Угроза мирового масштаба. Книга 3

А. Райро (2024)

Когда-то это должно было случиться. Отныне за каждым моим шагом следят и используют мои способности. Но и мне это выгодно. У меня появилась команда, а сам я шаг за шагом приближаюсь к своему заклятому врагу. На пути к нему мне пришлось столкнуться с загадочным человеком в маске, но это не значит, что я не узнаю, кто за ней скрывается. И главное — почему.

Глава 5. Видеть

Конечно, через два часа мне Адам совершенно не был здесь нужен — мне еще предстояло подготовиться ко встрече с ним.

Поэтому я набил ответное сообщение, что встретимся после конца учебного дня, прямо совсем поздно, почти перед отбоем, а сам после этого взял подушку и швырнул ее в Нокса.

— Капитан, на нас напали! — заорал Нокс, вскакивая на кровати и таща за собой в реальность кусок сна. — Занять круговую оборону!

Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что он уже не спит, после чего он нахмурился и посмотрел на меня:

— Так. Это ты, что ли, сделал?

— Нет, — хмыкнул я. — Подушка сама взлетела и решила тебя атаковать.

Нокс недоверчиво посмотрел на меня, но уточнять ничего не стал. Вместо этого просто спросил:

— Сколько вообще времени?

— В самый раз чтобы заняться важными делами, — успокоил я его. — Да и подъем уже скоро.

— Что за дела? — проигнорировав фразу про подъем, заинтересовался Нокс.

— О, дела ну прямо волшебные. Вставай и одевайся, потом объясню все.

И, подавая пример, я первым вылез из кровати и оделся.

Нокс, недоверчиво глядя на меня, поднялся тоже, нырнул в одежду и сел обратно на кровать.

— Я тебе сейчас секрет открою один. Ну на самом деле не такой уж и секрет, но знают о нем немногие.

— Ты что… из этих? — Нокс скосился на меня. — Которые по мальчикам?

Я аж поперхнулся от такого предположения и посмотрел на соседа так выразительно, что он, кажется, и сам понял, что сморозил.

— Ты совсем мозги себе отоспал, что ли? — укоризненно спросил я. — У меня Ванесса!

— Откуда я знаю, может, это маскировка? Специально чтобы никто не заподозрил! — продолжал упорствовать Нокс, но быстро сдался. — Ладно, ладно, понял я, херню сморозил. Это я спросонья. Так что там за секрет?

— Дело в том, что я не совсем обычный маг.

— Ну это не секрет, — усмехнулся Нокс. — После всего того, что вокруг тебя происходит, было бы странно считать тебя… «обычным». И фонтан, о котором говорил директор. Колись, это ведь ты его нашел, да?

— Как догадался?

— Не сразу, — уклончиво ответил Нокс. — Но я был бы больше удивлен, если бы оказалось, что ты тут ни при чем. Так это все, что ты хотел мне сказать?

— Конечно же, нет, — усмехнулся я. — Дело в том, что у меня еще есть способность, которой нет ни у кого другого. И я хочу попробовать научить тебя этой способности тоже.

Адам, конечно же, был прав, когда говорил, что любая магическая техника когда-то считалась прерогативой и особенным умением какого-то одного мага. И, безусловно, он был прав, когда говорил, что любая из них со временем стала доступна всем, кто достаточно усидчив, чтобы ее заучить, и достаточно могущественен, чтобы ее повторить.

И второй слой магического зрения — не исключение… Но с некоторыми оговорками.

Второй слой магического зрения не был техникой в полном понимании этого слова. Сказать так — это все равно что сказать, что накачивание маны в пальцы, чтобы оперировать ею — тоже техника…

А ведь это не так.

Это просто способ манипулирования маной, единственный, по сути, способ ею манипулировать, по крайней мере, осознанно.

Вот и со зрением примерно то же самое — это единственный способ видеть ману, и магическое зрение открывается у мага автоматически, как только он понимает, что вообще способен контролировать ману… И, судя по тому, что оно было мне доступно даже тогда, когда я был лишенным магии простым человеком, это умение отпечатывается на уровне сознания, а не физиологии, и остается с человеком, даже если тот оказался в теле, которое не было способно к этому ранее.

