Сломанные сказки

Артем Портвейн, 2014

Сломанные сказки – это мир болезнетворной красоты и вдохновляющей боли. Тут люди торгуют своей памятью, биомашины боятся умереть, а клонированный учёный ведёт затворнический образ жизни. Тут нет вампиров, но есть наркоманы, которые днём ютятся по подвалам, а ночью охотятся за кровью голубоглазых блондинок. И конечно, это всё сказки. Только герои в них сломаны. Тринадцать фантастических историй в духе Эдгара Алана По

Мой читатель, абстрагируйся.

За глазами

Посвящается Каргину Владимиру Юрьевичу (08.10.1964 — 01.07.2012 г.)

Часовщику по профессии — отцу по призванию.

История, которую вы сейчас прочитаете, начинается с весьма странных и очень кровавых событий. До определённого момента — необъяснимых и непонятных.

И, чтобы вам легче было окунуться в атмосферу данной истории, скажу, что это далеко не наши времена. А девятнадцатый век. Точный год сказать вам отказываюсь.

Вечером, двенадцатого сентября, в последний жаркий выходной, на главную улицу небольшого английского городка Олден вышел человек, которого все хорошо знали. Все, кто его узнавал, приветливо улыбались ему, махали рукой или просто здоровались.

Но сам он шёл молча, шёл вперёд с гримасой злости на лице. Толкаясь, не замечая прохожих, он пробирался сквозь толпу. Таким Вильяма Аддерли ещё никто и никогда не видел. Всегда радушный, весёлый он приветствовал людей, но сегодня его взгляд говорил о том, что он готов накинуться на каждого.

— Вильям… Мистер Вильям…

Кто-то окликнул нашего героя. Тот остановился, и через секунду к нему подбежал простоватого вида мужчина. Рабочий в немного мятой одежде.

— Что с вами?… Что-то случилось?…

Вильям остановился и повернулся.

— Аааа… Тим. Я тебя помню. Привет.

— Вильям. Сэр. Что с вами? Может, я могу помочь?

Вильям выронил злобный смешок.

— Думаю, нет.

Скалясь, мужчина засунул руку за пазуху и достал пистолет.

— Это вам зачем?! — Тим отшатнулся от своего собеседника, выставив руки вперёд.

— Ты тоже там был… тогда!

Вильям рывком поднял пистолет и.

БАХ!

Выстрелил в своего собеседника.

Раздались крики. Женский визг.

Толпа превратилась в муравейник, все бежали в разные стороны. Сталкивались друг с другом, кричали.

А Тим, теряя жизнь, медленно падал на спину в цепкие лапы смерти. По его рубашке расползалось красное пятно. А в глазах было недоумение.

Послышалась сирена.

Убийца оглядел толпу холодным взглядом и сорвался с места. Он бежал через ошарашенных людей в сторону маленьких улочек, где без труда смог скрыться от посторонних глаз.

Все присутствующие на площади с лёгкостью смогли опознать убийцу.

Им был Вильям Аддерли, юрист, управляющий главной юридической конторой в городе, далеко не последний человек. Но что натолкнуло его на такой поступок, оставалось для всех неизвестным.

Всегда сдержанный и почтительный, он зарекомендовал себя как настоящий джентльмен и то, что произошло несколько часов назад, совершенно было на него не похоже.

С другой стороны, с людьми и с их психикой происходит разное, и часто — необъяснимое.

Но самое странное в этом событии произошло дальше, через несколько часов после убийства…

Детектив по имени Хенри Баккет, полицейский от бога и сыщик от природы, покинув место преступления, незамедлительно направился на улицу Зелёных Стен, где и проживал Вильям Аддерли, в надежде найти там зацепки или даже саму причину произошедшего. Но то, что он там обнаружил, повергло в шок всех.

Подойдя к двери, Хенри приказал своим помощникам сломать её.

Двое крепко сложенных людей стали, по очереди, долбить дверь.

