Империя Александра Великого

Артур Джилман, 2013

Александр Великий не оставил после себя наследника столь же гениального, как и он сам, и потому созданная им империя, о завоеваниях которой написано достаточно, быстро распалась. В настоящей книге прослеживается процесс этого распада, судьба разных частей великой империи, история их взлетов и падений, обретение и потеря ими независимости. Показано, какое влияние оказал на Римскую империю эллинизм, духовное преображение всего мира.

Глава 2

ЮНОСТЬ АЛЕКСАНДРА И ЕГО ВОСХОЖДЕНИЕ НА ПРЕСТОЛ

Ничто не является таким туманным, как закономерности — если таковые вообще существуют — появления гения. Большинство исторических личностей, внесших серьезный вклад в мировой прогресс, имели никому не известных братьев и сестер и произвели на свет никому не известных детей. С Александром все было не совсем так. Его дети не дожили до зрелого возраста, но у нас нет никаких свидетельств того, что они были похожи на своего гениального отца — или хотя бы приближались к этому. Зато его родители были великими людьми.

Его отец — Филипп II Македонский (р. 382 до н. э., царь с 359 г. до н. э.) был самым талантливым правителем своего времени и, благодаря войнам и умелой политике, поднял маленькое, ничем не примечательное царство до положения ведущей восточноевропейской державы, по сути имперского центра греков, хотя македонцы жили только на границе мира эллинов. Его долгие дипломатические и военные действия против греков описаны Демосфеном, и повторять их здесь нет никакого смысла. Его успешные попытки дать образование знати сравниваются со стремлением Петра I Великого цивилизовать русских вельмож своего времени. В последние столетия нет человека, способного сравниться с ним, разве что Виктор-Эммануил II, который начал королем Сардинского королевства, но потом стал королем объединенной Италии. В своей твердой и продуманной политике он использовал политических деятелей, как Кавур, подстрекателей, как Мадзини, и энтузиастов, как Гарибальди. В личной жизни Филипп II был мил и галантен.

Он женился довольно рано (в 357 г. до н. э.) на красивой дочери царя Эпира Олимпиаде (еще раньше Филипп II уже женился четырежды — в 359 г. до н. э. дважды, на Аудате из Иллирии и Филе из Македонии; в 358 г. до н. э. на Никесеполиде из Фессалии и в 357 г. до н. э. на Филинне из Фессалии. — Ред.). Это было царство, не уступающее его собственному. О ее жизни в молодые годы, когда она растила своего единственного сына — мальчика удивительной красоты, с детства подававшего большие надежды, известно немного. Но когда мальчик вырос и узнал все, что должен знать царь, о войне и мире, спорте и науке (его учителем был сам Аристотель), его положение, равно как и ее, стало вызывать зависть. Царь старел, дел у него становилось все больше, но от своих обычных прихотей он отказываться не желал. Царский дом Македонии по обычаю был полигамным. Восхождение на престол обычно сопровождалось домашними трагедиями, убийствами родственников, ссылками, и правление Филиппа II с начала и до конца не стало исключением. Поэтому при рождении нового сына — другой принцессой — возникли претензии родственников младенца (на основе старых распрей) к Олимпиаде. (Помимо Александра Филипп II имел только одного сына, почти такого же возраста, Филиппа Арридея, рожденного от Филинны. Разногласия в семье возникли, когда в 337 г. до н. э. Филипп II очередной (седьмой) раз женился на знатной восемнадцатилетней македонянке Клеопатре (уже после смерти Филиппа II она родила дочь, которую умертвили, а саму Клеопатру Олимпиада заставила повеситься). — Ред.)

Этот монумент (Лисикрата) является одним из самых ранних в Коринфском ордере. Он был возведен в Афинах во время вторжения Александра в Азию (335 до н. э.). Характерен для своего времени

Началось отчуждение между Филиппом и его старшим сыном. Олимпиада и Александр даже удалились во владения предков царицы. Ведь юный принц едва избежал смерти (преувеличение. — Ред.). Отношения настолько испортились, что, когда в 336 г. до н. э. Филипп был убит, Олимпиаду и Александра открыто обвиняли в подстрекательстве.

Все, что мы знаем об Александре, особенно в юности, опровергает это подозрение. Знаменитое высказывание, когда ему предложили ночью напасть на Дария III при Арбелах (Гавгамелах), — «Я не хочу украсть победу» — стало девизом всей жизни Александра. Олимпиаду — женщину неистового темперамента, безудержных амбиций, абсолютно преданную своему сыну, возможно, заподозрили по праву, но по большому счету ее виновность или невиновность не имеет существенного значения для истории. Хуже было бы, если бы величайшая карьера в истории началась с отцеубийства. Это уж точно был бы отвратительный факт.

