтверждают то, что видит командный центр. Судя по их виду, это линейные корабли.

— Скад! — раздался в канале голос ФМ.

До сих пор мы сталкивались только с другими истребителями, но из разведданных знали, что у креллов есть по крайней мере несколько таких крупных кораблей.

— О вооружении подобных кораблей нам известно немного, — сказал М-Бот. — В информации, которую мы с тобой похитили, содержались лишь общие сведения. Но мои процессоры говорят, что эти корабли, скорее всего, предназначены для бомбардировки планеты.

Бомбардировка. Они смогут отправлять снаряды из космоса, и огневой мощности у них хватит, чтобы превратить все живущее даже в самых глубоких наших пещерах в пыль.

— Им не пройти мимо оборонительных платформ, — сказала я.

Мы предполагали, что именно по этой причине креллы раньше использовали маловысотные бомбардировщики, а не обстрел с орбиты. Платформы как раз и строились с таким расчетом, чтобы защитить планету от бомбардировок из космоса.

— А если они сначала уничтожат платформы? — спросила Сэди.

— Это будет непросто, — сказала я.

Отчасти это звучало как бравада. Мы не знали наверняка, способна ли оборонительная система Россыпи выдержать такой обстрел. Возможно, когда она полностью перейдет под наш контроль, мы сумеем оценить все ее возможности. Но до этого, к сожалению, было еще очень далеко.

— Ты что-нибудь слышишь? — спросила Киммалин.

Пришлось обратиться к своим чувствам цитоника.

— Только очень тихую музыку, — ответила я. — Почти как помехи, только… красивее. Надо подобраться поближе, чтобы понять, о чем именно они говорят.

Я всегда слышала звуки, идущие от звезд. Впервые я подумала о них как о музыке, когда была помладше. Потом, когда я уже начала учиться на пилота, мы с бабушкой решили, что эта «музыка» должна быть отголосками сверхсветовой связи, идущей через «нигде». В этот раз я, скорее всего, слышала звуки с крелльской наблюдательной станции или переговоры тех линкоров с Верховенством.

Ждать пришлось долго, командование приказало нам оставаться на позициях и наблюдать за линкорами. Но они не двигались. Вероятно, то, для чего их отправили, должно было случиться не сразу.

— Слушай мою команду, — через некоторое время объявил Йорген. — Эти линкоры обосновались здесь, поэтому нас отзывают обратно к платформе «Главная». Погнали!

Я вздохнула и повернула корабль по направлению к планете. В этой битве я выжила.

Теперь оставалось пережить головомойку.

3

М-Бот рассчитал заход на посадку.

Остальные по-прежнему чувствовали себя рядом с ним не слишком уютно. Компьютерная программа, способная мыслить и разговаривать, как человек? Бабуля, чье детство пришлось на те времена, когда люди еще не попали на Россыпь, говорила мне, что слышала о таком, но тогда это было запрещено.

И все же М-Бот давал нам преимущество, которое нельзя было игнорировать. С его гиперэффективными расчетами мы могли с легкостью прокладывать путь через окружающие Россыпь оборонительные платформы, не прибегая к помощи математиков Сил самообороны.

Мы следовали точно по указанному М-Ботом курсу, двигаясь за пределами дальнобойности огневых позиций, расположенных на металлических платформах размером с горную цепь. Я замечала тени небоскребов. Еще в школе мы каждый год проходили обязательный культурно-исторический курс, посвященный истории Старой Земли. Нам показывали старые изображения, водили на экскурсии в специальные пещеры, где ученые разводили самых разных животных. Так что я многое знала о жизни в те далекие времена и о том, что такое небоскребы, хотя Бабулины рассказы мне всегда нравились больше, чем школьные уроки.

Наличие небоскребов указывало на то, что платформы вокруг Россыпи когда-то были обитаемыми, как и сама планета, но что-то уничтожило их много столетий назад.

При виде этих искривленных платформ, уходящих куда-то в бесконечность, у меня всегда перехватывало дыхание. По сравнению с ними наши пятьдесят истребителей казались песчинками. В сложной, взаимосвязанной сети пещер Непокорных проживало не меньше сотни тысяч человек, но все они потерялись бы на огромном пространстве только одной из этих платформ.

Из центра пришел приказ сбавить ход. Как и все остальные, я развернула М-Бот ускорителями к планете. После тихого короткого выхлопа корабль остановился.

При взгляде изнутри оболочка планеты немного напоминала шестеренки каких-то мистических часов. Каждая платформа вращалась в свой черед, орудия были готовы превратить в пар любого — будь он хоть человеком, хоть инопланетянином, — кто осмелился бы нарушить границы пространства. Но именно благодаря этой оболочке мы были все еще живы, поэтому я не жаловалась.

Вскоре наши корабли миновали ближайший к планете слой, который отличался от остальных по нескольким параметрам. Самым очевидным было наличие тысяч массивных светильников, которые освещали планету, словно прожектора, и создавали иллюзию смены дня и ночи.

Кроме того, физическое состояние внутреннего слоя было гораздо хуже, чем у внешних. Сразу за пределами атмосферы здесь болталось огромное количество обломков. По нашим предположениям, это были остатки разрушенных платформ. Часть из них, утратив источник энергии, обрушилась на планету.

В нашлемной гарнитуре раздался треск.

— Звено «Небо» и звено «Надежда», — произнес мужской голос. — Адмирал Кобб приказывает вам состыковаться с платформой «Главная». Остальные спускаются вниз, для сдачи дежурства.

Я узнала голос. Это был Рикольфр, один из адъютантов адмирала. Как и было приказано, я повернула корабль в нужном направлении. Теперь вся планета предстала передо мной — серо-голубой шар с яркой, манящей атмосферой. Тридцать кораблей нашего флота направились туда.

Два оставшихся звена заскользили вдоль самой границы атмосферы, мимо нескольких платформ, мигающих дружелюбными синими огнями, вместо злобных красных сигналов на других платформах. Благодаря стелс-технологиям М-Бота нам удалось сесть на одну из них и хакнуть ее системы. К счастью, внутренние протоколы безопасности платформ делали небольшие исключения для людей, что давало инженерам короткую передышку, достаточную, чтобы сделать свое дело.

Потом Родж и остальные инженеры разобрались, как отключить электропитание нескольких соседних платформ, что позволило бы нам также взять их под контроль. Пока нам принадлежало всего десять платформ из многих тысяч, но и это было многообещающее начало.

Самая большая из них, «Главная», была огромной платформой со стыковочными отсеками для истребителей. Мы превратили ее в наш орбитальный штаб, хотя инженерные команды все еще работали над некоторыми ее системами, особенно над древними информационными базами.

Я влетела в закрепленный за мной отсек — небольшой индивидуальный ангар. Когда дверь закрылась, внутри зажегся свет, и произошла герметизация помещения. Я сделала глубокий вдох-выдох и откинула купол кабины. Возвращаться после боя к обыденной жизни было тоскливо. Я понимала, что это невозможно, но больше всего мне хотелось летать без остановки. Ответы на вопрос, кем или чем я была, находились где-то снаружи, а не в этих стерильных металлических коридорах.

— Эй! — воскликнул М-Бот, когда я выбралась из кабины. — Возьми меня с собой! Не хочу пропускать все веселье!

— Мне просто прочитают нравоучение.

— Ну да, я об этом и говорю… — ответил он.

Ладно. Я потянулась обратно к кабине и отстегнула от передней консоли его новое мобильное приемное устройство — браслет, оснащенный кое-каким сенсорным управлением, голографическим проектором, приемником для усиления коммуникационных возможностей М-Бота и маленьким циферблатом. М-Бот уверял, что в прошлом у него было такое же устройство, но оно пропало, — возможно, прежний пилот забрал его с собой, когда столетия назад ушел осваивать Россыпь.

После того как М-Бот изложил инженерам план по созданию нового устройства, они все с ума посходили от радости из-за содержащейся в нем технологии микроголограмм. К счастью, они достаточно давно перестали праздновать, чтобы успеть сделать мне дубликат. Я носила его вместо отцовской светолинии, которой теперь пользовалась довольно редко, потому что перестала регулярно бывать в пещерах, как раньше.

Я включила браслет и передала свой шлем Добси из наземной команды, когда она поднялась по лестнице, чтобы проверить, как я там.

— Надо что-нибудь осмотреть? — спросила она.

— Я поймала обломок в правый бок фюзеляжа, когда щит разрядился.

— Хорошо, проверю.

— Спасибо, — поблагодарила я. — И честно предупреждаю: у него очередной заскок.

— А по-другому вообще бывает?

— Один раз, когда он проводил самодиагностику, молчал целых пять минут. Это было настоящее блаженство.

— Ты же в курсе, что моя программа позволяет мне распознавать сарказм? — поинтересовался М-Бот.

— А иначе шутка пропала бы впустую.

Я вошла в раздевалку. Она была вдвое больше моего здешнего спального места. Не то чтобы у меня было так уж много вещей. Отцовский значок, старые карты пещер и кое-что из самодельного оружия. Я хранила все это в сундучке рядом с койкой, вместе со сменной одеждой.

Сразу же с порога меня приветствовала мелодичная трель. Погибель расположилась на своем насесте рядом с дверью. Ярко-желтая, с маленькими голубыми шипами вдоль хребта, она уютно устроилась в моей старой рубашке. Я почесала ее голову, и она издала очередной радостный свист. На ощупь она была совсем не скользкой, а скорее упругой, как хорошая кожа.

Обнаружить ее здесь было приятно — хотя Погибели и полагалось сидеть в моем жилом блоке, она то и дело норовила уползти, и я часто находила ее в ангаре. Наверное, ей нравилась быть поближе к М-Боту.

Я умылась, но летный костюм снимать не стала. Потом, выдержав столько времени, сколько могла для себя оправдать, призвала на помощь всю свою воинскую решимость и шагнула в коридор. После черноты космоса здешний свет всегда казался чересчур ярким, да еще отражался в белых блестящих стенах. Единственным, что здесь не было отполировано сверх меры и не резало глаза, был ковер, положенный по центру пола. Он на удивление хорошо сохранился — скорее всего, потому, что на станции был вакуум, до того как наша инженерная команда заделала все дыры в обшивке и подключила системы жизнеобеспечения.

В коридоре меня ждали остальные члены нашего звена. Нед и Артуро спорили о том, можно или нет разрешать пилотам что-то рисовать на своих кораблях. Я молча прошла мимо них и встала рядом с Киммалин; она держала шлем под мышкой, длинные волосы были растрепаны.

— Ты хоть понимаешь, насколько Йорген зол? — шепотом спросила она.

— Ничего, я справлюсь, — сказала я.

Киммалин приподняла бровь.

