Седьмое Солнце: сны на грани

А-Рина Ра, 2020

Нечто необычное… хотите попробовать? *В чем смысл жизни, есть ли карма и загробные миры? *Как донести до Вселенной свои желания, и чем придется за это платить? *Можно ли управлять своими (чужими) эмоциями и вниманием? *Тени, осознанные сны, сверхспособности – что дают человеку и к чему приводят? Ответы на эти и другие вопросы можно получить не в виде философии и громоздких суждений, а внутри художественного произведения, интересно и легко, с романтикой, юмором и детективной линией. Вас ждет динамичный сюжет, хороший слог и, конечно, любовь. Вторая книга цикла. Еще вчера Катя была счастлива, а сегодня уже опасно балансирует на грани между светом и тьмой. Это будет долгая зима, она обнажит слабости и заморозит сердца; а за всеми играми, событиями и людьми, все четче и четче будет проступать коварный замысел Мастера…

Глава 5. Проверка на прочность

Звонить не пришлось — ворота оказались приоткрыты. Еще с улицы заметила приглушенный свет в окне комнаты Влада — он ее ждал. Зашла в дом. Тишина в углах провожала гулким эхом шагов, пока поднималась по лестнице, подсвечивая телефоном. Чтобы не привлекать внимание, решила не включать свет, хоть и было четкое ощущение, что они здесь одни. Постучала, услышала «заходи» и распахнула дверь.

Влад сидел в черном кожаном кресле, лениво навалившись на один подлокотник. В руке — бутылка вина, которое он отпивал прямо из горлышка. Выглядел не лучшим образом: усталым и слегка небритым; помятая черная рубашка распахнута на груди. Молча протянул бутылку, но она отрицательно покачала головой. Тогда кивком указал на диван напротив.

— А где Лина? — неуверенно поинтересовалась.

— Сестра сегодня у подруги ночует.

— Ясно… Мне очень нужна твоя помощь, — она села, поджав ноги и обхватив руками коленки.

Парень наблюдал из-под опущенных ресниц и молчал.

— Мой друг в коме, хочу отправиться за ним через сон и…

— У меня нет желания помогать тебе, — и он вновь отхлебнул из бутылки.

Катя нахмурилась и растерялась. Он отказал так сразу.

— Ты странный… что-то случилось? В прошлый раз, в пиццерии, ты показался таким милым.

— По-твоему, милый тот, кто выполняет твои прихоти?

— Это не прихоть! Сейчас это вопрос жизни и смерти… — начала вскипать девушка. — И зачем ты сказал приехать, если не собирался помогать?

— Я не был уверен, что тебе нужно. А сейчас узнал. И мой ответ — нет.

— Ты все больше проявляешь демоническое…

— Ты сделала этот вывод потому, что я не проникся твоей просьбой? — он усмехнулся и вновь отхлебнул вина.

— Не только, ты ведь и раньше говорил, что нужно отказаться от совести, морали помощи другим… а ведь в человеке присутствуют два начала: истинное — добро, и наносное — зло…

Влад поперхнулся и начал кашлять. Катя уже собиралась вскочить и постучать по спине, но вдруг поняла, что он смеется.

— Кто сказал тебе такую чушь? Хотя догадываюсь — «некто» из твоей группы. Это они нас так называют — демонами. А сами, стало быть, ангелы. Банально. Глупо. Фанатики, цепляющиеся за благие дела, как за соломинку, — вновь рассмеялся. И от его смеха почему-то сделалось жутко. — И с чего ты взяла, что типа «доброе» начало истинно, а вот «демоническое» — нет. Почему не наоборот? Мы, к примеру, думаем иначе. Почему вы считаете, что именно это — ты, и его стоит усиливать, а вот то — не ты, и подобное нужно искоренять в себе?! На чем основан фундамент вашей «истины»?

— Но ведь, какого волка кормишь, тем и становишься! Если вкладываешь внимание в…

— Но ты ведь знаешь, что едят волки? — резко оборвал он и захихикал громче. — Мясо! И только мясо. И человечинкой не брезгуют. — В его глазах плескалось нездоровое веселье, и у девушки зародилось подозрение, что он просто пьян. — Видишь, — в голосе проступили вкрадчивые нотки, — любое выражение можно исказить и придать тайный смысл. Однако истина в том, что только два крыла — Воля и Ярость могут принести к Свободе, — Катя невольно вздрогнула, вспомнив ночную лекцию, — ведь они дают индивидуальность и бессмертие. Ярость разобщает, если же ее заменить на Веру, Любовь, Счастье или что там еще у вас есть — то да, тоже можно прийти к бессмертию. Но при этом останешься марионеткой внутри эгрегора. В этом-то и разница.

