Байкерские щи могли бы быть посуровее… Роман. Или все-таки повесть?

Барт Малеев

Роман, в котором дорожные истории перемежаются забавными разговорами, авантюрами, сексуально-алкогольными эксцессами и отсылками к остроумным первоисточникам.«Аборигенам и путешественникам будет любопытно почитать про Одессу и Озерный край.Без общих соображений обойтись не удалось… но ничего «вечно-бабьего» (по Н. Бердяеву), надеюсь, не проскользнуло…Повествование основано на событиях настолько приукрашенных, что о связи с реальностью говорить почти не приходится…».Барт Малеев Книга содержит нецензурную брань.

© Барт Малеев, 2023

ISBN 978-5-4490-3636-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Познакомимся в процессе общения, наверное…

Наш китообразный С5 [1] медленно плывет между рядами припаркованных малолитражек по раскаленной стоянке торгового центра. Отец сосредоточенно высматривает свободную нишу, подходящую для причаливания черной туши ситра. На текущий момент, ситр — эстетическое кредо отца. Здоровенная тачка с космическим салоном…

Внезапно в плотной череде автомобильных морд и хвостов появляется лакуна, и наш длиннющий форштевень делает попытку туда занырнуть. И почти сразу останавливается: наискосок, перегородив узенькую рулежку. В лакуне — мотоцикл. Изящная, темно-синяя бестия с сияющими хромульками. Папа издает какое-то утробное урчание и переводит селектор коробки передач в положение R. Сдаем назад, снова на рулежке… и на краю стоянки наконец-то пристраиваем изделие из Сен-Габена. Выйдя из кондиционированного салона, ощущаем зной летнего подмосковного солнца и ядреный аромат свежего асфальта, источаемый вечно-ремонтируемым шоссе Энтузиастов. В нехарактерной для отца торопливой манере идем по рулежке до той лакуны, где припаркован мотоцикл. Находим не сразу. Он, оказывается, заставлен двумя крузаками [2], и поэтому сразу не заметен…

В моем понимании это олдтаймер. Весь железный. Детали мотора открыты, низкое широкое седло, большой руль, яйцевидная фара, толстые колеса на спицованных ободах. На бензобаке спидометр со стрелкой, по нему только скорость определить и можно. Цифры размечены каким-то строгим старинным шрифтом. Бак и крылья — темно-синяя эмаль. Но зато все остальные части — блестящий хром. Папа внимательно рассматривал этот мотоциклет и пытался найти его название. Но ни на сидении, ни на баке никаких очевидных надписей не нашел. Стал внимательно рассматривать приборную панель… и только там обнаружил маленькую надпись, HONDA — сверху кругляша и Aero — внизу.

— Странно, мотоцикл-то японский… — в его голосе даже прозвучало какое-то разочарование, — А я думал, что такие по форме… только американские бывают. Харлей там… Но красив. Как тебе?

— Пап, а чего мне рассуждать, ты ж наверняка будешь против, если я захочу как-то связаться с мотоциклами…

— Это… да… Ну, пойдем…

Отойдя на несколько шагов, он снова повернулся и немного посмотрел на непривычную Хонду…

Следующий эпизод такой незапланированной остановки произошел, когда отец, заприметив очередной олдскульный мотоцикл, выехал из пробки недалеко от Авиамоторной, и мы снова с ним стояли и разглядывали мотоцикл.

— Пап, поехали,…чего стоять на жаре?

— Подожди немного… Уж больно красив, прям завораживает. Хочется посидеть на нем… Но думаю, сразу же выскочит хозяин. А они, судя по внешности довольно агрессивные. Я байкеров имею в виду… Ну, хорошо. Поехали дальше.

Мы садимся в Ситроен и под привычную музыку от Радио-джаз едем дальше.

****

Видимо с этого момента все закрутилось. Однажды вечером после ужина, отец, сидя в большом кресле, поделился со мной своими сомнениями.

— Слушай, я не знаю, что со мной происходит, но ни о чем, кроме, как о мотоцикле и думать не могу. Это довольно мучительно…

— Ну, ты даешь, папенька. А как же сыночек — ты обо мне подумал??? Мне же тоже может захотеться, на мотике покататься.

— Подумал. Будешь пассажиром, в случае чего. И потом — мотоцикл, мне нужен для работы — я не хочу часами стоять в пробках.

— Это ты уже рациональную базу подводишь… Под хотелки..

— Да, точно. Наркоманство какое-то… Но, на самом деле, нечего важнее и нет. В обычной жизни. Хочется — делаешь. Вот мне сейчас — очень хочется получить мотоцикл, красивый, олдскульный, и я об этом прямо говорю. Но поскольку такое приобретение — это все-таки определенный шаг — то для себя и тебя, я придумываю причину. Мне нужен мотоцикл, чтобы летом прошивать пробки и везде поспевать. Как-то так… Ну, еще, конечно, права получить хорошо бы. Категорию А. Пошли в автошколу, запишемся на курсы.