Удар.

Ещё удар.

Дверь треснула в области замка.

Ещё несколько сильных ударов, и та бы просто упала с петель, но именно в момент, когда один из помощников занёс ногу, дверь распахнулась, и на порог вышел разъярённый и не менее удивлённый Вильям Аддерли.

— Да что здесь, чёрт возьми, происходит!!! — заорал он.

Все замерли в ступоре. Такой наглости от убийцы никто не ждал. Вильям Аддерли стоял на пороге своей квартиры в одних брюках. Его лицо было заспанным и недоумевающим.

Стояла тишина.

— Вы могли бы мне объяснить, почему вы ломитесь в мою дверь?! Я буду жаловаться на вас!

— Вильям Аддерли? — спросил его детектив.

— Да.

— Вы обвиняетесь в убийстве человека. Проследуйте с нами.

— ЧТО?! — Вильям не был удивлён, он был возмущён. Его! Обвиняют, непогрешимого человека — Да что вы несёте?! Уберите свои руки!

Двое помощников детектива схватили ничего непонимающего Вильяма и надели на него наручники. Тот кричал и пытался вырываться, но один худощавый адвокат не мог долго сопротивляться двум хорошо подготовленным полицейским.

Когда того выводили на улицу, десятки людей вышли посмотреть на происходящее.

По улице гулял шёпот.

— Это он… — послышалось из одного угла.

— Убийца… — донеслось из окна второго этажа.

Люди смотрели на арестованного с испугом, кто-то с удивлением, другие же с яростью и отвращением.

Только когда Вильям увидел их глаза — десятки глаз, он понял, что произошло что-то серьёзное… что-то, в чём обвиняют его….

Что-то, в чём, как он был сам уверен, не был виновен.

* * *

Спустя несколько часов Вильям Аддерли сидел в кабинете для допросов и дачи показаний. Ему привезли одежду из дома, и сейчас он ждал детектива, чтобы тот в полной мере сумел объяснить ему, что произошло. По какой причине он здесь.

Дверь открылась, и в помещение вошёл Хенри Баккет, тот самый, который ещё несколько часов назад арестовал его.

— Вы могли бы мне объяснить: что происходит? Это возмутительно! — Вильям продолжал быть озлобленным.

— Успокойтесь. Многие сейчас находятся в замешательстве. — Голос детектива был ровным.

— Как и я… За что меня забрали из дома? Вы знаете, кто я такой вообще?!?!?!

— Вы — Вильям Аддерли, главный управляющий юридической конторы города. И вы, Вильям Аддерли, сегодня убили человека на главной площади.

— Я?! Что за идиотизм?! Во сколько это было? Я весь вечер был дома. Я спал!

— А во сколько вы легли спать?

А какое это имеет значение?! Я не помню.

— Просто убийство произошло около семи вечера. Рановато, чтобы ложиться спать, Вы так не думаете? М?

— Возможно… Я не помню, во сколько точно я лёг. Слабость накатила… А кого убили?

— Вы имеете в виду: кого Вы убили? — Хенри пытался поймать своего собеседника.

— Я никого не убивал!

— Хорошо. А Вы помните, как Вы заснули?

— Нет. Но причём тут это? Скажите мне, кого убили на площади. И почему в этом обвиняют меня?

— Хм… Всё очень странно…

— Объясните мне, что происходит! — управляющий психовал.

— Вы продолжаете утверждать, что Вы не помните?

— Я спал. Я не могу помнить того, чего не видел.

— Ну что ж… около четырёх часов назад, более сорока человек видели, как Вы застрелили Тима Олфорда.

— ЧТО!?… — на несколько секунд Вильям потерял дар речи — Тим Олфрод убит!?

— Убит Вами.

— Такого не может быть! Тим, бедный парень… всегда мне помогал.

Вильям схватился за голову, от услышанного он стал глубоко дышать.