— Мне сегодня приснился Вонючка, он тоже говорил про два крыла магии, — само сорвалось с языка.

Влад резко выпрямился в кресле. Нахмурился и отставил бутылку на столик.

— Вы виделись? — слегка отклонил корпус вперед и пристально осмотрел с головы до ног. И, видимо, ничего подозрительного не обнаружил. Медленно произнес: — Не приближайся к нему, он опасен. Не контролирует себя. К тому же, мы всегда недолюбливали друг друга, — потянулся рукой к бутылке, но тут же отдернул, встал и задумчиво прошелся по комнате. — У него не хватает Воли контролировать свою Ярость, к тому же он расколот. Я вряд ли смогу с ним справиться во сне, на его территории, — вновь перевел взгляд на гостью. — А привлекать членов группы к убийству инициированного запрещено. Иначе мы бы давно погрязли в интригах.

— Убить? — удивилась Катя. — Не верю, что ты говоришь серьезно. Неужели ему нельзя помочь?

— Мастер может, но не станет вмешиваться. Путь магии опасен и не прощает ошибок. А он сам виноват: не выполнил указаний — дочку у себя жить оставил. К тому же, он правосторонний, и его способности только усугубляют состояние. Они сами по себе нежелательны. Как и твои. Сейчас такому уже не учат.

— Мои? Он сказал, что у меня не было…

— Для тех, кто остается позади, они действительно не видны, — Влад положил руки на спинку кресла и посмотрел в упор.

— Постой… так у меня действительно есть способности?

— Да. Я начал догадываться, когда ты под машину попала. Потом, когда у меня ночевала, хотел, чтобы психиатр заставил рассказать под внушением. Но Антон влез. Пришлось вспоминать самому. Ты говорила, что можешь прыгать назад во времени. Это был наш с тобой секрет. На минуту-две, не более, и лишь для спасения жизни. Я так понял, на крыше ты пыталась прыгнуть дальше, чтобы что-то исправить в прошлом. Твоя магическая часть готова была рисковать, а вот я — нет. Я хотел усилить ее, но не ожидал, что…

— Подожди! — перебила Катя. — Не так быстро. Допустим, в твоих словах и есть смысл. Но, получается, что ты еще на крыше знал, что я могу «прыгать назад»!?

Собеседник кивнул и вновь сел в кресло.

— И промолчал?! Я думала, что мы друзья…

— У тебя плохо получается думать, — лицо Влада сделалось безразличным. — Ты по жизни глупенький, доверчивый зверек. Да еще и с комплексами — туфли меньшего размера взяла и даже не поморщилась. Признаюсь, было забавно наблюдать за твоей реакцией…

— Ты… ты издевался надо мной!? — Катя вскочила. — И сейчас продолжаешь?! Если не хочешь помогать — я сама справлюсь…

— Где Котовский? — оборвал речь внезапный вопрос, — его лицо уже было серьезным. — Он же ваш староста. Вот пусть и разбирается… с Пашей, — и вдруг его глаза опасно замерцали, а в речи проступили вкрадчивые нотки: — Он же бросил мне вызов… угрожал брату. Надеюсь, его слова не пустой треп, неприятно, когда противники умирают быстро… марать руки о слабаков… не доставляет удовольствия…

— Ты пьян! — испуганно выдохнула Катя и двинулась к двери. Внутри шевельнулось неприятное подозрение: ведь угрозу Нила она не передавала. Как он это выяснил? Внезапно память подкинула картинку из прошлого: часы на стене в пиццерии. И что бы это значило? Какая тут связь? Ее нет, видимо, просто глюк памяти. Задвинула подозрения подальше и остановилась у порога. На ум пришло другое воспоминание, то, о чем говорил ей Игорь в машине, когда домой подвозил. Очевидно, Влад просто пытается ее спровоцировать, заставить уйти. Почему? Она развернулась, чтобы видеть его лицо.

— Я не верю, что ты настолько плох, каким пытаешься показаться. Зачем разыгрываешь и пугаешь меня? Я узнала, что с той девушкой из клуба у тебя и не было ничего…

— Вот как? — его удивление, похоже, было искренним. — Было и еще как. Она оказалась горячей штучкой. Но кто тебе такое сказал?

— Ее парень.

Влад размышлял ровно одно мгновение.

— Теперь понятно, откуда ветер дует. И почему ты пришла ко мне. Но нет, как хочет Ледышка, не будет, — собеседник мрачно улыбнулся. — Тебя развели, как ребенка.

— Не знаю, о чем это ты. Но все-таки, пожалуйста, помоги с Пашей.

— Нет.

— Ну ладно, попробую сходить к Вонючке… — печально вздохнула, открывая дверь.

