Солнечная кошка

Ашира Хаан (2024)

Ярина — студентка журфака, живет в тесной однушке с родителями, работает в кофейне и мечтает о большой любви. Артем — молодой человек Ярины. Любит свободу и приключения больше, чем свою девушку. Стас — успешный бизнесмен, без ума от Ярины, но готов к отношениям только на своих условиях. Кого выберет Ярина: того, кто без конца ускользает? Или того, кто всегда рядом, но не хочет изменять своим принципам? В книге Аширы Хаан любовь и секс расщепляются на целый спектр чувств и ощущений, описанных с фотографической точностью. Героиня находит в них саму себя, проходя через страсть и измену, дружбу и предательство, жалость к себе и торжество победы над соперником. И даже встречает прекрасного принца на белом «Мерседесе». А будет ли счастливый финал — заинтригованный читатель узнает в финале «Солнечной Кошки».

11. Твоего тут ничего нет

Пашка целовал меня неистово и жарко, а я думала, как неудобно в задницу впивается край раковины, что никогда не думала, что у него такой длинный язык не только в переносном смысле и что, кажется, я забыла заказать ореховый сироп, надо будет вписать в журнал.

Пока он не оторвался от моих губ, не убирая, впрочем, руки с талии.

— Ну что? — спросил он тихим сиплым голосом.

— Знаешь… — задумчиво сказала я, анализируя свои ощущения. — У меня брата, конечно, нет, сравнить не с чем, но впечатления самые инцестуальные.

— Серьезно? — Кажется, Пашка был неприятно удивлен. — Серьезно, Кошк?

— Ну целуешься ты хорошо… — попыталась я его утешить, но он уже отошел и начал протирать стойку, хотя в этом не было никакой нужды.

Остаток смены мы так и проработали — он на своей половине с кассой и бутербродами, я на своей — с кофемашиной и стойкой выдачи.

Так и не дождавшись, пока он оттает, я сбежала в институт. Почти опоздав, плюхнулась на свою боковую парту и удивилась: Инночки еще не было. Странно.

Я тихонько достала телефон.

«Ты где?» — отстучала я Инночке, одним глазом глядя на преподшу, другим — на экран.

«Дома, с Лешиком», — ответила она минут через десять.

Ого. Вот ее накрыло — прогуливать ради парня!

Она не то чтобы ботанка и заучка, нет, но до сих пор на институт забивала редко. На моей памяти — когда «Assassin’s Creed: Odyssey» вышел и какое-то обновление в «Final Fantasy». Тогда да, она пару недель из дома не выходила. Но ради Лешика? Небо упало на землю!

Во вторник на смене Пашка общался со мной подчеркнуто по-деловому, но хватило его ненадолго. Уже к середине дня, вдосталь демонстративно нафлиртовавшись со студентками, он уже ржал над какими-то мемами в своей ленте и совал мне телефон, чтобы я тоже оценила, подхватывал заказы, которые я не успевала, и вообще вел себя так, будто того поцелуя и не было.

Инночка опять не пришла, и это было уже тревожно. Они там двое суток трахаются, что ли? И из-за этого она пропускает историю русской журналистики, по которой пишет курсовую и собирается писать диплом? Любовь любовью, но это ее будущее, она собиралась идти в аспирантуру.

В среду меня разбудила СМС от Артема: «Сегодня в шесть, где обычно? Приходи красивая, пойдем в ресторан».

Сердце забилось радостно и сильно. Все эти дни после воскресного разговора я держала себя зубами за холку, чтобы не написать ему, не позвонить и даже в «Телеграм» заходить пореже, чтобы не думал, что я там сижу и проверяю каждые две минуты, когда он последний раз заходил. Бывало и такое. Я усиленно гнала от себя мысль, что его молчание может означать расставание.

В наше время никто не тратит время и нервы на то, чтобы поговорить глаза в глаза. Прислали эсэмэску «мы расстаемся» — и то хорошо, а то можешь догадаться, что он тебя бросил, только по тому, что уже месяц не появляется. Так и остаешься как дура: умер? Потерял номер? Уехал в Африку волонтером? Попал под машину, и теперь у него амнезия? Нет, просто струсил и оставил запасной вариант, чтобы объявиться через полгода и удивиться: «Ты что, меня не ждала?»

По такому случаю я даже не пошла в институт, а поехала домой — переодеваться. Очень надеялась, что мама задержится на работе и можно будет спокойно накраситься и повертеться перед зеркалом, но не повезло. Она что-то готовила на кухне, на плите шкворчало и булькало, шумела вытяжка, орал телевизор, и, перекрикивая его, комментировала какое-то ток-шоу мама.

