О науках и знании

А. Б. Соломоник, 2020

Эта книга является продолжением вышедшей в издательстве «Алетейя» книги А. Б. Соломоника «Опыт современной философии познания». В настоящей работе автор пытается закрыть некоторые лакуны, оставшиеся в упомянутой книге, а также выдвигает ряд новых проблем, не затронутых ранее. Среди них выделяются такие, как классификация наук по критерию точные науки vs неточные, научная этика, инерция существующего знания и многие другие вопросы теории познания, изложенные кратко и ясно. Взгляды автора нередко вызывали возражения среди сторонников традиционной науки и полемику в академических кругах. Тем интереснее должна быть его новая книга для широкого читателя. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Глава 3. Три ступени человеческого познания по Огюсту Конту

В связи с изложенным целесообразно обратиться к трем последовательным ступеням развития знания на всем протяжении человеческой цивилизации. Именно в такой плоскости формулировал проблему прогресса знания Огюст Конт (1798-1857), французский ученый и основатель философии прагматизма. Он полагал, что к его времени взгляды на природу познания прошли три периода: теологический, который он характеризовал как «элементарный и детский»; метафизический, когда опора на бога сменяется теоретическими рассуждениями, оторванными от подлинной природы вещей; и позитивный, который появляется в конце средних веков и продолжается до нашего времени. Естественным образом для него последний период является наиболее продвинутым и конечным^[6]. Я в основном согласен с тройственным делением истории познания Огюста Конта, хотя и вношу в его схему существенные дополнения и изменения. Об этом и пойдет речь в настоящей главе. Многие философы обращались к проблеме познания с самых разных позиций. Я выбрал точку зрения Конта не только потому, что она логично и убедительно построена, но также потому, что она дает мне возможность дополнить ее собственным подходом по этому вопросу, который как бы вытекает из того, о чем говорил Огюст Конт (см. следующую главу).

Теологический период в истории познания

Начальный период познания законов природы и человека был одинаков для любого племени, постепенно превращавшегося в народ. Это был период веры в высшие силы — бога (богов), — создавшие всю онтологическую реальность, определившие законы ее существования и призвавшие людей следовать их установлениям. На этом построены все религии, которые были, есть и будут. Не было ни одного народа, не создавшего в своей мифологии божеств, которые, как он верил, его сотворили и ему покровительствуют. Им молились, приносили жертвы и подношения, чтобы задобрить и приобрести расположение к своей судьбе. Образы бога (или богов) были в большинстве случаев антропо — или зооморфными, похожими на людей либо на зверей, птиц и иные живые существа, потому что люди просто не могли их себе представить как-то иначе. Впрочем, были народы, которые объявляли своего бога не имеющим физического воплощения; например, евреи утверждали, что их бог не имеет внешнего облика, его запрещали изображать и даже упоминать его имя.

В соответствии с мифами и легендами боги были бессмертны и всемогущи. Все, что существовало, существует и будет существовать, должно было подчиняться божьим замыслам; нарушение заповедей вело к наказаниям, вплоть до изгнания из племени и даже смертной казни. Доказательства виновности за нарушение веры или обычаев также были подчинены божественному волеизъявлению. Вспомните про утопление связанных по рукам и ногам людей, обвиняемых в каком-то преступлении (выплывет — знак божьей милости, тогда человека оправдывали), про пытки, сожжение на костре и прочие прелести такого правосудия. Боги отвечали за все действия людей, проникали в их представления и выступали как побудительные начала всех достижений и неудач. И, тем не менее, люди проявляли инициативу, создавали новые предметы, механизмы, сооружения и даже разгадывали некоторые законы природы. При этом они с восторгом восклицали «Эврика!» или что-то еще в этом роде, отдавая таким образом дань собственной внутренней силе и инициативе.

Конт назвал этот период развития познания фиктивным, и это действительно так. Никакого реального познания действительности он дать не мог, ибо его основным источником и содержанием являлось богатое воображение. Чем богаче и красноречивей были мифы и легенды, тем интереснее было их читать, слушать и верить в них. Однако по мере взросления человеческого сознания, мифотворчество стало перемежаться выводами умных людей, которые наблюдали за происходящим не через призму принятого мировоззрения, а совершенно незамутненным взглядом; и соответственно иногда приходили к подлинно научным результатам. Нашлись страны, в которых не всё, но многое можно было высказать; так случилось в Древней Греции и Риме (недаром эти страны оказались властителями современного им мира). И хотя религиозные установления были в них достаточно жесткими (вспомните судьбу Сократа), но их удавалось обойти фарисейскими утверждениями, что даже отклонения от принятого происходят по воле богов.