— Правда, — заверила я. — Просто надо держаться уверенно и достаточно грозно. У тебя случайно туши нет с собой?

— А что это такое?

— Что-то вроде боевой раскраски. На Старой Земле ее использовали мужчины, когда сражались на футбольном поле. Это такое мочилово, только еще и с дохлой свиньей.

— Неслабо. Но у меня вообще с собой ничего нет. И… слушай, Юла, может, ты не будешь доводить Йоргена? Хоть раз?

— Не уверена, что у меня получится.

Мимо прошла ФМ и, чтобы меня подбодрить, показала мне поднятые вверх большие пальцы. Я ответила тем же, хотя все еще чувствовала себя рядом с ней не в своей тарелке. Высокая и стройная, она каким-то образом всегда умудрялась носить летный костюм так, словно это был супермодный наряд, а на мне он сидел бесформенным мешком и казался на три размера больше, чем нужно. Она подошла к Штопору и Котовнику, парням, которых добавили в наше звено, чтобы заполнить прорехи. Им обоим было уже за двадцать, но, несмотря на разницу в возрасте, они изо всех сил старались влиться в коллектив.

Из своей раздевалки показалась наша новенькая, Сэди. Выходя в коридор, она тут же споткнулась о невысокий порожек и едва не выронила шлем. Ее синие волосы и характерные черты лица напомнили мне… в общем, вызвали болезненные воспоминания.

Почти все двинулись дальше по коридору, в сторону столовой, но я решила дождаться Йоргена, чтобы уж выслушать все сразу. Правда, Йорген обычно последним уходил со своего корабля, так как каждый раз во всех подробностях заполнял карту послеполетных проверок, хотя мог поручить это техникам, — поэтому ожидание могло затянуться. Киммалин осталась со мной, Сэди тоже торопливо подошла к нам.

— Как же ты была великолепна! — прижимая шлем к груди, воскликнула она и лучезарно улыбнулась.

Скад! Мы выпустились всего на год раньше, чем ее группа. То есть мы были практически ровесниками, но точно не выглядели такими же юными, как она.

— Ну да, ты и сама неплохо сегодня летала, — сказала я.

— Ты видела?!

На самом деле ничего я не видела, но кивнула, чтобы ее подбодрить.

— Может, скоро я смогу стать такой, как ты, Юла!

— Ты отлично справляешься, дорогая, — сказала Киммалин и похлопала ее по плечу. — Но никогда не пытайся стать кем-то еще, у тебя все равно не хватит для этого навыков.

— Да, верно, — пробормотала Сэди, полезла в карман и достала маленький блокнот и карандаш. — Никогда… стать кем-то еще…

Она записала фразу, словно это была строчка из Писания, хотя Киммалин наверняка придумала ее прямо на ходу.

Я посмотрела на Киммалин. По ее безмятежному лицу, как всегда, трудно было что-либо прочитать, но веселые искорки в глазах говорили, что ей приятно обрести такого восхищенного слушателя.

— Жаль только, что я не могла сегодня последовать за тобой, Юла. Мне показалось, тебе очень нужна была помощь.

— Единственное, чему ты должна следовать, Сэди, — это полученным приказам, — произнес твердый голос. — Всех остальных это тоже касается.

Мне не надо было смотреть в ту сторону, чтобы понять, что наш командир звена Йорген, а иногда, что скрывать, Зараза, наконец присоединился к нам и теперь стоял за моей спиной.

— Э-э… спасибо, сэр, — сказала Сэди, отдала честь и помчалась к столовой.

— Удачи! — прошептала Киммалин, сжав мою руку. — Желаю получить только то, что заслужила. — А потом, конечно же, бросила меня.

Что ж, я смогу одолеть это чудовище и в одиночку. Я развернулась, вздернув подбородок, но голову пришлось задирать еще выше. Ну какого же скада он такой высоченный? Йорген Уэйт, с его смуглой кожей, был самодовольным хлыщом и поборником неукоснительного соблюдения всех правил. Каждую ночь он клал под подушку кодекс поведения ССН, за завтраком слушал патриотические речи и пользовался только серебряными столовыми приборами, у которых на ручках был выгравирован девиз: «Не позволяй Спенсе веселиться!»

Может, я немного присочинила, конечно. Но на самом деле мне и правда казалось, что бо́льшую часть своей жизни он тратил на то, чтобы ворчать на меня. Что ж, я выросла среди задир. Я знала, как поставить себя перед человеком, который…

— Спенса, — сказал он мне, — прекрати быть такой задирой.

— О-о-о-о-о! — раздался с моего запястья голос М-Бота. — Недурно!

— Заткнись, — буркнула я ему. — Задирой? Задирой?! — Я ткнула Йоргена пальцем в грудь. — Это в каком смысле — задирой?

Он посмотрел на мой палец.

— Я не могу задирать тебя, — сказала я. — Ты выше меня.

— Речь совсем не об этом, Спенса, — сердито сказал Йорген, понижая голос. — И… что это у тебя на лице?

У меня? Переход был таким нелогичным, что я мгновенно забыла о нашей с Йоргеном стычке и уставилась в полированную металлическую стену на свое отражение. Под глазами у меня были нарисованы черные линии. Это еще что такое?

— Тушь, — сказал М-Бот с моего запястья. — Как у спортсменов со Старой Земли. Ты сказала Киммалин, что…

— Это была шутка! — воскликнула я. Краска оказалась голограммой, которую М-Бот спроецировал на меня с мобильного приемного устройства. — Тебе точно надо попросить кого-то переписать твою программу, отвечающую за юмор, М-Бот.

— О-о-о-о-о, — простонал он. — Извини. — И голограмма исчезла.

Йорген покачал головой, скользнул мимо меня и быстро пошел по коридору. Мне оставалось только припустить за ним следом.

— Знаю, Спенса, ты всегда была независимой, — сказал он на ходу. — Но теперь ты используешь свою силу и свое положение, чтобы помыкать другими, включая Кобба. Ты игнорируешь инструкции и приказы, потому что знаешь, что никто не сможет тебе помешать. Это и есть — вести себя как задира.

— Я пытаюсь защитить остальных! — сказала я. — Увожу врагов! Подставляю себя под удар!

— В этом и заключался план, а потом ты должна была привести их обратно к нам, чтобы мы могли атаковать с флангов. Я заметил, что у тебя было несколько моментов, чтобы сделать это, но ты решила играть по-крупному и сражаться с ними сама. — Он внимательно посмотрел мне в глаза. — Ты пытаешься что-то доказать. Что с тобой творится в последнее время? Ты же раньше всегда готова была работать в команде. Скад, да ты практически эту команду и создала, а теперь так себя ведешь! Как будто все остальные — пустое место.

Я…

Мне нечем было ему возразить. Он был прав, а оправдания ни к чему хорошему бы не привели. С Йоргеном срабатывало только одно оружие — правда.

— Йорген, они твердо решили убить меня, — сказала я. — И будут посылать против нас все свои силы, пока я не погибну.

Мы остановились в конце коридора, под слепящим белым светом.

— Ты знаешь, что это правда, — добавила я, глядя ему прямо в глаза. — Им точно известно, кто я. Если они уничтожат меня, то смогут запереть нас на Россыпи навсегда. Поэтому они пойдут на все, чтобы добраться до меня.

— И ты решила облегчить им задачу?

— Я отвлекаю их, как и сказала, чтобы… — Я осеклась на полуслове под его проницательным взглядом — ох уж этот Зараза! — Ладно, хорошо. Я пытаюсь подтолкнуть себя. В тот единственный раз, когда я смогла телепортироваться, я находилась в самом эпицентре взрыва. Я тогда была в отчаянии, могла вот-вот погибнуть. Поэтому и решила: если воссоздам то ощущение смертельной опасности, то смогу повторить этот прыжок. А может, даже наконец понять… что же я такое на самом деле.

Он вздохнул и возвел глаза к потолку, скорчив, как мне показалось, чересчур театральную мину.

— Помоги нам Святые, — пробормотал он. — Юла, это безумие.

— Это храбрость, — возразила я. — Воин всегда испытывает себя. Проверяет на прочность. Хочет узнать, на что он способен.

Йорген только молча смотрел мне в глаза, но меня было не сбить. Он умел заставить меня озвучивать вещи, в которых я обычно не признавалась даже себе. Возможно, это и делало его хорошим командиром. Скад, да он был хорошим командиром уже потому, что мог вроде как справиться со мной!

— Спенса, — наконец произнес Йорген. — Ты — лучшее, что у нас есть. Ты крайне важна для ССН… и для меня.

Я вдруг осознала, что мы стоим очень близко друг к другу. Он чуть наклонился, и на мгновение мне показалось, что он вот-вот поцелует меня. Увы, что-то останавливало нас обоих, мешая тому, что могло бы произойти между нами. Например, тот факт, что роман между командиром и пилотом ставит обоих в неловкое положение.

Но не только. Он был воплощением порядка, а я… ну, я — совсем другое дело. Я так до сих пор и не знала, кто я или что я на самом деле. Вот почему в минуты откровенности с самой собой приходилось признать, что именно по этой причине наши отношения так никуда и не продвинулись за эти полгода.

Йорген наконец отстранился:

— Ты знаешь, что Национальная ассамблея сейчас решает вопрос о возвращении тебя на планету? Они считают, что ты очень важна, чтобы рисковать твоей жизнью в бою.

— Хотела бы я взглянуть, как это у них получится! — тут же вспыхнула я.

— Ну да, вообще-то, я тоже, — сказал Йорген и ласково улыбнулся. — Но правда же, зачем давать им лишний повод? Ты — часть команды. Мы — часть команды. Не надо думать, что ты должна это делать в одиночку, Спенса. Пожалуйста. И ради звезд, перестань специально подвергать себя опасности. Мы найдем другой способ.

Я кивнула, но… ему легко было так говорить. По рассказам Бабули, даже когда наши предки все вместе были частью космического флота, люди боялись таких, как я.

Людей машин. Гипердвигателей. Мы были странными. Может быть, даже не людьми.

Йорген стал набирать код на двери в конце коридора, но закончить не успел — дверь открылась. Киммалин активировала ее с другой стороны.

— Ребята! — выдохнула она. — Ребята!..

Я напряглась. Киммалин редко бывала такой взволнованной.

— Что случилось?

— Родж прислал сообщение! — сказала Киммалин. — Те инженеры, что работают с компьютерными системами платформы, — они что-то нашли! Запись!

4

Следом за Киммалин мы с Йоргеном вошли в комнату, которую все называли библиотекой, несмотря на отсутствие книг. Здесь инженерный корпус целыми днями возился со старыми базами данных. Инженеры выдрали часть стеновых панелей, открыв переплетенные между собой пучки проводов. Хотя на большей территории этой платформы сеть работала почти без сбоев, мы по-прежнему не имели доступа к нескольким компьютерным системам.

