Колдунья из Бельмаира

Бертрис Смолл, 2008

Диллон, первый сын Лары, призван в забытый мир Бельмаир. Ему предстоит жениться на дочери короля и унаследовать трон. Синния, колдунья на далекой звезде, ученица Верховного Дракона Нидхуг, законно претендует на роль правителя своих земель, а не жены чужака, потомка некогда изгнанных из ее страны бунтовщиков. Но настоящей магии она еще только будет учиться, выйдя замуж. Ей предстоит, собрав вокруг себя сильнейших чародеев с неведомого Хетара, раскрыть тайну, несколько веков назад поставившую жителей Бельмаира на грань исчезновения.

Глава 2

Когда Диллон поднялся на крышу и увидел Нидхуг, у него перехватило дыхание от изумления. Он не ожидал, что она может быть такой огромной. Ее голубые и зеленые чешуйки переливались в свете вечернего солнца. Увидев Калига и Диллона, Нидхуг протянула им лапу, и оба они свободно поместились у нее на ладони. Затем она осторожно пересадила их на спину.

— Присмотритесь внимательнее, на моей спине есть два кармашка, — сказала Нидхуг. — Видите их? Забирайтесь туда и устраивайтесь поудобней. Не беспокойтесь, вы спокойно поместитесь.

Когда принц-тень и Диллон устроились, Нидхуг расправила свои огромные крылья и взлетела.

— Синния говорила, что Бельмаир состоит из четырех островов, раскинувшихся в открытом море, — сказал Диллон.

— Да, это так, — ответила дракониха. — Остров Бельмаир, где находится резиденция короля, — самый большой из них и самый красивый. Если ты посмотришь на запад, то увидишь небольшой горный хребет. Всю остальную часть острова занимают плодородные земли, леса и долины. Берега Бельмаира песчаные и скалистые. У нас много удобных пляжей и живописных холмов.

Диллон посмотрел вниз. Бельмаир действительно был очень зеленым и красивым островом. Его ландшафт напомнил Диллону родную Теру. Только в Бельмаире не было ее высоких скал и фьордов. Листва на деревьях уже полностью распустилась. На полях взошли первые всходы. На лугах паслись коровы и овцы. Но Диллон с удивлением отметил, что дома расположены лишь вокруг двух замков. На остальной же территории не было никаких следов пребывания человека. Она будто вымерла.

— А почему у вас так мало деревень и совсем не видно людей? — спросил он Нидхуг.

— У нас их всего несколько, и они находятся достаточно далеко друг от друга, — ответила дракониха.

— И так на всех четырех островах? — не отставал от нее Диллон.

— Да, — ответила Нидхуг.

— Но почему так? — спросил юноша.

— Не знаю, — призналась Нидхуг. — Последние несколько столетий в наших землях начали таинственным образом исчезать молодые женщины. Мужчинам не с кем вступать в брак. Поэтому с каждым годом в нашей стране рождается все меньше и меньше детей. Некоторые женщины возвращались назад. Но они были настолько стары, что уже не могли иметь детей. Эти женщины не помнили, где провели столько лет, и ужасно пугались, когда видели, как постарели. Если так будет продолжаться и дальше, мир Бельмаира скоро исчезнет. Я бы очень хотела, чтобы кто-нибудь разгадал причину этого и все исправил. Именно затем я обучила Синнию основам магии. Но одной ей ни за что не справиться с такой трудной задачей. Синнии нужен муж, чьи магические способности были бы еще сильнее. Твой отец, принц-тень, знает о нашем несчастье, и потому уговорил меня выбрать тебя новым королем Бельмаира. Вы с Синнией должны вместе разгадать тайну исчезновения молодых женщин в Бельмаире и помешать этому. В противном случае наш народ вымрет через несколько столетий.

Дракониха повернула на север. Они пролетели над Великим морем и оказались над гористым островом. На самых высоких горных вершинах все еще лежал снег.

— Это Белия, самое маленькое герцогство из четырех островов.

— Неужели ты даже не предполагаешь, кто может похищать женщин Бельмаира? — перебил ее Диллон. — Ты сама — великий маг. Разве твоих знаний не хватает для того, чтобы разгадать эту тайну?

— Я не могу растрачивать свои магические силы попусту. Мой долг — защищать Бельмаир и его короля, — объяснила Нидхуг. — Кроме того, принцы-тени обладают величайшими магическими знаниями. Если кому и под силу справиться с этой загадкой, то именно им.

— Значит, ты знал об исчезновении женщин в Бельмаире? — спросил Калига Диллон.

Повелитель принцев-теней только загадочно улыбнулся.

— Если ты разгадаешь эту тайну, станешь величайшим королем Бельмаира, сын мой.

Диллон рассмеялся:

— Боюсь, что моя мать обратится в соляной столп, когда ты ей обо всем расскажешь.

— Ей будет не до этого, у нее возникнет слишком много важных дел в самом ближайшем будущем, чтобы думать о подобных пустяках, — улыбнувшись, ответил принц. — Вряд ли Лару испугает твое новое предназначение. Ведь она знает, что я всегда приду тебе на помощь.

— Но тебя же здесь не будет, — напомнил отцу молодой король.

— Мои магические силы простираются так далеко, что я смогу тебе помочь, даже находясь за пределами Бельмаира. Ты всегда сможешь просто позвать меня, — ответил Калиг.

— Спасибо, это мне очень поможет, — сухо проговорил Диллон, — ты ведь всегда утверждал, что я должен сам решать свои проблемы.

Отвернувшись от повелителя принцев-теней, молодой человек стал смотреть на море, над которым они как раз пролетали. Калиг, украдкой взглянув на него, удовлетворенно вздохнул. Все-таки им с Ларой удалось вырастить сына достойным человеком. Он больше не сомневался, что Диллон станет величайшим королем Бельмаира и обязательно разгадает загадку таинственного исчезновения женщин. Ведь его сын не привык бросать начатое на полпути. Калиг был озабочен тем, чтобы цивилизация Бельмаира сохранилась. Но кроме того ему хотелось получить ответ на вопрос: кто похищает женщин и, главное, зачем?

— А это Бельдана, — рассказывала между тем Нидхуг. — Край полей и горных долин. Герцоги и их друзья часто приезжают сюда поохотиться. Осень — лучшее время для этого.

Нидхуг свернула на восток, и вот они уже летят над Бельтраном. Этот остров был вторым по величине после Бельмаира. Ландшафт состоял из холмов и лесов. В гавани они заметили несколько судов.

— Дренг прибыл слишком рано, — заметил Калиг.

— Полагаю, он был уверен, что я выберу новым королем Бельмаира одного из его малолетних внуков. Ведь только у него из всех герцогов есть дети мужского пола. Он рассчитывает прибыть в Бельмаир на закате. С помощью своих чар я могу сделать так, чтобы корабли прибыли на место раньше времени. Но в данном случае мы, наоборот, должны задержать герцога, — сказала Нидхуг. — Шторм, соберись!

И тут же над землей начали сгущаться грозовые тучи. Море нахмурилось, волны стали подниматься и с остервенением кидаться на берег. Сверкнула молния. Мачта одного из кораблей сразу же загорелась, и судно раскололось на две половины. Матросам с трудом удалось бросить якорь в гавани.

— Уверена, шторм не кончится до рассвета, — удовлетворенно проговорила Нидхуг и рассмеялась. — Правитель Дренг слишком много на себя берет, если думает, что в его силах повлиять на мое решение.

— Но как он отнесется к тому, что королем Бельмаира стал чужак из Хетара? — спросил Диллон.

— Думаю, сначала он очень удивится и страшно возмутится. Но потом поймет, что ничего изменить нельзя, и смирится, — ответила дракониха. — Выбрать тебя королем было мудрым решением. Вначале я и сама подумала, что это невозможно. Но потом, поразмыслив над предложением твоего отца, поняла, что это прекрасная мысль. И как мне самой не пришло в голову поискать претендента в других землях? Учитывая все наши трудности, никого более подходящего было не найти. К тому же нам требовался маг, более сильный, чем Синния. А в Бельмаире такого человека не было. Положение в конце концов стало настолько бедственным, что потребовался такой король, который был бы способен разгадать тайну исчезновения женщин. Разгадать и положить этому конец.

