II. Великий слух — живое эхо Бога…
«О, если б спеть — всё — музыка смогла…»
О, если б спеть — всё — музыка смогла —
По каплям крови звуки б отдала;
Поэзия бы — всё — порассказала,
Сама на смерть — нам жизнь бы завещала.
П. И. Чайковский
Он гений свободных и ясных созвучий,
Как Моцарт, чарует и в свет увлекает,
Хор ангелов слышим в полёте могучем,
К небесной лазури и к Богу взлетает.
Он лирик — и мягкость мелодий пленяет,
И детства наивность живёт всеблагая,
Он светел, сомнений и боли не знает,
И нежность трепещет, в сердцах затихая…
Вдруг ветер — и буря сметает строенья,
И хлынули чувства, и душу залили,
И вихри! И всё потонуло в безверье…
Но страстного сердца и мысли усилье —
И кризис симфонией — звуков стремниной —
Был сбит, как огонь! Убеждённо и властно.
Средь ночи — плач птицы, упавшей с вершины —
И слышит он скрипку, и даль, и пространство:
Звук медленно таял и вновь появлялся,
И жалобы скрипки лились, не смолкая,
Навзрыд, разрываясь… Он плачем казался —
Рассказ незнакомки, к прощенью взывая.
Могущество скрипка и страсть обретала —
Молилась, влекла, и звала, и металась,
А скорбь в отдаленье, в тумане дрожала —
Финал, вознеслась! И дыханье срывалось —
Он гений трагедий, и мера им — вечность,
Рождаются в сердце, но выразят звуки,
В нём Бах и Бетховен — любви бесконечность,
И наша судьба — наше счастье и муки.
Февраль 2010 г.
«Мне ночью одинокий звук…»
Мне ночью одинокий звук,
Как ослабевшая мелодия
Или забытая рапсодия,
Почудился… И будто вдруг
Соткались звуки, ранят слух,
Больное сердце вновь встревожено —
Так мыслью много троп исхожено,
Но огонёк мой не потух;
И знаю: ты всегда со мной,
И новый день, тобой украшенный,
Полог спустил на землю радужный,
Накрыл меня с моей судьбой;
И нас не разлучить вовек:
В хрустальных кубках, солнцем вымытых,
Любви напиток, нами выпитый,
Слезами скатывался с век;
И одинокий, тонкий звук,
Сквозь дрёму чудно мной услышанный,
Преображённый силой вышнею,
Всё утром изменил вокруг:
Горящий золотом восход,
И словно волшебство Шопеново —
Рой звуков! Веером — арпеджио!
Нот — лучезарный хоровод.
Апрель 2010 г.
«Прядётся нашей жизни пряжа…»
«Прядётся нашей жизни пряжа,
Уж осень сказочно цветёт,
Распутывай, что летом нажил, —
Свой заповедный огород», —
Так говорил, с собою спорил
И всё вертел веретено,
И мысль неслась, как света скорость, —
То Бог и время заодно.
Рискуй, стремись распутать пряжу,
Хоть неподатлива она,
И хорошо, коль люди скажут:
«Внимал и действовал сполна», —
Так думал. А узлы распутать
Или за временем поспеть,
Хоть не во всём, но может путник,
Который силится взлететь.
И осень, золотую осень,
С охапкой трав, живых цветов
Встречает стойко, годы сбросив,
И трудится до холодов —
Учёный-гений лекций бремя
Взвалил, чтоб чудо-огород
Ухожен был и чтобы время
Открыло новой жизни счёт.
Усилье — и старик в полёте:
И мысль свободно к вам летит,
Что он распутал — всё возьмёте,
Он с вами время победит.
Октябрь 2010 г.
«Сражённый временем и болью…»
…значительное житие
и поучение подвижника…
Сражённый временем и болью,
Недужный, не такой, как все,
Казался со своей любовью
Ненужной спицей в колесе.
Отверженный и обречённый,
Страдалец, гений и пророк,
В пучину века погружённый,
Предвидел крах — спасти не мог.
Оставил повесть о влюблённых
(Как бы Феврония и Пётр),
Но не в святые возведённых,
То сказ про наших душ полёт.
Лишь мудрецы былых столетий
Поэта силились понять:
Он поступь слышал лихолетий,
А нас пытался оправдать.
Октябрь 2010 г.
К другу юности
Я по городу милому детской поры
Возвращался домой со свиданья с тобою,
Вспоминая проделки смешной детворы
И такие далёкие встречи с зарёю.
