В поисках социалистического Эльдорадо: североамериканские финны в Советской Карелии 1930-х годов

А. В. Голубев, 2019

В начале 1930-х гг. примерно шесть с половиной тысяч финнов переехали из США и Канады в Советскую Карелию. Республика, где в это время шло активное экономическое и национальное строительство, испытывала острую нехватку рабочей силы, и квалифицированные рабочие и специалисты из Северной Америки оказались чрезвычайно востребованы в различных отраслях промышленности, строительстве, сельском хозяйстве и культуре. Желая помочь делу строительства социализма, иммигранты везли с собой не только знания и навыки, но еще и машины, инструменты, валюту; их вклад в модернизацию экономики и культуры Советской Карелии трудно переоценить. Несмотря на это, многие из них были арестованы и расстреляны во время сталинских репрессий или отправлены на принудительные работы в трудовые армии НКВД во время Великой Отечественной войны. На основе обширного источникового материала, включающего архивные документы, прессу и интервью с иммигрантами, авторы раскрывают причины и ход финской иммиграции из США и Канады в Советскую Карелию, дают комплексную оценку их вклада в экономическое и культурное развитие республики, анализируют отношения между иммигрантами и местным населением, знакомят с судьбами представителей финской диаспоры в годы репрессий и войн. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Введение

Люди на протяжении всей своей многовековой истории постоянно перемещались. Со временем миграционные процессы усложнялись, принимали новые формы, появлялись новые побудительные мотивы. В XIX–XX вв. широкое распространение во всем мире получила трудовая эмиграция — переселение из одних, преимущественно бедных стран в другие, богатые и индустриально развитые, с тем чтобы найти на новом месте более выгодные условия жизни и труда. Исторически сложилось так, что Новый Свет был центром притяжения для многочисленных миграционных волн. Экономические и политические возможности делали США и Канаду исключительно привлекательными для иммиграции странами. В XIX и начале XX в. основные миграционные потоки из Европы шли именно в Америку, прежде всего в США. С 1815 по 1930 г. 54 млн европейцев переехали за океан, из них в США примерно 37 млн, в Канаду около 5 млн, остальные — в Южную Америку и Австралию^[1].

Северная Европа не осталась в стороне от этого процесса: на рубеже XIX–XX вв. Норвегия и Швеция лидировали в Европе по числу эмигрантов. Из всех европейских стран уровень эмиграции тогда был выше только в Ирландии. Число шведов, покинувших страну с 1851 по 1930 г., составило 1,2 млн человек. Почти все они переехали в Америку, где в начале XX в. жил каждый пятый швед^[2]. С 1880-х гг. до начала Первой мировой войны перебрались в США и примерно полмиллиона норвежцев^[3]. Тогда же на американском континенте начала формироваться финская диаспора. В период с конца 1860-х по 1914 г. из Финляндии в Северную Америку переехало свыше 300 тыс. человек (10 % населения страны)^[4].

В начале ХХ в. наряду с экономическими факторами мощными ускорителями миграционных процессов стали революционные потрясения и гражданские войны, охватившие Россию и ряд европейских стран. Появление на карте мира нового политического образования — Советской России, провозгласившей себя государством рабочих и крестьян, — привело к возникновению нового феномена: миграции, основанной на идеологических установках. Впервые в истории десятки тысяч людей, привлеченные образом справедливого социалистического общества, пересекали Атлантику в «обратную» сторону, с запада на восток, стремясь в СССР.

