Серый Кардинал

Борис Смирнов, 2019

Миллионы знают его как Кербина Саракса. Тысячи как Сенлуина Саракса. Единицы как Бориса Коршунова. О нем ходят легенды, но его истинный лик знают лишь избранные девять. Я знаю его как любящего дедушку и воина, отдавшего жизнь за мир и за орден Легионеров. Сотни лет назад восемнадцатилетний рыцарь Хранитель Смерти Таракса потерял все, что было дорого ему. Тёмная ведьма, сгорая в огне, прошипела проклятье. Пройдет год и он вернётся, чтобы исправить ошибки лорда-отца. Что ж, дамы и господа, фигуры расставлены. Пора начинать историю о юноше – Сером Кардинале Ордена Легионеров. И я, Эльдар Саракс, поведаю Вам, как все было на самом деле…

В пути

Проснулся он рано. Только-только занялся рассвет. Огляделся. Он полулежал возле догорающего костра на лесной опушке. Ничего не замечаешь? — послышался в голове голос демона. Кербин ощупал себя. И вправду, из правого бока торчал, вошедший по самую рукоять маленький ножик.

— Кого… — прошептан он и одним движением избавил себя от ненужного металла. Крови почти не было, и рыцарь сел, звеня доспехами.

Девушка-эльфийка потянулась во сне, разлепила глаза. Увидела окровавленный ножик и проворчала, вытирая его о траву: Я же предупреждала, что не надо ко мне соваться. Потом добавила на эльфийском, думая, что юноша не поймет:

— А я думала, мы эльфы жаворонки. Но Кербин понял её и ответил, брезгливо осматривая походные сумки:

— Как видишь, мы рыцари тоже… Может перекусим и поедем дальше…

–Так не терпится прибыть в Париж? — спросила она, вставая. Кербин кивнул, продолжая поиски съестного.

— Один только хлеб, да фрукты сушенные — проворчал он. — А мяса не найдется?

— Нет — бросила Аданиэль, запрыгивая в седло. — Ты последний кусок позавчера съел. На ходу перекусишь!

— Как скажешь — бросил Кербин в свою очередь запрыгивая в седло. И снова они провели целый день в бешенной скачке.

— Думаю сегодня можем в гостинице переночевать — задумчиво проговорила Аданиэль, всматриваясь в даль.

— Было бы неплохо — проворчал Кербин и встрепенулся, вспомнив об одной существенной вещи: у них почти не было денег. Те, что он получил за миссию, подходили к концу и он, пришпорив коня, поравнялся с эльфийкой. Крикнул:

— На какие средства?

— На эти… — с этими словами она указала на кожаный мешочек, привязанный к такому же кожаному ремешку.

— Тогда вперёд — сказал Кербин и пришпорил коня.

Аданиэль была права, спустя час скачки вдали показались крыши постоялого двора. А некоторое время спустя рыцарь и эльфийка въехали на его территорию. Аданиэль спрыгнула с коня, взяла его под узды и повела в конюшню. Подул лёгкий ветерок, слегка приподнявший плащ рыцаря и капюшон эльфийки. Не успела она удержать его, как наружу показались заострённые эльфийские уши.

— Эльфы… — прошипел конюший.

— Человек… — прошипела в ответ Аданиэль. Тот сплюнул и с осторожностью принял уздечку вороного.

— Я смотрю, вас ещё недолюбливают — тихо проговорил Кербин, сидя за одним из столиков местной гостиницы.

— И это взаимно — прошипела эльфийка. — Нечего было нас уничтожать…

— Я к этому не причастен — заметил Кербин, уловив не добрый взгляд эльфийки.

— Да. К этому причастен твой дед — ответила Аданиэль, сверкнув глазами, — А не Гарадорн и Наитреи

— Вот как раз с подачи Наитреев и начался весь этот геноцид — спокойно ответил Кербин и, уловив заинтересованность во взгляде эльфийки, продолжил, — По их словам тогда какая-то голодная шайка эльфов вырезала весь лагерь, в котором была, между прочим, бабушка Жаклин.