— Я согласен, — сказал Диллон. — Меня и самого очень занимает вопрос, почему похищают девушек. В Бельмаире поселилось зло, и необходимо искоренить его.

Когда они осмотрели все четыре острова, Нидхуг со своими спутниками вернулась в замок. Здесь она опять значительно уменьшилась в размерах.

— А теперь пришло время праздника, — сказала дракониха. — Мы устроим великолепный пир, а потом придет время вашей брачной ночи. Нам с Калигом необходимо присутствовать. Вы поладили между собой? Синния замечательная девушка, правда?

— Она такая же своенравная, как моя младшая сестра Загири, — заметил Диллон и рассказал Нидхуг и принцу о том, как он пытался очаровать Синнию своей магией и как она дала ему отпор.

— Значит, она превратила котенка в змею? — Нидхуг рассмеялась. — Да, она взбалмошная девчонка. Это на нее так похоже! Но я просто очарована твоей галантностью. Превратить змею в россыпь розовых снежинок — это так по-джентльменски. Получается, принц Калиг обучил тебя не только премудростям магии, но и тому, как очаровывать женщин.

— Но ведь и каждая женщина обладает способностью обольщать, не так ли? — с улыбкой спросил Диллон.

Дракониха кокетливо посмотрела на него.

— К сожалению, я была этого лишена, — со вздохом сказала она. — В юности я завидовала земным женщинам.

Калиг и Диллон рассмеялись.

Все трое вошли в главный зал замка. Он поражал своим великолепием. Высокие потолки, отделанные золотом и серебром, украшенные красными и голубыми драгоценными камнями. Большие полукруглые окна с витражами из цветных стекол с изображением пасторальных сценок. На стенах между ними висели удивительно красивые гобелены. В зале было три больших камина. Полы были выложены плитами из серого камня.

Синния уже ждала их. На ней было простое платье из фиолетового шелка с полукруглым вырезом. Вместо пояса Синния надела тонкую золотую цепочку, украшенную аметистами. Свои густые черные волосы она собрала в узел. При внешней хрупкости в ней чувствовалась внутренняя сила. Она опустилась перед Диллоном на колени и произнесла:

— Приветствую вас, ваше величество. Обед готов.

Диллон, обняв за плечи, поднял ее:

— Никогда не становитесь передо мной на колени, Синния. Если по традициям Бельмаира женщины должны вставать на колени перед своими мужьями, то самое время изменить этот обычай. Вы — моя жена и великая колдунья. Я хочу, чтобы вы стали королевой Бельмаира.

На мгновение в зеленых глазах Синнии мелькнула радость, но тут же погасла, сменившись грустью. Она печально покачала головой:

— Я согласна стать вашей супругой. Мне ничего больше не нужно. Но даже если бы я захотела стать королевой Бельмаира, от моего желания ничего не зависит. Я не имею права даже распоряжаться нашим домашним хозяйством. В Бельмаире все решает король.

Диллон повернулся к Нидхуг:

— Этот обычай записан на скрижали и его невозможно изменить?

— Нет, не записан. Но жены в Бельмаире беспрекословно подчинялись мужьям с начала времен, — ответила дракониха.

Диллон на минуту задумался, а затем сказал:

— У меня есть идея. Если это древний обычай Бельмаира, то я не хочу его менять. Ведь этим я могу вызвать недовольство жителей: они и так отнесутся с недоверием к чужаку из Хетара. Но, с другой стороны, как я смогу уважать и почитать Синнию и обращаться к ней за советом, пока царит такое неравноправие? Синния должна стать королевой Бельмаира, равной мне, обладающей той же силой власти. Но не вызовет ли это недовольство в народе?

— Сначала, конечно, в народе поднимется ропот, — сказала дракониха, — но очень быстро они поймут, что такое отношение к Синнии с твоей стороны не что иное, как уважение к Бельмаиру и его жителям.

— Значит, решено: у нас с Синнией будут равные права, — заявил Диллон и опять повернулся к Синнии: — Обещаю не принимать ни одного важного государственного решения, не посоветовавшись с вами. Но домашним хозяйством буду заведовать сам. Вас устраивает такой расклад?

— Да, ваше величество! Благодарю вас! — В ее зеленых глазах опять зажглась радость.

— А еще я хочу, чтобы вы называли меня по имени, когда мы одни или в кругу друзей, — ласково улыбнувшись, обратился он к ней.

Она кивнула:

— Да, ваше… Да, Диллон.

— Значит, с этим договорились. А теперь, думаю, мы можем приступить к праздничной трапезе? Наши гости проголодались, да и я, признаться, тоже, — с легким смехом сказал Диллон.

Они поднялись на помост, где находился огромный стол. Синнию Диллон усадил по левую руку. Принц сел справа от Диллона, а Нидхуг заняла место рядом с Калигом. Синния подала слугам знак, что можно подавать блюда. Диллон заглянул в меню, составленное специально для драконихи, и был поражен обилию яств.

Обед шел своим чередом. Когда Нидхуг приступила к восьмому пирожному с взбитыми сливками и пропиткой из хереса, в зале появился менестрель и запел свои песни. За ним вошла служанка и что-то прошептала на ухо Синнии. Та кивнула.

— Мне придется покинуть вас, — сказала Синния, поднимаясь из-за стола. — Я должна подготовиться к первой брачной ночи. Позову вас, Диллон, когда буду готова.

И не успел Диллон вымолвить ни слова, как Синния покинула зал.

— Как она будет готовиться к нашей брачной ночи? — спросил он у Нидхуг.

— Синнии нужно принять ванну, чтобы стать для тебя привлекательной, — ответила дракониха. — Ваше соединение должно произойти при свидетелях. Это обязательная часть ритуала. Свидетелями будем мы с Калигом. После того как вы соединитесь, никто не сможет разлучить вас. Именно потому я не могла допустить, чтобы правитель Дренг прибыл сегодня вечером. Ничто не должно мешать развитию событий. Синния согласилась выйти за тебя замуж. Ты стал законным королем Бельмаира после того, как забрал дыхание Флерганта. Остался последний этап: твое соединение с Синнией. Тогда ты будешь править Бельмаиром до тех пор, пока не истечет пурпурный песок в твоих песочных часах. Судя по количеству песка в верхней чаше, ты будешь править много лет.

— Наверное, мне тоже нужно принять ванну, как и Синнии? — спросил Диллон, но дракониха покачала головой:

— Нет, ты сможешь принять ванну только после соединения. Тело Синнии должно впитать в себя твой естественный запах, чтобы потом всегда могло узнать его, — сказала дракониха.

— У бельмаирцев особенная кожа, она хранит память о запахах, — стал объяснять Калиг своему сыну. — Если кожа Синнии пропитается твоим запахом, то она никогда тебя не забудет, ее тело будет всегда узнавать тебя.

— Как удивительно, — пробормотал Диллон. — Какие еще секреты таит в себе Бельмаир? — спросил он у Калига.

Тот пожал плечами:

— Не знаю, я никогда не жил в Бельмаире.

— Синния девственница? — спросил Диллон дракониху.

Дракониха была обескуражена его вопросом. Диллон и не знал, что драконы могут удивляться или смущаться.

— Конечно, — наконец сказала Нидхуг, когда к ней вернулся дар речи. — Но почему тебе пришло в голову в этом сомневаться?

— В Тере и Хетаре девушке не обязательно оставаться девственницей до замужества. В наших землях главное, чтобы девушка была верна мужу, — объяснил Диллон. — Я спросил об этом, потому что если Синния невинна, то ей потребуется больше нежности и заботы, чем девушке, познавшей таинство любви. Но понимает ли она различие между мужчиной и женщиной? Знает ли она, что ее ожидает?

