Хмельнитчина

Борис Владимирович Днепров-Ячменев

В современных дискуссиях о Хмельнитчине историки часто употребляют слово «калька», подразумевая схожесть тогдашних процессов с явлениями современности. Действительно, удивительным образом почти через 4 века на территории России и Украины вновь решаются экзистенциональные проблемы, закладывающие фундамент в будущее Русской цивилизации.

ГЛАВА V

СМЕРЧ НА РУБЕЖАХ ВЕЛИКОПОЛЬСКИХ ЗЕМЕЛЬ…

Смерть Владислава IV спутала карты всем участникам конфликта, названного в Речи Посполитой «козацкой войной». Шляхта никак не могла определиться, кому из претендентов на престол отдать предпочтение. У почившего монарха было два единокровных брата Карл и Ян Казимир, которые не прочь были наследовать корону. Однако, ни тот, ни другой не обладали необходимой для правителя харизмой. Первый, вроцлавский епископ, до сих пор предпочитал жизнь затворника. Карл ни с кем он не умел ладить — молчаливый, недоступный, скупой, он никого не привлекал к себе.

Его поддерживали сторонники сближения с Австрией, а также шведы, которых раздражали амбиции старшего брата епископа, оспаривавшего у королевы Кристины право на престол (эта заморочка в польско-шведских отношениях возникла из-за давней ссоры в семействе Ваза). Что касается второго соискателя короны, то о нём в Варшаве мало кто мог сказать доброе слово. Высокомерный, необщительный Ян-Казимир с детства мечтал о короне и когда осознал, что из отцовского наследства ему досталась лишь дырка от бублика, то предпочёл польской службе европейские скитания. Воевал, шпионил на иезуитов, сидел в тюрьме и даже носил кардинальскую шапку… Везде не прижился. В конце концов, принц вернулся на родину, но всем своим видом показывал, что всё тут для него чужое и опостылевшее. Его союзниками в борьбе за престол были сторонники французской партии во главе с королевой и противники магнатского беспредела (к ним относили и козаков Хмельницкого).

Бескоролевье устраивало великопольское ясновельможное панство, поскольку оно не позволяло оперативно потушить пожар на Польской украине. Чрезмерно усилившиеся при Владиславе кланы русской знати несли огромные потери от козацкого беспредела и это снижало их шансы в борьбе за влияние на будущего короля.

Хмельницкий, с одной стороны, радовался анархии в столице, но, с другой стороны, столкнулся с проблемой «Как обуздать козацкую вольницу?». Первоначальный курс на всеобщее народное восстание превратил всю территорию Малой Руси в огромный костер, в котором сгорало не только панское господство, но и общественное благополучие. Разорённые территории не могли прокормить десятки тысяч разбушевавшихся селян, и чтобы сохранить это «революционное» войско гетман вынужден был продвигаться на запад.

Угроза вторжения козацкой орды в Подолье и Галичину вынудила русских магнатов объединиться и сформировать огромную частную армию, насчитывающую до 30 000 воинов (а со слугами и обозом — до 100 000 человек). Спонсорам сей кампании не удалось договориться о том кому из них можно было доверить командование. После долгих споров предпочли единоначалию коллективное предводительство.

Карательное войско возглавили: сандомирский воевода Доминик Заславский (за изнеженность и любовь к роскоши прозванный «периной»); коронный подчаший Николай Остророг (учёность и начитанность принесла ему кличку «латина» — из-за латинского языка, на котором писалось большинство научных книг того времени); коронный хорунжий Александр Конецпольский (совсем молодой человек, заслуживший прозвище «дитина» — «ребёнок»). В помощь «триумвирату» Варшава снарядила несколько тысяч коронных жолнеров и аж 32 комиссара с полномочиями «военных советников».

Современник сего безобразия поэт Самуил Твардовский высказался: «Вместо трёх теперь появилось 35 вождей — этого было достаточно, чтобы проиграть не одну битву, а 35 битв…».

Сильной стороной Богдана было, то что он всегда серьёзно относился к противнику. Пёстрая армия магнатов обладала всеми необходимыми ресурсами для победы в сражении. Особенно гетмана беспокоила их панцирная конница, способная за счёт быстроты и натиска разметать повстанческую армию по полю боя, превратив её в лёгкую добычу для наёмной пехоты, закалённой в сражениях 30-летней войны.

Чтобы рассчитывать на успех, нужны были татары. Не вовремя хан отозвал Тугай-Бея в Перекопские степи! Решил, что «синица в руке лучше, чем журавль в небе» и после лёгких побед, принёсших ему немалое богатство, окопался в Крыму. Невдомёк косоглазому, что шляхта после разгрома козаков взыщет с него за все «подвиги» аскеров.

Хмельницкий отправляет гонцов в Бахчисарай с наказом любой ценой вернуть крымцев назад. Миссия была практически невыполнимой. Ислам—Гирей и так испортил отношения с султаном Ибрагимом, когда вместо военной экспедиции на Крит отправил орду в набег на Польскую Украину. Ещё одна оплошность и трон придётся поменять на ссылку в Родосском захолустье, а может и вообще помереть от удушья в шёлковой петле.

На гетманское счастье, в Стамбуле произошел переворот и малахольного правителя удавили собственные сановники. Новый султан Мехмед был совсем ещё ребёнком, поэтому судьбу Империи решали заговорщики, опирающиеся на янычарский корпус. Его командир, Бекташ-ага, фактически возглавил новый Диван. Старому генералу было понятно, что в Критской войне татары неважные помощники (на лошади крепостную стену не покоришь!), а вот их совместный с козаками натиск на Польшу может разрушить планы по созданию антиосманской коалиции в Европе, выведя из игры одну из главных стран-участниц. Он разрешает Гирею поддержать Хмельницкого новым набегом и просит его содействовать всем гетманским политическим начинаниям по автономии Малой Руси, справедливо полагая, что рано или поздно козаки будут просить о покровительстве падишаха, поскольку Польша и Русское государство вряд ли будут считаться с самобытным устоем их жизни. Османская империя, напротив, не станет принуждать православных менять веру и сложившийся порядок бытия. Пусть платят налоги и участвуют в грядущих войнах во славу султана — этого с них достаточно!

Султанская каторга (галера) быстро доставила гонцов визиря в порт суматошной Кафы, а оттуда они направились по разным дорогам. Один в столичный Бахчисарай, а другой в пограничный Перекоп, чтобы передать привет Тугай-Бею от Мурад-аги и вручить ему подарок для русского гетмана — дервишские чётки из ста деревянных бусин. Иногда вещи воздействуют на человека сильнее россыпи слов на бумаге!

Ислам-Гирей без промедления направил на помощь Хмельницкому гвардию Тугай-Бея (всего 4000 всадников). Если бы он поступил иначе и затянул приготовления, то наверняка осложнил бы положение козаков и кто знает на чьей стороне оказалась бы Фортуна.

Конец ознакомительного фрагмента.