Таким образом еще в древности появились теории и учения, которые пережили свою эпоху и навсегда вошли в научный обиход, например, геометрия Евклида или логика Аристотеля. Впрочем, это были редкие исключения. А когда варвары захватили цивилизованные страны, просвещенный мир и вовсе погрузился во мрак средневековья, почти тысячелетие дожидаясь своего возрождения в новейшей истории планеты.

Конт писал по поводу этой стадии развития: «Нужно, кроме того, понять, хотя я не могу установить это здесь, что эта первоначальная философия была не менее необходимой как для предварительного развития нашей общественности, так и для подъема наших умственных сил…»^[7]. Следующую ступень развития познания он обозначил как метафизическую.

«Метафизическая, или абстрактная стадия» по Конту

Важно понять, что три стадии развития «духа» (по терминологии Конта), о которых я сейчас рассказываю, не совпадают с исторической хронологией. Во-первых, в разных цивилизациях развитие «духа» не совпадает по времени: еще и сегодня некоторые народы находятся на религиозной ступени развития, а некоторые страны (мы называем их передовыми) ушли от них далеко вперед в развитии технологий, общественных отношений и философии «духа». Во-вторых, в любой, даже передовой стране, находятся люди на разных ступенях лестницы познания: кто-то на первой ступени, а кто-то на второй или третьей. Теория познания по сути своей философская, а не точная наука, она не укладывается в жесткие границы цифровых выкладок. Кто-то использовал метафизические объяснения для защиты своих теорий, которые вовсе не нуждались в ссылках на религию, для того, чтобы не оказаться в лапах инквизиции; и тогда они пытались примирить комментарии богословского характера с нарождавшимися научными взглядами. Теология в любом случае оказывалась царицей наук, прочие науки во главе с философией — ее служанками.

На втором этапе развития по теории Конта «дух» заменяет непременное присутствие потусторонних сил в познании окружающей действительности на логические построения человеческого мышления, которые пока еще никак не связаны с подлинными причинами и содержанием предмета изучения. Настоящие причины и следствия не могут быть выяснены без обязательного обращения к происходящему; это уже неотторжимое качество непосредственного анализа предмета исследования, его слагаемых и связей с сопутствующими явлениями, отличающими познание научного типа. Второй этап развития познания по Конту еще не готов к решительному разрыву с религией ни по своим намерениям, которые тесно привязаны к усвоенному учеными религиозному мировоззрению, ни по техническому оснащению самого процесса познания.

Важнейшие достижения зарождающихся наук принадлежат ученым, искренне верившим в Бога. Кеплер, Ньютон, Декарт, да кого из великих ученых того времени ни назови, все они непреклонно придерживались веры в Бога и Божественное откровение. ‹…› Верующих ученых полным-полно еще и в наше время. Это не мешает им делать открытия и двигать науку вперед. Параллельно они рассуждают о Боге и Его всемогуществе.

Метафизический период — как бы переходный этап от чисто религиозных взглядов к позитивной философии познания: «Первоначальный образ мышления резко отличается во всех отношениях от того направления ума, которое, как мы увидим, отвечает зрелому состоянию человеческой мысли, а это различие слишком глубоко для того, чтобы постепенный переход от одного метода к другому мог впервые совершиться как у индивида, так и у целого рода без возрастающей помощи посредствующей философии, по существу ограниченной этой врéменной функцией»^[8].

И еще: «Господствующее положение чистой фантазии (религиозный этап. — А.С.) тогда прекращается, но и истинное наблюдение (третий этап. — А.С.) не является еще преобладающим, только мысль приобретает бóльшую широту и незаметно подготовляется к истинно научной работе»^[9].

«Позитивная, или реальная, стадия» по Конту

«Установив самопроизвольно, на основании стольких подготовительных опытов, совершенную бесплодность смутных и произвольных объяснений, свойственных первоначальной философии, — как теологической, так и метафизической, — наш ум отныне отказывается от абсолютных исследований, уместных только в его младенческом состоянии, и сосредоточивает свои усилия в области действительного наблюдения, принимающего с этого момента все более и более широкие размеры и являющегося единственно серьезным основанием доступных нам знаний, разумно приспособленных к нашим реальным потребностям»^[10]. Эту стадию человеческого познания я называю первой научной стадией (см. следующую главу, посвященную первой и второй научным стадиям познания).

Конт выделяет несколько важнейших характеристик позитивной стадии познания. Во-первых, эта стадия не претендует на определение абсолютных философских начал того или иного исследуемого феномена, — она изучает только доступную нам сферу наблюдений: генезис, развитие и закономерности того или иного природного или социального процесса. Таким образом нивелируется основной довод религиозных мыслителей: «Скажите, как может столь разнообразный и прекрасный мир возникнуть и функционировать, если вы отрицаете его божественное происхождение?» Наше мышление ограничено, и мы можем не акцентировать внимание на казалось бы обязательном вопросе о причинах возникновения проблемы, удовлетворившись тем, что знание законов существования конкретного явления дает нам достаточную возможность использовать его для нашего блага: «Каков бы ни был рациональный или экспериментальный метод их открытия, их научная сила постоянно вытекает исключительно из их прямого или косвенного соответствия наблюдаемым явлениям. ‹…› Чистое воображение теряет тогда свое былое первенство в области мысли и неизбежно подчиняется наблюдению»^[11].