— Как же это произошло?…

— Я уже Вам объяснял, Вы.

— Это чушь!!! — заключённый кричал — Я спал! Я… никогда бы не стал этого делать! Тим был великолепным помощником. Зачем мне его убивать?

В комнату вошли двое.

— У вас всё хорошо? — спросил помощник.

— Да. Уведите его в камеру, ему надо отдохнуть.

Вильям снова пытался сопротивляться, но двое, как и в прошлый раз, справились с худощавым джентльменом.

Детектив остался стоять в пустой комнате. В коридоре ещё были слышны возмущённые и злобные крики Вильяма Аддерли.

Хенри думал. Обладая хорошей интуицией, по какой-то неизвестной даже для себя самого причине, он верил этому бедолаге.

Погружённый в раздумья, он не заметил, как к нему подошёл его друг и коллега Рэйн Артуз.

— Ну что?

Хенри вздрогнул.

–…ты меня напугал.

— Ну, что он говорит?

— Он убеждает меня, что не совершал этого.

— Глупо как-то, десятки людей видели, как он выстрелил в того парня.

— Тот парень был его хорошим знакомым. Вот что самое удивительное…

— Ого.

— И самое удивительное, что я верю ему. Нет… Я верю не в то, что он не совершал этого преступления… Я верю в то, что он этого не помнит.

— Гипноз?

— Возможно. Но, как утверждают очевидцы, Вильям был озлоблен, и как мы знаем, люди под гипнозом не проявляют эмоций, они похожи на роботомашин, тупо и без эмоций выполняющих свою работу.

— Тогда, что ты думаешь?

— Не знаю…. Возможно, Аддерли психически невменяемый человек, лунатик. А возможно, он хороший актёр и пытается нас запутать абсурдностью своего поведения. Нужно найти мотив.

— Да уж… Случай не простой.

— Но какой интересный.

С момента, когда Вильям Аддерли убил своего друга на площади, прошло несколько дней.

И был снова вечер. Уже холодный, дождливый. Часы на башне показали семь вечера, когда на центр площади вышел Даниэль Барнес, главный управляющий гостиницы «Дельфины».

Он глубоко дышал и сутулился. Злостно озирался по сторонам. Но люди шли, не замечая его.

Будничный вечер, все торопились домой, да и сам Даниэль Барнес уже давно должен был быть дома, но в тот вечер он был на площади.

Он остановился и громко выкрикнул:

— Вы все!!! Посмотрите на меня, я — вор и обманщик!

Люди удивлённо стали смотреть на одного из самых богатейших людей города.

— Что с Вами? — кто-то спросил из толпы.

— Вы жалкие! На вас даже пуль жалко, — Барнес продолжал орать, тыкая в людей пальцем.

Люди осторожно расходились, стараясь сторониться обезумевшего гражданина.

Даниэль выхватил пистолет и направил его на толпу. Снова поднялся крик и суета.

Выстрел. Обезумевший попал кому-то в ногу.

Выстрел.

Теперь у женщины было ранено плечо.

Сумасшедший стрелял без разбора. Послышалась сирена, и вот уже Даниэль Барнес, уважаемый в городе человек, бежал в противоположную сторону от сирен.

— Предатели!

Это было последнее, что крикнул он, прежде чем скрыться в переулке.

Я понимаю, мой читатель, что эта история достаточно странная. И рассказывает события, на первый взгляд, не связанные между собой. Но не спеши так думать. Ведь дальше в моей истории появится логика и некоторые светлые моменты истины.

Но пока, спустя два часа после произошедшего, Хенри Даккет, не веря своим глазам, арестовывал Даниэля Барнеса, который, разбуженный ярым стуком в дверь, пытался вырваться из рук полиции.

Как и Вильям, Даниэль не помнил ничего, кроме того, что во время убийства он спал. Как и Вильям, он лёг достаточно рано и не помнил, как погрузился в сон. И сейчас он считал возмутительным то, что его, главного управляющего отеля, далеко не последнего человека в городе, держат взаперти.

