Тайна Клумбер-холла

Артур Конан Дойл, 2023

В поместье Клумбер-холл появляются новые жильцы – семья генерала Хэзерстоуна. Странное поведение главы семейства довольно скоро привлекает внимание всей округи. Нервы генерала взвинчены до предела, он явно чего-то боится. Возведенная вокруг поместья высокая стена, свет, что каждую ночь зажигается во всех помещениях Клумбер-холла, демонстративное нежелание генерала Хэзерстоуна общаться с соседями, – всё это возбуждает любопытство проживающего поблизости Джона Фотергилла Уэста. Кроме того, как оказалось, у генерала есть очаровательная дочь, а значит, у молодого человека появляется еще одна причина, чтобы раскрыть во что бы то ни стало зловещую тайну, окутывающую Клумбер-холл.

Глава 6

Как я поступил на службу в гарнизон Клумбер-холла

— Марш в свою комнату, девчонка! — резким, хриплым голосом вскричал генерал, встав между нами и повелительно указав рукой в сторону дома.

Он выжидал, пока Габриела, бросив на меня последний испуганный взгляд, пролезла через брешь в заборе, а затем повернулся ко мне с таким кровожадным выражением лица, что я невольно отступил на шаг-другой и крепко сжал набалдашник моей деревянной трости.

— Вы… вы… — брызжа слюной, проговорил он и дернул рукой воротник рубашки, как будто ярость душила его. — Вы осмелились вторгнуться в мои владения! Или вы думаете, что я построил этот забор для того, чтобы все местные бродяги околачивались вокруг него? О, а вы были весьма близки к гибели, мой милый приятель! Близки как никогда! Взгляните-ка вот на это! — и он вынул из-за пазухи короткий и толстый пистолет. — Стоило вам пролезть в эту дыру в заборе и ступить на мою землю, как я бы показал вам, где раки зимуют! Я не потерплю здесь никаких бродяг. Уж я знаю, как обращаться с людишками такого сорта, независимо от того, белые они или черномазые.

— Сэр, — сказал я, — я пришел сюда вовсе не с дурными намерениями, и не понимаю, чем навлек на себя ваш необычайный гнев. Позвольте заметить, однако, что вы по-прежнему держите меня под прицелом вашего пистолета, и что рука ваша слегка дрожит, и более чем вероятно, что пистолет может выстрелить. Если вы не опустите его дуло вниз, то в целях самозащиты я буду вынужден ударить вас по запястью своей тростью.

— Какого черта вы сюда притащились в таком случае? — вопросил он уже более спокойным голосом, засунув оружие обратно за пазуху. — Разве джентльмен не может жить спокойно, без того, чтобы посторонние подглядывали за ним и вмешивались в его дела? Разве у вас нет своих дел, а? А моя дочь? Вы явились, чтобы что-то у нее выведать? О чем вы ее расспрашивали? Вы не случайно оказались здесь.

— Да, — дерзко произнес я, — я не случайно оказался здесь. Я имел возможность несколько раз встретиться с вашей дочерью и оценить ее бесчисленные достоинства. Мы с ней помолвлены, и я пришел сюда с естественным намерением повидать ее.

Я ожидал очередной вспышки ярости, но вместо этого генерал издал долгий изумленный свист, а затем прислонился к ограждению, тихо посмеиваясь.

— Английские терьеры любят вынюхивать червей, — отсмеявшись наконец, заметил он. — Когда мы привезли их с собой в Индию, они помчались в джунгли и принялись вынюхивать то, что полагали червями. Но черви неожиданно оказались ядовитыми змеями — и вот песенка бедной собачки спета. Думаю, и вы однажды обнаружите, что очутились в аналогичном положении, если не станете поосторожнее.

— Вы, разумеется, не собираетесь клеветать на собственную дочь? — вспыхнув от негодования, сказал я.

— О, с Габриелой всё в порядке, — небрежно обронил он. — Однако наша семья не относится к числу тех, с которыми я мог бы порекомендовать молодому парню породниться через брак. И весьма любопытно, как это я не был поставлен в известность о вашей обоюдной маленькой договоренности?

— Мы боялись, сэр, что вы можете нас разлучить, — ответил я, чувствуя, что в данных обстоятельствах честность — лучшая политика. — Возможно, мы ошибались. Перед тем, как вы придете к окончательному решению, я заклинаю вас вспомнить, что на карту поставлено счастье нас обоих. В вашей власти разлучить наши тела, но наши души едины навеки.

— Мой добрый мальчик, — сказал генерал, и в тоне его не чувствовалось неприязни, — вы и сами не знаете, о чем просите. Между вами и Габриелой пропасть, которую никто, в чьих жилах течет кровь Хэзерстоунов, не в состоянии преодолеть.

Все следы гнева совершенно исчезли из его манер, уступив место некоей высокомерной снисходительности.

Моя фамильная гордость вспыхнула при этих словах генерала.

— Пропасть может быть не такой огромной, как вы себе представляете, — холодно произнес я. — Не надо думать, что мы неотесанные деревенщины, только потому, что живем в расположенном в стороне от дороги месте. У меня в родне были знатные особы, а моя матушка была урожденной Бучен из рода Бученов. Уверяю вас, между нами нет вопиющего социального неравенства, как вы, кажется, полагаете.