Несмотря на риторику всеобщего равенства, иммиграция в СССР основывалась на неявной иерархии. Высшую, хотя и достаточно небольшую прослойку этого миграционного потока составили политэмигранты — наиболее привилегированная группа иммигрантов, покинувших свои страны по политическим мотивам. Среди них были такие видные деятели международного рабочего и коммунистического движения, как известный венгерский философ-марксист Дьёрдь Лукач, будущий генеральный секретарь Исполкома Коминтерна и первый коммунистический лидер Болгарии Георгий Димитров, будущий президент Демократической республики Вьетнам Хо Ши Мин и многие другие. Эти люди пользовались целым рядом льгот, предоставляемых советским правительством, поскольку они должны были стать проводниками коммунистических идей в своих странах и во всем мире. Однако самой многочисленной группой иммигрантов стали иностранные рабочие и специалисты, ехавшие в СССР помогать советским людям строить светлое коммунистическое будущее. Большинство из них были искренни в своих намерениях: вера в социализм была сильна в те годы среди многих рабочих во всем мире, а потрясавшие Европу и Америку экономические кризисы только укрепляли эту веру. К сожалению, надеждам этих людей не суждено было сбыться. Крах иллюзий и разочарование от «общества освобожденного труда» наступали очень быстро, к тому же многие иностранные рабочие уже во второй половине 1930-х гг. стали жертвами гонений и политического террора в СССР^[5].

Одной из самых значительных групп иммигрантов первых десятилетий советской власти были финны, основным местом расселения которых стала Советская Карелия — автономная республика, находившаяся в северо-западной России на границе с Финляндией и возглавляемая в 1920–1935 гг. финскими политэмигрантами (красными финнами). После Октябрьской революции и в течение всех 1920-х гг. почти все финны-иммигранты прибывали в Советскую Карелию непосредственно из Финляндии. В начале 1930-х гг. в иммиграционный поток влились канадские и американские финны, чье появление в советской автономной республике совпало со временем активного национального строительства и бурных экономических преобразований первых пятилеток.

Как следствие, история североамериканских переселенцев отразила многие особенности развития советского довоенного общества: социальную, экономическую и национальную политику центральной и региональной властей, реакцию населения на перемены в жизни страны, а также специфику межнационального диалога в Карелии как приграничной территории. Если выразить это на уровне более абстрактных научных терминов, история иммиграции финнов из США и Канады в Карелию позволяет лучше понять такие важные категории советского общества, как власть и культура, центр и периферия, этничность и национальность, миграция и класс. Изучение этой истории открывает новые перспективы для целого ряда исследовательских проблем, таких как адаптация предприятий и целых отраслей промышленности к условиям плановой экономики, конкуренция между разными подходами к развитию советских национальных регионов и, наконец, вопрос о социалистической модерности, в частности об освоении советским руководством и обществом западных представлений о современной культуре труда и быта. Истории появления североамериканских финнов в Советской Карелии, их вкладу в экономическое, национальное, культурное развитие республики и судьбам переселенцев и посвящена эта книга.

Поселения со значительным количеством североамериканских иммигрантов в Карелии 1930-х гг.

Финская иммиграция из Северной Америки шла практически исключительно в Карелию и лишь в единичных случаях — в другие регионы СССР. Именно Карелия была тем социалистическим Эльдорадо, ради которого тысячи американских и канадских финнов оставили свой привычный образ жизни, дома, друзей, клубы и работу. Имея протяженную (800 км) границу с Финляндией, Карелия в течение многих веков была местом трансграничных контактов и международных конфликтов, сначала в контексте шведско-новгородской борьбы, а затем московско — и русско-шведских войн за контроль над восточной частью Балтийского моря, пока, наконец, по Фридрихсгамскому мирному договору 1809 г., закончившему последнюю русско-шведскую войну 1808–1809 гг., Российская империя не получила Финляндию под свой контроль. Вскоре вопрос о Карелии стал важной частью российско-финляндского диалога и противостояния, сначала в культурно-просветительской и религиозной, а затем, после обретения Финляндией независимости, и в политической, дипломатической и военной сферах.