События запутывались.

Хенри сидел в своём кабинете и курил. Думал, разбирал дела двух недавних убийств. Двух убийств, которые были связаны между собой настолько же, насколько не были связаны. Голова шла кругом.

Он верил, что эти двое действительно не помнят ничего, что произошло, он был точно уверен, что этими двумя управлял кто-то другой.

Через некоторое время его навестил Рэйн, стоя в дверном проёме, он спросил:

— Ну, как всё проходит?

— Эти убийства связаны, я уверен.

— Почему? Может, это два сумасшедших. Совпадение.

— Может. Но очень-очень маловероятно. Если, конечно, они не использовали одинаковые психотропные вещества. Но Вильям был чист. А его психика крепка, как никогда, конечно, он испытал шок, узнав об убийстве, но это побочное явление.

— И что ты думаешь?

— Я думаю, что за этим кто-то стоит. Умелый гипнотизёр или манипулятор, но есть кто-то ещё.

— Но зачем ему это?

— Он за что-то их наказывает. Ведь теперь этих двоих ждёт суд, одного — казнь, а другого — тюремный срок. Он их наказывает, это точно…. И я уверен, что это не последний случай.

— Ты не представляешь, насколько ты прав…

Да. Я пра… что?

Хенри посмотрел в дверной проём, где стоял его друг, но там никого не было.

Детектив вскочил и выбежал в коридор. Никого.

— Рэйн?! — выкрикнул Хенри.

Тишина. Вечером в полицейском участке мало народу. Хенри побежал по коридору и через несколько метров забежал в кабинет с надписью «детектив Рэйн Артуз».

В кабинете была тишина. На диване кто-то спал. Он подошёл ближе. Рэйн, его друг, спал на диване, используя пиджак в качестве одеяла.

— Рэйн, — Хенри потряс того за плечо.

Тот поморщился, но не проснулся.

— Рэйн, проснись, — Хенри повысил голос.

— А?!.. Что?!

Детектив Рейн дёрнулся и проснулся.

— Давно ты спишь?!

— Сплю?! Ой, слушай, кажется, я задремал и не заметил, как. А что случилось?

— Нет… Ничего. Просыпайся. Ты всё-таки на дежурстве.

* * *

Как и предполагал Хенри, убийства и покушения продолжались.

Один из политиков застрелил своего коллегу в ресторане. Директор текстильной фабрики попытался задушить одного из подчинённых во время рабочего дня.

И все, каждый из них, через несколько часов были застигнуты врасплох в своей квартире. Никто из совершивших убийство, не мог вспомнить, что он это делал. Каждый из них спал.

Но вот, после ещё двух убийств и трёх покушений, детектив Хенри понял, что нужно делать.

Он был уверен, что распутал данную загадку. И сейчас, в полной уверенности зная, что прав, пробирался в квартиру городского чиновника по имени Себастьян Блэк.

Один из помощников детектива вскрыл дверь отмычками, и вот они уже оказались внутри превосходно обставленной квартиры. Детектив, опережая всех, прошёл вперёд, открывая каждую комнату — он искал спальню.

Спустя три двери он оказался около большой двуспальной кровати, где, кто-то, накрывшись с головой, спал под одеялом.

Хенри резко откинул подол и у двух его помощников вырвались возгласы удивления.

— Черт! Опоздали. Теперь остаётся только ждать.

— Что с ним? — спросил один из помощников?

— Ничего страшного, просто на какое-то время кто-то лишил его всех его внешних признаков.

Перед ними на кровати лежало спящее тело. Кожа его была мраморно — белой, лицо — любые признаки лица отсутствовали, не было волос и ногтей. Тело было похоже на куклу, которую не успели закончить. Оно было подобием манекена в магазине.

Хенри аккуратно накрыл тело и отошёл.

