Два бандита для матери-одиночки

Бетти Алая, 2023

После исчезновения мужа я осталась совсем одна с маленьким сыном. Нет ни работы, ни радужных перспектив. Лишь ипотека и свалившиеся, как снег на голову, два суровых мужика, заявляющие, что мой почти бывший муж должен им большую сумму. Его долг теперь выплачивать мне… и вовсе не деньгами.Однотомник!ХЭ с двумя мужчинами!Внимание! В книге есть:МЖММного очень горячего и порой жесткого секса (без насилия и принуждения)!Героиня с огонькомНу очень наглые бандиты.Ненормативная лексика!Очень эмоционально и откровенно!

Глава 3

Василина

Гордо вздернув подбородок, топаю к остановке. Слава богу, мобильный не сел, но был на вибрации. Мама звонила три раза. Набираю её. Утреннее солнышко приятно греет.

Блин, я офигенно себя чувствую!

Только вот приходится пиджак придерживать, потому что эти звери мою рубашку разорвали. И я без колготок, они лежат в сумке.

— Вася! Ты чего рано-то так? Обычно спишь до обеда, когда я Сашку забираю.

— С ним всё хорошо? Ничего вчера странного не случилось?

— Нет. Мы сходили в парк, он покатался на горках, потом поели мороженого. А почему ты спрашиваешь?

— Да так…

Внезапно передо мной останавливается машина. Чёрный «БМВ» седан. Эээ…

— Вася? Ты пропала куда-то! Всё хорошо? — зовет мама, а я теряю дар речи.

Из авто выходит высокий мужик с квадратным лицом, короткой стрижкой, поправляет костюм и молча открывает мне заднюю дверь. Пытаюсь обойти его, но массивная фигура закрывает проход.

А автобус предательски мигает мне задними фарами. И уезжает. Да вашу ж машу!

— Мамуль, отведешь Сашу в садик? — бормочу, прикидывая, что вообще происходит.

— Конечно, мы же так и договорились.

— У меня автобус, я потом перезвоню…

— Какой автобус? Ты не дома?! — кричит мама.

Упс! Кажется, я облажалась. И мне придется многое объяснить. Но сейчас это неважно. Вешаю трубку. Сглатываю.

— Василина Григорьевна? — чеканит мужик.

— Не знаю такой… — пищу.

— Вас велено доставить домой, — басит он, еще шире открывая дверь машины.

— Я на автобусе доберусь!

— Не велено, — продолжает гнуть свою линию.

— А вы скажите, что довезли, а сами…

Но суровый взгляд этого персонажа говорит, что подобных решений его мозг осмыслить не в силах.

— Не велено.

Да чтоб тебя! Снова пытаюсь его обойти, но всё тщетно. В итоге сдаюсь и плюхаюсь на мягкое кожаное сиденье. Играет тихая приятная музыка. Мы трогаемся.

Машина словно парит над землей. Такой плавный ход. Помню, Ромка всегда хвалил немецкий автопром.

— А ваши… кхм… хозяева…

— Наниматели, — обрывает меня водитель.

— Пардоньте, — огрызаюсь, — я ж не знаю, как у богатых всё устроено. Как часто ваши «наниматели» вот так похищают женщин?

— Это не похищение, а доставка с комфортом, — парирует «шкаф», — какую музыку предпочитаете?

— Я что, посылка, чтобы меня доставлять?! — закипаю, — в номер отеля меня тоже «доставили»? И вообще! Передайте своим «нанимателям» или как там, чтобы забыли обо мне!

— Не велено.

— Да что ты заладил-то?!

— Почти приехали, — он вообще не реагирует на моё возмущение, затем копается в бардачке, достает конверт, — это денежная компенсация за…

— ЧТО?! — вот тут я окончательно взрываюсь, — ЗАСУНЬ ЭТИ ДЕНЬГИ ЗНАЕШЬ КУДА?!

— Не велено, — он продолжает протягивать пухлый конверт.