В силу своего приграничного положения, значительного нерусского населения и статуса оспариваемой территории Советская Карелия занимала особое положение в советской внешней и внутренней политике 1920-1930-х гг. Во многих отношениях она не была типичным советским регионом, долгое время оставаясь социально, этнически и культурно разнородным пространством, периферией, руководство которой, состоявшее из финских политэмигрантов, пыталось сопротивляться диктату центра и вести с ним диалог. Впрочем, в СССР, представлявшем собой мозаику национальностей, культур, местных институтов и элит и пр., вряд ли был хотя бы один «типичный» регион, поэтому исследование карельской специфики помогает лучше понять всю советскую историю этого бурного и трудного периода.

Многие проблемы, связанные с пребыванием североамериканских финнов в Карелии, не получили достаточного освещения в современной российской и западной историографии. До сих пор дискуссионными или не до конца выясненными остаются вопросы о причинах массового переезда финнов из США и Канады в СССР, о численном и социальном составе иммигрантов, масштабах реэмиграции, вкладе переселенцев в развитие экономики и национальной культуры Карелии. Недостаточно исследованы и вопросы о взаимоотношениях с местным населением, о степени культурного воздействия иммигрантов на окружающих, об их восприятии советской действительности и о масштабах репрессий среди американских финнов.

Обобщающие труды по теме практически отсутствуют, исключением является лишь исследование финского историка Рейно Керо, вышедшее в 1983 г., но до сих пор не потерявшее своей актуальности^[6]. Эта работа представляет собой блестящий анализ причин и организации иммиграции, особенно ее североамериканскую перспективу, однако у автора не было возможности работать с советскими архивами, поэтому жизнь переселенцев в самой Карелии описана достаточно поверхностно.

До 1970-х гг. о феномене «Карельской лихорадки» практически вообще не вспоминали. В одной из своих ранних работ Керо объяснял это тем, что в период холодной войны существовал ряд сложных проблем, препятствующих тщательному изучению жизни иммигрантов в СССР. Одной из главных причин являлось отсутствие доступа для западных исследователей к советским архивам. Еще одной проблемой, по мнению Керо, было то, что американские исследователи долго не решались уделять научное внимание столь деликатной проблеме. Реэмиграция финнов из Америки была проявлением серьезных социальных и политических противоречий между финнами и американцами, и для исследователей той и другой страны достаточно тяжело было рассматривать данный вопрос непредвзято^[7]. Существующую лакуну в какой-то степени восполняла мемуарная литература, тоже, впрочем, весьма малочисленная^[8].

В начале 1990-х гг. с распадом Советского Союза стала возможной работа с ранее закрытыми фондами советских архивов, в том числе и для самих российских исследователей. Это стимулировало разработку целого ряда тем, в том числе и тех, которые касались финской иммиграции в Советскую Россию. В европейской и американской историографии наряду с общими работами, связанными с изучением истории СССР сталинского времени, появились фундаментальные труды, посвященные финскому периоду в истории Советской Карелии^[9], а также исследования, связанные прежде всего с изучением вопросов переселения североамериканских финнов в республику, т. е. феномена «Карельской лихорадки»^[10]. Этот интерес был особенно силен среди финских историков, поскольку Советская Карелия в период между 1920 и 1935 гг. строилась в значительной степени под руководством финляндских политэмигрантов и позиционировалась как социалистическая альтернатива буржуазной Финляндии.

В российской историографии первые небольшие работы о североамериканских финнах были опубликованы в 1960-х гг.^[11] Эти работы интерпретировали иммиграцию в терминах международной пролетарской солидарности, но обходили стороной другие причины иммиграции, не говоря о судьбах иммигрантов во время сталинских репрессий. Лишь в 1990-х гг. появилась возможность значительно расширить и углубить исследования по данной проблеме^[12]. Также появились публицистические работы, основанные на мемуарах и воспоминаниях североамериканских финнов^[13] и мартирологи, проливающие свет на трагические судьбы финнов в России^[14].