— Да, она прекрасно все понимает, — ответила Нидхуг. — Я сама учила ее премудростям любви по книгам. Так что теоретически Синния обо всем знает. Но, как ты понимаешь, у нее нет никакого практического опыта. — Дракониха улыбнулась. — Честно говоря, я завидую своей ученице. Твой отец редко бывал в Бельмаире, но успел приобрести славу пылкого и страстного любовника. Думаю, что сын Калига и лесной феи — отличный любовник.

— Я бы хотел, чтобы ради Синнии вы стали невидимыми, раз уж нельзя обойтись без вашего присутствия, — попросил Диллон Нидхуг и Калига. — Однажды мне уже приходилось заниматься любовью при свидетелях. Мы с этой женщиной были в замке моего отца, и на нас смотрели его братья и их жены. Но у Синнии сегодня будет первая брачная ночь, и я бы хотел, чтобы ее ничто не смущало.

— Надеюсь, ты так же безжалостен к своим врагам, как нежен к своей жене, — пробормотала дракониха.

Она скорее отвечала себе и не ожидала, что Диллон обратит внимание на ее слова. Но к ее удивлению, он ей ответил.

— Да, это именно так, — согласился он.

В комнату вошла служанка и обратилась к Диллону:

— Ваше величество, моя госпожа ждет вас.

Поднявшись из-за стола, Диллон последовал за служанкой. Она провела его по ярко освещенному коридору, в конце которого он увидел массивную дубовую дверь. Когда они к ней приблизились, служанка молча указала на нее и удалилась. На двери не было ручки, Диллон, приложив к ней ладонь, мысленно приказав открыться. Дверь не поддавалась. «Интересно», — подумал Диллон. Но замешательство его длилось недолго. Он понял, что должен сказать, и улыбнулся.

— Отворись перед королем Диллоном. И в будущем всегда открывайся, заслышав мои шаги, — приказал он.

Дверь тут же открылась, и Диллон вошел. Комната, в которой он оказался, была круглой, с каменным полом и стеклянным потолком. За исключением огромной дубовой кровати под роскошным красно-золотым пологом, здесь не было никакой мебели. Спинки кровати были украшены резным рисунком из виноградных лоз. На подушках, которые грудой громоздились на покрывале, были вышиты олени, бегущие по лесу за оленихами. В пологе было отверстие, чтобы супруги могли любоваться звездным небом сквозь стеклянный потолок.

— Чего же ты ждешь? — спросила его Синния. — Раздевайся!

Диллон был поражен контрасту между простым убранством комнаты и пышностью кровати. Их брачное ложе было таким роскошным и необъятным, что он не сразу заметил на нем Синнию. Она сидела на кровати и была почти полностью обнажена. Не считая узкого кусочка шелка, прикрывающего ее груди, на ней ничего не было.

— Ты когда-нибудь видела обнаженного мужчину? — спросил он, раздеваясь и складывая одежду прямо на пол — он просто не знал, куда ее положить, так как в комнате не было никакой мебели.

— Да, Нидхуг показывала мне обнаженных мужчин на картинках в книгах, — ответила Синния. — Но в реальной жизни конечно же нет. А хетарианцы отличаются чем-нибудь от мужчин из Бельмаира?

— Вряд ли. Ведь предки хетарианцев родились в Бельмаире, — сказал Диллон. Он снял с себя всю одежду и скинул туфли. И только после этого повернулся к Синнии так, чтобы она могла его видеть. — А ты что думаешь по этому поводу? Похож ли я на мужчин, которых ты видела на картинках?

— Ты больше, чем те мужчины, — ответила Синния.

— В каком смысле? — не понял Диллон.

— Во всех смыслах, — ответила Синния. — Ты выглядишь очень сильным и мужественным.

— Мне часто приходилось принимать участие в битвах. Это меня закалило и сделало сильным. Еще в детстве дедушка научил меня обращаться с мечом. Моя мать тоже многому меня научила, она и сама искусный воин.

— А жители Бельмаира почти никогда не воюют, — сказала Синния. — Наш народ мирный.

— Мир гораздо лучше войны, — согласился Диллон. — Но каждому человеку необходимо уметь отразить нападение врага, чтобы защитить свою родину и своих близких. Я предпочитаю справляться с врагами при помощи магии. Но иногда ее бывает недостаточно. Повелитель принцев-теней научил мою мать обращаться с оружием, несмотря на то что она сильный маг. Когда я немного подрос, он обучил военному искусству и меня. Так что теперь я смогу защитить свой народ, если понадобится, любым способом: и при помощи колдовства, и с оружием в руках.

— А тебе уже приходилось защищать кого-нибудь? — спросила Синния.

Наконец-то Диллону удалось ее заинтриговать.

Он кивнул:

— У моей старшей из сестер был слишком навязчивый поклонник. Он повсюду ее преследовал. И в конце концов мне пришлось вызвать его на поединок. Мы бились на мечах. Я смог отстоять честь сестры.

— Ты убил его? — с ужасом и восхищением спросила Синния.

Диллон снова кивнул:

— У меня не было другого выхода. Он ни за что не оставил бы мою сестру в покое. Мне очень не хотелось его убивать. Но что я мог поделать? Он угрожал Ануш, что убьет ее, если она не выйдет за него замуж. Я должен был защитить свою сестру.

— Она вышла замуж за другого человека? — продолжала расспросы Синния — так ее заинтересовала эта история.

— Нет, она пока не готова к браку, — ответил Диллон и прилег на кровать. — И хватит об этом. Сейчас не время рассказывать друг другу истории, Синния. Сегодня ночью мы должны стать настоящими мужем и женой. Иначе правители, которые приедут на рассвете, могут оспорить выбор Нидхуг.

И Диллон притянул к себе Синнию.

— Нидхуг сказала, что ты невинна, никогда не была с мужчиной. Но, может быть, какой-нибудь молодой человек ухаживал за тобой? — Синния молча покачала головой. — А тебе когда-нибудь приходилось целоваться? — спросил Диллон. — Я не имею в виду родственников, — уточнил он. Впрочем, ответ ему и так был известен. Несмотря на книги и уроки драконихи, Синния была абсолютно невинна. — Тогда мы должны начать с поцелуев, — серьезно сказал Диллон и жарко приник к губам девушки.

Диллон целовал Синнию так страстно, что ее это даже немного испугало, и она попыталась оттолкнуть его. И в этот момент с плеч Синнии упала шелковая накидка, и грудь ее обнажилась.

— Ох! — смущенно вскрикнула девушка.

Но Диллон был так поглощен своими ощущениями, его так пьянила близость нежного тела Синнии, что он не сразу обратил внимание на ее возглас.

— Что случилось? — спросил он наконец.

И вдруг обнаружил, что Синния исчезла. Над кроватью порхала черно-белая птичка. Диллон даже не знал, смеяться ему или сердиться.

— Синния, ты же знаешь, сегодня ночью нам необходимо соединиться. Нельзя применять магию, когда мы занимаемся любовью. — Он протянул руку, чтобы поймать птичку, но она увернулась и взлетела еще выше.

«Кошка! Появись!» — мысленно приказал Диллон.

И тут же в комнате появилась рыжая кошка. Птичка сидела на возвышении, но кошка, прыгнув, легко поймала ее. И в следующее мгновение обнаженная Синния опять лежала в объятиях Диллона.

— Это нечестно, — сердито проговорила она.

— Я понимаю, как тебе страшно, — стал уговаривать ее Диллон, нежно погладив по шелковистым черным волосам. — Но тебе нечего бояться, моя юная королева. Я буду предельно нежен с тобой и постараюсь доставить тебе неземное удовольствие. Мы не будем торопиться. Я очень горяч в постели, но умею быть с женщиной ласковым и нежным. Я способен доставить удовольствие даже испуганной невинной девушке. Сегодняшней ночью я все возьму в свои руки. Ты должна только слушаться меня, и больше ничего. Потом я научу тебя на практике всем премудростям любви. Но сегодня я хочу, чтобы ты получила истинное наслаждение, а не почувствовала отвращение и страх.