Первый пункт непременно ведет нас к выводу об относительном характере знаний, полученных с помощью позитивной философии. Изменяется обстановка, сами люди и используемые ими технические средства наблюдения, и мы получаем дополнительные данные, которые позволяют переоценивать в какой-то части прежние выводы и даже всю парадигму исследуемого явления. Это обстоятельство гарантирует нам возможность пересматривать первоначальные представления и даже предусмотреть такую возможность заранее. В то же время теория божественного происхождения изучаемых процессов вовсе этого не признает — то, что создано Богом, может быть изменено лишь по Божьему волеизъявлению, но никак не по воле людей. Такая точка зрения мешает прогрессу: так, например, еще и сегодня еврейские ортодоксы противятся сионистской идее о создании самостоятельного государства для евреев, ссылаясь на то, что это можно сделать только после прихода Мессии.

Третье следствие из позитивного подхода к познанию заключается в том, что постижение законов природы и общества дает возможность предвидеть их будущее состояние. Единожды вычислив законы движения планет в Солнечной системе, мы получаем инструмент для прогнозирования их положения в любой будущий момент. Зная причины того или иного заболевания и применяя правильные методы лечения, врач может предсказать их результаты. С этим связан и тезис о том, что, хотя взгляды на уже познанные закономерности природного и социального характера постоянно совершенствуются, им, в то же время, присуща тенденция к сравнительной устойчивости и инерции мысли. Закон о выталкивающей силе жидкости, установленный в древности Архимедом, подвергается постоянным видоизменениям в разных условиях его применения, но суть этого закона, его содержание остаются прежними. Правовые законы о наказаниях за правонарушения могут принимать множество конкретных редакций в перманентно меняющейся обстановке общественных отношений, но суть их всегда одна — наказание за нарушение правил принятого в обществе поведения должно быть неизбежным и неотвратимым.

Наконец, Конт обращается к мостику, ведущему к классификациям наук в общем процессе познания: он пишет о системном изложении позитивного знания в виде комплекса различных наук: «… совокупность нашей умственной эволюции и в особенности великое движение, совершившееся в Западной Европе, начиная от Декарта и Бэкона, отныне не допускают другого возможного исхода, как создать, наконец, после стольких необходимых предварительных подготовлений, истинно нормальный строй человеческого разума, сообщающий положительному мышлению еще недостающие ему полноту и рациональность, дабы установить между философским гением и всеобщим здравым смыслом гармонию, которая до сих пор никогда не могла существовать в достаточной мере. Изучая эти два одновременных условия полноты и систематизации (курсив мой. — А.С.), которые реальная наука должна теперь выполнить для того, чтобы возвыситься до достоинства истинной философии, приходится скоро признать, что они окончательно совпадают»^[12].

Существует единый поток позитивного знания, но настрой на самостоятельное изучение каждого явления в его собственных границах неизбежно приводит к возникновению множества лишь частично связанных между собой наук. Это ведет к разобщению знаний, которое еще предстоит преодолеть. Хотя, может быть, этого и не следует делать (См. далее. — А.С.)? Разнообразие наук, по мнению Конта, является отрицательным фактором в научном познании мира и человека.

Такова в общих чертах теория Огюста Конта. В следующей главе вы найдете ее критический разбор и мою собственную теорию процесса познания, построенную на ее основе.

Примечания

6

Конт Огюст. Дух позитивной философии (Слово о положительном мышлении). Русское издание — Ростов на Дону, «Феникс», 2003.

7

Конт Огюст. Дух позитивной философии (Слово о положительном мышлении). Русское издание — Ростов на Дону, «Феникс», 2003, с. 64.

8

Конт Огюст. Дух позитивной философии (Слово о положительном мышлении). Русское издание — Ростов на Дону, «Феникс», 2003. С. 64–65.

9

Конт Огюст. Дух позитивной философии (Слово о положительном мышлении). Русское издание — Ростов на Дону, «Феникс», 2003. С. 67.

10

Конт Огюст. Дух позитивной философии (Слово о положительном мышлении). Русское издание — Ростов на Дону, «Феникс», 2003. С. 72.

11

Конт Огюст. Дух позитивной философии (Слово о положительном мышлении). Русское издание — Ростов на Дону, «Феникс», 2003. С. 73.

12

Конт Огюст. Дух позитивной философии (Слово о положительном мышлении). Русское издание — Ростов на Дону, «Феникс», 2003. С. 136.