В 2000-х гг. началось сближение российской и зарубежной научных традиций. В 2004 г. в Тандер-Бее (Канада), в 2006 г. в Эскильстуне (Швеция) и в 2008 г. в Петрозаводске (Россия) исследователями из Канады, США, Финляндии, Швеции и России обсуждались наиболее острые и малоизученные вопросы по истории пребывания в Советской Карелии североамериканских финнов. По итогам конференций были изданы два сборника статей, которые стали серьезным вкладом в изучение целого комплекса проблем, связанных с феноменом «Карельской лихорадки» в США и Канаде первой половины 1930-х гг. и различными аспектами пребывания североамериканских финнов в Карелии^[15].

Настоящая книга — это один из первых результатов деятельности двух международных научно-исследовательских проектов, упомянутых в предисловии. Участие в них позволило авторам выявить и изучить ранее неизвестные материалы, хранящиеся в архивах Карелии, проанализировать республиканскую прессу 1930-х гг., собрать комплекс интервью у детей и внуков переселенцев^[16]. Особенно полезными для нашего исследования оказались материалы Национального архива Республики Карелия, в котором отложились документы финских рабочих и социалистических организаций в США и Канаде периода 1908–1930 гг., документы советских и партийных организаций, отвечавших за организацию и проведение иммиграционной политики, материалы изучения условий труда и жизни финнов-иммигрантов, а также личные документы переселенцев. Этот комплекс источников позволил нам написать новую, более полную и детальную историю иммиграции финнов из Северной Америки в Советскую Карелию в 1930-е гг.

Книга состоит из девяти глав и структурно выстроена как по хронологическому, так и по проблемно-ориентированному принципу. Большая часть ее посвящена именно 1930-м гг., однако в последней главе мы посчитали нужным немного рассказать о военных и послевоенных судьбах североамериканских финнов.

Финскую иммиграцию из США и Канады в Карелию можно рассматривать на многих уровнях — международном, национальном, региональном, семейном и личном. Во многих отношениях североамериканские финны стали посредниками между Востоком и Западом, Москвой и Карелией, властью и местным населением, а сама республика благодаря им и другим иммигрантам оказалась зоной контактов между капиталистическим и социалистическим мирами образца 1930-х гг.

Примечания

1

Baines D. Emigration from Europe, 1815–1930. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1995. P. 2.

2

Lindquist H. A History of Sweden: From Ice Age to Our Age. Stockholm: Norstedts, 2006. P. 592–593.

3

Danielsen R. Norway: A History from the Vikings to Our Own Times. Oslo: Scandinavian University Press, 1995. P. 274.

4

Kero R. Suuren Länteen: Siirtolaisuus Suomesta Yhdysvaltoihin ja Kanadaan. Turku: Siirtolaisuusinstituutti, 1996. S. 58.

5

Русскоязычную историографию вопроса см.: Журавлев С.В. «Маленькие люди» и «большая история»: Иностранцы московского Электрозавода в советском обществе 1920-х — 1930-х гг. М.: РОССПЭН, 2000. С. 31–36.

6

Kero R. Neuvosto-Karjalaa rakentamassa: Pohjois-Amerikan suomalaiset tekniikan tuojina 1930-luvun Neuvosto-Karjalassa. Helsinki: SHS, 1983.

7

Kero R. Emigration of Finns from North America to Soviet Karelia in the Early 1930's // The Finnish Experience in the Western Great Lakes Region: New Perspectives. Turku: Institute of Migration, 1975. P. 213.

8

Boucht C. Onnea etsimässä: Punaisesta Karjalasta Kaukoitään. Helsinki: Kirjayhtymä, 1973; Tuomi K. The Karelian Fever of the Early 1930s: A Personal Memoir // Finnish Americana. 1980. No. 3. P. 61–75; Boucht C. Karjala kutsuu. Helsinki: Kirjayhtymä, 1988; Hokkanen S., Hokkanen L., Middleton A. Karelia: A Finnish-American Couple in Stalin’s Russia, 1934–1941. St. Cloud: North Star Press, 1991; Komulainen E. A. Grave in Karelia. New York: Braun Brumfield, 1995.

