Измена всему виной

Ася Исай (2024)

Муж миллионер, жизнь в Дубае среди роскоши и золота. Об этом же мечтают все девочки, верно? Но все это бутафория. Я — инструмент в выгодной сделке отчима, а муж — подлец и обманщик, не планировал хранить мне верность. Не может так выглядеть «долго и счастливо». Остается только одно — бежать. Вместо небоскребов меня ждет старый бабушкин дом в деревне, в котором поселился какой-то наглец! Красивый, мускулистый гад! Что с ним делать? Убить или… любить?

Глава 5

В кабинете тихо жужжит кондиционер, нагоняя прохладу. После выжигающего все живое солнца на улице хочется выдохнуть, но на меня очень возмущено смотрит наглец, захвативший, мое жилище. В этот раз хотя бы одет. Белая футболка плотно облегает каждую мышцу, любит он покрасоваться. А вот халат забыт на спинке стула.

— А это снова ты, Вася-Василиса. Да тебя не узнать! — отрывается от бумаг, и, оглядывая меня, задерживается в декольте. Бросаю взгляд туда же. Теть Маша дала мне свой старый сарафан, чтобы я не упарилась в джинсах. Он оказался тесноват в груди, пуговицы так и норовили выпрыгнуть из петелек. Мальчик-беспризорник превратился в нежную девочку в белом платьице, в незабудках, да. Но он совсем не об этом. — Постучала, прежде чем войти. Поразительные перемены.

— Что-то не припомню, чтобы мы переходили с вами на “ты”, — складываю руки на груди, но делаю только хуже. Самая верхняя пуговичка сдается первой.

— Как можно “вы” после всего, что между нами было? — говорит очень низким голосом, с царапающими до мурашек нотками. — Ты, — произносит с нажимом. — Прыгнула ко мне в кровать, даже имени не спросив. Еще и мурчала как кошка, пока я тебя…

— К счастью, ничего"вы меня"! И может напомнить, кто тут живет в чужом доме?! — у меня нет козырей. Я достаю единственную карту, которая у меня вообще есть. Он тяжело вздыхает, закрывает тетрадь, лежащую перед собой, и отодвигает в сторонку. Трет бровь большим пальцем, на котором красуется колечко.

— Ты поговорила с Марией Михайловной. Уже точно знаешь, что у меня есть права там находиться. В отличие от тебя. Я так и не видел документов, кроме ностальгических воспоминаний.

— Документы сгорели. В прошлой жизни, — тут мне ответить и вовсе нечего. Документов у меня не предвидится.

Если я куда-нибудь обращусь их восстанавливать, меня тут же найдут, и неизвестно, что может случиться. Даже думать не хочу, что там было после моего побега. Руслан наверняка поставил всех на уши. Было бы неплохо полистать новости, но он не дурак искать меня в открытую.

— Тогда не вижу повода для дальнейшего общения. Только поэтому приходила? Если ты по делу, — обводит кабинет рукой. — То прием начнется через полчаса. Можешь в коридоре подождать, — снова принимается разгребать завалы бумаг на столе, делая вид, что меня не существует.

— Послушай, — принимаю его правила игры. Нам нужно как-то договариваться. Повоевать еще успеем. — Этот дом, единственное, что у меня осталось. Не только от мамы. Вообще. У теть Маши был повод его сдать. Я ее понимаю. Но мне просто некуда больше идти. Так что придется решать, как быть. А приходила я на работу устраиваться. Но вижу, — показываю на стол, заваленный бумажками. — Ты справляешься и один. — разворачиваюсь, чтобы выйти, но меня останавливает крайне удивленный голос.

— Ты училась в меде? — его брови взлетают так высоко, что еще немного, и побьют все рекорды человеческих способностей.

— А непохоже? — хлопаю глазами.

Неужели по внешности можно определять профессию? Никогда бы про него не сказала, что он врач. Вот горячий сантехник… Кажется, он замечает, что я готова высказать предположения о его предназначении, и снова бьет в больное место.

— Документов у тебя, опять-таки, нет, — разводит руками.

— Нет. Зато есть знания после университета и года ординатуры. Думаю, коленки мазать зеленкой и мерить давление квалификации достаточно.

— И как я тебя, такую предприимчивую, оформлю?

— Никак. Но тебе же нужна помощь? Тут основной контингент — дети на каникулах и пожилые на пенсии. Если вторых ты очаровал, то с первыми явно общий язык найти не можешь, — бью наугад, но судя по мученическому выражению лица пациента, попадаю в самую мякотку.

— Испытательный срок — месяц. Мне нужно понять, ты правда что-то умеешь или из образования у тебя только медицинские сериалы. У нас тут волчанки не бывает, — хмурится. Он очень недоволен, особенно моим настроением. А я и так изо всех сил пытаюсь сдержать улыбку! — На зарплату сильно не рассчитывай. Должность полуволонтерская, — предупреждает, но и тут не получается меня задеть.

— Когда можно начинать?

Денег достаточно на первое время. Главное для меня — не растерять навыки и знания. А получить новый опыт, особенно работы с детьми, будет совсем великолепно. Я всегда хотела стать педиатром. И ни один темноволосый наглец не сможет мне испортить настроение!

— Завтра. Только сначала приведи волосы в порядок. Ты своим леопардом всем давление поднимать будешь, — на лице не дрогнул ни один мускул, но издевается же, гад!

Цвету своих волос я ужаснулась еще утром. В ванной у тети Маши шикарное освещение и большое зеркало. Очень удобно рассматривать себя со всех сторон, ну и оценить результат спешной покраски. Руслан любит блондинок, и мои русые, почти рыжие на солнце волосы, пришлось высветлить до пепельного блонда. Самая недорогая краска, и мои нервные пальцы явно не пошли на пользу измученным волосам. Я снова стала не только рыжей, но и немного пятнистой. Локоны, свободные от утюжков и выпрямлений, подпрыгнули в кудри. Казалось пятнистость затеряется, но нет…

— Что будем делать с домом? — задаю действительно важный вопрос.