Киммалин подвела нас к группе инженеров в комбинезонах наземной службы, они о чем-то возбужденно перешептывались, обступив большой монитор. Я поискала глазами остальных ребят из нашего звена, но их не было. Кроме инженеров, в библиотеке находились мы с Йоргеном и Киммалин и несколько адмиральских адъютантов. Я одернула свой мешковатый летный костюм, весь пропитанный по́том после боя.

— И почему я не переоделась? — пробормотала я, обращаясь к Йоргену.

— Я могу создать для тебя голограмму новой формы! — предложил М-Бот. — Она…

— И как это поможет убрать пот, интересно? — спросила я.

Нет, ну правда — теперь, с этим браслетом и голопроектором, он выискивал любую возможность покрасоваться!

Услышав мой голос, один из толпы инженеров вскинул голову, потом повернулся к нам и расплылся в улыбке.

Долговязый и бледный, с копной ярко-рыжих волос, Родж теперь улыбался гораздо чаще, чем во времена нашего детства. Мне даже казалось, будто я что-то упустила и, пока мы вместе ремонтировали М-Бота, кто-то похитил моего нервного друга и заменил на этого спокойного, уверенного в себе человека.

Я гордилась им, особенно когда заметила, что он снова стал носить свой кадетский значок, который Кобб специально приказал покрыть красной эмалью — этим символом отличали самых незаурядных инженеров или членов наземных команд.

— Я так рад, что она нашла вас, — тихо сказал Родж, подбежав к нам. — Вы точно захотите это увидеть.

— Что — это? — спросил Йорген и вытянул шею, чтобы взглянуть на монитор.

— Последние записи станции, — прошептал Родж. — Видеологи, созданные прямо перед тем, как станция отключилась. Запись прервалась на середине, и при архивировании процесс кодировки не был завершен. Это первый солидный массив данных, который нам удалось восстановить. — Он оглянулся. — Капитан Улан настаивала, что следует подождать Кобба и только потом показывать, но я решил, что никто не станет возражать, если сначала это увидит героиня Второй Битвы за Альту.

Мое появление действительно заметили. Несколько инженеров обменялись тычками, показывая на меня.

— А знаешь, Юла, — сказала Киммалин, — находиться рядом с тобой очень удобно. Все внимание обращено только на тебя, поэтому остальные могут легко утащить что только захотят.

— И что же ты хочешь утащить? — спросил Йорген. — Лишнюю чашку чая?

Он все еще пытался заглянуть в монитор, поэтому не заметил, как Киммалин ответила ему ужасно неприличным жестом. Я в изумлении уставилась на нее. Неужто она правда это сделала?

Киммалин одарила меня шкодливой улыбкой, но потом все-таки прикрыла рот рукой. Эта девушка… Стоило мне подумать, что я ее раскусила, как она намеренно выкидывала что-нибудь в этом духе, только чтобы шокировать меня.

Дальнейший разговор прервался, когда открылась дверь и в комнату вошел Кобб с дымящейся кружкой кофе в руке. Он отрастил короткую белую бородку, по-прежнему хромал из-за старой раны, но упорно отказывался от трости, пользуясь ею только в самых официальных ситуациях. На нем была белоснежная форма адмирала флота Сил самообороны Непокорных, на правой стороне груди поблескивали наградные планки.

Он неохотно занял это место после Брони и так же неохотно принял ее отставку. По определенным критериям, Кобб был самым важным из ныне живущих людей. И все же он по-прежнему оставался… просто Коббом.

— Что там в этих проклятых логах? — требовательно спросил он с порога. — Почему такая срочность?

— Сэр! — отозвалась капитан Улан, высокая женщина-йонгийка. — Мы пока не знаем. Хотели дождаться вас.

— Что?! — возмутился Кобб. — Вы что, забыли, как я медленно хожу? Чертова станция могла уже сделать три оборота за то время, что я сюда дохромаю.

— Э-э… Сэр, мы думали… то есть мы не думали, что нога вас задержит… в смысле, сильно задержит…

— Нечего передо мной заискивать, капитан! — огрызнулся Кобб.

— Мы просто хотели проявить уважение.

— Нечего меня так уважать, — проворчал Кобб и глотнул кофе. — Я начинаю себя чувствовать стариком.

Улан подавила смех. Кобб нахмурился, и она совсем растерялась. Мне стало жаль ее. Общение с Коббом требовало не меньшего мастерства, чем тройная петля Альстрома на реверсе.

Инженеры расступились перед адмиралом, и мы с Киммалин воспользовались моментом, чтобы подобраться ближе к экрану. Йорген, сцепив руки за спиной, остался на месте, пропуская вперед старших по званию. Иногда этот парень мог быть чересчур прилежным. Даже заставил девушку устыдиться того, что она пользуется своей известностью, чтобы занять хорошее место.

Кобб повернулся ко мне.

— Я слышал, лейтенант, вы снова начали откалывать свои номера, — негромко сказал он, пока один из инженеров возился с файлами.

— Э-э…

— А то! — раздался голос М-Бота с моего запястья. — Она сказала Йоргену, что специально пыталась… — Я отключила звук, а потом на всякий случай голографический проектор тоже, и, покраснев, посмотрел на Кобба.

Адмирал отпил кофе:

— Позже поговорим. Не хочу вызвать гнев вашей бабушки известием о вашей смерти. На прошлой неделе она испекла мне пирог.

— Э-э… Слушаюсь, сэр.

Экран затемнился, а потом открылось видео с изображением этой самой комнаты, только все стены в ней были целыми. Перед мониторами сидели люди в незнакомой форме и что-то делали. У меня перехватило дыхание. Это действительно были люди!

Мы всегда знали это. Хотя мы застали Россыпь уже необитаемой, на многих механизмах сохранились надписи на языках Старой Земли. И все-таки как-то жутковато было смотреть на этих загадочных людей из прошлого. Когда-то эту планету и эти платформы вокруг нее населяли миллионы, если не миллиарды. Куда же все они подевались?

Похоже, они разговаривали и казались чем-то очень встревоженными. Было видно, что несколько человек даже кричат, но у записи отсутствовал звук. Какой-то светловолосый мужчина забрался на стул рядом со своим монитором. Его лицо заполнило весь экран. Он начал что-то говорить.

— Прошу прощения, сэр! — сказал один из инженеров рядом со мной. — Мы работаем над звуком. Одну секунду…

Внезапно с экрана прорвался звук. Они все кричали, и десятки голосов накладывались друг на друга.

–…составили рапорт, — с сильным английским акцентом сказал человек на экране. — У нас есть предварительные доказательства того, что цитощиты планеты, вопреки устоявшемуся мнению, недостаточно надежны. Делвер услышал наши переговоры и по ним пришел к нам. Повторяю: делвер вернулся на станцию и…

Не договорив, он оглянулся через плечо. В комнате царил хаос: одни бились в истерике и падали на пол, другие истошно орали друг на друга.

Инженер возле нашего экрана что-то набрал на клавиатуре.

— У нас есть видео с одной из платформ периметра, — сказал он. — Номер тысяча сто тридцать два. Подгружаю его тоже.

Я сразу подалась вперед, когда запись переключилась на изображение звездного неба, снятого камерой, установленной на внешней оболочке планеты и направленной в космос. В нижней части экрана можно было увидеть изгиб платформы.

Люди на записи притихли. Что они видели в этой испещренной звездами черноте такого, чего не видела я? Неужели это…

Звезд стало больше.

Они проклевывались из небытия, словно булавочные уколы. Сотни… тысячи, слишком яркие, чтобы быть звездами. На самом деле они двигались по небу, собираясь все ближе друг к другу. Даже через монитор, даже сквозь огромное расстояние во времени и пространстве я ощущала их злобу.

Это были не звезды. Это были глаза.

У меня сдавило грудь. Сердце лихорадочно заколотилось. На экране появлялись новые и новые огоньки, и все они смотрели на меня. Они знали меня. Видели.

Я запаниковала. Но стоящий рядом Кобб продолжал спокойно потягивать кофе, и его невозмутимость каким-то образом помогла мне избавиться от тревоги.

«Это случилось очень давно, — напомнила я себе. — Сейчас мне ничего не грозит».

Огоньки на экране начали мутнеть. «Пыль», — догадалась я. Возникло целое облако, словно просочившись сквозь проколы в реальности. Пыль поблескивала белым светом и распространялась с невероятной скоростью. А потом, словно из ниоткуда, в центре пыльного облака появилось что-то большое и круглое.

Кроме силуэта, разглядеть что-либо еще было трудно. Поначалу мой мозг отказывался воспринимать чудовищные размеры этого объекта. Когда он приблизился, чернея внутри светящейся пыли, огромная платформа выглядела крохотной рядом с ним. Ска-а-ад… Что бы это ни было, размерами оно не уступало планете.

— У меня… у меня есть визуальное подтверждение присутствия делвера, — сказал человек, записывающий видео. — Матерь Святых… Он здесь. Проект цитозащиты провалился! Делвер вернулся, и… и он идет за нами!

Черная масса переместилась к планете. Что это за отростки выступали из темноты? Может, шипы? Казалось, эту глыбу сделали специально, чтобы взрывать мозг, но я все-таки пыталась, вопреки здравому смыслу, найти объяснение тому, что вижу. Вскоре чернота стала непроницаемой. Камера отключилась.

Я подумала, что запись закончилась, но она снова переключилась на изображение библиотеки, и тот же светловолосый мужчина снова сидел за своим столом. Большинство остальных мест рядом с мониторами были пусты, в комнате остались только один мужчина и одна женщина. Я услышала, как откуда-то с платформы раздались крики. Мужчина, вздрагивая всем телом, встал и постучал по своему монитору, меняя угол камеры.

— На внешних защитных кольцах исчезают признаки жизни! — крикнула женщина, вставая из-за стола. — Платформы переходят в режим ожидания. Верховное командование приказало нам перейти в автономный режим!

Мужчина снова опустился на стул. Его трясло. Мы видели на сдвинутом мониторе, как он что-то лихорадочно печатает. Женщина отодвинулась от стола и посмотрела на потолок. По платформе разнесся низкий рокочущий звук.

— Автономная защита обороны включена, — пробормотал мужчина, продолжая печатать. — Эвакуационные корабли падают. Святые…

Комната снова содрогнулась, свет замигал.

— Планета обстреливает нас! — выкрикнула женщина. — Наши же люди стреляют по нам!

