Суженая для дракона

Берта Свон, 2021

Вика жила не тужила, пока родители не заявили, что она обязана выйти замуж. Молодая, красивая, богатая, замуж она не стремилась. Что значит, отец – повелитель демонов, а муж – повелитель драконов?! Этому самому дракону что, жить надоело?! Ну хорошо, Вика пойдет за него. Но жизнь и здоровье дракона не гарантирует!

Глава 9

Еще и вызов демона. То есть взрыв был не случайным. Эдуард почувствовал, как начинает звереть.

— За мое имущество мне кто заплатит? Та, что читать не умеет, или та, что якобы является моей женой?! — прорычал он, частично трансформируясь в древнего и злобного ящера, которым его крестьяне пугали маленьких детей.

— Ой, ящерка! Крупная какая! — с деланым восхищением, наигранностью, которую легко было распознать, воскликнула сестра жены. — Вы ведь нас покатаете, правда? Никогда не летала на драконах. Это, наверное, круче, чем самолеты!

Эдуард зарычал в бессильной ярости. Рядом хрюкнул от смеха бог красоты, чтоб его!

— Вас только деньги и интересуют, — сморщила нос супруга. — А ведь мы со Светой могли бы и пострадать.

— Не с моим счастьем! — выдал взбешенный Эдуард. — Вас обеих ничем не прошибешь!

— А хотелось бы, да? — язвительно спросила жена. — Едва женился и сразу же овдовел. Классная жизнь. Не получилось? Сюрприз!

— Отец кто? — вдруг вмешался в перепалку бог красоты, требовательно глядя на жену Эдуарда. Он сам даже яриться перестал, не понимая, при чем тут родственные узы.

— Ты его не знаешь, — отрезала та.

— Ой ли, — нехорошо прищурился бог. — Так кто?

— Повелитель демонов, — ответил за жену Эдуард, постепенно возвращая свою обычную форму.

— Николас, значит. А мать — Ангела.

— Анжела, — поправила жена.

Эдуард вздрогнул, изумленно посмотрел на бога.

— Да, — кивнул тот и посмотрел с явным сочувствием, — ты все понял правильно. Николас и Ангела. Повелитель демонов и богиня любви. Моя родная сестра.

На несколько секунд в комнате повисла полная тишина. Эдуард потрясенно обдумывал услышанное. Так попасться, как сопливый мальчишка! Прощай, мечты о мировом господстве! Прощай, возможное переименование мира! Все намерения и желания Эдуард в одну секунду пошли прахом.

— То есть ты — наш дядя? — подала голос сестра жены.

— Получается, что так, — задумчиво ответил бог. — Я до сих пор не ощущаю кровного родства, но это лишь из-за магии демонов, которой вас обеих окутал отец. Как только она исчезнет… — бог не договорил, повернулся к Эдуарду. — Тебя добить?

— А есть, чем? — мрачно спросил тот.

— Есть. Увы. Развод невозможен.

— Как это невозможен?! — не успел Эдуард обдумать эту гадкую новость, с места подскочила жена. — Он же мне обещал! Он же мне клялся, что это ненадолго!

— Он — это отец, Николас? — уточнил бог. — Возможно, он и сам верил в свои слова. Но дочь богини любви выходит замуж один раз. Ее избранник получает ее долголетие независимо от одобрения брака богами.

Жена упала назад, на стул, и громко, протяжно застонала.

Эдуард на несколько секунд почувствовал себя отомщенным.

— Ненавижу, — очередная фарфоровая статуэтка полетела в стенку, — козел, бабник, сволочь! Урод! Ненавижу!

Вика истерила, причем истерила напоказ. Да, она с удовольствием придушила бы эту самонадеянную сволочь, которую ей навязали в мужья, но истерики никогда не были ее коньком. Про нее скорее говорилось: «Отомщу, забуду, еще раз отомщу». И месть обязательно должна была подаваться холодной. Но здесь и сейчас ей хотелось поиграть в истеричную стерву. Поэтому и страдали невинные статуэтки, обычно животные, с тремя лапами, семью крыльями и пятью членами, или что это там торчало из-под живота? Неважно. Об стену их. Все об стену! Она, Вика, покажет им, что такое дочь богини любви! Хотели посмотреть?! Получайте!

Светка сидела рядом, в кресле, с любопытством наблюдала за концертом, изредка хмыкала, но не вмешивалась. Конечно, ей-то что. Она замуж еще не вышла. И даже не собирается. А вот Вика теперь навсегда связана с этим козлиной, драконом, чтоб его кондрашка хватил. Но ведь не хватит же! Вике не может так везти!

Очередная мысль о пожизненной каторге под названием «брак» придала Вике силы, и в стену полетела теперь не только статуэтка, но и чернильница, так неосмотрительно оставленная на столе.

— Синий пол, синие стены… Концептуальненко, — съязвила Светка.

— Иди ты, — огрызнулась Вика. — Это не тебя замуж сослали.

— Ты вроде не особо и противилась.

— Я не знала, что это пожизненно! Ты его видела?! Этот урод ни одной юбки не пропустит! А самомнение?! Как у индюка! Ах, я такой красавчик! Падайте вокруг меня штабелями! Чтоб его в борделе суток на трое запереть, сволочь такую! Нахрена мне, спрашивается, бабник?!

— Мне ты что высказываешь? Ему выскажи, папе, маме нашей, которая нас ни о чем не предупредила.

— И выскажу! Этому уроду в первую очередь!

Вика наконец-то выдохлась и без сил упала на кровать, ею же и разворошенную.

— Я им здесь устрою армагеддец, — как ни странно, плакать не хотелось, хотя на Земле в подобной ситуации Вика обязательно ревела бы от жалости к самой себе. — Вот еще вопрос: почему ни отцу, ни матери сюда нельзя?

— Потому что их брак не одобрен богами, — прозвучали из пустоты слова, и в комнате появились бог любви вместе с муженьком, зло сверкавшим глазами.

«Похоже, он все слышал, — поняла Вика, — отлично, не придется дважды повторяться».

— И давно вы здесь? — скривила она губы.

— С самого начала твоей истерики. Надо же мне знать, на что способны мои племянницы. И мужу жену узнать не помешает.

Вика выругалась. Матом. По-русски.