Но если первым слоем в теории мог овладеть любой маг, то со вторым было несколько сложнее.

По какой-то причине чем старше был маг в тот момент, когда пытался научиться этой технике, тем меньше у него было шансов научиться ей. Казалось бы, ничего сложного в этом нет — просто посмотри тем же самым магическим зрением, но под другим углом, — однако проблемы все равно возникали.

Девятилетние маги, даже если их магических сил пока еще не хватало даже на то, чтобы спичку зажечь без помощи рук, легко переключались на второй слой в то время, как маститые архимаги, которые могут целые армии выкидывать в космос при необходимости, не способны были на это, как бы ни пыжились.

Этот странный парадокс в свое время породил очень много разнообразных теорий, и в конце концов все решили сойтись на том, что во всем виновата закостенелость сознания и зашоренность разума, которые неизбежно приходят с возрастом.

И, если вспомнить вывод о том, что магическое зрение это навык сознания, а не организма, в эту теорию начинаешь верить.

Ведь именно дети и подростки всегда были основным двигателем магии — теми, кто позволял ей развиваться, теми, кто придумывал новые плетения.

Их непосредственность и иногда даже инфантильность творили чудеса — они просто верили, что у них что-то получится, и просто плели какие-то случайные плетения… которые в конечном итоге и приводили к тому, чего они хотели. Через пять попыток, двадцать, сто — но приводили. И маститые архимаги уже постфактум брали почти готовое заклинание и дошлифовывали его, исправляя оплошности, добавляя мощности, корректируя потоки… Словно ограняя прекрасный бриллиант, который без этого так и остался бы мутным некрасивым камнем.

Безусловно, были и плетения, которые придумывали те самые архимаги (да я сам пару плетений придумал, правда ни одним из них после этого не пользовался — одно отпугивало змей, а второе позволяло любой твердый объект превратить в подобие резинового — гибкого и податливого), но таковых было мало и это были практически сенсации.

В основном, новые плетения создавались детьми и подростками.

Они вообще к магии были намного восприимчивее, чем взрослые бородатые дядьки. Они с ней словно играли, в то время, как дядьки пытались магию себе подчинить. А особенно смелые сторонники теории о зашоренности даже прямо так напрямую и говорили — у взрослых это не получается, потому что у них практически нет воображения. Они не способны себе представить, как это — видеть цвета маны.

Мне повезло — меня научили, когда мне было пятнадцать. Я успел освоить этот навык с юности, уже очень давно, и он настолько стал привычен мне, что в новом мире я даже не задумался о том, как его применяю — просто применял и все.

Девятнадцатилетних в моем мире все еще брались учить второму слою, но процент удачных исходов большим назвать язык бы не повернулся. Двадцатилетних брали уже неохотно, в двадцать один шанс найти того, кто возьмется за это, стремился к нулю. В двадцать два его уже не было вообще.

У Нокса шанс был, поэтому я и собирался научить его этому. Мне надо было предъявить результаты Адаму — это единственный способ заставить его сделать то, что нужно мне.

— Про магическое зрение знаешь же? — спросил я у Нокса, когда его взгляд из заинтересованного уже превратился в скучающий. — Ну там ману видеть, ее истечение и все такое?

— Ага. — Нокс моментально потерял интерес. — Этому меня еще в семь лет научили.

— А я тебя сейчас научу кое-чему намного круче. — Я назидательно поднял палец. — Какого цвета сейчас мана струится с моего пальца?

— Не знаю… Черная? — Нокс с подозрением посмотрел на меня. — Как я по-твоему должен угадать?

— Ладно, попробуй ты. — Я опустил палец и посмотрел на Нокса. — Выдели немного подкрашенной маны, а я тебе скажу цвет.

Нокс посмотрел на меня с еще большим подозрением, но послушался, и я сразу же сказал:

— Красный. Предсказуемо.

Нокс покосился на меня и поменял цвет.

— Синий. Уже интереснее.

Он снова поменял цвет, и я в очередной раз ответил верно:

— Черный.