— Но где же свидетели? Почему их здесь нет? — слабым голосом проговорила Синния.

— Покажитесь, — сказал Диллон, и тут же в комнате появились Нидхуг и Калиг.

— Ох! — удивленно воскликнула Синния.

— Я думал, что ты будешь чувствовать себя увереннее и спокойнее, если их не будет видно, — объяснил Диллон.

— Да, ты прав, — согласилась Синния, и свидетели исчезли.

— Итак, на чем мы остановились? — пробормотал Диллон. — Ах да! Я обучал тебя искусству поцелуя.

И, склонившись над Синнией, он опять принялся целовать ее в губы. А Синния, возмутившись его натиску, опять попыталась отстраниться. Но внезапно она поняла, что ей нравятся поцелуи Диллона, и она хочет длить и длить их без конца. Диллон целовал и целовал ее. Синнию наполняло прекрасное, неведомое доселе чувство. Но когда Диллон положил руку Синнии на грудь, она опять занервничала.

— Не волнуйся, так надо, — нежно прошептал он. — Юные девушки любят, когда мужчины ласкают их грудь, Синния. Мужчинам это тоже очень нравится. Особенно когда у девушек такая красивая грудь, как у тебя.

Диллон целовал и нежно гладил холмики ее грудей. Затем он осторожно приник губами к ее соску. Синния задрожала от возбуждения. Грудь, живот и самые сокровенные места наполнила сладкая нега. Но Синнию не оставляло ощущение, что они с Диллоном делают что-то не так. Это прекрасное, неведомое доселе чувство пугало ее.

— Ты должен остановиться, — пробормотала Синния, снова пытаясь оттолкнуть его от себя.

Диллон поднял голову и посмотрел ей в лицо.

— Почему? — спросил он. Его голубые глаза потемнели от желания.

Как только Диллон отстранился от нее, ее грудь обдало холодным ночным воздухом, и она почувствовала себя одинокой и покинутой.

— Потому что все это не так, — ответила Синния.

Диллон рассмеялся:

— Нет, моя юная королева, я все делаю правильно.

— Но мне говорили, что соединение — это когда два человека становятся одним существом, — возразила Синния. — А как мы сможем стать одним существом, если ты только целуешь и ласкаешь меня и ничего больше?

— Твое тело должно быть готово принять меня… Я не могу думать только о собственном удовольствии и войти в тебя без подготовки. Это было бы грубо, эгоистично и оттолкнуло бы тебя от меня. Поцелуи и ласки — лишь небольшая прелюдия, Синния. Ты должна доверять мне. Я занимался любовью со многими женщинами. И им это очень нравилось.

— Я не хочу ничего слышать о твоих женщинах, — сердито сказала Синния.

— Я и не собирался тебе о них ничего рассказывать. А упомянул об этом лишь для того, чтобы ты знала: я все делаю правильно, моя юная королева. Но тебе не кажется, что для невинной девушки ты слишком осведомлена?

— Я много прочитала книг на эту тему, — принялась объяснять она и вдруг вскрикнула: — Ох!

Диллон прикусил ей кончики пальцев. Затем стал ласкать губами ее руку: от ладони до плеча. Синния почувствовала, что силы покидают ее.

— Ох! — снова вскрикнула Синния.

Он провел языком по ее шее, поцеловал в губы. Ему нравилось ощущать дрожь вожделения, сотрясающую ее тело. Ее молодое, пробуждающееся тело, покрытое потом, было сладким на вкус.

— Ох!

Диллон спустился ниже и принялся лизать ее груди, живот… Синния дрожала от возбуждения.

— О, это слишком, — не выдержала она.

Он распалял ее все сильнее.

— Это только начало, — пробормотал Диллон.

Положив свою темноволосую голову Синнии на живот, он играл пальцами с ее самыми сокровенными местами. Потом он спустил голову еще ниже. Ее плоть была влажной, мягкой и приятной на вкус. Кончиками пальцев он ласкал ее лоно, покрытое вьющимися черными волосами, аккуратно провел между двух пухлых долек, чтобы они раскрылись и впустили в себя его плоть.

Синния напряглась.

— Все в порядке, — успокоил он ее и продвинул палец в ее уже немного увлажнившееся лоно.

— Ох! — воскликнула Синния, когда палец Диллона проник внутрь ее.

Диллон долго не мог найти ее эрогенную зону, а когда ему это удалось, принялся ласкать это место.

Синния понимала, что так и должно было быть, ведь Диллон ее муж. Он имеет на это право, он все делает правильно, но… Ох! Подушечка пальца Диллона так возбуждала ее! Она никогда еще не испытывала ничего подобного. Странное тепло и непонятное возбуждение разливалось по всему ее телу. Неужели палец может сделать нечто подобное? Синния вздохнула. Казалось, это блаженство должно вот-вот достичь апогея, а потом все закончится, но оно продолжало длиться, остановившись в высшей точке.

— О, это так приятно, — сказала Синния Диллону в изнеможении, когда наконец смогла говорить. — Неужели так будет всегда?

— Ты можешь попросить меня об этом когда угодно, если захочешь, — сказал он улыбаясь.

— Думаешь, я уже готова соединиться с тобой? — спросила Синния.

— Давай посмотрим, — ответил он.

Все время, пока Диллон осторожно водил пальцем внутри Синнии, он наблюдал за выражением ее лица. Не встретив никакого сопротивления со стороны девушки, Диллон продолжил эту нежную игру. Ее зеленые глаза расширились, когда она почувствовала, как пальцы Диллона движутся в ней все быстрее и быстрее. Синния была напряжена, но теперь ее лоно увлажнилось.

— Да, ты готова, — сказал Диллон.

Он накрыл ее тело своим, приподнял ее ноги и согнул их в коленях.

— Я читала, что первый раз должно быть больно, — сказала Синния.

В глазах ее читался страх.

— Эта боль длится только одно мгновение, моя королева, — сказал Диллон, устраиваясь поудобнее. Ему уже приходилось иметь дело с девственницами. Одни были готовы к первой своей ночи любви и жаждали соединения. Другие — а Синния как раз относилась к ним — испытывали страх и нерешительность. С такими девушками нельзя было спешить. Им требовалась длительная и постепенная подготовка. До самого последнего, до самого ответственного момента — вот здесь-то как раз нужна была внезапность. Крепко взяв Синнию за руки, Диллон прорвался сквозь ее девственную преграду одним мощным толчком. Синния вскрикнула от боли.

— Ну вот и все, моя королева, — сказал Диллон, вытирая выступившие у нее на глазах слезы. — Все страшное уже позади. — Затем он снова вошел в нее — на этот раз осторожно и постепенно. Он двигался в ней все быстрее и быстрее, и Синния тоже включилась в процесс любви.

Сначала было больно, но боль ушла так же быстро, как появилась. Синния сосредоточилась на странном чувстве заполненности мужской плотью. У него был большой мужской орган. Несмотря на свою неопытность, Синния это понимала. Он вошел в нее полностью, до конца. Синнию переполнили эмоции. Руки ее сомкнулись на его плечах. Она впилась ногтями в его сильное мускулистое тело. Она стонала от нового, нахлынувшего на нее чувства, которое не могла контролировать, и все неистовее впивалась в его спину ногтями.

Почувствовав боль от царапин, Диллон удовлетворенно рассмеялся. Он смог пробудить в ней настоящую страсть! Но ведь она же девственница. Хотя нет, она уже стала женщиной. Он все продолжал двигаться в ней, чувствуя, что она отчаянно хочет длить и длить это наслаждение. Теперь их удовольствие стало обоюдным. Какой-то животный инстинкт побуждал Синнию обхватить ногами его тело. Она была напряжена, и в то же время плоть ее была влажной. Теперь уже Диллон был желанным гостем в ее теле.