— Какая-то шайка? Ты серьезно? — вспылила Аданиэль, но он продолжал, пропустив это мимо ушей: Элефаль и Гарадорн были против. А вот Шефихариис и Наитреи были за. Моему деду не оставили выбора…

— А где были хранители?

— Как только все это перешло всякие границы, Фин убила моего деда. Однажды ночью он не вернулся с охоты, а потом нашли его труп…

— И все же он, зная о последствиях, и твой отец, зная обо всем этом, сватал тебя за внучку человека, практически истребившего целый народ! — вскричала Аданиэль, сжимая кулаки под столом.

— Трактирщик, мы с дороги! — прокричал Кербин, пытаясь спасти свое положение и тихо проговорил, — Моя мама была полукровкой…

— Была… — медленно повторила Аданиэль, вспомнив тело матери на развалинах цитадели Хранителей.

— Давай закроем эту тему и поедим — предложил рыцарь. Аданиэль согласно кивнула.

— Сколько нам еще до Парижа? — спросил Кербин, когда на столе остались лишь пустые тарелки.

— Еще где-то с неделю… — задумчиво ответила эльфийка.

— Тогда завтра снова отправимся в путь, а пока я хочу выспаться — сказал Кербин, вставая и направляясь в свою комнату, — Сообщи, если прибудет какая-нибудь важная птица. Аданиэль молча кивнула, следуя за ним.

Прошло всего пару часов, как к воротам постоялого двора подъехал рыцарь со своей свитой. Аданиэль, следуя просьбе рыцаря, подошла к его комнате. Постучала.

— Войди — отозвался он. Она вошла. Осмотрелась. В углу лежали черные с серебром детали доспехов. Перед ней, в свете масляной лампы стоял Кербин. Она хотела что-то сказать, но ее взгляд метался между черными до плеч волосами юноши и ужасной рваной раной на груди.

— Чего? — с недовольством спросил юноша. — Входи.

— Твои волосы, я думала… — сказала Аданиэль, запинаясь.

— Ты думала, что они седые? Не так ли? — переспросил он, улыбаясь. Она кивнула и тут же спросила: как ты еще жив с такой раной? И кто тебя так?

— Валакар — спокойно ответил юноша и повернулся спиной, демонстрируя второй ужасный шрам, — Я не жив. Я мертв. Дважды. В Двиимере и в склепе моей семьи есть надгробные таблички с моим именем. Так что ты хотела мне сказать?

— А.… прибыл знатный рыцарь со свитой — ответила Аданиэль, потупив взгляд. Ее, как представительницу эльфийского народа, озадачивало и ранило такое снисходительное отношение к смерти. Для эльфов жизнь — дар самой природой.

— Это хорошо — злобно проговорил Кербин, надевая рубаху. Эльфийка ушла в свою комнату, а он остался ждать, вслушиваясь в затихающий гул голосов снизу. Вскоре он услышал, как рыцарь поднимается по скрипучим деревянным ступенькам гостиницы.

Кербин тихо высунулся из-за двери, проследил взглядом за одиноким рыцарем. Удостоверился, что кроме них никого нет. Последовал за ним. Тихо прошмыгнул за рыцарем в его комнату, притворил за собой дверь. Рыцарь даже не заметил его.

Во тьме мелькнула крылатая тень. Два острых клыка. Затем грохот падающего тела. И вновь тишина.

— Какой он жалкий — прошептал юноша, вернувшись к себе. Вскоре он крепко заснул, чувствуя прилив духовной силы.

— Надо срочно отсюда уезжать. Кто-то этой ночью убил рыцаря, о котором я тебе говорила — проговорила Аданиэль, поглощая завтрак.

— Как скажешь — отозвался рыцарь. Через час они вновь скакали на юго-восток. В Париж. В каждой гостинице, в которой они останавливались, на следующее утро находили тела без единой свежей раны. Вампир не пил кровь. Он пил их душу.