Как только мы останавливаемся, я хватаю сумку и выскакиваю на улицу, не забыв громко хлопнуть дверью. Вот же сволочи! Я им шлюха что ли? Проститутка? Блин!

Влетаю в квартиру, хватаюсь за голову.

Я трахнулась с двумя мужиками, которым мой непутевый почти-бывший-муж должен денег. Как хорошо, что сегодня Сашу отводит в садик мама. Я хотя бы смогу привести себя в порядок.

Достаю из сумочки рваные колготки. Стягиваю блузку без пуговиц, лифчик. А тело ноет, хочет снова, просит. У меня действительно год уже нет секса. Шансы были, мужчинам я всегда нравилась. Но я же верная жена.

А вчера… как наваждение… я вся растворилась в двух мужчинах. Которые потом решили заплатить мне за секс. Горько усмехаюсь, выбрасываю колготки. Надеваю свой любимый домашний костюмчик.

Моя спокойная тихая гавань.

Развод. Этой ночью я окончательно убедилась в том, что не хочу продолжать фарс под названием «брак». Рома меня не любит, Сашка ему не нужен. Заработать я теперь и сама могу. А секс с мужем — весьма пресное и гадкое мероприятие. Так что по факту я уже мать-одиночка и очень давно.

Краснею, вспоминая, какой порочной была этой ночью. А меня всего лишь купили. Неприятно, скажу я… очень! При том, что в процессе совершенно не чувствовала себя какой-то неправильной или продажной. Мне было так хорошооо…

— Надеюсь, заявление на развод рассмотрят быстро. Хотя у нас ипотека, маленький ребенок… блин… — хватаюсь за голову, — и Ромки нет. Где же его носит-то?

Так и маюсь до обеда. Наступает время забирать Сашу из садика. Нужно еще будет поговорить с воспитательницей, что со следующей недели за ребенком будет приходить моя мама.

— Мамуся! — мой малыш бежит мне навстречу, но спотыкается и падает.

— Что же он у вас всё еще так плохо ходит? — подходит Марина, одна из пренеприятнеших личностей в нашем мамском коллективе, — хотя расти без отца…

Она качает головой, а мне хочется вырвать её блондинистые крашеные патлы. Её сын Всеволод… господи, а нормальные имена сейчас есть? Этот пацан развит не по годам и постоянно задирает моего Сашу.

— Мама! — сынок подходит, я крепко обнимаю его, игнорируя льющееся из всех щелей напускное превосходство Марины.

— Может, не стоило так рано отдавать его в садик? — цокает языком, — может, у вас развитие… позднее?

— А может, ты будешь думать о том, чтобы твой сыночек не цеплялся к другим детям? — с вызовом гляжу на неё, — или у самой позднее развитие?

Идеальная мама. В дорогом пальто и дешевых туфлях. С премерзким ярко-красным маникюром. Крашеная блондинка, считающая, что все вокруг должны копировать её идеальное семейство.

— Пойдем домой, маленький, — беру сына за ручку и веду к выходу.

— Я буду говорить с воспитателем! — орет вслед эта ненормальная, — ваш сын тянет группу вниз.

— О да! — разворачиваюсь, — давайте обсудим поведение вашего муженька! И то, что ваш сыночка рассказывает детям в садике!

Я кое-что знаю, так что запугивать себя не позволю! Марина мгновенно тушуется. Ясное дело, не всё так идеально в ее семье. Не она одна умеет сплетни распускать.

Хотя я не привыкла копаться в чужом грязном белье, но поведение моего мужа не обсудил только ленивый. Этим мамашам вообще заняться нечем?

— Сева опять меня удалил… — хнычет Сашенька.

— ЧТО?! Почему ты промолчал?!

— Он сказал, что у меня нет папы… но у меня есть! — сынок сжал ручки в кулачки, — у меня зе есть папа!

— Есть, маленький… есть! — обнимаю малыша, — знаешь, что? Пойдем-ка в магазин, и я куплю тебе любые вкусняшки, какие попросишь.