— Я хочу этого! — вскричала Синния, всхлипывая от восторга. — Я хочу этого!

Она не знала, как выразить то, чего она так хочет. Не знала, как это назвать, но была уверена, что Диллону-то точно все это известно, что он поймет ее и без слов.

— И ты получишь это, моя королева, — пообещал ей Диллон.

Его плоть продолжала свою безостановочную работу. И тут он почувствовал, что удовлетворение Синнии приближается. Синния закричала от удовольствия. Еще никогда в жизни она не испытывала такого наслаждения. Она тонула в этом сладостном чувстве. Она задыхалась. Тело ее выгнулось от неземного блаженства, а спустя минуту Синния в изнеможении откинулась на подушки. И услышала крик радости и безумного наслаждения. И только спустя мгновение осознала, что это кричит она сама. А еще через миг поняла, что крик, вернее, клич ее не одинок: точно так же, как и она, кричит Диллон: их голоса ликовали в унисон, как и их тела, слились в едином блаженстве.

Внезапно комнату залил золотой свет. Раздался звук, похожий на удар грома. И в этом сиянии появились Калиг и Нидхуг. Они в удивлении посмотрели друг на друга, а затем в комнате опять стало темно и тихо. Тишину нарушало только хриплое дыхание Синнии и Диллона. Они лежали навзничь друг подле друга. Синния находилась где-то между сном и явью. Дыхание ее было частым, но спокойным.

«Отец! Как объяснить то, что только что произошло? — мысленно обратился к Калигу Диллон. — Ни с одной женщиной я не испытывал ничего подобного».

«Она колдунья, как и ты, сын мой, — ответил принц. — Раньше ты вступал в связь с обычными земными женщинами. А Синния хотя и земная, но не обычная, она обладает магией».

«Неужели так будет каждый раз, когда мы станем предаваться любви?» — спросил Диллон.

«Я не знаю», — откровенно ответил принц. Он взмахнул над кроватью рукой, и она исчезла вместе с Диллоном и Синнией. Принц и Нидхуг покинули комнату, и комната сложилась, словно складной домик.

— Я перенес их в спальню Синнии, — сказал Калиг Нидхуг.

— Наше дело закончено. Не хочешь ли выпить вина? — спросила дракониха.

— Да, вино будет очень кстати, — согласился принц.

— Может быть, за бокалом вина мы сможем отыскать ответ на вопрос, почему между ними вдруг вспыхнула такая страсть. Пойдем, здесь, во дворце, есть моя комната.

Дракониха провела принца в свою комнату, прочитала заклинание, и в руках у обоих появилось по бокалу вина.

— Я много раз наблюдала первую брачную ночь королей. Но еще никогда не видела ничего подобного тому, что произошло сегодня, — заговорила Нидхуг, как только устроилась в кресле. — А ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное? У тебя больше опыта в любовных делах, Калиг.

— Нет, никогда, — помотал головой принц. — Наверное, причиной такой страсти является их обоюдный магический дар. Теперь я окончательно убедился в том, что вместе они смогут исправить обстановку в Бельмаире.

Дракониха кивнула.

— Я очень надеюсь, — сказала она, — что когда-нибудь они полюбят друг друга. Не только телесно.

Калиг усмехнулся.

— Не знал, что ты такая романтичная натура, Нидхуг, — заметил он. — А ты когда-нибудь была влюблена?

— Увы, в наших землях очень мало драконов-мужчин. А в Хетаре есть драконы мужского пола? — спросила Нидхуг. — В юности, двенадцать сотен лет назад мне выпала редкая возможность: я предавалась любовным утехам с драконом. Он был прекрасным и сильным и понимал толк в искусстве любви. Но когда он узнал, что я Верховный Дракон Бельмаира, испугался и улетел от меня навсегда. Но благодаря этой встрече я смогла отложить яйцо в пещере Белии. Когда придет срок и я пойму, что дни мои сочтены, высижу яйцо и выведу потомка. Жизнь Верховного Дракона Бельмаира печальна и одинока. После того как у меня появится наследник, я передам ему свои знания, и он станет Верховным Драконом Бельмаира.

— Иметь великое предназначение — удел избранных, — проговорил Калиг. — Разве не прекрасно иметь такую цель в жизни, как у тебя, Нидхуг? Это достойно восхищения. А что касается твоего вопроса, ничего утешительного сказать не могу. В Хетаре нет ни одного дракона мужского пола.

— Сколько времени ты думаешь провести в Бельмаире? — спросила Нидхуг.

— Я пробуду здесь несколько дней, чтобы убедиться, что Синния и Диллон поладили друг с другом. А потом я оставлю их на твое попечение, мой старый, надежный друг. В Хетаре мне нужно будет разыскать мать Диллона и обо всем ей рассказать. Последние несколько лет в ее жизни не происходило никаких ярких событий. Но скоро ее жизнь изменится. И весть о том, что Диллон стал королем и женился на Синнии, — первый шаг к этим изменениям. А Лара не любит перемен! — рассмеялся Калиг.

— Но почему ты так долго скрывал от Лары, что являешься отцом Диллона? — спросила дракониха.

— Потому что тогда, когда я отвез ее в Шуннар, она была еще слишком молода и только начинала заниматься магией. Я боялся, что она влюбится в меня и это помешает ей развить свои способности и выполнить свое предназначение. Лара родилась для того, чтобы исполнить свою миссию. Она уже выполнила большую часть своего предназначения. Но ей предстоит еще многое сделать. У нее много врагов. Некоторых из них она знает. А других ей еще только предстоит встретить. Я хотел, чтобы она вместе с Вартаном осталась жить в Дальноземье. Так и получилось. Она полюбила Вартана. Они вступили в брак. Мне это было необходимо. Ведь иначе она никогда не родила бы ему сына. Как ты знаешь, лесные феи рождают детей только тем, кого они по-настоящему любят. Я до сих пор не могу понять, зачем оставил в Ларе свое семя. Когда она была беременна, ни минуты не сомневалась в том, что это ребенок Вартана. Лучше бы ей никогда не открылась эта правда, Нидхуг. Но это уже невозможно. А тогда, если бы народ Хетара узнал, что отец Диллона — повелитель принцев-теней, неизвестно, как сложилась бы его жизнь. И если бы Лара влюбилась в меня, у нее не осталось бы времени выполнить свое предназначение. Она никогда не доверила бы ребенка мне и моим братьям.

— Но ведь ты мог прибегнуть к моей помощи, — сказала дракониха.

— Да, это так. Но ее дети жили в клане Фиакр, как все обычные земные дети. А Диллон с самого детства понял, что он не такой, как все. Его магический дар просто удивителен. Лара была уверена, что Диллон унаследовал его от нее, но понимала, что наиболее глубоко развить его способности могу только я. И потому, когда мальчику исполнилось двенадцать лет, я начал его обучать. Передавать ему свои знания было сплошным удовольствием, он впитывал все словно губка, — сказал Калиг, и лицо его просветлело. — Я буду очень скучать по нему, но мы сможем общаться друг с другом мысленно при помощи магии.

— Ты думаешь, что Синнии и Диллону удастся раскрыть тайну исчезновения молодых женщин Бельмаира? — спросила Нидхуг.

— Конечно смогут. Я просто в этом уверен. И Диллон, и Синния — оба сильнейшие маги, даже по отдельности. Соединившись вместе, их силы увеличиваются во много раз. Даже простое телесное соединение им удалось превратить в райское блаженство, — напомнил драконихе Калиг. — От этой пары можно ожидать самых великих чудес.

Нидхуг согласно кивнула.

— Думаешь, так будет всякий раз, когда они станут предаваться любви? — спросила она.

— Не знаю, — пожал плечами Калиг, — но надеюсь, всегда.

