Встречи с Маркизом

Борис Блох

Эта книга понемногу обо всём: о жизни и смерти, о любви и предательстве, о праве выбора и о свободе совести.Эта книга о том, что нас всех тревожит, о прошлом, о будущем и о том, что нам позволяет и мешает находить самих себя в кутерьме нашей жизни.

Вторая Встреча с Маркизом

Сначала спуск по верёвкам уже показался ему неправдоподобным. От малейшего толчка его сознание улетучивалось, в глазах темнело, и каждый раз он с удивлением приходил в себя на том же месте, в той же позе, держась за ту же верёвку, без которой непрерывность времени и пространства была бы совершенно неочевидной. Антоша путался в верёвках, как обычно. Люська, как обычно, материлась, а Топтыгин, как обычно, был невозмутим, и спасибо ему за это, потому его и прозвали Топтыгиным…

Фома не сопротивлялся и то ли шёл, то ли позволял себя вести вниз по верёвкам, а потом и по леднику, вниз, в долину, потому что он твёрдо знал наизусть один непреложный факт: чтобы вернуться в лагерь, надо идти. То есть надо идти, пока есть силы, тогда есть шанс.

Он шёл сам, без рюкзака, рюкзак унесло лавиной. Друзья дали ему лыжные палки, чтобы поддерживать равновесие. После каждых двух-трёх шагов мир темнел в его глазах, удалялся, исчезал, но потом через какое-то время появлялся снова. Его удивляло, что каждый раз, возвращаясь из моментальной темноты, он снова находил себя в том же положении, что и ранее. На сколько ранее? На мгновение? На несколько секунд? Утраченная непрерывность бытия добавляла ощущение нереальности, сюрреальности, сюрреалистичности, беспомощности, и только одна настойчивая мысль толкала его шаг за шагом вперёд: надо идти, пока есть силы.

Спустившись на полкилометра после выхода на ледник, Топтыгин сбегал чуть в сторону от маршрута, поближе к стене, и на лавинных выносах нашёл рюкзак, который у Фомы унесло снегом. Фома снова ощутил себя везунчиком. В рюкзаке была пуховка, фляжка с водой, ледовый молоток и немного сухофруктов на перекус. Всё-таки какая-никакая, а польза.

По леднику идти было проще, но уклон всё равно не давал расслабиться. Снег размяк, и каждый шаг либо скользил, либо увязал во влажной снежной подушке, кошки забивались снегом, и Фома с трудом переставлял ноги. Шаг за шагом, но надо идти.

Фома шёл в связке с Люськой Баламутовой. Людмила Андреевна была заботливым тренером и надёжным партнёром по связке. Впрочем, на леднике уже было некуда падать, связка была теперь чисто формальной предосторожностью, практически ненужной, но в случае с Фомой, балансировавшим на грани полного отключения, абсолютно оправданной.

У Люськи то ли началась горняшка, то ли нервы подкачали. Её тоже изрядно развезло. Каждые пять минут её рвало. Она останавливалась отблеваться, и Фома невольно радовался возможности постоять, подождать её, отдохнуть, сэкономить сил… Отдохнуть и сэкономить сил не удавалось, но энергия ослепляющего солнечного света, даже отражённого от высокогорного снега, как будто слегка заряжала оптимизмом. Но долго стоять было нельзя, надо было идти, и потом снова идти, и потом снова идти, пока были силы.

Шли они медленно и до лагеря к вечеру не добрались. Фома переставлял ноги, одну, другую, одну, другую, погружался в темноту, ждал, пока Люська оправится, и так до самого вечера. Ближе к ночи они вышли к тропе. С ледника спустились, и то хорошо. Тут уже было безопасно, ни льда, ни снега, ни скал, только камни да сыпуха. Когда стало темнеть, стало понятно, что такими темпами идти ещё полдня. Решили ставить палатку.

Тут Фома вдруг обнаружил, что горизонтальное положение для него панически невозможно, катастрофично, смертельно, удушливо. Он лишь попытался прилечь, как в ужасе вскочил, едва не задохнувшись. Что-то было в самом деле не так. Но встать на ночёвку надо было, тут двух мнений быть не могло. Спать стоя, разумеется, люди не умеют. После нескольких неудачных попыток ему удалось найти сидячее положение, в котором тело и мозг не паниковали от мгновенного удушья. Люська обложила его рюкзаками, чтобы он мог опереться спиной и расслабиться, но рюкзаков было мало, построить сидячую кровать не получилось, и она села сама к нему спиной, таким образом не давая ему упасть. Надежда была на то, что так удастся переночевать, отдохнуть и двинуться дальше.

Конец ознакомительного фрагмента.