— Нам остаётся только ждать, — повторил он.

— Чего? — шёпотом спросил помощник.

Когда вор вернётся. Я думаю, осталось недолго.

* * *

Хенри оказался прав. Он и двое его коллег затаились в темноте комнаты, выжидая…

Никто из них не знал, кто и когда появится. Все старались не шуметь и почти не разговаривали. Почти обездвиженное тело ныло, хотелось пить, но вот…

Послышалось, как открывается дверь.

Все затаили дыхание. В коридоре послышались медленные шаги, кто-то осторожно шёл по квартире. И вот, уже неизвестный вошёл в комнату.

Он положил что-то тяжёлое на тумбу возле кровати и резко откинул одеяло, которым был накрыт безликий человек.

— Теперь и с тобой покончено, — сказал неизвестный.

Неизвестный стал быстро раздеваться и, полностью обнажившись, подошёл к кровати. Взяв себя за лицо, он медленно потянул кожу, и та сползла с него, словно маска. Поддев ногтями, он снял с себя волосы. Медленно и аккуратно он приложил снятую кожу к спящему, и та в секунду обросла по лицевым костям, предавая безликому очертания. Тоже самое неизвестный проделал с волосами. Медленно, слабым нажимом, чтобы не разбудить, он вернул цвет глазным яблокам спящего. И вот, на кровати уже лежал Себастьян Блэк, тот самый, в квартиру которого они пробрались.

Хенри и двое его помощников наблюдали за происходящим с нескрываемым чувством удивления и слабого отвращения.

Кожу со своего тела неизвестный снял, как костюм… как перчатки… как жакет и брюки. И за несколько секунд кожа расползлась и приняла форму своего нового владельца.

— Так, думаю мы видели достаточно. — громко сказала детектив — Взять его.

Неизвестный постарался выбежать из комнаты, но был повален на пол.

— А ну, лежать!!! — выкрикнул один из помощников — Господи, какая у него холодная кожа.

Чиновник так и не проснулся.

Хенри включил свет.

При свете ламп неизвестный выглядел странно… непонятно,… теперь он был безлик, его кожа была белой, как мрамор и гладкой, как пластик.

Он был холодный, и смотрел на детектива: это было только ощутимо, ведь у его глаз не было зрачков.

Несмотря на всю возню, Себастьян Блэк не проснулся.

— Чем ты его таким напоил? — спросил Хенри.

— Снотворным, — голос безликого сильно резонировал, дрожал, хрипел — был таким же обезличенным.

— Ясно. И зачем ты это сделал?

— Потому что он это заслужил!

— Что у него с голосом? — спросил помощник.

— У таких, как он, нет голоса. Только его подобие.

— Таких, как он?!

— У него эмплиполярный синдром. У него отсутствуют любые физические и биологические приметы человека. Кроме костного строение тела. Нет голоса, глаз, кожи… проще говоря, он пуст. Он манекен. Как сообщала лондонская власть, таких, как он, уже давно всех стерилизовали. А новые… эмпликанты уже давно не появлялись на свет.

— Я что-то слышал об этой болезни.

— Ещё двадцать лет назад такие, как он, были настоящей головной болью для полиции Англии. Что ж, причину твоего аморального поступка мы будем выяснять на суде. А пока уведите его в камеру. И накройте его чем-нибудь, чтобы он не пугал людей.

Двое, скрутив эмпликанта, вывели его из комнаты.

* * *

День суда над человеком, который своими поступками взбудоражил весь город и страну, был назначен на двадцать девятое октября.

Зал суда был переполнен. Сотни людей. Люди, которые пострадали от человека-манекена, зеваки, которые хотели увидеть человека с эмплиполярным синдромом, СМИ со своими фотоаппаратами и десятками вопросов.

Стоял настоящий хаос.

Люди толпились. Толкались. Кричали. Тыкали пальцами. Смеялись. Фотографировали.