И снова смена.

— Фиолетовый.

И опять.

— Ещё раз синий… Красный… Желтый.

— Да как так-то?! — вышел из себя Нокс, вскакивая с кровати.

— Погоди, это еще не все. — Я успокоил его и жестом попросил сесть обратно. — Это только малая часть способности. На самом деле, кроме цветов маны я вижу еще и плетения, которые из нее собираются. Ты видишь просто клубок бесцветной прозрачной маны и не способен из-за этого распознать плетение, но это вообще если очень сильно повезет. На дистанции побольше или с неудобного ракурса ты вообще не поймешь, что какое-то плетение существует — оно же прозрачное. Ты будешь реагировать на сам факт сотворенного заклинания, на то, как оно подействует, и защищаться будешь от последствий. Я же вижу все плетения еще в момент их создания.

— Как?! — ошарашенно уставился на меня Нокс. — Как это возможно?! Почему я этого не умею?! Почему этого вообще никто, насколько я знаю, не умеет?! Ты сейчас ведь не шутишь?

— А похоже, что я шучу?

— Да вроде нет. Но тогда как у тебя получается видеть и цвета маны, и плетения?

— Не знаю, — честно признался я, разводя руками. — Но хочу попробовать научить этому и тебя. Я ведь могу смотреть так, а могу не так, а это значит, что я могу это контролировать. А раз я могу это контролировать, то, возможно, смогу научить контролю и кого-то другого. Например, тебя.

— А почему ты выбрал меня? — Нокс с сомнением посмотрел на меня. — Я же не то чтобы прямо силен в магии.

«Зато ты оболтус, каких еще поискать, и за счет этого непосредственен как утка в полете», — хотел ответить я, но Нокс все равно бы не понял.

— Ты же мой друг. Кого еще мне учить, если не тебя?

На ком еще мне ставить опыты, дружище?..

Я никогда не был прямо таким уж сильным методистом и учителем, да я и не стремился к этому. Так, научил пару человек паре плетений, но никогда не получал от этого удовольствия и уж тем более не воспринимал это как свое призвание — моя стезя была совсем другой.

И, тем не менее, я был единственным, кто мог научить Нокса, да и всех остальных тому, что умею сам.

Неизвестно, сколько еще времени пройдет, прежде чем в этом мире появится первый ребенок, который додумается захотеть посмотреть на ману с цветовой точки зрения и подберет правильную последовательность действий для этого…

А действовать надо сейчас.

Я объяснил Ноксу про глаза-излучатели, про то, что надо как бы исторгать из себя по капельке чистую, ни во что не покрашенную ману, будто бы навстречу солнечным лучам, что несут через хрусталики визуальную информацию в мозг.

Объяснил, как работают глазные мышцы, меняющие размер зрачка и как заставить их работать в своих интересах, так, чтобы они помогали контролировать поток исторгаемой маны. Объяснил, что не надо пытаться увидеть ману, а надо просто поверить в то, что это возможно

Я вообще много чего ему объяснил. Возможно, даже переборщил, потому что Нокс слушал меня с таким видом, будто я открываю для него окружающий мир заново.

В конечном итоге, за три минуты до того момента, как должен был раздаться сигнал к подъему, у Нокса получилось. Да, не сразу, далеко не сразу.

Его запал, интерес к происходящему становился все слабее, и слабее и к этому моменту он вовсе почти впал в летаргию, но, когда получилось — блондин аж подпрыгнул на кровати, да так, что я всерьез испугался, как бы он не пробил башкой потолок и не оказался этажом выше.

Это произошло так неожиданно для него самого, что он не сдержал эмоций, радуясь, как ребёнок.

— Вижу! — заорал он, глядя на мой палец, через который я уже успел выпустить шестую часть всего своего манозапаса. — Черная! Она чёрная!

— А теперь? — Я сменил цвет.

— Зеленая!

— А сейчас?

— Черная!.. Зеленая!.. Голубая! — забормотал Нокс, глядя на мой палец. — Охренеть! Родители мне не поверят, когда я им расскажу!

