Сталин против рептилоидов

Борис Конофальский, 2019

Чрезмерная свобода нравов молодую, красивую женщину да добра не доведёт. Из за этой свободы женщина угодила в водоворот острейшей политической борьбы, где призом стала её жизнь. Опытные работники спецслужб выделили ей охрану: двух молодых сотрудников. Эти события разворачиваются на фоне бескомпромиссной, фракционной борьбы. Это время свержения с пьедесталов старых революционеров и восход нового лидера партии. Человека, который изменит ход истории.

Глава 4

Тыжных уверенно сел за руль, а Буханкин открыл перед Ракель Самуиловной заднюю дверь авто:

— Please be seated, Madam.

— Thanks, — коротко отвечала красавица, залезая в авто.

Свирид глянул на них через плечо с неодобрением. Не нравились ему эти буржуйские разговорчики, и поэтому он спросил простым рабоче-крестьянским языком:

— Ну, чё, так и будете тама чирикать, аль скажете, куды ехать?

— Живу я на Садовой-Спасской, в доме Аплаксиной. Но сначала мне нужно в Милютинский переулок. — Сказала товарищ Незабудка. — Там в «Булочной месье Роже», утром подают отличные булки и настоящий кофе.

— Чего?! — вскричал от удивления Свирид Тыжных. — Булки?! Кофе?! Вы гражданочка совсем того… Не понимаете! Вам заныкаться надобно, а вы — булки…

— Мне необходим кофе — настояла Ракель Самуиловна. — Больше нигде в Москве не делают такого кофе так рано утром.

— Of course, Madam, — сказал Товарищ Арнольд, закрывая дверь и садясь на переднее сиденье. — Поехали, чего заснул-то, дама желает пить кофе.

— Дама! Кофе! — буркнул Свирид в лобовое стекло. — Буржуи.

И старенький «Форд» поехал, благоухая бензином.

Было лето. На улицах царило свежее, ещё не задушенное жарой утро. Москва уже просыпалась — из коммунальных муравейников высыпали деловитые москвичи, покупали свежую прессу, толкались в трамваях. Извозчики подхватывали ответственных работников из тех, что могли себе позволить лихача.

Ракель Самуиловна, глядя в окно с заднего дивана «Форда», была грустна. Она не хотела уезжать из Москвы и если честно, не понимала, зачем это нужно. Ни страха, ни раскаяния красавица не чувствовала — только досаду на глупую ящерицу, которая хотела ею поужинать и получила по заслугам. И ещё она чувствовала усталость. Откуда взялась эта ночная уродина, со своим мерзким шофёром, товарищ Незабудка не думала. Но была уверена, что принесла пользу, ликвидировав её как последнюю контру. Может быть, это спасёт пару женских жизней.

Потом товарищ Незабудка, взялась рассмотреть своих телохранителей. Они были забавны: один выделялся своим пижонским видом, любовью к иностранным словечкам и юношеским выпендрёжем, а второй своей инквизиторской серьёзностью, желанием всех судить и кучами веснушек на щеках. Красавица улыбнулась, и случилось это как раз когда товарищ Буханкин повернулся к ней:

— У вас красивая улыбка, товарищ Катя, — чуть прищурившись, сказал Арнольд тоном опытного обольстителя. — It's beautiful!

Ещё бы немного — и он подмигнул бы.

Это выглядело так, будто мальчик-гимназист пытается флиртовать с видавшей виды дамой. И было это трогательно, но и смешно одновременно. Красавица засмеялась.

Арнольд сразу нахмурился, скис и отвернулся, Ракель Самуиловна почувствовала, что была чуть бестактна и сама продолжила общение:

— Товарищи, а Ваш руководитель обещал мне патроны для моего оружия. А то я совсем безоружна.

Товарищ Арнольд сказал невесело, что патроны будут, но нужно заехать в управление на Лубянку.