Когда ночь отступает, предутренний час,
Час сомнений, не зная, куда устремиться,
В свет иль в мрак, — изнемог, задрожал и угас,
Тут заря подоспела, сумев нарядиться
В нежно-розовый, после в малиновый цвет;
Облаков белизна серебром засияла;
Словно вспыхнуло утро, и стрелами — свет:
Солнце — вдруг, самовольно — и всё заиграло.
Вижу граффити странных изменчивый вид,
Всё в них дико: рисунок изломанный, краски,
Будто кто-то зловещий обрушить спешит
Храм далёкого детства, лелеющей сказки…
Или вижу романтики праздничный сон,
Или символов власть и поток заклинаний?
Архаичный, неведомый мир возрождён?
Но царит самомненье! Разгул отрицаний!
И сомненья с рассветом приходят ко мне:
Может, времени шутка — всё только случайно…
Молодёжь на живой или гиблой волне?
И хочу я понять этих граффити тайну.
Милый город доверчивой, нежной поры!
Нам казались согласными зрелость и детство;
Спорят юные, свежестью мыслей горды,
Но прекрасному (знаю!) не жить без наследства.
Июнь 2010 г.
Гений полёта
Полёт — и мысль, и сила, и стремленье,
Он в нас живёт и нас переживёт,
В нём — странность жизни нашей, удивленье!
Что нам дано от века — всё полёт.
Он захватил художника из Винчи,
Загадка — дух его: всё птицей ввысь!
И мысли — к Абсолюту и величью,
К божественной гармонии неслись —
В полотнах и дыхание, и свежесть,
Мадонны умиление в чертах,
Благая мудрого Младенца нежность,
Лелеющая тишина в сердцах;
Неповторимы светоносность жизни
И завершённость лика доброты:
Магической сквозь цвет и грани призмы
Художник облик видел красоты.
Но мудреца манили Бога тайны:
Есть мысль и руки — и творить! Вот страсть!
Душа иль разум — спор необычайный!
И в Небо, и к земле душа влеклась.
А счастлив гений тех полётных снов?
Нет, рок скитальца настигал всечасно!
Нёс бремя одиночества оков
И сильным мира доверял напрасно —
И сколько неоконченных трудов!
Мы видим в Леонардо совершенство,
И нескончаем наших душ полёт
И жажда счастья, может, и блаженства?
И их Земля людей когда-нибудь найдёт.
Октябрь 2010 г.
Фонтаны Царицына и другой фонтан
Фонтан любви, фонтан живой!
Принеся в дар тебе две розы,
Люблю немолчный голос твой
И поэтические слёзы…
…иль только сон воображенья
в пустынной мгле нарисовал?
Зимою в парке спят фонтаны,
Очнутся летнею порой,
Ввысь устремятся великаны
И рухнут с силой неземной.
Текучих вод непостоянство
Вдруг застывает в вышине,
И парка призрачно пространство,
Как в мрачной моря глубине.
Слились сто тысяч капель в хоре,
И в каждой перелив огня,
Звучит кантата на просторе,
Законы космоса храня.
Но есть фонтан с иною песней,
Поэта гением воспет,
Он льётся, ключ любви чудесный,
В покровы памяти одет.
Фонтан в слезах, фонтан в печали,
Плод вдохновенья, юных грёз,
Преданья в прошлом, отзвучали —
Бессмертен дар любви и роз.
Не сон во мгле, но одаренье,
Поэт искал свой идеал,
Преображал свои виденья
И песням слёзы отдавал.
Стихи — на жизнь, не в поученье,
Они звучат и будят мысль,
И не коснулось их забвенье —
Навек в сердцах отозвались.
Июль 2010 г.
Размышление
Потоки звёзд пробили бесконечность,
Такие звёзды только нам даны,
Досталась нам, как водам, быстротечность,
Но мы в поток любви вовлечены:
Бессмертны мы, а умирает время,
Поэт так думал, прославлял мечты:
Любовь — восторг, седое наше племя
Лишь ей уступит славу красоты.
Во все века любовь и жизнь — в слиянье,
Биенье не кончается сердец,
И встречи не боятся расставанья,
В любви — вся полнота, людей венец.
Страшна, он знал, «сердечная пустыня», —
Поэт-подвижник, всё искавший путь
К душевному величью; только ныне
Людей к нему так трудно повернуть.
И лётчик, потерявший управленье,
Ещё деревья видел и цветы —
Вмиг твердь земли, удар! Одно мгновенье!
Ужасен путь к абсурду пустоты.
Конец ознакомительного фрагмента.