Виновник торжества сидел в дальнем углу, в небольшой камере, словно зверь в зоопарке, выставленный всем на обозрение. Он не смотрел в сторону зала, старался не слышать выкрики людей.

Сегодня зал суда больше походил на цирковое шоу, чем на храм закона.

Вышел судья.

— Всем встать. Заседание суда начинается — прокричал прокурор.

Судья сел в свое кресло и оглядел людей. Гул стал стихать.

Судья начал.

— Сегодня… кх кх… слушается дело Майкла Хоулмза, человека, который обвиняется в четырех убийствах, трёх покушениях.

* * *

Заседание суда длилось долго, каждый хотел высказаться. Каждый пытался внести свою лепту в тюремный срок или даже казнь заключённого.

— Из-за него я несколько недель пробыл в тюрьме. От меня отвернулись родные. Жена уехала в Лондон — высказался Вильям.

* * *

— Он прострелил мне ногу на площади! — выкрикнула девушка с лавки.

* * *

— Из-за него меня чуть не убили в тюрьме — добавил ещё один чиновник.

* * *

Десятки обвинений. Некоторые из которых переходили в оскорбления и сыпались на Майкла. А он молчал. Уткнувшись своим безликим лицом в стену, он старался не слушать их.

* * *

— Из-за него меня сняли с поста управляющего фабрики!

* * *

Он молчал. Слушал. А обвинения не прекращались.

Пока не раздался стук молотка.

Судья:

— Я услышал достаточно. Теперь пришло время защиты. К сожалению, или может, к радости, ни один юрист нашего города или страны не решился защищать Майкла Хоулмза. Поэтому Майкл решил самостоятельно подготовить выступление в свою защиту. И думаю, это было бы гуманно, дать ему такую возможность.

Недовольных возгласов было достаточно. Но их все оборвал новый стук молотка.

— Тихо!!! Любой человек в этом зале, в этой стране и в этом мире имеет право на объяснение своих поступков, какими бы аморальными они не были… Майкл Хоулмз, встаньте. Суд, несмотря на ваше дерзкое и антиобщественное поведение, даёт вам возможность выступить и попробовать оправдать себя.

Майкл встал и подошёл к решётке. Он медленно поворачивал голову, оглядывая толпу своими бесцветными глазами.

— Присутствует ли здесь Хенри Баккет, детектив, который поймал меня? — спросил Майкл своим обезличенным голосом.

— Да, я здесь.

— Вы не могли бы подойти?

Хенри отделился от общей массы людей и, пройдя через центр зала, подошёл к решётке.

— Вы поймали меня, и это поистине гениально.

— Благодарю.

— Но прежде, чем я начну свою речь в собственную защиту. Я хотел бы попросить Вас рассказать, как Вы додумались найти меня. Если это, конечно, не сложно.

— Я протестую! — выкрикнул прокурор — Это не имеет отношение к делу.

— Протест отклонён — отрезал судья — Думаю, всем присутствующим здесь будет интересно, как же мистер Баккет поймал виновного.

— Что ж…. Поначалу я не видел связь между всем происходящим.

Сначала один человек беспричинно убил своего друга, потом другой расстрелял толпу…. И так далее…. Но все эти люди были из высшего общества, все они были далеко не последними людьми в городе. Важными, высокопоставленными.

— Так… продолжайте.

— Я сразу понял, что за этим стоит кто-то ещё. Другой. Но по какой причине он отбирает свои жертвы, я понять не мог. Пока не увидел связь. Все они были избраны на свои посты, получили свои места или должности в один год. И тогда я стал смотреть архивы, единственный, кто ещё не пал жертвой, был Себастьян Блэк. Он был избран на свой пост в тот же год.

— А кто назначил их всех на эту должность?

— К чему ведёт этот уродец? Заткните его!!?!?! — выкрикнул кто-то из толпы.

— Да. Пускай замолчит — поддакнул ему ещё кто-то.