— А ты можешь сделать так, чтобы они полюбили друг друга по-настоящему? — спросила сентиментальная дракониха. — В счастливом браке должна быть любовь.

— Я мог бы заставить их полюбить друг друга с помощью магии, — спокойно проговорил Калиг, — но будет лучше, если они полюбят друг друга без моей помощи. А рано или поздно это произойдет, я уверен. Мой сын вступал в связь со многими женщинами, но никогда еще не был влюблен. А наша юная Синния невинна во всем, что касается любви. Сегодня ночью они сделали первый шаг к настоящей любви. И когда придет время, пламя любви, сжигающее все на своем пути, захватит их и унесет в прекрасную неизведанную страну. Нам остается только набраться терпения и ждать.

— Принц Калиг, — медленно проговорила дракониха, — а ты знаешь, почему в Бельмаире исчезают женщины? Ты всегда знаешь больше, чем говоришь. Такой уж у тебя характер.

— Нет, я действительно ничего об этом не знаю, — признался Калиг. — Но думаю, что, соединив свои силы, Синния и Диллон смогут разгадать тайну, как бы трудно это ни было.

— Ты считаешь, что в Бельмаире поселилось зло?

— Я не знаю. Но не думаю, что женщин похищают представители добрых сил. Иногда зло творится ненамеренно. Подожди немного, Диллон и Синния смогут узнать правду, — пообещал драконихе принц. — Бельмаир теперь принадлежит им, и они не позволят ему погибнуть.

Нидхуг кивнула.

— Я покажу тебе твою спальню, — сказала она. — А мне придется вернуться в свой замок. Завтра у меня тяжелый день. Я должна буду сообщить правителям о своем решении и убедить их в том, что мой выбор верный.

Поднявшись, Нидхуг провела Калига в соседнюю комнату. Там принца уже ждал молчаливый слуга, готовый выполнить любое его пожелание.

— Спокойной ночи, милорд, — попрощалась дракониха и вышла из спальни принца.

Калиг приказал слуге принести воды для умывания и распорядился, чтобы тот приготовил к завтрашнему утру ванну и разбудил его на восходе солнца. Поклонившись, слуга вышел из комнаты, и Калиг остался один. Он чувствовал глубокое удовлетворение: все получилось как нельзя лучше, а последние несколько часов были просто восхитительны. Ему вдруг захотелось не откладывая отправиться на равнину снов, встретиться с Ларой и рассказать ей обо всем. Но, немного подумав, он отказался от этого. Разговор с Ларой должен происходить наедине, а на равнине снов им могут помешать. Умывшись, принц лег в постель.

Утром, приняв ванну и позавтракав, Калиг приказал слуге отвести его к юному королю. Диллон стоял перед огромной картой Бельмаира в библиотеке, залитой солнцем.

— Доброе утро! — поздоровался принц-тень с Диллоном.

— Доброе утро, милорд, — улыбнулся король. — Я изучал карту Бельмаира, чтобы понять, где может скрываться зло. Но я не заметил ничего подозрительного.

— А где Синния? — спросил Калиг.

— Готовится к встрече с правителями, — ответил Диллон.

— Тебе тоже не мешало бы подготовиться, — заметил Калиг. — Ты должен произвести на герцогов хорошее впечатление, развенчать тот образ бунтовщика и нечестивца из Хетара, который они ожидают увидеть. Тебе нужно очаровать их хорошими манерами и умением дипломатично вести разговор. Бельмаирцы — мирный народ и довольно консервативный. Больше всего их пугают люди, которые восстают против древних традиций. Ты для них — олицетворение тех смутьянов, которых они изгнали в Хетар.

— Хетарианцы тоже не любят перемен. Но без перемен жить невозможно, — заметил Диллон. — Все меняется, милорд, все меняется. Ничто не может оставаться незыблемым веками.

— Ты прав, — согласился Калиг. — В этом-то вся и проблема. Уже сотню лет в Бельмаире исчезают женщины. Но до недавнего времени этому не придавали большого значения, потому что традициям Бельмаира это не угрожало. Жизнь текла своим чередом. Другой вопрос, если бы вдруг кто-то из жителей решил восстать против какой-нибудь самой незначительной традиции, вот тогда бы бельмаирцы обеспокоились всерьез. А о том, что исчезновение женщин может привести к вымиранию народа, задумались только недавно. И теперь, возможно, уже слишком поздно.

— Мне кажется, выводы делать рано. Пока мы не узнаем, кто похищает женщин и для каких целей, не сможем понять, стало ли уже слишком поздно или можно еще что-то исправить, — серьезно проговорил Диллон.

Калиг растроганно улыбнулся:

— Совершенно верно, сын мой. — И добавил уже немного другим, более деловым тоном: — Ты должен пойти переодеться, чтобы достойно встретить наших гостей. У тебя еще будет время разобраться с проблемой исчезновения женщин. Я понимаю, что этот вопрос для тебя более важен, чем внешний вид, но сейчас присутствие на церемонии — главная твоя задача.

— Но мне не во что переодеться. Другой одежды, кроме той, что на мне, у меня с собой нет, — сказал Диллон.

— Твой праздничный королевский наряд приготовлен. Ты найдешь его в своей спальне. Пойдем, я тебя провожу, — проговорит Калиг. — А сам ты смог бы найти дорогу в свои королевские покои?

Диллон усмехнулся:

— Конечно, — и пошел впереди отца, показывая, что знает путь.

В спальне Диллона стоял большой платяной шкаф, украшенный искусной резьбой. Распахнув его, он обнаружил богатый королевский гардероб: плащи и камзолы, расшитые золотом, серебром и драгоценными камнями, мантии, отделанные благородным мехом, и многое другое. Почти вся одежда была белой, так как именно этот цвет полагалось носить молодому королю. Посоветовавшись с отцом, Диллон выбрал себе наряд, наиболее подходящий для предстоящей церемонии. В одном из ящиков он обнаружил шкатулку с великолепными украшениями и другие мелочи.

В шкафу стояли в ряд туфли и сапоги из дорогой, тонкой выделки кожи разных цветов.

Осмотрев свой новый гардероб, Диллон улыбнулся Калигу и иронически заметил:

— Ты позаботился о моем приданом, принц Калиг. Никогда у меня не было таких великолепных вещей.

Принц усмехнулся:

— Ты ведь теперь король, Диллон. И потому тебе необходим хороший гардероб. — Калиг хлопнул в ладоши, по этому зову в комнату вошел слуга и низко поклонился. — Помоги его величеству одеться к приему гостей, — приказал ему Калиг и обратился к Диллону: — Я буду ждать тебя в большой гостиной.

Диллону понадобился целый час, чтобы облачиться в королевский парадный наряд. Но когда он появился в гостиной, его трудно было узнать. На нем были белоснежные облегающие панталоны и длинная туника с круглым воротом, расшитая золотом. На шее — массивная золотая цепь. Пальцы были унизаны кольцами с драгоценными камнями — на каждом пальце по кольцу с определенным камнем: бриллиантом, рубином, сапфиром, изумрудом, аметистом, топазом, перидотом. А средний палец левой руки Диллона украшало кольцо с огромной черной жемчужиной. На ногах у короля были красные кожаные туфли, с отделкой из золота.

— А теперь мой наряд подходит для приема высоких гостей? Как ты считаешь? — спросил он Калига.

— Вполне, — ответил принц и удовлетворенно кивнул.

Он впервые осознал, как возмужал его сын и каким привлекательным мужчиной стал. Диллон был высок и строен. Но его никак нельзя было назвать хрупким и слабым. Он был прекрасно развит физически, потому что любил заниматься гимнастикой на свежем воздухе. Лицо его покрывал легкий загар, который ему очень шел: лучи пустынного солнца оставили свой след. Его темные волосы были коротко пострижены, что придавало ему мужественности. Его глаза были ярко-голубые от природы. Но Калиг в свое время с помощью магии изменил их цвет, сделав похожими на глаза Вартана, чтобы ни у кого не возникало лишних вопросов. Теперь же принц вернул им первоначальную голубизну. Глаза Диллона стали такими же ярко-голубыми, как и у его отца, принца-тени.

