Он верил в свою мечту
Моё знакомство с Николаем Ивановичем Санталовым в 1978 году было необычным. После того, как первый секретарь райкома партии Сагинтаев представил аппарату управления нового управляющего трестом «Чилисайтяжстрой», Николай Иванович исчез. Неделю он не появлялся в своём кабинете, оборудованном в старых зданиях Кандагачского профтехучилища. Говорили, что видели его на строящейся опытной обогатительной фабрике, в котловане основного корпуса, на крыше седьмого дома в строящемся микрорайоне «Молодёжный». Кто-то рассказывал, что Николай Иванович улетел в Алма-Ату, но кабинет был пуст. Даже отдел кадров не знал, где его найти. И только в следующий понедельник объявили общий сбор. Перед коллективом предстал подтянутый, с открытым, приветливым лицом и красивой шевелюрой волос, мужчина лет 38-ми.
— Санталов Николай Иванович. До сегодняшнего дня работал главным инженером треста «Актюбстрой». Теперь будем работать вместе. Планерка — каждый понедельник. С порядком доклада Вас уже ознакомил Хусаин Исхакович Акчурин. Первым будет докладывать инженер по охране труда. Прошу докладывать коротко, четко, понятно. Понятно?
Услышав свою фамилию, я сначала растерялся, но быстро взял себя в руки и коротко проинформировал о положении дел с техникой безопасности на объектах. Помню, ещё тогда подумал: «Предыдущий управляющий Ткаченко, слово давал только в конце совещания, когда его уже никто не слушал. А тут первым! Вот это руководитель!». Когда я перечислял нарушения техники безопасности в СМУ «Промстрой» с места вскочил начальник этого управления Пётр Михайлович Чолак:
— Я не согласен с Сафиным! Это, что он на себя берет? Остановил вчера два объекта! Так мы не только фабрику, насосную до конца месяца не построим! Прошу принять меры!
— Объясняю, — я заметил, как заиграли желваки на щеках управляющего, — Петр Михайлович! Договаривайте до конца. Две недели назад вы лично получили предписание со сроками устранения недостатков? Получили! На прошлой неделе получили повторное предписание? Устранили замечания? Нет. Я обязан остановить работу, чтобы сохранить жизнь рабочих. Мне всё равно: это «условники» или комсомольцы. Это люди!
— Так, стоп. Борис Григорьевич! Объясните мне, кто будет отвечать за простой? Нужно было стоять рядом, пока нарушения не устранят. Так мы всю стройку остановим, — Николай Иванович попытался примирить спорщиков: «Мальчишка учит опытного начальника управления, как нужно строить. Что-то не так».
— Николай Иванович! У меня шесть управлений, а я один. Прошу рассмотреть вопрос о создании службы охраны труда. Пусть каждое управление включит в штат должность инженера по технике безопасности. Тогда будет порядок. На КНС, о которой идет речь, железобетон складировали в полуметре от кромки котлована, где работают люди. Материал завозили три дня. Я, что должен три дня на объекте ночевать, пока не переставят плиты? А, бригаде я запретил работать, пока опасность не устранят.
— Вы не заблуждайтесь, где находитесь! Я, значит, планирую работы, а вы запрещаете? Не нужно мне два управляющего. Не заберете предписание, уйдете сами, — Сафин понял, что управляющий встал на сторону Чолака.
— Николай Иванович! Можете меня уволить, но предписание я не заберу. Главный инженер в курсе. А, отвечать за чью-то халатность я не буду.
— Тогда свободен! Ты у нас больше не работаешь! — у Николая Ивановича на шее проступили красные пятна, — У нас и без тебя ещё много работы…
…Утром я зашёл в отдел кадров, чтобы написать заявление и сдать комсомольскую путёвку. Начальник отдела кадров отвела в сторону и вполголоса попросила меня зайти в кабинет к управляющему: «Вчера они с Чолаком так ругались, так ругались! Твоё дело запрашивал».
Николай Иванович увидев меня в дверях, вышел навстречу и усадил на стул:
— Вот и познакомились Борис Глимханович, — управляющий заглянул в папку, — А, можно Борис? Ты ведь по комсомольской путевке приехал? В ПТУ работал. Там тоже контингент «Дай боже!». Так, вот. Не прав я был вчера! Не прав. Съездил я на тот объект. Чуть не поседел. Если каждый начальник строительного управления так будет «свою позицию» отстаивать, то вместо комбината и города, «карточные объекты» построим. Принципиальность и настойчивость твоя мне нравится. И Хусаин Исхакович за тебя горой. Будем работать дальше. Штатные расписания пересмотрим. У нас с тобой теперь одна задача, одна мечта — строить, чтобы не стыдно было потомкам в глаза смотреть! Согласен?