— Не по нам. — Мужчина все еще продолжал печатать, словно в трансе. — Они стреляют по делверу, который обволакивает планету. Мы просто стоим на дороге. Надо убедиться, что не-путь закрыт. Отсюда доступа нет, но, может…

Он продолжал бормотать, но мое внимание привлекло кое-что другое на экране. Огоньки, собравшиеся в дальней части комнаты. Они прорывали реальность, и казалось, будто дальняя стена растягивается, превращаясь в бесконечное звездное небо, пронизанное маленькими слепящими проколами.

Глаза добрались и сюда. Женщина в комнате закричала, а потом… исчезла. Она словно вкрутилась вовнутрь себя, а потом сжалась, сокрушенная какой-то невидимой силой. Мужчина так и продолжал яростно бить по клавиатуре; глаза его были широко раскрыты. Он был словно безумец, излагающий свою последнюю волю. Хотя его лицо занимало почти весь экран, я видела, как за его спиной собирается чернота.

Освещенная звездами, которые звездами не были.

Сливаясь в единое целое.

В силуэт, выступивший из тьмы.

Который выглядел как моя копия.

5

Я отшатнулась от экрана и налетела на столпившихся вокруг монитора офицеров. Все чувства вдруг обострились, как перед боем, и я поймала себя на том, что сжимаю кулаки. Если меня не выпустят, я пробьюсь…

— Спенса, — окликнула меня Киммалин и взяла за руку. — Спенса!

Я моргнула, потом огляделась вокруг — вся мокрая от пота, с вытаращенными глазами.

— Но как?! — выкрикнула я. — Как оно…

Я оглянулась на экран, на котором застыло изображение мертвого мужчины и комнаты, заполненной звездами. Линия в нижней части экрана показывала, что видеозапись закончилась.

И на этом стоп-кадре была я, стоящая за мертвецом. Я была там. Я была там!!! В своем нынешнем летном костюме ССН. С теми же русыми волосами до плеч и узким лицом. Застыв посреди движения к этому мужчине.

Но мое лицо… я выглядела перепуганной. Потом выражение изменилось, каким-то невероятным образом передавая то, что я чувствовала сейчас.

— Выключите это! — закричала я и, вырвавшись от Киммалин, кинулась к экрану, но угодила в более сильные объятия.

Пытаясь дотянуться до экрана, я боролась с этими руками, с собственным телом и… чем-то еще. Каким-то глубинным чувством, похожим на первобытный страх. Это был словно безмолвный крик, который родился где-то внутри и теперь прорывался наружу.

А потом мне показалось, что откуда-то издалека что-то откликнулось на мой крик.

«Я… слышу… тебя…»

— Спенса! — позвал меня Йорген.

Я подняла голову. Йорген держал меня, пристально глядя мне в глаза.

— Спенса, что ты видишь? — спросил он.

Я повернулась к экрану и посмотрела на свое изображение. Неправильное, такое неправильное. Мое лицо, эмоции… И…

— А вы разве не видите это? — Я оглядела озадаченные лица вокруг себя.

— Темноту? — переспросил Йорген. — На экране человек, который записал этот файл. Потом за ним возникла чернота, пронизанная белыми огоньками.

— Похожими на… глаза, — добавил один из инженеров.

— А та фигура? — спросила я. — Вы не видите никого в темноте?

Мой вопрос вызвал еще более растерянные взгляды.

— Это просто чернота, — сказал стоящий сбоку Родж. — Юла! Там ничего больше нет. Я даже никаких звезд не вижу.

— Я вижу звезды, — сказал Йорген, прищурившись. — И что-то наподобие силуэта. Возможно. Скорее, какая-то тень.

— Выключите его, — распорядился Кобб. — Посмотрим, что вам удастся извлечь из других логов или файлов. — Он посмотрел на меня. — А с лейтенантом Найтшейд я поговорю наедине.

Я посмотрела на него, на встревоженные лица товарищей и вдруг почувствовала жгучий стыд. Я уже давно не боялась, что меня примут за труса, но все же мне было неловко за эту сцену. Что они подумали, наблюдая мою истерику?

Усилием воли заставив себя успокоиться, я кивнула Йоргену и высвободилась из его рук.

— Все нормально, — сказала я. — Просто меня немного накрыло от этого видео.

— Ладно. Мы еще обсудим это позже, — ответил он.

Кобб жестом велел мне следовать за ним и двинулся к выходу. До того как мы вышли из комнаты, адмирал вдруг остановился и посмотрел назад.

— Лейтенант Маккефри! — позвал он.

— Да, сэр! — отозвался Родж, высунувшись из-за перегородки.

— Вы все еще работаете над тем своим проектом?

— Так точно, сэр! — сказал Родж.

— Хорошо. Посмотрим, верны ли ваши теории. Я поговорю с вами позднее. — И он шагнул в коридор, увлекая меня за собой.

— О чем это вы, сэр? — спросила я, когда за нами закрылась дверь.

— Сейчас это не важно, — отозвался Кобб, направляясь к обсерватории в другом конце коридора. Это просторное помещение с низким потолком называли обсерваторией, потому что из него открывался захватывающий вид на расположенную внизу планету. Едва войдя в комнату, я сразу же увидела Россыпь, глядящую на меня из огромного, во всю стену, окна.

Кобб встал у окна и глотнул кофе. Я подошла ближе, стараясь, чтобы походка не выдала дрожи в ногах. А потом, помимо своей воли, обернулась в сторону библиотеки, где мы только что смотрели видео.

— Что ты увидела в той записи? — спросил Кобб.

— Себя, — ответила я — с Коббом можно было говорить откровенно: он давно доказал, что заслуживает моего доверия, и даже более того. — Знаю, звучит невероятно, но та темнота на видео обрела форму, и это была я.

— Спенса, однажды я наблюдал, как мой лучший друг и ведомый попытался убить меня, — тихо проговорил он. — Теперь мы знаем, что его заставили видеть не то, что есть на самом деле, или его мозг понимал все иначе, поэтому он принял меня за врага.

— Вы думаете… это что-то похожее?

— У меня нет других объяснений того, что ты увидела себя на архивной записи, сделанной сотни лет назад. — Он снова поднес к губам кружку с кофе, допил все, что там было, и даже запрокинул голову, чтобы не осталось ни капли. — Здесь мы слепы. Мы не знаем, на что способен наш враг, не знаем даже, кто он на самом деле. Ты что-нибудь еще видела в той темноте?

— Словно кто-то обратился ко мне… сказал, что «слышит» меня. Но ощущения были совсем иные. Этот зов исходил как будто из другого места, и в нем не было ярости. Не знаю, как объяснить.

— Ну, — пробормотал Кобб, — по крайней мере, теперь мы имеем хоть какое-то представление о том, что случилось с жителями этой планеты.

Он повел кружкой в сторону окна, и я встала рядом, чтобы посмотреть вниз, на Россыпь. Она казалась необитаемой, с этой поверхностью, превращенной в золу. А обломки разрушенных платформ на нижней орбите, возможно, появились после того, как до смерти перепуганные люди на планете стали стрелять в обступающую их сущность.

— Чем бы эта штука на записи ни была, — сказал Кобб, — она пришла сюда и… уничтожила все население планеты и платформ. Они назвали его делвером.

— Вы когда-нибудь слышали о нем? — спросила я. — Вы же знали о… глазах, которые я иногда вижу.

— Само слово «делвер» не слышал, — ответил Кобб. — Но у нас есть заветы, дошедшие до нас от наших предков. В них говорится о существах, следящих за нами из бездны, из глубочайшей тьмы, и о том, что следует избегать беспроводных коммуникаций. Поэтому мы используем радио только для самых важных военных каналов. Тот человек на записи сказал, что делвер пришел потому, что услышал их переговоры, значит это может быть как-то связано. — Кобб внимательно посмотрел на меня. — Нас предупреждали, что нельзя создавать машины, которые думают слишком быстро, и…

— И еще — что надо бояться людей, способных заглянуть в «нигде», — прошептала я. — Потому что они притягивают внимание этих глаз.

Кобб не стал возражать. Он попытался снова глотнуть кофе, но обнаружил, что кружка пуста, и недовольно заворчал.

— Думаешь, та штука из записи как-то связана с глазами, которые ты видишь? — спросил он.

Я судорожно сглотнула:

— Да. Это они, Кобб. Существа, которые смотрят на меня, когда я использую свою силу, и эта штука с шипами, что появилась на видео, — одно и то же. Тот мужчина говорил что-то насчет их цитощита. Это слово похоже на «цитоник».

— Может быть, какой-то щит, не позволяющий врагам слышать или находить цитоников этой планеты, — предположил Кобб. — И он не справился. — Адмирал вздохнул и покачал головой. — Ты видела те новые линкоры?

— Да. Но ведь платформы защитят нас от бомбардировки, правда?

— Возможно, — сказал Кобб. — Часть этих систем по-прежнему работает, но на остальные положиться нельзя. Наши инженеры считают, что на некоторых из тех дальних платформ установлены средства противодействия бомбардировкам, но точно мы не знаем. Я не уверен, что мы можем позволить себе роскошь беспокоиться о делверах, глазах и всем таком прочем. У нас есть более насущные проблемы. Креллы, или как там они называются на самом деле, не прислушаются к нашим просьбам прекратить атаки. Их больше не волнует, выживет ли кто-то из людей. Они полны решимости истребить нас.

— Они боятся нас, — сказала я.

Когда мы с М-Ботом шесть месяцев назад украли информацию с их станции, это стало для меня самым большим и самым неожиданным открытием из всего, что я знала о креллах. Они держали нас тут не из враждебности, а потому, что искренне боялись людей.

— Боятся или нет, но они хотят нашей смерти, — ответил Кобб. — И если мы не найдем способ летать между звездами, как они, мы обречены. Никакая крепость, какой бы могучей она ни была, не может держаться вечно, особенно против такого сильного врага, как Верховенство.

Я кивнула. Это был главный принцип тактики боя — всегда иметь план отступления. Пока мы заперты на Россыпи, мы в опасности. Если мы сумеем выйти в космос, у нас появится масса вариантов. Бежать и где-нибудь спрятаться. Найти другие человеческие анклавы, если они существуют, и попросить о помощи. Напасть на врага, вынудив его обороняться.

Но все это оставалось недоступным, пока я не научусь пользоваться своими способностями. Или, если отбросить такой вариант, — пока мы не придумаем, как украсть у врагов технологию гипердвигателя. Кобб был прав. Глаза, делверы — все это могло иметь значение лично для меня, но в масштабах выживания целого народа было не так существенно.

Нам просто необходимо придумать, как выбраться с этой планеты.

Кобб внимательно посмотрел на меня. Он всегда казался мне старым. Я знала, что он всего на несколько лет старше моих родителей, но в ту минуту он напомнил мне скалу, которая слишком долго стояла под метеоритным дождем.