— Стоп! — Я оборвал поток маны и показал Ноксу просто палец. — Пока что про это лучше никому не рассказывать. Не забывай — это хоть и не такой уж и, но все же секрет. Понял? Секрет. Никому ни слова.

— Обидно. — Нокс понурился. — Ну ладно, раз так надо.

По-человечески я его понимал — ему так хотелось что-то предъявить своим родителям, что-то такое, что покажет, что он достоин уважения и давно уже надо прекратить воспринимать его как маленького ребенка.

Понимал — но поделать ничего не мог. Пока это дело касается службы безопасности, пока оно касается человека в маске — чем меньше людей об этом знают, тем лучше.

— Да ты не расстраивайся. — Я подбодрил Нокса. — Лучше вспомни, как ты стреляешь! Об этом расскажи родителям, они-то даже маномата в руках не держали, а ты лучший стрелок на курсе!

— О! — Нокс оживился. — Отличная идея, спасибо за совет!

Я улыбнулся, и тут прозвенел звонок на подъем, и Нокс окончательно позабыл про свои тяжелые мысли.

В течение дня я со своим обучением сунулся еще к двум людям.

Во-первых, к Виктору, который должен будет сыграть свою собственную, очень важную, роль на встрече с Адамом. Его я тоже попытался научить видеть вторым слоем, и, клянусь собственной маной, я пытался изо всех сил!

Я сделал все то же, что делал с Ноксом, говорил теми же формулировками и заставлял его делать все те же самые вещи в надежде на то, что магические законы в этом мире работают как-то иначе.

Хрен мне на рыло, как сказал бы Нокс.

В этом мире магические законы работали точно так же, как работали в том. По лицу директора (он даже очки снял — предположил, что они могут мешать) было видно, что он тоже старается изо всех сил, но ничего у него так и не вышло.

— Простите, Марк, но никак. — Он развел руками после часового интенсива. — Не понимаю, что вы от меня хотите. Стар я уже, наверное.

И он был охренеть как прав. Он действительно был слишком стар для того, чтобы этому научиться.

Но зато легко, буквально за три минуты, научилась Ванесса.

Ничего удивительного в этом не было, учитывая природу ее магии. Она просто поняла, что на это способен я, и сразу же поверила в то, что это возможно. Ну и, конечно же, сразу же захотела уметь это тоже, и мир послушно прогнулся под нее, наделяя ее вторым слоем зрения.

Не удивлюсь, если завтра она расскажет и о третьем слое, который открыла, поверив в то, что он возможен… Например, видеть людей голыми. Не знаю, зачем это могло бы пригодиться вообще хоть кому-то, но в теории это возможно тоже.

Таким образом, на вечернюю встречу с Адамом, которая снова проводилась в кабинете директора, я пришел с целым портфолио — тремя примерами, один из которых был неудачным, зато два других — более чем удачными.

Этого было вполне достаточно для того, чтобы строить теории (делать вид, что строю) и на основании этих теорий вести беседу так, как выгодно мне. Так, чтобы добиться того, чего я хочу добиться.

— У меня две новости — хорошая и плохая, — начал я, едва завидев Адама.

— Марк, а вот и вы. — Адам слегка кивнул, завидев меня. — Рад видеть. Хорошая новость это то, что вы решили все-таки подумать над нашим предложением? Или что?

— Нет, это к новостям не имеет отношения, — ответил я. — Я уже подумал. Причем подумал настолько плотно, что уже даже попытался научить нескольких людей такому же зрению, как у меня. И некоторых даже смог научить.

— О, это действительно хорошая новость! — улыбнулся Адам. — Буквально замечательная новость!

— Нет, это была плохая новость, — огорошил я его. — Потому что оказалось, что я могу обучить только строго определенный круг людей… И это не те люди, которых хотели бы обучить вы. Это невозможно, в силу некоторых непреодолимых обстоятельств.

— Очень хочу узнать, каких именно, но сперва так и подмывает спросить — если это плохая новость… То какая же тогда хорошая?

Я ухмыльнулся:

— А хорошая в том, что я уже сделал часть вашей работы и присмотрел людей, которых мог бы взять в команду, что будет работать на вас.