— У тебя осанка и манеры прирожденного короля. Твоя мать тобой бы гордилась.

— А мы с ней когда-нибудь встретимся? — спросил Диллон.

С тех пор как они прибыли в Бельмаир, Калиг впервые услышал в голосе Диллона грусть. Диллон обожал свою мать. Лара же любила его так страстно и отчаянно, как можно любить только своего первенца.

— Вы обязательно встретитесь. Думаю, это произойдет очень скоро. После того как я открою ей всю правду, она обязательно захочет увидеть тебя. Лара не успокоится, пока я с помощью магии не доставлю ее в Бельмаир, — уверил Диллона Калиг.

Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге появилась Синния.

— Правители уже прибыли, — сообщила она. — Пора пройти в тронный зал и встретиться с ними. — Синния посмотрела на Диллона. — Ты отлично выглядишь, — сказала она, но не стала спрашивать, откуда взялся этот праздничный наряд. Она и так знала, что все это сделано с помощью магии. — Твой наряд не может не произвести на герцогов впечатления. Хотела бы и я выглядеть так же великолепно.

— Позволь мне помочь тебе в этом, — сказал Калиг и взмахнул рукой.

Ее простое красное платье превратилось в роскошное одеяние из струящегося белого шелка, расшитого золотом. Теперь ее наряд прекрасно сочетался с одеждой Диллона. На ее маленьких точеных ножках теперь были красные кожаные туфли. На шее появилась элегантная золотая цепочка. В ушах были серьги с тем же сочетанием драгоценных камней, которые украшали кольца Диллона. На пальце левой руки появилось красивое обручальное кольцо. Принц с удовлетворением посмотрел на нее, затем опять взмахнул рукой, и ее волосы собрались в пышную прическу, присыпанную золотой пудрой. Черные кудри спереди свободно ниспадали и придавали лицу Синнии невыразимую прелесть.

— Теперь ты выглядишь не хуже Диллона.

Диллон прочитал какое-то заклинание, и перед Синнией появилось большое зеркало, чтобы она могла увидеть себя в полный рост.

Синния была очень удивлена произошедшими с ней переменами. Поблагодарила Калига, приветливо ему улыбнулась и принялась рассматривать себя в зеркале. Затем перевела взгляд на своего мужа, сравнивая их отражения. Легкая удовлетворенная улыбка промелькнула на ее губах.

— Мы выглядим просто потрясающе, — наконец сказала она.

— Ты права, мы действительно смотримся отлично, моя королева, — согласился Диллон. — А теперь нужно поспешить. Будет невежливо, если мы заставим ждать наших гостей. Мы должны появиться в тронном зале раньше, чтобы их встретить.

Юные король и королева во главе с принцем-тенью прошли в тронный зал, миновав запутанные коридоры дворца. Запах смерти исчез. Теперь зал был наполнен ароматом плюща и жимолости, растущих в больших напольных вазах. Тени, сгустившиеся вчерашним вечером в углах зала и напоминавшие о смерти Флерганта, рассеялись. Комнату заливал яркий солнечный свет, пробивавшийся в окна.

Диллон поднялся на две ступеньки и замер у своего трона. По правую руку от него молча стояла Нидхуг, по левую — повелитель принцев-теней Калиг. Синния остановилась возле своего трона. Он был меньшего размера, чем трон короля. На небольшом балконе, расположенном над тронами короля и королевы, расселись музыканты. Словно повинуясь какому-то невидимому знаку, они протрубили туш, извещая о начале торжественной церемонии. Двойные двери тронного зала распахнулись, и в комнату вошли три герцога. Увидев короля и королеву в таких изысканных нарядах, они остановились. На лицах их явственно читалось изумление.

Нидхуг двинулась им навстречу.

— Туллио, правитель Бельданы, Албан, правитель Белии, и Дренг, правитель Бельтрана, поприветствуйте своего нового короля Диллона, сына повелителя принцев-теней, — приказала она.

Застигнутые врасплох, правители поклонились. Но тут же Дренг, который не мог уже сдерживать гнев, обрушил на дракониху целый град обвинений:

— Значит, по вашей милости королем Бельмаира стал хетарианец, Нидхуг? Вы решили посмеяться над нами, Верховный Дракон?

— Нет, я не собиралась смеяться над вами, правитель Дренг, — возразила Нидхуг. — Вам известно, что согласно традициям Бельмаира женщина не может править страной. А подходящего мужчины на роль короля в наших землях не нашлось. А разве простой смертный может стать достойным мужем такой сильной колдуньи, как Синния? По традициям Бельмаира, Синния должна была стать женой нового короля.

— Так, значит, Флергант умер? — спросил Албан.

Он прекрасно знал о смерти старого короля. Но не спросить об этом Нидхуг было бы невежливо.

— Да, король Флергант умер, — подтвердила Нидхуг. — Но перед смертью он благословил Диллона на брак со своей дочерью и на правление Бельмаиром. Флергант присутствовал при обручении Синнии и Диллона. А потом, следуя традиции, Диллон забрал дыхание Флерганта.

— А произошло ли телесное соединение нового короля и Синнии? — спросил Туллио.

— Да, сегодня была их первая брачная ночь. И мы с Калигом были тому свидетели, — ответила Нидхуг и, обращаясь ко всем трем герцогам, торжественно произнесла: — А теперь, милорды, пришло время доказать свою верность новому королю Бельмаира. Мой выбор пал на Диллона, сына принца-тени. Таково решение Верховного Дракона. Или кто-то из вас с ним не согласен?

Герцоги, все трое, упали перед новым королем на колени и одновременно произнесли:

— Мы обещаем быть верными нашему новому королю Диллону, сыну повелителя принцев-теней. Мы желаем вам долгой жизни и счастливого царствования, ваше величество.

— Поднимитесь! Встаньте с колен, дорогие герцоги! Добро пожаловать в наш замок, — сказал Диллон. Он взял за руку Синнию и подвел ее к своему трону. — Согласно традициям, только мужчина может править Бельмаиром. Но Синния будет полноправной королевой Бельмаира, а не просто моей женой. И вы должны повиноваться ее приказам, так же как и моим. Это мое первое повеление. И второе. Вы должны помочь разгадать тайну исчезновения женщин в Бельмаире. Это стало настоящим бедствием. Если женщины будут исчезать и дальше, наш народ через несколько столетий вымрет. Мы с Синнией приложим все усилия и с помощью магии постараемся раскрыть эту тайну. Но и вы, мои дорогие герцоги, должны нам всецело помогать в ее разгадке.

Слова Диллона поразили их. Они не ожидали, что чужак из Хетара знает традиции Бельмаира и сможет понять их. Но даже теперь у них оставались сомнения, что уважение к их традициям у Диллона искреннее. Он все равно оставался для них чужаком из Хетара. К тому же им не понравилось, что Диллон относится к Синнии с подчеркнутым уважением и возвышает ее до себя. Да еще требует, чтобы они, герцоги, подчинялись ее приказам. Затянувшееся молчание нарушил правитель Бельтрана Дренг. Он был самым дерзким из всех троих.

— Ваше величество, можем ли мы говорить с вами откровенно, не опасаясь вашего гнева?

— Вы свободно можете высказывать свое мнение, мои дорогие правители. Возможно, я не всегда буду с вами согласен. Но, обещаю, я никогда не стану наказывать того, чье мнение будет противоречить моему. Разве герцоги не первые советники короля в Бельмаире? Но не пытайтесь подольститься ко мне и говорить то, что, по вашему мнению, я хочу услышать. Вы все равно не сможете прочесть мои мысли, — заверил их Диллон. — Правда, какой бы она ни была, не рассердит меня. Но я терпеть не могу двуличных и льстивых людей.