— А ты заинтересуй меня, — неожиданно остановил ее голос позади. Влад сладко потянулся в кресле, — тогда я, возможно, и помогу.

— Как? — отпустила ручку. — Просто скажи, что мне сделать?

— Ты и правда не знаешь? — насмешка во взгляде. Девушка промолчала, и он продолжил: — тогда импровизируй…

— Я не… давай лучше ты…

Очень странная улыбка поползла по его лицу:

— Сможешь простоять несколько минут, не издав ни звука?

— Конечно.

— Откуда такая самоуверенность? — он улыбнулся шире: — И отбиваться не будешь?

— Ну… — заподозрила неладное, — если, конечно, ты не станешь меня щекотать или колоть чем-нибудь.

— Я могу заставить кричать по другой причине, — произнес тихим хриплым голосом и засмеялся. — Я недавно вспомнил наши маленькие шалости… там.

— Ты врешь! — ее словно обдало кипятком. — И я не буду играть в подобное.

Он откинулся в кресле назад и закрыл глаза.

— Ну тогда катись отсюда. Вон выход, — небрежно махнул рукой, давая понять, что разговор окончен.

Катя вновь взялась за ручку двери. И замерла. Что он собрался делать — понятно, уже не маленькая. Ну не изнасилует же он ее за это время? А по поводу остального — всегда можно внутренне отстраниться и сохранить отрешенность. Просто нужно очень постараться. На ней ведь ответственность за Пашу. За группу. Она должна! Тем более, раньше Влад не делал ей ничего плохого, говорил, конечно, разное, но ведь не делал?

— Ну хорошо. Я согласна.

Парень неспешно открыл глаза, и в них замерцала тьма. Он кивком указал на стену.

— Видишь — на часах без трех минут полночь. Когда минутная стрелка сравняется с двенадцатью, если ты еще будешь на ногах и молчать, я вытащу из комы твоего друга.

Он плавно встал с кресла. Тик-так… Ступал неслышно, или это стук собственного сердца заглушал звуки? Зажмурилась. Лучше сразу собраться. Представила мертвого дельфиненка: одинокого, выброшенного на берег и полуобглоданного чайками сбоку. Если сконцентрировать все свое внимание на нем — уж точно ничего не захочется. Почувствовала перед собой движение: Влад остановился напротив, заслонив собой свет. И медленно потянул за завязочку кофты… Чертова вещь, ее давно нужно сжечь! За вторую… Дельфинчик, такой маленький… ему бы еще жить да жить… плавать в голубом море, плескаться рядом с мамой… а он лежит сейчас, мертвый, на холодном песке, и его омывают соленые волны…

— Пытаешься спрятаться в медитацию? — шепот вторгся в сознание сквозь пронзительные крики пирующих чаек. Добавил, почти касаясь уха: — Сейчас и проверим, насколько ты прилежная… ученица.

Потянул за третью завязку, и кофта плавно поехала вниз. Все тело мгновенно покрылось мурашками. «Не от холода», — отметила отстранено и, слегка покачнувшись вперед, прижалась к парню. Сделала это инстинктивно, пытаясь удержать ткань на месте, не дать ей упасть на пол. Ох, зря! Влад сразу обнял и заскользил губами по шее вниз, слегка царапая кожу щетиной на подбородке. От него едва уловимо веяло алкоголем. Парфюмом. Ночной прохладой. Чем-то родным и одновременно незнакомым. Опасностью. Безумием. И они сейчас дома одни. Господи! В.Д бы что-нибудь придумал или, скорее, вообще бы не позволил согласиться. По телу прошла дрожь, коленки подгибались, мысли путались. А ведь он еще даже не целует…

Вернулся назад к уху и хрипло зашептал:

— Какая ты послушная… и не дерешься… мне нравится…

До боли закусила губу, сдержав предательский стон. Попыталась прийти в себя. Зажмурилась до вспышек света. Но не могла сместить внимание с его губ на своей коже. Легкий поцелуй на шее. «Похоже, он использует способности… как у Ледышки. Что там говорил Вонючка? Влад может копировать чужие…» Более настойчивое прикосновение губ к ключице. Но это не честно! Попыталась возмутиться, но сразу спохватилась: ведь нельзя говорить!

— Ну что, вспоминаешь? Наши жаркие ночи… — начал спускаться ниже.

Странные, волнующие образы затопили сознание. Нет… нет! Если так пойдет, то… нужно сейчас же остановить его. Но тогда… тогда она проиграет! Катя резко распахнула глаза и уперлась взглядом в часы на стене. Прошла первая минута. А нужно простоять еще две. Но она отчетливо осознала, что не продержится и одной…