— Броня вечно жаловалась, какая это тяжелая работа, — проворчал он. — Знаешь, что самое худшее в том, чтобы быть командующим, Юла?

— Нет, сэр.

— Перспектива. Когда ты молод, тебе кажется, что все, кто старше тебя, разобрались в жизни. А когда сам принимаешь командование, то понимаешь, что все мы — те же дети, только в постаревших телах.

Я снова сглотнула, но ничего не ответила. Мы просто стояли рядом, и я смотрела в окно на пустынную планету и тысячи окружавших ее платформ — потрясающую систему обороны, которая в конечном итоге не смогла противостоять этому делверу, чем бы он там ни был.

— Спенса, — наконец нарушил молчание Кобб. — Я призываю тебя к осторожности. Одна половина моего штаба думает, что доверять тебе управление кораблем — значит брать на себя огромную ответственность. Другая считает тебя чуть ли не инкарнацией Святой. Перестань подкидывать и тем и другим доводы в пользу их мнения.

— Есть, сэр, — ответила я. — Честно говоря… я ведь специально пыталась подвергнуть себя опасности. Думала, может быть, тогда мозг сработает как надо, и мои способности включатся.

— Я ценю твое рвение, лейтенант, но это глупый способ решения наших проблем.

— Но ведь нам действительно надо понять, как вырваться к звездам. Вы же сами сказали!

— Я бы предпочел менее безрассудный способ, — ответил Кобб. — Мы знаем, что корабли Верховенства летают к звездам. У них есть технология гипердвигателя, и эти глаза, или делверы, их не уничтожили. Значит, это возможно.

Он снова задумчиво посмотрел на планету за окном и потом так долго молчал, что я даже забеспокоилась.

— Сэр? — спросила я.

— Идем со мной, — сказал он. — Кажется, я нашел способ выбраться с этой планеты, не полагаясь на твои силы.

6

Я шла следом за Коббом по чересчур чистым коридорам платформы «Главная». Почему мы возвращались обратно к ангарам истребителей?

Кобб считал двери, пока не остановился рядом с блоком, где стоял М-Бот. Окончательно сбитая с толку, я вошла за ним в маленькую дверь, за которой ожидала увидеть техников наземной службы. Но, кроме корабля, там был только один человек — Родж.

— Тор? — удивилась я, назвав его старым позывным, еще с тех времен, когда он входил в звено «Небо», пусть и всего несколько дней.

Родж, который внимательно изучал что-то на крыле М-Бота, вздрогнул от неожиданности. Развернувшись, он увидел нас и тут же залился краской. На миг мой друг превратился в прежнего Роджа — серьезного и слегка нелепого в своей неуклюжести. Он торопливо отсалютовал Коббу, едва не выронив свой планшет.

— Сэр! — сказал он. — Я не ждал вас так скоро.

— Вольно, лейтенант, — скомандовал Кобб. — Как дела с проектом?

С проектом? Кобб уже упоминал о каком-то проекте раньше. Но при чем тут М-Бот?

— Вот, взгляните сами, сэр, — сказал Родж и набрал что-то на планшете.

М-Бот настолько изменился, что я даже вскрикнула от изумления. В какие-то доли секунды он стал выглядеть в точности как те черные корабли с крелльскими асами на борту.

«Да это же голограмма!» — дошло до меня. М-Бот был стелс-кораблем дальнего радиуса действия, предназначенный, насколько мы могли судить, для разведки. У него было то, что мы называли активной маскировкой, а если сказать проще, то он мог изменять свой внешний вид при помощи голограмм.

— Получилось не идеально, сэр, — сказал Родж. — М-Бот не может сделать себя невидимым со стопроцентной достоверностью. Зато он может наложить на свой корпус другое изображение. Так как его форма отличается от тех крелльских кораблей, нам пришлось изобретать на ходу. Как видите, я сделал крылья голограммы больше, чтобы закрыть концевые части корпуса.

— Невероятно! — сказала я, обходя корабль. — М-Бот, я и не знала, что ты так можешь!

Родж взглянул на планшет:

— Хм… Юла, он прислал мне сообщение для тебя. Говорит, что не разговаривает с тобой, потому что ты недавно отключила ему звук.

Я закатила глаза, а потом еще раз оглядела работу Роджа:

— Ну и… зачем все это?

Стоящий у двери Кобб скрестил руки на груди.

— Я просил командиров, ученых и инженеров всерьез взяться за проблему гипердвигателя, — сказал он. — Как нам выбраться с этой планеты? Все полученные в ответ идеи были совершенно немыслимы. Кроме одной. Она умеренно немыслима.

Я подошла к Роджу. Тот вдруг заухмылялся.

— Ты чего? — спросила я его.

— Помнишь, как ты меня все время будила посреди ночи и втягивала в какую-нибудь безумную авантюру? — сказал Родж.

— Ну?

— Вот я и подумал, не пора ли взять реванш. — Он повернулся и широко повел рукой в сторону М-Бота; новый Родж опять вернулся: уверенная улыбка, сияющие глаза — сразу было видно, что человек в своей стихии. — М-Бот обладает невероятными шпионскими возможностями. Он может создавать чрезвычайно детализированные голограммы, подслушивать разговоры в сотнях метров от себя, с легкостью перехватывать вражеские сигналы и взламывать компьютерные системы. Мы привыкли использовать его как боевой корабль, но он создавался не для этого. И пока мы применяем его только для сражений, его богатейшие возможности остаются невостребованными. Когда адмирал попросил подумать над тем, как нам раздобыть вражескую технологию гипердвигателей, мне пришло в голову, что ответ находится прямо у нас под носом. И время от времени сообщает нам, какие же мы, люди, странные.

— Ты хочешь использовать его, чтобы проникнуть в Верховенство, — наконец дошло до меня. — Хочешь, чтобы он притворился крелльским кораблем, а потом как-то украл их технологию гипердвигателя!

— Они запускают беспилотники с близлежащей космостанции, — сказал Родж. — И новые корабли, как мы видели, прибыли сюда также с использованием этой технологии. Получается, то, что нам нужно, у нас под боком. М-Бот может навести голограммы и на нас тоже. Сделать так, чтобы небольшой отряд с такими же мобильными приемными устройствами, как у тебя, выглядел как креллы. Если нам удастся в неразберихе боя выдать М-Бот за вражеский корабль, мы сможем проникнуть к ним на станцию. Небольшая группа разведчиков высадится там и будет притворяться креллами столько, сколько понадобится, чтобы украсть их настоящий корабль и сбежать на нем. А потом мы воссоздадим их технологию и улетим с этой планеты.

У меня прямо челюсть отвисла от такой наглости.

— Родж, это безумие! — воскликнула я.

— Знаю!

— Мне нравится!

— Знаю!!!

Так мы и стояли с улыбками до ушей, будто снова стащили клеймор со стены исторического архива. Поднять его можно было только вдвоем, но, блин, как же мы радовались, что держим настоящий меч!

Мы дружно посмотрели на Кобба.

— Скорее всего, на крелльских кораблях есть радиолокационные маячки для идентификации, — сказал он.

— М-Бот мог бы подделать сигнал, — предложил Родж.

— И ты думаешь, что сможешь сделать это, Юла? — спросил Кобб. — Изобразить одного из наших врагов? Правдоподобно изобразить? Тайком пробраться к ним на станцию и угнать корабль?

— Я… — Я сглотнула и попыталась быть объективной. — Нет, сэр. Я пилот, а не шпион. У меня нет такой подготовки. Я… ну, скорее всего, сяду в лужу.

Признавать это было обидно, потому что сам план мне безумно нравился. Но приходилось быть реалистом.

— Йорген сказал то же самое, — сообщил Кобб.

— Он знает про этот план? — спросила я.

— Мы вкратце рассказали ему и другим командирам звеньев на последнем совещании. Все сошлись на том, что ни у кого в ССН нет подобных знаний и навыков. Мы восемь лет учились открытому бою, а не разведывательному делу. У нас просто нет разведчиков. Но… Йорген предложил создать такую учебную программу. Юла, если мы это сделаем, ты хотела бы в ней участвовать?

— Конечно, — ответила я, хотя сама идея о том, что придется снова сесть за парту и меньше летать, восторга не вызвала.

— Хорошо, потому что твой корабль по-прежнему не допускает никаких других пилотов, кроме тебя. — Кобб покачал головой. — Думаю, это наш единственный достижимый план, хоть он мне и не нравится. Я не верю, что кто-то из нас, как бы хорошо его ни подготовили, сможет правдоподобно изобразить крелла. Мы слишком отличаемся от них. Вдобавок они непременно что-то заподозрят, когда наш корабль сядет на их станцию, не выполнив их инструкции. Нужно придумать какое-то объяснение тому, почему наш корабль ведет себя необычно. Может, из-за поврежденных систем? В любом случае, лейтенант Маккефри, я разрешаю вам продолжать работать над этой идеей. Возможно, мы начнем обучать военной разведке все звено «Небо». Предоставьте мне подробный план. Я не хочу, чтобы нас прижали к стенке. Может так случиться, что времени на серьезную подготовку у нас не будет. Но теперь, когда появились эти линкоры…

Я уже открыла рот, чтобы согласиться с ним, но осеклась. В голове вдруг раздался какой-то странный звук, похожий на жужжание. Чуть наклонив голову набок, я сосредоточилась на нем. Ощущение было новым для меня.

«Ну же!» — подумала я, когда звук достиг пика и исчез. Я попыталась напрячь свое цитоническое восприятие и определить смысл поданного сигнала. — Что-то… что-то только что прибыло?»

На комм пришел вызов. Кобб отошел к стене:

— Да?

— Сэр, — послышался голос Рикольфра. — Один из внешних дозорных засек инопланетный корабль, который появился сразу за оборонительными платформами. Небольшой, размером с истребитель. Похоже, он совершил гиперпрыжок прямо сюда.

— Один корабль? — спросил Кобб.

— Один, сэр. Ни на какую из известных нам моделей Верховенства не похож. Мы уже поднимаем по тревоге оперативную группу, но все это как-то странно. Зачем отправлять единственный корабль? Ведь уже прошли те времена, когда они пытались тайком подвести бомбардировщик к Альте.

— Насколько далеко он находится? — спросила я, уже зная ответ: он близко, я его чувствовала.

— Сейчас приближается к наружной оболочке, в зоне орбитального экватора, — сказал Рикольфр. — Эксперты предполагают, что это может быть новая разновидность дрона, который должен испытать время срабатывания огневых позиций платформы.

— Сэр, позвольте мне проверить, что это, — сказала я Коббу. — Отсюда корабль доберется быстрее, чем группа с планеты.