— И зефилку? — улыбается сынок.

— Да, зефирку твою любимую!

Мне так жаль. Чувствую себя беспомощной неудачницей. Моего сына обижают в садике, я уже не неоднократно ругалась, но этот Сева так и продолжает задираться. А в соседних садиках уже нет места. Замкнутый круг какой-то!

Он должен решить конфликт сам…

Да пошли они! Может, нам стоит выбрать другой сад?

Возвращаемся домой, загруженные пакетами с продуктами. Нам и вдвоем хорошо! Саша постоянно лепечет что-то о том, что произошло в садике. Я так люблю его!

Но, взглянув на дверь нашей квартиры, в ужасе останавливаюсь.

— Мама, а фто это?

Прямо у двери стоит пакет. Дорогой такой, матовый. Черный. Из явно очень приличного бутика. К нему прикреплена записка. Да блин! Чувствую, та ночь мне еще аукнется. Вот уж точно, за удовольствие надо платить! Хотя вроде как платила я…

— Не знаю, Саш. Давай, пошли, нечего здесь стоять.

Хватаю пакет и подталкиваю сына в квартиру. Руки дрожат. Я чувствую, как от страха покрываюсь липким потом. Одна ночь. Это была одна чертова ночь! Страстная и полная оргазмов, но одна. Первая и последняя.

Несу покупки на кухню, оставляя черную упаковку в коридоре. Мне страшно к ней прикасаться. С другой стороны, не бомба же там, в самом деле?

Но я боюсь не этого. А того, что написано в записке.

— Давай, топай мой ручки и приступим к вкусняшкам! — улыбаюсь своему сыночку.

Когда Сашенька убегает, я иду к пакету. Блин, весь мой вечер теперь подчинен одному чертовому пакету! Беру записку. Вижу аккуратный, ровный почерк. Говорят, такие у маньяков бывают. Издаю нервный смешок.

Так и знал, что ты не возьмешь деньги. Моя гордая мамочка. Эти вещи — компенсация за порванные колготки и блузку, а не плата за страстный и горячий секс. Целую во все сладкие места. Кай.

Меня начинает трясти. Кай… мгновенно краснею, вспоминая, какие непотребства с моим телом творил ночью владелец этого красивого почерка. Низ живота мгновенно обдает волной жара.

Швыряю записку на обувной шкаф. Беру пакет и иду в спальню. Без вещей Ромы она стала более пустой. Но ничего! Я быстро займу это место новой одеждой еще круче предыдущей.

— Мама!

— Сейчас, мой хороший!

До вечера я забываю про злосчастный пакет. Мы смотрим мультики, смеемся, едим его любимые зефирки. С сыном мне реально весело! Он такой смышленый, много думает, рассуждает.

Только вот записка покоя не дает. Зачем Кай ТАК её написал? Словно я была лучшей в его жизни.

Укладываю малыша спать, целую на ночь и иду в спальню. Не принимая душ, касаюсь подарка. Достаю оттуда аккуратно сложенную блузку и брючный костюм благородного темно-красного цвета. А на самом дне…

— Вот паразиты! — выругиваюсь, доставая матовую коробочку с ослепительно — белым кружевом, — и цвет же выбрали!

Примеряю вещи. Сидят идеально. А белье так вообще словно на меня шили. Как они так запомнили мои размеры?

Вся переполненная противоречивыми мыслями, ложусь спать. Долго не могу заснуть. Такое чувство, что грядут большие перемены в нашей с Сашкой жизни. Но для меня важен лишь мой сынок. Так что, если бандюки снова появятся на горизонте, я дам понять, что между нами больше ничего не будет. А тот крышесносный секс — лишь мимолетное увлечение.

С утра готовлю завтрак сыну.

— Холосо, что сегодня в садик не нузно, — лепечет он, ковыряясь ложкой в тарелке с кашей.

— Ешь давай, а не вози еду по тарелке! — смеюсь, — а то…

Тук! Тук! Тук!