9

В семье единой: Национальная политика партии большевиков и ее осуществление на Северо-Западе России в 1920-1950-е гг. / Под ред. Т. Вихавайнена и И.Р. Такала. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 1998; Килин Ю.М. Карелия в политике советского государства, 1920–1941. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 1999; Kangaspuro M. Neuvosto-Karjalan taistelu itsehallinnosta. Helsinki: SKS, 2000; Laine A., Ylikangas M., eds. Rise and Fall of Soviet Karelia: People and Power. Helsinki: Kikimora Publications, 2002; Ylikangas M. Rivit suoriksi! Kaunokirjallisuuden poliittinen valvonta Neuvosto-Karjalassa 1917–1940. Helsinki: Kikimora Publications, 2004; Барон Н. Власть и пространство: Автономная Карелия в советском государстве, 1920–1939. М.: РОССПЭН, 2011; Бутвило А. И. Карельская Трудовая Коммуна. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2011.

10

Gelb M. “Karelian Fever”: The Finnish Immigrant Community during Stalin’s Purges // Europe-Asia Studies. 1993. Vol. 45. No. 6. P. 1091–1116; Lindström V., Vähämäki B. Ethnicity Twice Removed: North American Finns in Soviet Karelia // Finnish Americana. 1992. No. 9. P. 14–20; Pogorelskin A. New Perspectives on Karelian Fever: The Recruitment of North American Finns to Karelia in the Early 1930s // Journal of Finnish Studies. 1997. Vol. 1. No. 3. P. 165–178.

11

Андриайнен А. И. Замечательный пример интернациональной солидарности // Вопросы истории КПСС. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 1968. С. 87101; Андриайнен А.И. Движение пролетарской солидарности зарубежных финских трудящихся с Советской Карелией // 50 лет Советской Карелии. Петрозаводск: Карелия, 1969. С. 180–198.

12

Лаврушина Н. В. Из истории появления североамериканских финнов в Карелии в начале 1930-х гг. // Карелы. Финны. Проблемы этнической истории. М.: ИЭА РАН, 1992. С. 176–189; Takala I. Eldoradoa etsimässä. Tarina ennen sotia Neuvosto-Karjalaan valtavesien takaa saapuneista amerikansuomalaista // Carelia. 1993. No. 3. S. 4-25; Такала И.Р. Финны в Карелии и России: История возникновения и гибели диаспоры. СПб.: Нева, 2002.

13

SevanderM. They Took My Father: A Story of Idealism and Betrayal. Duluth: Pfeiffer — Hamilton, 1991; Sevander M. Red Exodus: Finnish-American Emigration to Russia. Duluth: OSCAT, 1993; SevanderM. Of Soviet Bondage. Duluth: OSCAT, 1996; Севандер М. О. Скитальцы: О судьбах американских финнов в Карелии. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2006; Устная история в Карелии. Вып. 2. Североамериканские финны в Советской Карелии 1930-х гг. / Под ред. И. Р. Такала и А. В. Голубева. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2007.

14

Lahti-Argutina E. Olimme joukko vieras vaan: Venäjänsuomalaiset vainonuhrit Neuvostoliitossa 1930-luvun alusta 1950-luvun alkuun. Turku: Siirtolaisuusinstituutti, 2001.

15

Harpelle R, Lindström V., Pogorelskin A., eds. Karelian Exodus: Finnish Communities in North America and Soviet Karelia during the Depression Era. Beaverton, ON: Aspasia Books, 2004; Takala I., Solomeshch I., eds. North American Finns in Soviet Karelia in the 1930s. Petrozavodsk: Petrozavodsk State University Press, 2008; Kangaspuro M, Saramo S, ed. Victims and Survivors of Karelia // Journal of Finnish Studies. 2011. Vol. 15, No. 1–2.

16

Часть из них опубликована в: Устная история в Карелии. Вып. 2.