Я больше не люблю ромашки…

Асель Кубанычбековна Аильчинова, 2020

Проснувшись утром, Сара больше не знает, как ей жить дальше. Привычная жизнь стала теперь непривычной без него. Как Сара справится со всеми изменениями? Сможет ли она справится и двигаться дальше? Удастся ли ей пережить депрессию и построить свое настоящее таким, каким она хотела бы?

Глава четвертая

Все новое не всегда хорошо. Ну, во всяком случае, не на начальной стадии, когда сталкиваешься с реалиями жизни и формированием свой собственной. Хочется сразу получить результат, хочется сразу излечиться, хочется, чтобы все раны сразу же зажили, но так бывает только в кино, когда главная героиня фильма после фразы «шесть месяцев спустя» становится суперпопулярной, успешной женщиной, которая очень быстро смогла себя собрать и вернуться в жизнь, и более того построить ее заново. На самом деле, все это не так уж и легко, как казалось. Первое с чем я столкнулась, была полная апатия, переплетенная с чувством отрицания.

Проснувшись утром третьего дня своей новой жизни, мне не хотелось абсолютно ничего, ни есть, ни работать, ни вообще двигаться, даже по дому. Я как будто была прикована невидимыми ремнями к своей кровати, которая не давала мне возможности встать, а я и не пыталась. Время для меня остановилось три дня назад. Оно теперь не имеет смысла. Зачем проживать этот день и ждать вечера, если в нем не будет тебя? Жизнь стала серой, неинтересной и бессмысленной. Да и что это такое вообще жить теперь без него? Я не хочу так жить. Я вообще не хочу жить. Мне было очень больно и непонятно, почему я оказалась в такой ситуации. Хотя, и я не хотела копаться у себя в воспоминаниях и в своих правильных или неправильных решениях, мысль это постоянно вертелась у меня в голове. Ведь малейшая деталь, напоминающая о нас, нагоняла на меня истерику. Мои мысли прервал телефонный звонок. В последнее время это единственная вещь, которая соединяет меня с внешним миром. Звонила Эмилия.

— Алло, Сара? — раздался женский голос с другого конца телефона. — Ты меня слышишь?

— Да, Эм, я тебя слышу.

— Сара, что случилось? Мне сказали, что ты не появляешься на работе уже третий день.

— Да, я приболела немного.

— Сара, прошу тебя не наделай никаких глупостей. Буду у тебя через пару часов.

Я убрала телефон и снова вернулась к своим мыслям. Я посмотрела на телефон и вспомнила, как начиналось наше каждое утро. От этого подкатил противный ком в горле, слезы предательски текли по моему лицу. Я уткнулась в подушку, чтобы не видеть ничего, что могло бы оживить наши воспоминания.

Через два с половиной часа раздался звонок в дверь. Пришла Эмилия — моя подруга, которая так же, как и Таир обладала способностью чувствовать меня на расстоянии.

Эмилия была моей школьной подругой, которая была очень похожа на меня. Она была старше меня на пару лет, и поэтому проходила все «наши» жизненные ситуации раньше, чем я. У нее был какой-то особенный дар, через который она могла прочувствовать меня и всю мою боль, ей хотелось раскрыться, открыть всю свою подноготную и не бояться быть осужденной. Эмилия всегда умела слушать и направлять человека к своему пути. Она — моя таблетка, притупляющая мою душевную боль, от которой никак не избавиться. Эмилия застала меня заплаканной, но мне не было стыдно, я хотела выплакаться ей. Она хорошо знала нас обоих, меня и его.

— Сара, — воскликнула Эмилия, увидев меня.

В этот момент я не могла произнести ни слова, слезы катились так быстро, что я не успевала смахивать их со своего лица. Но мне и не хотелось их прятать от Эмилии, я так хотела, чтобы она помогла мне пережить этот момент, всю эту боль, которую не могли вылечить ни одни лекарства в мире. Мы так и застыли в коридоре. Эмилия лишь успела закрыть дверь за собой, как я оказалась плачущая у нее плече.