— Здорово, но у меня ведь мотоцикла не будет, зачем мне права?

— Сейчас-нет, завтра — есть.

****

Папа работает много. На основной — хирургом в большой больнице, где оперирует на легких и позвоночнике. А вечерами — ведет прием в нескольких медицинских центрах. Сказать, что времени свободного у него в избытке, я не могу, но общаемся мы постоянно…

****

Ближайшее воскресное утро. Я просыпаюсь и постепенно начинаю впитывать сущность нового дня. Светло так, как бывает светло в комнате, когда на небе — яркое солнце. То есть, слегка желтовато. Чуть позже включается слух, и на фоне, вечнозвучащей в нашей квартире, джазовой музыки, я слышу звяканье посуды на кухне. Мама готовит что-то и громким голосом разговаривает по телефону.

Впрочем, может и наоборот. Сначала просыпается слух, а затем уж глаза. Да, так, наверное, точнее. О, начинаю ощущать некоторые физиологические подробности: надо вскакивать и, пошарив ногами рядом с кроватью в поисках шлепанцев, идти в тубзик. В этот раз удается. В смысле — тапки отыскать,…и даже халат. Но спросонья забываю закрыть за собой дверь и сразу попадаю в лунку унитаза — кабинка работает, как резонатор. Звук напоминает грохот водопада… Папа из своей комнаты аплодирует. Мама, молча, но сильно захлопывает дверь.

Немного некрасиво с моей стороны, но брутально и весело. Папа говорит, что серьезные мужчины не должны смотреть вниз и стоять согнувшись. Стоять надо прямо, расправив плечи, и глядеть в потолок или в зеркало напротив… И, при этом, напевать или насвистывать. Впрочем, прикрывать глаза — тоже допускается. Но я не удерживаюсь и смотрю… Ну что ж… Продолжаю расти. Тот корм, который в меня впихивают родители, не пропадает зря. Дергаюсь, как собака. Парам-па-па… Выхожу…

— Смой за собой… (У папы все под контролем.)

— Ребеночек еще не проснулся… (Это мама уже встает на мою защиту.)

Перехожу в соседнее помещение и распахиваю дверцы душевой кабины. У нас — такая хитрая смесь душевой кабины и ванной. Поддон очень глубокий и овальной формы. Но по кругу обнесен стеклянными стенками, и основная форсунка расположена на потолке. Включаю воду, отпрыгиваю к краю кабинки и попискиваю от того, что на теплое ото сна тело попадают первые, еще холодные капли. Во — тепленькая пошла [3]. Блин — теперь кипяток. Снова отпрыгиваю. Тонкая и тщательная регулировка температурного баланса. Сплю, стоя под потоками теплой воды и грежу о том, что я конь — молодой жеребец в прерии, на меня льется теплый дождь, а вокруг резвятся молодые кобыли-и-и-ицы… И мы тремся друг об друга шеями… и толкаемся боками, взбрыкиваем и похрапываем… Одна из них гнедая, гривастая и грациозная, как молодая Сельма Хаек или Пенелопа Круз [4] наиболее задорно взбрыкивала и задирала изящные полупопия, размахивая веселым хвостом. И смотрела на меня обернувшись, до тех пор, пока я, раздувая ноздри, не решаю привстать на дыбы-ы-ы, и…

— Старик, Москва-река уже обмелела… Гринпис бьет тревогу. Ты слил всю воду. Давай, вытирай свое томное тельце и иди завтракать.

Ничего не томное. Я — спортсмен. И у меня разряд по плаванию, а также рост — метр девяносто… Почти. Тело — прекрасное. Ну, по крайней мере — любимое.

— Пап, мне еще зубы почистить надо. И это… побриться.

— Жужа, не смешите мои тапочки. Нам надо идти в школу мотоводов, а там бриться не принято. И мыться, по слухам, тоже.

Отец уже вернулся с утреннего заплыва в бассейне и поэтому очень активен и несколько возбужден. Мы, стараясь не торопиться, завтракаем. Папа ест вареное всмятку яйцо с анчоусами, фрукты—отруби-творожок, а я — как обычно — яичницу скромных размеров. Сантиметров пять. В толщину. Такая яичница комплектуется помидорами, гренками, колбасами и сыром. Не слишком кошерно…, но мне, вроде бы, можно…

Я кофе не люблю. А вот папа его предпочитает. Я же почти всегда — за чай. Стало быть, еще какое-то время пьем, периодически поглядывая друг-на друга из-под ободков чашек и ради смеха побулькивая через вытянутую трубочкой верхнюю губу.