А товарищ Свирид, не бросая руля и не отводя взгляда от дороги, залез во внутренний карман своей кожанки, достал оттуда новенький «наган» и протянул его назад. Но когда Ракель Самуиловна готова была уже взять оружие, он не отдал, а спрятал обратно. Сменив руку на руле, он залез в левый карман галифе и достал ещё один «наган» уже не такой новый, потёртый. И, держа в руке, пояснил:

— У этого ствол раздолбанный, но на десяти шагах бьёт как надо, большего вам не надо. Зато спуск у него мягкий, как раз для ваших пальцев.

Он передал револьвер Арнольду, а тот уже передал его товарищу Незабудке с вопросом:

— Знакомы с такой системой?

— Не волнуйтесь… — сказала Ракель Самуиловна и добавила ласково, — …мальчики. Знакома.

— Perfectly — сказал Арнольд.

— Мальчики! — Фыркнул Свирид дерзко, не поворачивая головы. — Вон вроде ваша булочная, она?

— Да, она, приехали, остановите тут. — Сказала Ракель Самуиловна, пряча револьвер в сумочку.

Товарищ Буханкин вышел из авто и открыл ей дверь, подал руку, как положено, а Свирид заглушил мотор. Он поудобней развалился в кресле и приготовился ждать, но Ракель Самуиловна сказала:

— А вы, товарищ, не идёте с нами?

— Я по нэпманским заведениям не хожу — с гордостью отвечал Тыжных. — Из принципиальных соображений.

Он врал. Вернее, не то чтобы врал, но «принципиальные соображения» были не единственной причиной отказа ходить в нэпманские заведения. Ещё одной причиной было, что довольствие сотрудников ОГПУ не позволяло им туда ходить. Да и вообще, ходить хоть куда-нибудь. Это было тяжёлое время — даже для сотрудников спецслужб. Поэтому в те времена там служили исключительно идейные люди.

— Там вкусные булки и кофе со сливками — уговаривала его красавица.

— Со сливками! — презрительно передразнил Свирид. — Я могу и без сливок обойтись. Эка невидаль, сливки. Простой перловой каши с луком и на постном масле в любой столовке «ТрудПита» съесть, и чай покушать с оладьями.

Говорил он всё это грубо, пренебрежительно. Но Ракель Самуиловна не ушла, а всё ещё заглядывала в окно автомобиля:

— А может быть, Вы боитесь? — с насмешкой спросила она.

— Чего? — ерепенился Свирид и ухмылялся. — Кого боюсь, Вас что ли? Или может, нэпманов ваших?

— Не нэпманов и не меня, — холодно говорила красавица, — Вы боитесь тех, кто может на меня напасть. Думаете, если что случится, в машине отсидитесь. Ну, говорите, Вы боитесь? Не стесняйтесь, в этом нет ничего зазорного.

Товарищ оперуполномоченный КРО Свирид Тыжных подобного оскорбления отродясь не слыхал. Везде и всюду (вероятно по молодости и глупости) он всегда шёл первым и считался отъявленным храбрецом — даже в своём разведэскадроне, где трусов быть не могло по определению. И после всего, что было и где был, пережить подобное ему было нелегко. Он покраснел всем лицом, засопел как бык и с ненавистью посмотрел на товарища Незабудку.

— It’s impossible, Madame. — попытался смягчить ситуацию Арнольд Буханкин. — Мой коллега, Свирид Тыжных, самый смелый человек, кого я знаю.

— Да, неужели? — не поверила красавица. — Будь он таким, он охранял бы меня, ведь Вы вроде как мои телохранители. А он вместо моего тела собирается охранять это дряблое авто. Ну что ж, так тому и быть! Пойдёмте, товарищ Арнольд, не будем мешать, товарищу Свириду выполнять его обязанности.

Она взяла Буханкина под руку и повела его в булочную. А Тыжных уже не мог усидеть в автомобиле. Он вылетел из него пулей, зло хлопнул дверью, и пошёл вслед за ними, разминая шею и плечи, словно перед дракой.