— О! Бабушка пришла нас проведать, — говорю сыну и бегу открывать.

На пороге и правда стоит мама. И её взгляд не обещает ничего хорошего.

— Где ты была, Вася?! — громыхает так, что чуть стены не трясутся.

— Эм… долгая история, мамуль, — целую её в щеку.

Она смягчается.

— Ромка твой вляпался во что-то опять?

— Да. Он должен много денег опасным людям, — вздыхаю.

— Господи! — мама белеет, — так это из-за них ты вчера утром про Сашу спрашивала?

— Да.

Мы задерживаемся в коридоре. Переходим на шепот.

— И позавчера после собеседования они меня вроде как похитили, — прикусываю губу, понимая, что детали маме знать не нужно.

— БОЖЕ! Ты же пошла в полицию?! — восклицает она.

— Мам, не кричи так, ладно? Всё в порядке, они просто… спросили, где мой муж и всё.

— Не навредили?!

Ну как сказать… жестко трахали до самого утра. Чуть душу всю не вытрахали. А как я кричала под ними, мамочки! Просила, умоляла вставить поглубже. Кашляю.

— Нет, я сказала, что подала на развод и они отстали, — нещадно вру.

— Так ты сделала это? — мы проходим на кухню, мама косится на сына, — написала заявление?

— Да. Хватит уже тянуть кота за причиндалы…

— А что такое пличиндавы? — с широченной улыбкой спрашивает сын.

— У тебя каша на лице, — вытираю щеку ребенка, затем обнимаю его, — потом расскажу.

— Он такой любознательный, — улыбается мама, — вчера весь день рассказывал мне про большую машину, которую видел во дворе. Чёрную вооот такую! И про дядю с рисунками на шее.

В душе что-то ёкает. Блин… Саша видел Кая? Они следили за ним? Этим мужикам вообще нельзя приближаться к моему сыну! Жутко нервничаю.

— И что ты планируешь? Может лучше пока вам у меня пожить?

— Нет, мамуль, всё хорошо. Мне предложили должность. Консультант в парфюмерной лавке. Для начала неплохо. Сашу, как мы и думали, я забирать не смогу. Но зато хватит на ипотеку и кое-какую жизнь.

— Я сама буду забирать, не волнуйся.

— Спасибо, мамуль! Еще эта Марина, овца крашения, — рычу.

— Опять задирается?

— Её сын обижает Сашку. А я много раз уже разговаривала с хозяйкой, как об стенку горох, — вздыхаю, — он типа должен сам. Тараторит, как заведенная.

Мама задумывается.

— Ему нужен отец, Вась. Сашка очень добрый и ласковый мальчик, но стержень…

— Ой, да брось! — увожу сына в комнату и занимаю игрушками, — хреновый Ромка отец. Лучше уж никакого, чем такой.

— Наверное, ты права. Но Вась, — она садится на постель и внимательно смотрит на меня, — я тебя поддержу в любом случае. Мужчин вокруг много, дочка.

— Я знаю.

— С одним не сложилось, есть другие.

— У меня есть сын. Пока мне нужно сосредоточиться на его воспитании.

— Ты женщина, Вася. Не хорони себя. Я всегда могу помочь тебе и посидеть с сыном. Если встретишь по-настоящему достойного мужчину, не отказывайся от своего счастья.

— Да где ж найти достойных-то, мам… — вздыхаю, сажусь рядом с ней.

Почему-то перед глазами возникает хитрый взгляд Руслана. Его томный шепот эхом раздается в голове. И горячие пухлые губы Кая, я буквально ощущаю их на коже.

Он-то точно не достойный отец для Саши! Или Кай! Да они бандюки отъявленные! Брр!

Утром в понедельник просыпаюсь в приподнятом настроении. Все мысли о новой работе! Собираю Сашу в садик и выдвигаюсь в центр города. Улыбаюсь прохожим, как идиотка. Но на душе легко. Я чувствую себя свободной!

Ведь еще не знаю, что совсем скоро моя жизнь полностью изменится.