Остальные претенденты против Александра не выстояли. Он устранил их твердой рукой, без церемоний и сострадания, и в возрасте 20 лет стал у руля царства, в котором жили преданные и воинственные македонцы, не гнушавшиеся предательством греки, беспокойные и склонные к бунтарству иллирийцы и пеонийцы. Иными словами, в его царстве не могло обойтись без волнений и беспорядков, если, конечно, исключить друзей детства Александра и солдат, которые знали его и любили. Более того, он имел отличную армию под командованием опытных военачальников, причем трое из них — Антипатр, Парменион и Антигон были еще и талантливыми советниками. У царей было принято растить сыновей знати вместе с принцами царского дома. Этот обычай Филипп II приветствовал, и эти трое сначала были пажами при дворе, потом компаньонами мальчика, затем стали военачальниками. В тихой и спокойной Миезе (Мезе) — ее местонахождение в точности не известно (рядом с Пеллой, столицей Македонии. — Ред.) — наследник учился у Аристотеля. Там он познакомился с Птолемеем, Селевком, Лисимахом и другими известными в будущем полководцами, которые впоследствии сформировали отличный штаб. Некоторые из них даже вызвали недовольство его отца и покинули двор.

Они были товарищами не только в учебе, но и в охоте, которой были знамениты леса и долины Македонии. Вплоть до времен Персея Македонского, который был захвачен римлянами вместе со всем царством двумя столетиями позже (в 168 г. до н. э.), царский дом никогда не отказывался от охоты, преследования дичи, где молодые люди постигали искусство войны, закалялись и крепли. Ведь в то время они шли на медведя и волка только с копьем и ножом, для чего требовалось намного больше отваги, чем у современных охотников с ружьями. Александр был настолько убежден в пользе охоты, что презирал атлетические тренировки и соревнования на праздниках. Он был уверен, что охота на опасную дичь, для чего требуется сообразительность и выносливость, полезнее, чем тренировка отдельных видов мышц для соревнования на арене.

Александр и его товарищи имели опыт и военных действий тоже. Во время десятимесячной кампании Филиппа в Беотии и Фокиде, исход которой был сомнителен вплоть до битвы при Херонее (338 до н. э.), наследник командовал тяжелой кавалерией и даже успешно возглавил атаку, решившую исход битвы. Там он выяснил, что его отец, похоже, так и не осознал одну важную истину: македонская тяжелая конница — это род войск, который может изменить судьбу мира. У греков было очень мало лошадей, и условия в стране были крайне неблагоприятны для их выращивания и использования, поэтому в прежних греческих сражениях конники почти не играли никакой роли. Если греческие конники из Фессалии или конница персов атаковали греческую пехоту, не имея поддержки своей пехоты, она могла успешно обороняться, держась пересеченной местности (характерной для гористой и в прошлом лесистой Греции). Теперь же в дополнение к фаланге Филиппа II, которая могла сокрушить практически любой обычный открытый боевой порядок, и метательным орудиям, применявшимся Александром не только в ходе осад, но и в полевых сражениях, появилась хорошо обученная дисциплинированная сила, с помощью которой, как мы узнаем позже, он выиграл почти все свои битвы.

Однако все это не оставило бы столь заметного следа в истории, если бы не человек, использовавший эту силу. И, читая удивительные рассказы Плутарха и других биографов о детских достижениях Александра, мы с готовностью им верим, однако бесспорный факт, что современники, похоже, не видели в юном царевиче ничего замечательного. Демосфен и его друзья считали Александра обычным мальчиком, фиванцы придерживались того же мнения и после того, как он принял их капитуляцию и отправился сражаться с северными варварами, взбунтовались. В ходе своего похода в Иллирию, где он впервые продемонстрировал свой талант тактика, Александр дошел до Дуная и пересек горы, отделявшие Македонию от Иллирии. Он шел через перевалы и форсировал реки, он использовал метательные орудия, которые посылали камни, стрелы и другие снаряды на 300 метров, а когда в Греции думали, что он или убит, или пленен варварами, он неожиданно появился в Греции (пройдя из Иллирии в Беотию всего за 14 дней). Стремительно обрушившись на город Фивы, он разрушил его до основания (30 тыс. взятых в плен фиванцев продали в рабство. — Ред.). Афинам и остальной Греции, теперь смиренно посылавшим завоевателю посольства, он даровал весьма щедрые условия. От спартанцев, которые держались в стороне в мрачном неприятии, он с презрением отвернулся. У него не было времени заниматься их подчинением. Таким образом, он еще года не был на троне, но уже стал более великим и могущественным сувереном, чем его отец, обладая империей, объединенной узами страха и восхищения. Он был готов начать давно задуманное наступление греков на владения великого персидского царя.