— Согласен! Вы меня тоже простите за «наскоки». Это по молодости. Буду во всем советоваться с Хусаином Исхаковичем, но в тяжелых случаях прошу меня выслушать…
…Вот таким оказался новый управляющий трестом. Требовательный, настойчивый, но отходчивый. С огромной внутренней энергетикой, но способностью во всем разобраться и не принимать скоропалительных решений. Как я убедился ещё не один раз, Николай Иванович старался доверять людям, если они ответственно относились к своему делу. Через два года я был назначен начальником комсомольского штаба Всесоюзной комсомольской стройки, не без участия Николая Ивановича. Наступала зима, а основной корпус комбината оставался открытым холодным ветрам. Николай Иванович сразу перешел к главному:
— Борис! У меня есть к тебе просьба. Министерские чиновники забросали нас обещаниями, что к ноябрю из Челябинска будут поставлены «Сэндвичи» на обшивку главного корпуса. Вот, получил телеграмму: «В связи с отсутствием своевременной оплаты, поставка перенесена на первый квартал», а оборудование в дробильное отделение и отделение флотации уже на площадке. Ты можешь подключиться к этой проблеме? Я могу доверить такое дело комсомолу?
— Я попробую, Николай Иванович. Когда нужно ехать? Попробую подключить ЦК ЛКСМ Казахстана.
Как получилось, что мои аргументы на Челябинском заводе стеновых панелей, были приняты, не могу объяснить до сих пор. Но, когда я вернулся из командировки, то увидел сияющее лицо Николая Ивановича и заместителя треста по снабжения Пимштейна Игоря Иосифовича.
— Как ты это сделал? Вагоны с плитами уже разгружаются в тупике! Вот только метизов там не оказалось.
— Метизы я отправил самолётом. Вчера. Они уже, наверное, в аэропорту Актюбинска. Позвоните.
Ещё была ситуация, когда нависла угроза срыва пуска школы. Мурманск сорвал поставку доски в спортзал. Председатель государственной комиссии, второй секретарь райкома партии Кутнов Вадим Викторович, был неумолим: «Без спортзала школу мы не примем!». Николай Иванович не находил себе места: «Не успеем! Через месяц первое сентября. Мы уже целый год школьников в своих кабинетах учим. Второй год не выдержим!»
— Николай Иванович! Разрешите мне ещё раз попробовать. Только не мешайте. Я попробую «своим» методом, а вдруг получится.
На следующий день в Мурманск ушла телеграмма от имени комсомольского штаба стройки. Следом ушла телеграмма в адрес Комиссии Партийного контроля при ЦК КПСС. Следом ушла телеграмма в отдел Ударных комсомольских строек при ЦК ВЛКСМ. Первый секретарь райкома комсомола Есет Амиржанов предупредил: «Подписывать не буду. Подпишись сам. Что-то я не верю в эту затею. Чувствую, попадет нам с тобой». Я и сам не верил, но дрожащей рукой подписал. А через три дня пришла Правительственная телеграмма, в которой сообщалось, что лес отгружен по указанному адресу. И желали нам успеха! А ещё через три дня меня вызвали в ЦК ВЛКСМ. Разговор был тяжелым: «Почему не согласовал с областью? Почему не поставил в известность ЦК ЛКСМ Казахстана? Почему сначала не получил наше „добро“ наконец? За самодеятельность тебе придётся ответить. Пусть в обкоме комсомола сами решат, что с тобой делать. А пока тебе объявляется выговор». Я вышел из кабинета расстроенный и опустошенный. Уже на лестнице меня догнал начальник отдела Ударных комсомольских строек Алексей:
— Что нос повесил? Досталось тебе, за самоуправство? — Алексей меня обнял и произнес в полголоса, — Второго вызывали в ЦК КПСС. Отчитали по полной программе. Я тоже получил своё. Не положено нам через голову важные вопросы решать! Но тебе, скажу: «Молодец!». Не всегда же нам по стойке «Смирно!» стоять. Езжай домой и ничего не бойся…
…Николай Иванович, выслушав мои приключения, рассмеялся:
— Тут, Вадим Викторович заезжал. Говорит, наделал ты шума на всю область. Это ж надо было придумать в ЦК КПСС написать. Хорошо, что его надо было в известность поставить. Я догадываюсь, что закрыли бы тебя на пятнадцать суток, чтобы субординацию помнил. Спасибо тебе за смекалку и находчивость. Я бы хотел видеть тебя секретарем партийной организации треста. Хабиболла Галимуллович Зарипов давно просится назад, в ПМК «Химстрой».
И действительно, на отчетно-выборном партийном собрании, Николай Иванович, был настойчив:
— Борис Григорьевич, вырос из комсомольской одёжки. Ему можно доверить более серьезные дела. Это я вам, как управляющий трестом, проработавший с ним уже шесть лет, говорю: «Борис Григорьевич не подведёт!».
И ещё четыре долгих года нас связывали, с Николаем Ивановичем Санталовым тесное сотрудничество и крепкая дружба. Никогда Николай Иванович не отказывался от своего слова. Если что-то пообещал — сделает! Можно даже не сомневаться. И от других требовал того же. Я видел глаза Николая Ивановича, когда пускали первую очередь Чилисайского фосфоритного рудника. В них было всё; и бессонные ночи первых лет, и радость при сдаче очередного дома, и гордость за себя и рядом стоящих людей. Людей; которых он ругал, которых он хвалил, которых он полюбил. И которые ещё долго будут помнить этого прекрасного человека, подарившего Кандагачу улицы светлых домов, корпуса чистых цехов, улыбки благодарных потомков. Пусть не всё сохранится на века. Но скажу уверенно: Кандагачцы всегда будут помнить этого прекрасного человека и его сбывшуюся мечту: Подарить людям ГОРОД.
Борис Сафин. Рязань. 2016г.