Эх, хорошо… Стою перед зеркалом и по очереди отвергаю протягиваемые мамой футболки… Спустя короткое время, в меня прилетает через коридор скомканная рубашка, и за ней следует легкий мотивирующий пинок. Все, я уже одет, и мы выходим из квартиры. До стоянки едем на великах. Недавно у меня угнали шикарный подрессоренный, с дисковыми тормозами маунт-байк, и теперь я спокойно перемещаюсь на сверхбюджетном, простецком велосипеде, но все равно не завидую отцу, который уже давно использует хитрый, и, как он говорит, «винтажный» круизлайнер: с гнутой рамой, желтыми ободьями, широченным седлом и планетарной передачей. По мне, так он слишком соответствует понятию «пенсия». Но папеньке все равно… Тормозить обратным ходом педалей и только задним колесом — для него привычнее. Едем, в общем.

На автопарковке отыскиваем наш черный, как ботинок седан и даем ему немного поработать, чтобы кондиционер остудил разогретый солнцем салон. Отроческо-юношеская посадка в папин автомобиль это большая наука — нужно своими большими ногами в огромных кроссовках не испачкать обивку дверей и низ перчаточного ящика («бардачок», видите ли, говорить нельзя), кидаться всем весом в кресло, чтобы машина закачалась, тоже нельзя и, конечно, хлопать дверцей со всей дури — особенное табу… Но я, поглощенный своими мыслями, пока, все еще, такое учиняю и натыкаюсь на саркастичный взгляд отца. «Простите-извините» не говорю… Медленно выплываем (для ситра подходит именно такое понятие) и так же медленно плывем в пробке на восток по воскресному шоссе Энтузиастов.

Идем во втором ряду, если считать от левого края, и на волне новой мотивации, периодически, обращаю внимание на мотоциклы. Слева от нас возникает сначала звук, а несколько позже появляется байк — чаще звук не очень громкий, и сам мотик, какой-то заурядной внешности, пилоты сидят ровно, ноги согнуты — беспонтово, на мой взгляд. Иногда из окна видны только колени — это проезжают высокие мотовнедорожники, с эмблемой БМВ и уродливой мордой с разными глазами-фарами. Здоровые, как кони. Здесь пилоты одеты слишком серьезно — по-мотоциклетному — огромный шлем с «челюстью», очень специфическая куртка, смешные пластиковые сапоги…

Реже всех — жужжащие и взвизгивающие спортивные мотоциклы, которым место на кольце мотодрома. Их водители сидят особенно забавно; отклячив задницу, прогнув спину, с поджатыми ногами и вытянутой шеей. Потому что руки — прямые — поднимают тело над низким и узеньким рулем. Это они в пробке так едут — смотрят вперед и повыше. Понятно, что когда «спорты» с бензопильным воем по ночам носятся вдоль свободных вылетных магистралей — посадка — другая. «Креветка» — лежит на баке, прижав колени к телу и едва ворочая узеньким рулем. Меня такой мотоциклизм не воодушевляет вовсе. Тем более что, на удивление, спортбайкам отдают предпочтение откровенно упитанные господа и дамы. И едут они в штанах с низкой талией, сверкая голой и бледной жопой на потеху всему дорожному сообществу.

Папа всегда настораживается, когда слышит басовитый булькающий звук низкооборотистого движка от полюбившегося ему олдскульного мотоцикла или крузера [5]. Здесь их почему-то называют чопперами [6]. На самом деле — невысокий, полностью железный, с массой хромированных деталей мотоцикл наиболее полно соответствует его понятиям о красоте. Да и пилоты с крузеров выглядят наиболее зачетно в их кожаных куртках или жилетах, в шлемах-половинках, джинсе и мотоботах по типу морских «гадов». Посадка — шикарная. Сидят на попе ровно, ноги — вперед, руки свободно лежат на широком руле. Едут не быстро. Крузер слышно издалека, но в основном не из-за громкости, а за счет слишком необычного «потЕй-то — по-тАто» на фоне шепота придушенных автомобилей. И когда такая хромированная и урчащая красота проплывает слева от отца, он с удовольствием слегка уступает дорогу, и, повернувшись ко мне, подмигивает: «Хорош. А?»

— Хорош, конечно.

В автошколе, администраторша, как и любая другая администраторша, изобразив светскую даму, а не наемного работника, поведала, что лекции мотоциклистам посещать по большому счету бессмысленно — они для автолюбителей. Тесты, ведь, по правилам дорожного движения доступны в интернете. Можно выучить самим. А вот на практические занятия походить полезно.

Оплатили учебу за двоих и записали номер телефона инструктора. Занятия начинались на буднях, и мы решили этот воскресный день посвятить выбору мотоцикла.