Кобб внимательно посмотрел на меня.

— Пожалуйста, сэр, — добавила я. — Я не стану делать глупостей.

— Жучик будет сопровождать тебя, — сказал адмирал. — Не пытайся оторваться от нее и не вступай в бой, если только я не прикажу. Ясно?

Я кивнула, понимая скрытый смысл его слов. Кобб хотел меня испытать. Проверить, буду ли я все еще слушать приказы. Наверное, меня должно было насторожить, что такая проверка вообще понадобилась.

Я начала забираться в корабль, а Родж с Коббом пошли к выходу. С этим планом Роджа нужно было еще многое обдумать, не говоря уже о том, что чувство смутной тревоги, охватившее меня при виде делвера в моем облике, так и не отступало.

Но прямо сейчас мне больше всего хотелось снова оказаться в кабине пилота. И выяснить, почему для проверки нашей обороны Верховенство прислало только один-единственный корабль.

7

Я быстренько пробежалась по карте предполетной проверки.

— Готов стартовать, М-Бот? — спросила я.

Ответом было молчание.

— М-Бот! — позвала я, постучав пальцем по пульту управления и уже чувствуя беспокойство. — Что с тобой?

— Я не отвечаю, — сказал он. — Потому что ты не хочешь со мной разговаривать. Забыла?

А, ну да… Он все еще дулся за то, что я отключила ему звук. Поморщившись, я сняла браслет и вставила обратно в гнездо на приборной доске.

— Ну извини. Просто ты мог втянуть меня в неприятности.

— Спенса, я не способен втянуть тебя в неприятности. Я могу просто указать на те неприятности, которые уже возникли.

— Я ведь извинилась.

— Что ж, очевидно, ты не хочешь, чтобы я был рядом. Из чего я, используя минимальную долю производительности, могу заключить, что ты чувствуешь себя лучше без меня.

— Интересно, все ИИ такие обидчивые? — спросила я.

— Нас создавали как точные копии людей, чтобы мы могли повторять их мысли и поступки.

— Ой-ой-ой! А я тебя просила об этом?

На стене зажегся зеленый огонек, сообщавший, что Родж и Кобб вышли наружу и ангар готов к разгерметизации. Я включила маневровые двигатели и, когда дверь открылась, вывела корабль в вакуум.

Несколько минут спустя из своего ангара выплыл корабль Киммалин.

— Эй! — услышала я ее голос в канале связи. — А что именно мы делаем-то?

— К планете приближается неопознанный инопланетный корабль. Прямо сейчас он проходит через оборонительные слои. — Я рванула вперед вдоль тонкого края платформы.

Киммалин последовала за мной.

— Одиночный корабль? Хм.

— Вот и я так думаю. — Я не стала говорить о том, что почувствовала его появление, так как пока не знала, что это означает и было ли это на самом деле. — Поехали.

— Поехали, — раздалось у меня за спиной.

От неожиданности я вздрогнула, а когда обернулась, то увидела желто-синего слизня, примостившегося между ящиком с инструментами и аварийным запасом воды.

— Погибель? — удивилась я.

Она тут же повторила звук, как делала всегда. Супер! Надо было бы разозлиться на Добси и остальных ребят из наземной службы за то, что плохо проверили корабль, но… они ведь, в конце концов, техники, а не няньки. К тому же Погибель имела привычку просачиваться туда, где ей находиться не полагалось.

Оставалось надеяться, что опасных маневров совершать не придется. Я не знала, сколько g сможет выдержать Погибель. Пока что я направилась прямиком к странному кораблю. Верный своему слову, М-Бот так ничего и не говорил, но вывел на экран монитора маршрут, рассчитанный на перехват крелла. Потом написал мне сообщение на том же экране.

«Я отслеживаю движение этого корабля через нашу сенсорную сеть и хочу заметить, что это ОЧЕНЬ неразумная траектория. Его обстреливает множество платформ».

— Хм… Возможно, техники правы, — вслух ответила я ему. — Они считают, что это дрон-разведчик и его прислали специально для проверки платформ.

«В этом есть логика, — снова написал он на экране. — Если бы корабль действительно хотел добраться до Россыпи, он бы выбрал курс, петляющий между платформами, чтобы оставаться вне зоны дальности орудий. Креллы знают, как это делается».

Я развернулась, врубила ускорители и направила корабль по маршруту, указанному М-Ботом, наслаждаясь ощущением от перегрузок, вдавливающих меня в кресло. В кабине я всегда чувствовала себя более уверенно, но даже сейчас меня не покидала та же тревога, которая поселилась во мне после недавнего просмотра старой записи.

— До расчетной точки перехвата полторы минуты, — сообщил М-Бот.

— А как же твой бойкот? — спросила я.

— Ты кажешься слишком спокойной, — сказал он. — Я счел, что молчание — неверный подход. И вместо этого решил показать, как прекрасно общение со мной и что ты теряешь, отказываясь от него.

— Йо-хо-хо!

— Йо-хо-хо! — откликнулась Погибель.

— Я рад, что вы оба довольны.

Я еще немного прибавила скорости.

— Подожди, — сказал М-Бот. — Это что, был сарказм?

— От меня? Да ни в жизнь.

— Ладно. Я… Подожди! Это все-таки был сарказм!

Впереди, сквозь нижний слой защитной оболочки, прорвался мигающий свет. Корабль… и тянущийся за ним дым.

— Корабль прошел насквозь, — сказала я. — Но он подбит.

— Поверить не могу, что ты…

— М-Бот, запиши этот разговор, — приказала я. — Вражеский корабль — как сильно он поврежден?

— В умеренной степени, — отозвался он. — Странно, что он все еще не развалился на части. Но с этой точки обзора я бы предположил, что он врежется в планету и испарится от удара.

— Прошу разрешить преследование, — сказала я, вызвав командный центр. — Вражеский корабль направляется к поверхности планеты, курсом, ведущим к столкновению.

— Разрешаю, — ответил голос Кобба. — Но сохраняйте дистанцию.

Мы с Киммалин держались позади корабля, который опускался к атмосфере планеты. Я видела, как он пытается остановиться, просто инстинктивно узнала это движение. Ведь я сама была когда-то в поврежденном корабле, готовом вот-вот разбиться, и помнила, как в панике сражалась с заевшим управлением, задыхаясь от горького дыма, и как все вращалось перед глазами.

Ему все-таки удалось выровнять курс и войти в атмосферу уже под менее опасным углом. Кто бы ни управлял этим дроном, он не хотел, чтобы…

Стоп. Я ведь не слышала никаких команд, отдаваемых кораблю из «нигде». Значит, это был не дрон, и там, внутри, живой пилот.

От трения при входе в атмосферу мой щит начал светиться, а сам корабль завибрировал, когда атмосфера стала достаточно плотной.

«Если он так и будет идти под этим углом, его разорвет на части», — подумала я.

— Командир, он идет очень жестко, — сказала Киммалин. — Что делаем?

— Попробую перехватить его прежде, чем он разобьется, — ответила я.

— Это опасно, — сказал Кобб.

— Он прыгнул сюда на гипердвигателе. Вы чего хотите — позволить ему расшибиться в лепешку или все-таки попытаться урвать технологию? Может, если мы его спасем, нам вообще не понадобится план Роджа.

— Хорошо, иди наперехват, — согласился Кобб. — Но я поднимаю все звено «Небо», на случай если тебе потребуется поддержка.

— Вас поняла, — ответила я. — Жучик, прикрой, а я за ним.

— Само собой, — сказала она, — но вдруг это ловушка?

— Тогда постарайся не смеяться слишком сильно, когда будешь вытаскивать меня из нее.

— Спенса! За кого ты меня принимаешь? Я никогда не буду злорадствовать над тобой, пока ты меня видишь.

Я ухмыльнулась, потом резко дернула рычаг двигателя от себя, набирая скорость, и устремилась в погоню. Неизвестный корабль опускался уже почти бесконтрольно, поэтому М-Боту пришлось спешно подправлять сделанные раньше расчеты.

Скад, уже близко! На такой скорости корабль почти наверняка разобьется при ударе. Пилот, казалось, тоже это понял и резко дернул вверх, пытаясь перейти в горизонтальный полет, но потом снова сорвался в пике. У него явно не работало управление подъемным кольцом.

Когда атмосфера уплотнилась, все стало еще хуже, и под сильными порывами ветра корабль завертело в жутком вращении. К счастью, мои атмосферные рассекатели перераспределяли потоки воздуха, и я лучше управляла ситуацией. Только кабина слегка дрожала, несмотря на то что я по-прежнему летела с ускорением.

Растущая перегрузка пробила улучшенные гравикомы М-Бота, и знакомое ощущение тяжести вдавило меня в кресло. Губы оттянуло в стороны, обнажив стиснутые зубы. Руки стали свинцовыми, и казалось, будто к ним привязаны гири.

Сзади Погибель издала недовольную трель. Я бросила на нее взгляд, но она притаилась возле стены и застыла. Похоже, с ней все было в порядке. Я снова сосредоточилась на падающем корабле, стараясь держать его в центре обзора. Его движения становились все более хаотичными, и внезапно на меня обрушилась волна эмоций из его кабины — страх, с которым я как-то была связана. Исступленная, отчаянная паника.

Я узнала «интонацию» этих эмоций, словно ее транслировали намеренно. Кто бы ни находился там… он был тем, кто говорил со мной раньше. Кто сказал, что слышит меня.

Это был не просто инопланетный пилот. Это был другой цитоник.

«Я иду! — подумала я, надеясь, что он слышит. — Держись!»

— Юла! — прозвучал в интеркоме голос Кобба. — Юла, ты должна перехватить этот корабль. Наши эксперты считают, что он может быть пилотируемым.

— Я пытаюсь, — выдавила я сквозь стиснутые зубы.

Данные, которые М-Бот вывел на купол кабины, показали, что до столкновения пятнадцать секунд. Мы неслись сквозь атмосферу прямо к пыльной поверхности планеты. Нос моего корабля пылал, и я знала, что за мной тоже тянется шлейф дыма. Не от повреждений, а от количества энергии, которое выделяется, когда так врезаешься в атмосферу.

«Сейчас!» — подумала я, придвинувшись достаточно близко к кораблю. Запустила энергокопье и всадила его прямо между двумя одинаковыми ускорителями.

— Используй вращение кабины! — резко набирая высоту, заорала я, включила подъемное кольцо, чтобы избежать гравитации планеты, а потом собрала волю в кулак и стала выравнивать корабль.

Теперь, когда ускорение было направлено вниз, кровь отлила к ногам, и у меня потемнело в глазах. М-Бот повернул мое кресло, чтобы изменить направление перегрузки, так как поперечные воспринимаются человеческим телом значительно легче, чем продольные.