Дренг выглядел обескураженным. Он не знал, что ответить Диллону. Что бы ни говорил король, Дренг никогда в жизни не смог бы поверить, что чужак из Хетара может быть таким открытым и справедливым.

— Знаю, вас мучает вопрос, но вы не решаетесь его задать: почему Нидхуг выбрала королем Бельмаира сына принца-тени из Хетара, а не вашего внука Калео, не так ли? — спросил Диллон.

Дренг вспыхнул.

— Ваше величество, это действительно так. Но я уважаю вас и…. — начал он.

— Это справедливый вопрос, милорд, — перебил его Диллон. — Его обязательно нужно разъяснить с самого начала. Посудите сами, Калео еще совсем ребенок. Ему всего одиннадцать лет. Он не сможет самостоятельно управлять страной, а вы недостаточно мудры и не обладаете всеми тайнами магии, чтобы умело руководить ею. Так что у Нидхуг не было другого выхода: ни вы, ни ваши дети и внуки не подходили на роль короля. Сейчас Бельмаиру необходим мудрый и сильный правитель, обладающий тайными знаниями, со свежим взглядом на вещи. Исчезновение женщин — серьезная проблема, и ни вам, ни вашему внуку ее не разрешить. Да к тому же Калео незрел физически. А согласно вашим традициям королем может стать только мужчина, вступивший в брак с дочерью короля, соединившийся с ней телесно. Нарушение этой традиции вызвало бы раздор в народе. А ведь именно смуты вы всегда боялись и старались во что бы то ни стало ее избегать, не так ли? Мне рассказывали, что именно по этой причиной вы изгнали ваших недовольных подданных в Хетар. Но я не хетарианец.

— Но вы же прибыли сюда из мира, который называется Хетар, — спокойно возразил Албан.

— Да, я действительно родился на земле изгнанников, в стране, которую вы так презираете. Мужчина, которого я считал своим отцом, был главой клана Фиакр. Он погиб во время восстания против правителей Хетара. Вартан вступил в конфликт с бунтовщиками, когда они пытались захватить власть в Дальноземье. Он дал им отпор и был убит. Вартан разделил народ, населявший Дальноземье, на семь кланов. Каждый клан занимал определенную область Дальноземья, за которую отвечал свой правитель. По его инициативе, которую поддержала и моя мать, Вартан отделил земли, которые населяли дальноземцы, от других областей Хетара. Моя мать — лесная фея с небольшой примесью человеческой крови. Ее зовут Лара. Ее мать, Илона, моя бабушка, — королева лесных фей. Отец матери, мой дед, — Джон Быстрый Меч. Он давно умер, а при жизни был одним из Доблестных Рыцарей. Джон Быстрый Меч был сыном смертного мужчины и лесной феи. Он погиб в битве против Сил Тьмы. Его называют самым великим воином за всю историю Хетара. Моя мать свою юность провела в Хетаре, но потом покинула его, чтобы исполнить свое предназначение. Она до сих пор выполнила не все, что ей было предначертано. Когда мне исполнилось двенадцать лет, меня отправили обучаться магии к принцу Калигу. С раннего детства я проявлял склонность к магии. И только Калиг, повелитель принцев-теней, мог до конца развить мои способности. Способности к магии — это великий дар, но также и великая ответственность и тяжкое бремя. С двенадцати лет я жил в мире принцев-теней. Но за все это время Калиг ни словом не обмолвился о том, что он на самом деле мой отец. Он рассказал мне об этом только недавно, когда судьба моя определилась. И теперь я точно знаю, что я не хетарианец. Я сын принца-тени и лесной феи.

— Но вы прибыли из мира, который мы называем Хетар, — упрямо повторил правитель Албан.

— Да, я прибыл из Хетара. Но почему Хетар в ваших устах звучит как проклятие? Вы изгнали туда неугодных, часть вашего народа, и даже не знаете, что это за место? Неизвестный мир, далекая звезда. Вы обрекали их на гибель? Как вы могли так поступить? — возмущенно спросил Диллон.

— Нет, это было не совсем так, — вступил в разговор Калиг. — Мы не бросили их на произвол судьбы и уж тем более не обрекали их на гибель. Когда в Бельмаире начались волнения, мы поместили бунтовщиков в своеобразный вакуум. Этот пузырь, в котором они были изолированы от других областей Хетара, был частью нашего мира. Принцы-тени знают, что собой представляют другие звезды. Наблюдать за тем, что происходит в других мирах, — наша обязанность.

— И вы стали называть ваших изгнанников хетарианцами лишь потому, что сами же выслали их в Хетар? — задумчиво проговорил Диллон. — А вы знали, что в Хетаре живут и другие народы?

Герцог Албан отрицательно покачал головой:

— Мы никогда об этом не задумывались. Принцы-тени предложили изгнать бунтовщиков в Хетар, и мы согласились, — сказал он. — Для нас важнее всего было сохранить мир в Бельмаире, а остальное нас не интересовало.

Диллон кивнул, словно соглашаясь с герцогом Албаном. «Задача, которую ты мне поручил, оказалась труднее, чем я думал, отец, — мысленно обратился он к Калигу. — Я начинаю понимать, почему так относятся к хетарианцам».

Калиг усмехнулся. Но смех его был таким тихим, что кроме Диллона никто из присутствующих его не услышал.

— Милорды, — заговорила Синния. — Не пора ли приступить к праздничному обеду в честь вашего прибытия? Правитель Дренг, я бы хотела, чтобы ваш внук Калео присоединился к нам. Вы не будете против, если я пошлю за мальчиком слугу?

— Я был бы очень рад, — ответил Дренг.

— Я помню себя в одиннадцать лет, — заговорил Диллон. — И думаю, на месте Калео был бы счастлив, что мне не придется жениться на колдунье и управлять страной.

Все присутствующие в зале рассмеялись. Герцоги дружески похлопали друг друга по плечам. Калиг и Нидхуг переглянулись. Дракониха, улыбнувшись, кивнула принцу-тени. Она осталась довольна тем, как прошла встреча герцогов с новым королем. Несмотря на все заверения Калига, Верховный Дракон опасалась, что правители островов не захотят признать своим королем чужака из Хетара. Но все прошло как нельзя лучше. Диллон держался безукоризненно и смог добиться расположения даже этих надменных аристократов. Дар очаровывать людей передался ему от отца. Синния тоже была на высоте. Нидхуг подумала, что, если бы не безупречные манеры Диллона, Синния не так блестяще справилась бы со своей задачей. Он не только смог произвести на герцогов хорошее впечатление, но и укрепил авторитет Синнии в их глазах. И это очень ей польстило.

— Благодарю тебя, — шепнула Нидхуг Калигу.

Принц взглянул на Нидхуг. Его ярко-голубые глаза в эту минуту были особенно прекрасны.

— Ты мудрее всех драконов, каких я когда-либо знал, — сказал ей Калиг. — Я уверен, что мой сын будет прислушиваться к твоим советам, великая Нидхуг. — И он поцеловал ее в голубовато-зеленые чешуйки. — Позволь преподнести тебе подарок, — сказал принц, пробормотал какое-то заклинание, и когти драконихи покрылись золотом. — Так, мне кажется, намного лучше. Смотрится просто отлично!

— О, замечательно! — воскликнула Нидхуг, в восторге рассматривая свои позолоченные когти. — Благодарю тебя, мой дорогой Калиг.

Дракониха заглянула в сияющие глаза Калига. И ей вдруг подумалось, как замечательно было бы предаться с ним любви. Тело Нидхуг обдало жаром, у нее перехватило дыхание. Помимо своей воли она начала увеличиваться в размерах. Изо рта ее стало вырываться пламя, и она с большим трудом сдержала его. На какую-то долю секунды тело драконихи вспыхнуло красным светом. К счастью, все уже прошли в главный зал замка и ничего не заметили. Но Нидхуг все равно очень смутилась.

Калиг и Верховный Дракон молча проследовали за герцогами и присоединились к празднеству.