— Сара, все в порядке. Я с тобой. Поплачь. Поплачь, сколько тебе хочется, — твердила Эмилия. Из ее уст это звучало очень успокаивающе, а я и подумать не могла насколько ей было страшно в тот момент, увидев свою подругу на грани сумасшествия и бессилия.

— Эм, Эмилия, — всхлипывала я. — Эмилия, я так не могу. Я этого не вынесу.

— Сара, пожалуйста, послушай меня…

— Ну почему это происходит именно со мной? Что я сделала не так?

— Ты все сделала так. Все хорошо. Все в порядке, — успокаивала меня Эмилия. — Все так, как должно было быть.

— Разве должно быть так, чтобы я страдала? — немного успокаиваясь, ответила я.

— Все пройдет. Это единственный способ того, чтобы ты поняла, как устроен этот мир, и стала самой собой.

— Я, — всхлипывая продолжала я, — я не хочу, чтобы это происходило именно так, — снова стала плакать я.

Эмилия не стала больше меня успокаивать, она знала, что мне необходимо выплакаться и начать принимать эту боль. Необходимо было пропускать это через себя, а не притуплять. Эмилия терпеливо ждала, пока я успокоюсь.

— Сара, послушай меня. Ты — очень хорошая девушка, ты — очень хороший человек, но наша вселенная так устроена, что не всегда всем хорошим людям все достается очень легко и просто, не всегда Вселенная дает нам все, что мы хотим, потому что она одна знает, что наше, а что нет. Поэтому мы должны пройти свой путь, хотим мы этого или нет. Все создали для тебя! Все в этом мире для тебя: этот стул, эта вода, я — мы все созданы для тебя одной. Я прошу тебя, главное, не наделай никаких глупостей. И, помни, что все, абсолютно все, создано для тебя одной.

Я смотрела на Эмилию и не понимала, как это может мне помочь снова жить прежней жизнью, если я уже сама далеко не прежняя Сара. Наш разговор прервал звонок в дверь.

— Должно быть, это Таир, — сказала я и пошла открывать дверь.

Таир пришел после работы, чтобы удостовериться, что я все еще жива. Я не отвечала ни на чьи звонки, не отвечала на его сообщения. Таир пробовал писать мне даже по работе, так как знал, что я никогда не игнорировала ее, но все было безуспешно. По этой причине единственным способом узнать все ли со мной в порядке — это было прийти ко мне домой.

— Сара, так нельзя. Ты должна хотя бы отвечать на мои сообщения, — вломился он домой, стоило мне открыть дверь.

— Привет, Таир, — еле слышно ответила я и пошла на кухню. Таир последовал за мной, что-то говоря мне в след, но я его уже не слышала.

— Таир, это моя подруга Эмилия. Эмилия — это Таир, мой коллега, — представила я друг другу своих друзей и подумала, почему я не познакомила их раньше.

— Очень приятно познакомиться, Эмилия, — сказал Таир.

— Мне тоже очень приятно, — сказала Эмилия. — Мне уже пора, Сара. Позвоню тебе позже.

Прощаясь с Эмилией, я чувствовала, что мне немного становится легче. Во всяком случае, у меня появились силы поговорить с Таиром и не плакать. Я проводила Эмилию и вернулась на кухню к нему. Таир уже сделал нам горячий чай и открыл коробку моих любимых шоколадных маффинов. От их аромата у меня заурчало в животе, и мне очень сильно захотелось есть. И тут я вспомнила, что не ела почти ничего три дня. Таир, услышав мольбу моего желудка о еде, обрадовался, что у меня, наконец, появился аппетит.

— Слышал, что шоколад вырабатывает эндорфины — гормоны счастья, а еще слышал, что это твои любимые маффины, — сказал Таир и пододвинул мне кружку горячего чая.

— Мне как раз их сейчас не хватало. Маффинов, конечно, — улыбаясь сказала я, но где-то в глубине души я понимала, что Таир ждал от меня совсем другого ответа. От этого мне стало не по себе и откинула от себя эти мысли.

— Рад, что смог тебе хоть чем-то помочь, Сара.