— Вы меня не поняли, — отозвался генерал. — Это мы вам не ровня. Именно в этом причина того, что моя дочь Габриела будет жить одна и умрет в одиночестве. Для вас это был бы невыгодный брак.

— Но позвольте, сэр, — запротестовал я, — мне лучше судить о своих собственных интересах и выгодах. Раз уж вы затронули эту тему, то я могу уверить вас, что всё очень просто, ибо мой главный интерес, затмевающий все остальные, заключается в том, что я люблю женщину, на которой собираюсь жениться. Если это ваше единственное возражение против нашего союза, вы можете уверенно дать нам свое согласие, ибо любую опасность и любое испытание, которому судьбе будет угодно подвергнуть меня в супружестве с Габриелой, я с легкостью вынесу.

— Вот молодой петушок! — воскликнул старый солдат, позабавленный моей горячностью. — Легко бросать вызов опасности, когда не знаешь, в чем она заключается.

— Ну, так в чем же? — нетерпеливо спросил я. — Не существует на свете такой опасности, которая смогла бы отвратить меня от Габриелы. Позвольте мне узнать, в чем она заключается, и испытайте меня.

— Нет, нет! Уж это — никогда! — ответил он со вздохом. И добавил задумчиво, словно размышляя вслух:

— Парень он рослый, развитой, и мужества ему достанет. Воспользоваться этим — не самая худшая идея.

Он продолжал бормотать что-то про себя с отсутствующим взглядом, как будто напрочь забыл о моем присутствии.

— Послушайте-ка, Уэст, — заявил он вскоре, — вы должны простить меня за то, что я вот только что в сердцах наговорил вам всяких обидных вещей. Это уже второй раз, когда мне приходится извиняться перед вами за один и тот же проступок. Этого больше не повторится. Я, без сомнения, в своем стремлении к полному уединению выказываю чрезмерную привередливость в знакомствах, но у меня для этого имеются веские причины. Не знаю, прав я или нет, но я забрал себе в голову, что на мои владения в ближайшем будущем может быть предпринят организованный налет. Полагаю, я могу рассчитывать на вашу помощь, дабы предотвратить такой поворот событий?

— От всей души буду рад помочь.

— Тогда, если вы вдруг получите записку, в которой будет начертано «Приходите», а то и просто «Клумбер-холл», знайте, что это — призыв о помощи. Поспешите ли вы сюда, не теряя ни секунды, даже если будет глубокая ночь?

— Разумеется, можете не сомневаться, — ответил я. — Но могу я узнать, какого рода опасности вы остерегаетесь?

— От вашей осведомленности не будет никакой пользы. В самом деле, даже если я расскажу вам, то вы едва ли поймете. А сейчас я вынужден откланяться и пожелать вам доброго дня, поскольку я и так слишком долго оставался здесь с вами. Помните, что вы отныне включены в состав гарнизона, охраняющего Клумбер-холл.

— Вот еще что, сэр, — торопливо проговорил я, ибо генерал уже повернулся, чтобы уйти. — Я надеюсь, вы не станете гневаться на вашу дочь из-за того, то я вам поведал. Это по моей вине она держала всё в секрете от вас.

— Всё в порядке, — отозвался он, улыбнувшись холодной, загадочной улыбкой. — В лоне семьи я вовсе не такой уж лютый великан-людоед, каким вы меня, кажется, считаете. Что до вопроса о браке, то я бы по-дружески посоветовал вам отречься от этой затеи, но коль скоро это невозможно, я должен со всей настойчивостью требовать пока оставить этот вопрос открытым. Нельзя предсказать заранее, какой поворот может принять дело. До свидания!

Он шагнул за деревья и вскоре скрылся из виду за густой растительностью.

Так завершилась эта необычайная беседа, которая началась с того, что этот странный человек приставил к моей груди пистолет, а закончилась частичным признанием меня как возможного кандидата на роль будущего зятя. Я не знал, ликовать мне или впасть в отчаяние.

С одной стороны, генерал теперь, вероятно, будет строже присматривать за своей дочерью, не позволяя нам общаться так же свободно, как прежде. С другой стороны, я получил условное согласие, дающее мне право еще раз обратиться с моей просьбой когда-нибудь в будущем. В задумчивости возвращаясь домой, я склонялся к выводу, что в целом мое положение даже улучшилось, и всё благодаря счастливой случайности.

Но эта опасность… эта неясная, мрачная, необъяснимая опасность, неотвратимо нависшая над башнями Клумбер-холла и, казалось, возрастающая с каждым днем! Сколько бы я ни ломал себе голову, я не мог додуматься до разгадки тайны, которая была бы подходящей и удовлетворительной.

В особенности поразил меня вот какой малозначительный факт. И генерал, и его сын оба независимо друг от друга уверяли меня, что даже если бы они мне рассказали, какого рода опасность им угрожает, я всё равно едва ли понял бы ее суть. Каким странным и причудливым должен быть этот ужас, если его даже трудно объяснить понятными словами!

Перед тем, как отправиться спать той ночью, я простер во тьму свою руку и поклялся, что ни человек, ни дьявол не в силах будут ослабить мою любовь к женщине, чье чистое сердце мне посчастливилось завоевать.