Я проскочила в комнату и принялась перебирать свой небогатый гардероб.

Началось все как-то исподволь, я и не заметила. Мама зачем-то все время заскакивала в комнату, хотя непонятно, что ей было тут надо, но я старательно молчала, даже когда она начала комментировать мой выбор одежды. Не хотела портить себе настроение. Но она стала спрашивать про учебу, про Инночку, про канал — вода в этом котле нагревалась медленно. Очнулась я, когда внезапно прогремел вопрос:

— Ну и долго ты собираешься жить в таком режиме?

— Каком?.. — осторожно спросила я, все еще смутно надеясь, что она уже убедилась в моем твердом решении с выбором журналистики и все-таки немного поможет с оплатой.

Но зря.

— Ты как драная мартовская кошка! Хвост задрала, глаза горят! Опять к своему Артему?

— Да, он пригласил меня в ресторан, — смиренно ответила я, еще надеясь на мирный финал разговора.

— А ты и рада? Кто по ресторанам в будни ходит? Что хорошего? Неспроста это.

— Мам, ты уже не знаешь, к чему придраться! — Я как раз нашла свою старую, еще школьную узкую юбку и теперь прикидывала, влезу ли я в нее. Если втиснусь — это будет бомба! И полупрозрачную розовую блузку. И все — чума, выносите.

— Думаешь, своим умом проживешь, да? — горько спросила мама. Так искренне, что я даже повелась и обернулась к ней. Но зря: — Залетишь — сама разбирайся, раз меня не слушаешь!

— Не залечу. Мам, хватит! — попросила я.

У меня уже начали трястись руки, а мне еще краситься.

— Что «мам, хватит»? Тебе двадцать лет, а ты чем занимаешься? Подай-принеси в своей кофейне? Карьеру там будешь строить? Для этого тебе высшее образование?

На кухне все еще шумел бытовой ад, но мама, кажется, забыла о том, чем там занималась. Я была гораздо интереснее. Потыкать палочкой в мое образование, к которому она отношения не имела.

Меня как-то вызвали в учебную часть, чтобы попенять на прогулы, и сказали, что в следующий раз будут звонить матери — видимо, чтобы пристыдить.

Как я орала! Боже, как я орала…

— Не твое дело, мам.

Она завелась с пол-оборота:

— Хамить подружкам своим будешь! Пока ты живешь в моем доме, изволь меня слушать! — Она основательно устроилась в кресле, лишая меня последней надежды нормально собраться.

— Нормально все было, чего ты взбеленилась, а? — устало спросила я, опуская руки. Розовая блузка оказалась вся мятая и в каких-то пятнах. Я ее что — грязной в шкаф запихнула? — Сейчас уйду уже. Пили папу, он привык.

— То есть ты у меня в доме жрешь, срешь и еще на голову гадишь? — опасным тоном спросила она. Даже с каким-то наслаждением, словно вампир, который наконец дорвался до еды.

— Это и мой дом тоже.

— Твоего тут ничего нет! Разве что говно в унитазе. Вон возьми пакетик, собери и проваливай.

— Уже проваливаю, — буркнула я, вытаскивая первый попавшийся топик. Все, не стоит оно того, по пути накрашусь.

Я покидала косметику в рюкзак как попало и пошла за босоножками.

— Куда это ты? — вдруг спросила мама.

— Сказала же — с Артемом на свидание! — удивилась я. — Может быть, не вернусь.

— Разве ты не должна предупреждать? — Мама встала в коридоре, глядя, как я застегиваю босоножки, и скрестила руки на груди. — Мы как договорились?

— Вот, предупреждаю.

— Заранее!

— Мам, ну чего ты опять цепляешься? — взвыла я. О настроении речь уже не шла, тут бы не разреветься. Опухшую морду никакая косметика не спасет.

— Ты мне хамишь, а я должна терпеть? Я тебя не отпускаю! — Мама передвинулась к входной двери.

— Я сама уйду, мне уже не восемь лет. — Я попыталась отпереть замок, но она загородила его плечом. — Мам, ну не драться же нам?

— Не смей! — взвизгнула она, когда я отжала ее всем телом и все-таки приоткрыла дверь. — Уважай мать!

— С чего бы? — ухмыльнулась я, просачиваясь наконец на волю. Лифт ждать не стала, да ну на фиг.

И так мне вслед неслось злобное:

— Ты об этом пожалеешь! Вернешься — будет серьезный разговор! И он тебе не понравится!

Бля…

Глубину неприятностей, которые мне могла устроить дорогая мама, я представляла хорошо…