Я замедлила наше падение, и кабина начала ходить ходуном. Скад… Оставалось надеяться, что пилота в захваченном корабле не размазало по стенкам. Меня так точно чуть не размазало. На несколько секунд перед глазами встала черная пелена, и мой противоперегрузочный костюм стиснул ноги и талию, пытаясь выдавить кровь обратно к мозгу.

Когда зрение вернулось, я обнаружила, что меня бьет дрожь, лицо покрыто холодной испариной, а в ушах звенит. Корабль милосердно сбросил скорость до умеренной Маг-1. Мы окончательно вышли из пике, и мое кресло вернулось в прежнее положение.

Я оглянулась на Погибель, и она возмущенно свистнула из того же угла, куда ее вдавило. Интересно, ей было легче оттого, что у нее нет костей, или тяжелее? Так или иначе, но мы, похоже, обе выдержали это испытание.

Внизу стремительно проносилась земля. Мы шли на высоте примерно четырехсот или пятисот футов. И я по-прежнему тащила за собой чужой корабль на сверкающем красно-оранжевом канате энергокопья.

— Это было слишком рискованно, Юла, — услышала я голос Киммалин. — Даже для тебя. Но… надеюсь, это была не ловушка?

Не доверяя собственному голосу, я только кивнула и продолжала выравнивать дыхание. Но когда мы наконец остановились, зависнув в воздухе на подъемном кольце, мои руки больше не дрожали. Я осторожно опустила инопланетный корабль на поверхность, отцепила энергокопье и приземлилась сама.

Потом открыла купол кабины и, чувствуя прохладный ветерок на потном лице, стала ждать, пока сядет Киммалин. Кобб сообщил, что высылает отряд наземных войск для доставки пленного крелла, но не приказал мне оставаться в корабле до их прибытия. Поэтому я выбралась из кабины на крыло и с гулким стуком спрыгнула на пыльную голубовато-серую поверхность Россыпи. Отсюда оборонительные платформы и нижний слой пояса обломков наверху казались просто далекими, расплывчатыми узорами в небе.

Вражеский корабль был примерно такого же размера, как М-Бот, то есть крупнее нашего стандартного истребителя. Это означало, что в нем больше места и его могли использовать для полетов на дальние дистанции. У него была просторная кабина в центре круглого фюзеляжа и широкие дугообразные крылья с деструктором под каждым из них. Под фюзеляжем размещалась турель энергокопья, почти в том же месте, что и у М-Бота. На крелльских истребителях я такой не видела.

Это определенно был боевой истребитель. На левом крыле зияла большая обугленная дыра и виднелись следы ожогов в местах попаданий, и за время спуска корабля оно почти полностью оторвалось.

Сбоку на фюзеляже виднелась какая-то надпись на незнакомом языке. Я вдруг поняла, что ощущения, посетившие меня еще во время полета, пропали, и почувствовала, как в душе растет страх. «Наверное, пилот все-таки погиб», — подумала я.

Не став дожидаться Киммалин, я вскарабкалась на правое крыло, еще горячее после снижения, но не настолько, чтобы до него нельзя было дотронуться, и корабль наклонился под моим весом, напомнив, что он не стоит на посадочных стойках. Я удержалась и перебралась на фонарь кабины.

Там, через стекло, я впервые посмотрела на инопланетянина вблизи, ожидая увидеть кого-то вроде тех крабоподобных существ, что уже попадались нам на крелльских кораблях.

Но то, что я увидела, повергло меня в настоящий шок. Это была женщина-гуманоид.

8

В ее облике было что-то неотступно знакомое и в то же время совершенно чуждое. У нее была светло-фиолетовая кожа, кипенно-белые волосы и костеобразные белые наросты под глазами. И все же, несмотря на инопланетные черты лица, под ее плотно прилегающей летной формой явно угадывалась женская фигура. Ее даже почти можно было принять за одну из нас.

Я была просто поражена. Мне и в голову не приходило, что где-то могут быть инопланетяне, настолько похожие на людей. Мы всегда думали, что большинство из них выглядит как креллы, у которых, наверное, больше общего с камнями, чем с людьми.

Поймав себя на том, что уже давно как зачарованная таращусь на ее удивительное лицо, я не сразу заметила разбитый щиток управления и обугленные пятна от ожогов слева на ее животе, которые были пропитаны чем-то более темным, чем человеческая кровь. Очевидно, щиток взорвался и ее ранило осколком.

Я попыталась открыть кабину вручную, но не нашла защелок там, где ожидала, что меня, в общем-то, не удивило, так как конструкция была совершенно незнакомая. И все же это совсем не означало, что нет никакого способа открыть кабину снаружи. Я продолжала поиски, пока ко мне не присоединилась Киммалин, которая при виде инопланетянки застыла от изумления.

— Святые и звезды! — с восхищением прошептала она, коснувшись стекла кабины. — Какая красивая! Почти… почти как демон в одной из старых историй…

— Она ранена, — сказала я. — Помоги мне найти…

Не успела я договорить, как в задней части фонаря обнаружилась маленькая панель, скрывающая рукоятку. Я дернула за нее — и кабина с легким шипением разгерметизировалась.

— Спенса, это глупо, — сказала Киммалин. — Мы не знаем, каким газом она дышит. И себя подставлять под инопланетные бактерии… или что там еще… тоже не должны. Найдется сотня причин не открывать кабину.

Она была права. Из кабины шел какой-то странный запах — цветочный и вместе с тем едкий, такого сочетания я никогда раньше не встречала. Но казалось, никакого вреда он мне не причинил, когда я потянулась вперед и, не зная, что еще сделать, попыталась нащупать пульс на шее инопланетянки.

Пульс был. Слабый и неровный, хотя мы не знали, какой для них считался нормальным.

Внезапно ее веки дрогнули и открылись, и я замерла, встретившись со взглядом фиолетовых глаз. Меня поразило, насколько… человеческими они выглядели.

Она что-то тихо сказала. Чужие слова с неразборчивыми согласными. Изящные и легкие, словно шорох страниц на ветру. Они казались странно знакомыми.

— Я не понимаю, — сказала я, когда она заговорила снова. — Я…

Скад! Эта темная жидкость на ее губах была кровью.

— Держись! — сказала я и стала торопливо доставать из набедренного кармана перевязочный пакет, но Киммалин выхватила свой первая и сунула мне в руку.

Я спустилась ниже, цепляясь за разбитый щиток управления, и прижала пакет к ее левому боку.

— Помощь уже близко, — сказала я. — Они послали…

— Человек, — произнесла женщина.

Я оцепенела. Это было английское слово. Вероятно, заметив мое изумление, инопланетянка легонько постучала по маленькому значку у себя на воротнике. Когда она снова заговорила на своем воздушном языке, устройство начало переводить.

— Настоящий человек. — Она улыбнулась; из уголка рта потекла струйка крови. — Значит, это правда. Вы все еще существуете.

— Ты только держись, — сказала я, пытаясь остановить кровотечение из раны в боку.

Она подняла дрожащую руку и коснулась моего лица. Ее пальцы были в крови, и я вздрогнула, почувствовав влагу на щеке. Киммалин прошептала короткую молитву, но я удержала равновесие, находясь наполовину внутри кабины и по-прежнему глядя в глаза инопланетянки.

— Когда-то мы были союзниками, — сказала она. — Они называют вас чудовищами. Но я думаю… нет ничего более чудовищного, чем они сами… И если кто-то сможет бороться… это будут те, кого они держат вдали… от ужаса, который однажды едва не одолел их.

— Не понимаю.

— Я так долго вас искала… И только теперь наконец слышу тебя, говорю с тобой. Не верь… их лжи. Не верь… их фальшивому покою.

— О ком ты? — спросила я, уже совсем растерявшись. — Где они?

— Там, — прошептала она, все еще держа руку на моей щеке. — В Звездовиде. — При этом слове я вдруг почувствовала, как некая сила словно тараном вре́залась мне в мозг.

Ее рука упала. Глаза закрылись, и я испугалась, что она умерла, но после того странного удара голова отказывалась соображать.

— Святые и звезды над нами! — повторила Киммалин. — Спенса! — Она снова проверила пульс женщины. — Она не умерла, просто потеряла сознание. Вот скад! Надеюсь, медики с военными тоже прибудут.

В каком-то оцепенении я протянула руки и сняла с воротника инопланетянки маленький значок. Он был сделан в форме звезды или солнца с лучами. Что же это такое было под конец? Властный призыв словно сверлил мой мозг, умоляя идти в это место… Как она его назвала? Звездовид?

Я совершенно точно знала, что эта женщина такой же цитоник, как и я. Но не только. Он была растеряна, искала ответы на какие-то вопросы. Ответы, которые надеялась найти в том самом месте, которым пробуравила мой мозг.

«Я смогу попасть туда» — вдруг поняла я. Откуда-то я уже знала, что при желании смогу использовать координаты, которые она вложила в мою голову, и телепортироваться прямо в нужную точку.

Когда три транспортно-десантных корабля ССН грациозно приземлились на больших синих подъемных кольцах рядом с нами, я выпрямилась. Вместе с десантниками прибыли семь истребителей звена «Небо», которые спешно отправились мне на подмогу.

Я выбралась из кабины и отошла к М-Боту, а инопланетный корабль сразу облепила куча людей. Сунув значок-переводчик в карман, я влезла на крыло М-Бота. «Пожалуйста, живи, — подумала я, обращаясь к раненой инопланетянке. — Мне очень нужно знать, кто ты».

— Хмм, — задумчиво хмыкнул М-Бот. — Занимательно. Весьма занимательно. Она с маленькой захолустной планеты, не входящей в состав Верховенства. Похоже, недавно Верховенство обратилось к ее народу с просьбой о наборе пилотов для своих космических войск. Она была тем, кого выбрали для службы в Вооруженных силах Верховенства.

Я вздрогнула и кинулась к открытой кабине М-Бота:

— Что? Откуда ты это знаешь?

— Хмм… — снова задумался он. — О, я хакнул ее бортовой компьютер. Не слишком продвинутая машина, к сожалению. Я-то надеялся найти еще один ИИ, тогда бы мы смогли жаловаться друг другу на окружающую органику. Правда было бы весело?

— Весело! — пропела Погибель с подлокотника моего кресла.

Я нырнула в кабину.

— Ты правда это сделал? — спросила я.

— Что, пожаловался на органику? Да, с легкостью! Знаешь, как много мертвых клеток сыплется с тебя каждый день? Все эти крохотные кусочки просто устилают мою кабину!

— М-Бот, соберись. Ты хакнул ее компьютер?