В этот момент показалось, что все проблемы исчезли, и на маленькой кухне многоэтажного дома застыл весь мир. Казалось, что Таир собой создал некий защитный круг, как в фильме «Сумерки», когда Белла излучала некое поле, чтобы защитить Эдварда, так и Таир, словно окутав меня невидимым пледом, пытаясь оградить меня от всех неприятностей мира, был моим полем, и мне стало так тепло и уютно с другим человеком за последние несколько месяцев, что я забыла обо всем. Были только Таир и я.

Я с большим аппетитом съела три маффина, но было ощущение, что я съела их целых тридцать. Больше я есть не могла, хотя Таир настаивал, что приготовит нам вкусный ужин из курицы с овощами, и было уже доставал куриную грудинку из холодильника, но я попросила ничего не готовить, что маффинов вполне было достаточно. Все-таки Таиру пришлось сдаться.

— Сара, про тебя все спрашивают на работе. Когда ты вернешься?

— Думаю, завтра или послезавтра. Наверное, послезавтра. Нужно привести себя в порядок, Таир.

— Хорошо. Я поставлю тебе дневную смену, а сам приду в ночную и постараюсь заменить тебя пораньше.

— Спасибо, Таир. Спасибо за все, что ты делаешь для меня, — и снова к горлу подкатил этот ужасный ком, и глаза стали наполняться слезами. Я всеми силами пыталась их сдержать. Хватит уже плакать перед Таиром.

— Сара, ну что ты! Не благодари. Мы же друзья. Ты же знаешь, что всегда можешь положиться на меня. Надеюсь увидеть прежнюю Сару уже послезавтра.

После ухода Таира в доме стало очень тихо. В любой другой день мне было бы очень страшно находиться одной дома, и я бы давно уже позвала всех своих подруг и устроила бы винную вечеринку, но не сегодня, не завтра, и, наверное, никогда. Я достала из коробочки три таблетки успокоительного, стакан воды и направилась в комнату под светом луны, наполняющим мою спальню. Я не хотела, чтобы мысли снова затуманили мой разум и заполняли все мое сознание. Я слишком устала, чтобы думать. У меня нет сил переживать наши воспоминания снова и снова. Я выпила сразу три таблетки, при допустимой одной в сутки, и завалилась на кровать. Я смотрела в окно на полную луну и думала. Наверное, луна тоже умирает каждый месяц, потом возрождается маленьким месяцем и превращается в большую красивую луну, а потом снова… Умирает. Интересно, а можно ли сравнить луну с человеком, можно ли сказать, что на каждом этапе своей жизни человек подобен луне? Вот мы новолуние — независимые ни от кого и ни от чего люди, которые не встретили еще своего человека в жизни, затем мы замечаем друг друга и переходим в фазу молодой луны, которая известна нам в виде узкого серпа. Здесь мы интересуемся друг другом, знакомимся и движемся дальше, переходим к следующей фазе первой четверти, когда луна видна на половину, так и человека мы узнаем только на половину, которую он нам предоставил или которую мы хотим замечать. Влюбляясь в друг друга больше движемся к следующему этапу — пребывающей луны, раскрываясь все больше и больше. И, вот, она, полная луна, полнолуние наших отношений, о которых знают все наши родные и близкие. Мы подобно полной луне светимся от счастья, представляя собой такой большой комок яркой и самой светлой энергии, освещая все вокруг и стараясь, сделать охват как можно шире, ярче, и как можно больше территории и людей обхватить своим светом. Жаль, что нельзя навсегда остаться в такой фазе полнолуния. В ней мы находим свое счастье, свой комфорт, из которого очень тяжело выйти. Следом у луны идет спад — убывающая фаза, когда луна потихоньку начинает уходить из вида, также, как и человек начинает медленно отдаляться от нас. При следующей фазе — последней четверти — видна половина луны, и ты всеми силами пытаешься сделать из нее полнолуние, пытаешься спасти ваши отношения, делаешь все возможное и невозможное, теряешь себя в этом огромном потоке энергии, но уже ничего не можешь с этим поделать, луна идет на спад. Наступило время старой луны, пришел конец твоим отношениям. Твоего человека больше нет.