— А, ты об этом! Да. Как я уже сказал, он не очень продвинутый. Я получил полную базу данных о планете, населяющих ее народах, их культуре и истории. Что ты хочешь узнать? Они вступили в союз с людьми во время последней войны, и, несмотря на то что сейчас многие политики называют человеческое присутствие там авторитарной оккупацией, люди оказали большое влияние на их жизнь. Например, ее язык не слишком отличается от твоего.

— Как ее зовут? — тихо спросила я, бросив взгляд на корабль. Суета медиков вокруг кабины вселяла надежду на то, что женщина выживет.

— Аланик из рода УрДейлов, — сообщил М-Бот, произнося ее имя как «а-ла-ниик». — Из бортового журнала следует, что она направлялась к самой большой в открытом космосе торговой станции Верховенства. Но так туда и не прибыла. Вероятно, она каким-то образом обнаружила наше присутствие здесь и изменила курс. О! Спенса, она же цитоник, как и ты! Она единственная из своего народа, кто обладает такими способностями.

Словно оцепенев, я замерла в кресле, но М-Бот не заметил, как его слова встревожили меня, и продолжал говорить:

— Ну так вот. Ее журнал зашифрован, но я его взломал. В Верховенстве она надеялась узнать больше о своем даре, хотя ее собственный народ был о нем невысокого мнения. Вроде как боялись его власти.

«Я чувствую, куда она стремилась…» — снова подумала я. Координаты были выжжены в моем мозгу, но постепенно теряли силу, словно глохнущий двигатель. Я могла прыгнуть. Могла попасть туда. Но надо было действовать без промедления.

На какой-то миг я застыла в нерешительности. Потом встала в кабине и окликнула Йоргена — он как раз спрыгнул из своего корабля, чтобы понаблюдать за работой медиков.

— Йорген! — крикнула я. — Мне нужно, чтобы ты прямо сейчас подошел сюда и отговорил меня от ужасной глупости!

Он обернулся и с выражением внезапной паники на лице бросился ко мне. Когда он торопливо взбирался на крыло, я даже не знала, радоваться ли мне такому быстрому отклику или смущаться из-за того, что он так серьезно воспринял мою угрозу совершить глупость.

— Что такое, Юла? — спросил он, делая шаг к кабине.

— Эта инопланетянка вложила мне в голову координаты, — стала быстро объяснять я. — Она собиралась поступить в космические войска Верховенства, когда они объявили набор, и хотела узнать, что им известно о цитониках, но меня только что осенило, что это идеальный шанс провернуть план Роджа. Если я полечу туда и притворюсь ею, это будет уже совсем не так странно, как если бы мы притворились креллами. М-Бот взломал весь ее бортовой журнал и базу данных о ее планете, так что я смогу занять ее место. Тебе нужно остановить меня, потому что я уже, честное слово, готова рвануть туда, потому что координаты вот-вот испарятся из моей головы!

Йорген ошарашенно заморгал от этого словесного потока.

— Сколько у нас времени? — спросил он.

— Точно не знаю, — с тревогой ответила я, чувствуя, как стремительно блекнет отпечаток. — Мало. Может, минут пять. И я нутром чую, что лететь надо прямо сейчас. Вот почему мне нужно, чтобы ты меня отговорил!

— Ладно, давай подумаем.

— Некогда думать!

— Ты сказала, у нас пять минут. Пять минут размышлений лучше, чем ничего. — Как занудный поборник инструкций, он снял шлем и положил на крыло. — План Роджа состоял в том, чтобы ты изобразила крелльского пилота и тайком проникла на их станцию рядом с Россыпью.

— Да, но Кобб не верит, что мы вообще сможем изобразить креллов.

— Почему же ты думаешь, что сможешь изобразить эту инопланетянку?

— Она с захолустной планеты, — вмешался М-Бот, — которая официально не входит в состав Верховенства. Никто в Верховенстве никогда не встречался с представителями ее расы, значит ее поведение не вызовет подозрений.

— Но она может показаться им похожей на человека, — сказал Йорген.

— Вот и хорошо, — ответила я. — Ведь родная планета Аланик — так ее зовут — когда-то была в союзе с людьми.

— Что очень сильно поспособствовало культурному обмену, — добавил М-Бот.

— Ты не говоришь на языках Верховенства, — сказал Йорген.

После секундного колебания я вынула из кармана значок, взятый у инопланетянки. Медики подключили ее к дыхательному устройству и теперь осторожно доставали из корабля. Меня вдруг охватила мучительная тревога, хотя я знала ее совсем недолго.

Ее прикосновение к моему разуму все еще ощущалось. Как и ее мольба. Тускнеющая стрела в моем мозгу, направленная в небо.

Я показала значок Йоргену:

— Думаю, я смогу использовать для перевода эту штуку.

— Подтверждаю, — доложил М-Бот. — Я перенастрою его на английский, и ты будешь понимать, что они говорят.

— Ладно, для начала годится, — сказал Йорген. — Ты сможешь при помощи голограмм скопировать ее корабль?

— Потребуется его объемное изображение.

— Боюсь, на это у нас нет времени…

— Готово, — сообщил М-Бот и переключился на имитацию сбитого инопланетного корабля.

Получилось намного лучше, чем раньше с крелльским кораблем, потому что М-Бот и корабль Аланик почти совпадали по форме и размерам.

Йорген кивнул.

— Ты думаешь, я должна лететь, — сказала я. — Скад, ты действительно думаешь, что я должна в это ввязаться!

— Я думаю, что нам стоит взвесить все варианты, прежде чем принимать решение. Сколько времени осталось?

— Мало! Минута или две! У меня нет часов в мозгу. Просто ощущение пропадает. Очень быстро.

— М-Бот, можешь сейчас сделать ее похожей на ту инопланетянку?

— Если она наденет браслет, — ответил он.

Я быстро отцепила браслет от передней консоли и защелкнула на запястье.

— Очень кстати, — сказал М-Бот. — Наши медики как раз закончили сканирование ее внутренних органов. И… готово.

Он наложил на мое лицо и руки голограмму Аланик, и моя кожа приобрела светло-фиолетовый оттенок. М-Бот даже скопировал ее летный костюм, чтобы имитация была безупречной.

Я посмотрела на свои руки, потом на Йоргена.

— Скад, — прошептал он. — Это невероятно. Ладно. Какой у нас план?

— Нет времени на планы!

— Зато есть время набросать основные пункты. Ты отправляешься на вербовочную станцию, в то место, что указано в твоих координатах, и выдаешь себя за нее. Пытаешься поступить во вражескую армию… Постой, а почему они вербуют новых пилотов? Может, увеличивают численность войск, чтобы воевать с нами?

— Ну да, — согласилась я, в этом был смысл.

— Это может пригодиться. Если все получится и тебя примут, ты соберешь ценные сведения об их военных операциях. И уже там попытаешься украсть гипердвигатель или хотя бы получить его внятные изображения для наших инженеров, а потом телепортируешься обратно сюда. Как думаешь — сможешь сама вернуться?

Я скривилась:

— Не знаю. Мои силы очень… непредсказуемы. Но в записях Аланик говорится, что она собиралась в Верховенство, чтобы больше узнать от них о своих способностях.

— Значит, тебе либо придется тоже это разузнать, либо выкрасть гипердвигатель, а потом перенести себя и М-Бота сюда, уже с помощью добытой технологии.

— Угу. — В его изложении все это выглядело совершенно несбыточно, но когда я подняла голову и посмотрела на звезды, то снова почувствовала пылающий во мне огонь. — Звучит как безумие, — сказала я. — Но думаю, надо лететь. Я должна попытаться.

Я посмотрела на него, и наши взгляды встретились. А потом он неожиданно кивнул:

— Согласен.

— Правда?

— Юла, ты бываешь отчаянной, даже… безбашенной, но я летаю с тобой уже почти год. И доверяю твоим инстинктам.

— Вот я и влипла со своими инстинктами.

Йорген потянулся ко мне и коснулся моей щеки:

— Спенса, если бы не ты, мы влипли бы гораздо сильнее. Скад, я не знаю, хорошая ли это идея. Но я точно знаю, что наш народ в большой опасности. И хотя мы все бодримся, командование знает правду. Если мы не найдем возможность использовать гипердвигатели, нам конец.

Я накрыла его руку своей. Информация в моем мозгу гасла. Оставалось всего несколько секунд.

— Ты сможешь это сделать? — спросил он меня. — Что говорит твое чутье?

— Да, — прошептала я, а потом повторила уже тверже, как настоящий воин: — Да, Йорген. Смогу. Я полечу за гипердвигателем и привезу его. Обещаю.

— Тогда вперед. Я верю тебе.

Я поняла, что ждала именно этого. Не его разрешения и даже не одобрения. Его доверия.

Поддавшись внезапному порыву, я вскочила с кресла, высунулась из кабины, притянула Йоргена к себе и поцеловала. Возможно, мы были к этому не готовы, и, возможно, момент я выбрала не самый удачный, но я все равно это сделала. Потому что… вот скад! Он же только что посоветовал мне доверять своим инстинктам.

Это было прекрасно. Я чувствовала его силу, когда он поцеловал меня в ответ, словно исходящее от него электричество, которое я вернула ему с еще большим пылом из-за огня, горящего в моей груди. Я затянула поцелуй, насколько хватило смелости, а потом отстранилась.

— Мне бы следовало полететь с тобой, — сказал Йорген.

— К сожалению, — сказал М-Бот, — у нас всего одно мобильное приемное устройство. В тебе сразу распознают человека.

— Все равно кому-то придется объясняться с Коббом, — проворчал Йорген.

— Он будет в ярости, — сказала я.

— Он поймет. Мы приняли лучшее решение, какое только можно принять при таком недостатке времени и информации. Помогите нам Святые, я думаю, мы должны попытаться. Лети.

Еще мгновение я смотрела ему в глаза, потом нырнула обратно в кабину.

Йорген коснулся своих губ, потом тряхнул головой, подобрал шлем с крыла и спрыгнул на землю. Когда он вернулся к остальным, все были по-прежнему заняты инопланетным кораблем и вообще не смотрели в нашу сторону.

— Я нахожусь в недоумении от того, что сейчас произошло между вами, — сказал М-Бот. — Мне казалось, ты несколько раз настойчиво повторяла, что не испытываешь к Йоргену романтической привязанности.

— Я врала, — ответила я, полностью сосредоточившись на том неодолимом ощущении, что вложила в мой мозг инопланетянка. Оно уже почти истаяло, но след нацеленной в небо стрелы еще оставался. И когда он уже должен был вот-вот исчезнуть, я каким-то образом уцепилась за него.

— Цитонический гипердвигатель включен, — сообщил М-Бот. — Вообще-то, он…

Мы исчезли.