Не обращая внимания, детектив продолжил.

— Его назначил некий…

— Денис Крайн!!! — закончил за Хенри фразу безликий — Я прав?! Именно он двадцать второго июля отдал в распоряжение Вильяма Аддерли главную юридическую контору города. Именно он первого августа отдал во владения Даниэля Барнес…

— Что он там несёт?! — выкрикнул Даниэль Барнес.

— Да… Именно он… — подтвердил Хенри, — К чему Вы ведёте?

— Это я — Денис Крайн! — выкрикнул Майкл, — А это все… все, кого перечислили вы, кого перечислил я… все они… предатели, коррумпированные и жадные ублюдки…

— Как ты смеешь позорить имя великого Крайна! — возмутился главный юрист города.

— Заткнись Вильям, — ответил ему безликий, — Тебе я доверял больше всего.

В зале поднялся гул, перешёптывание.

Снова застучал молоток.

— ТИХО!!! ТИХО!!! — повысил голос судья.

Рты стали закрываться.

Судья задал вопрос заключённому.

— Вы хотите сказать, что Вы — тот самый Денис Крайн, мэр нашего города, который по неизвестным причинам ушёл в отставку, а потом и погиб?

— Я не погиб! Эти люди, движимые своей жадностью и подлостью, сделали так, чтобы я исчез из этого мира.

— Это абсурд! — возмутился судья, — Крайн был великим человеком, а Вы — подлый мошенник.

— Я Денис Крайн! И я расскажу вам свою историю. И в конце, если вы мне поверите, вы поймёте, почему из благородного джентльмена я превратился в того, кого вы видите сейчас. В мстительное существо. Я не прошу помилования или оправдания… Я лишь хочу, чтобы вы выслушали мою историю.

— Это суд, а не место для рассказов какого-то сумасшедшего, — снова выкрикнул Вильям Адерли.

— Заткните этого ненормального!

— ТИХО!!! Мы дали право Майклу Хоулмзу оправдаться, так не будем забирать у него этой возможности.

Зал стих.

А Майкл Хоулмз подошёл к краю клетки и рассказал историю, которая повергла многих в шок, кого-то насмешила, кого-то заставила задуматься.

* * *

Свою историю Майкл Хоулз начал с детства, объясняя это тем, что чтобы понять его и его поступок, нужно понять всю его жизнь.

Ему, как человеку с достаточно специфичной болезнью, жилось нелегко. Ведь люди-манекены, или по-научному — эмпликанты, зарекомендовали себя в этом мире, как достаточно скверные создания. С раннего детства многие из них, осознавая свои возможности, часто обманывали людей. Подставляли… или просто пропадали из города, прихватив с собой чужое лицо.

Сорвать с человека кожу или волосы для эмпликантов далеко не простая задача, так как для этого жертва должна была находиться в состоянии покоя. Поэтому, часто, поймав манекена с чужой плотью, в его кармане можно было обнаружить порошок из коры сонного дерева или другие наркотические или усыпляющие вещества.

Родители Сара и Кристофер Хоулз, будучи совершенно нормальными, тоже находились в немилости у большинства горожан, так как пожалели своё чадо. Пожалели и не отдали Майкла в приют, где он получил бы стерилизующую сыворотку, которая лишила бы его возможности забирать чужую кожу, волосы, глаза и так далее. А после, всю свою жизнь он бы провёл на грязной работе.

Каждый из эмпликантов в этом мире пронумерован, чтобы в любой момент его можно было опознать, если тот совершил преступление.

Жизнь манекенов далеко не проста, и этот мир, со всеми его законами и предрассудками, делает её ещё более сложной. Нельзя сказать, что поступки эмпликантов сделали людей такими жестокими к этим созданиям, или же жестокие люди привели эмпликантов к тому, что те стали поступать подло.

Майкл Хоулз мог бы закончить свою жизнь и существование, как и многие другие — на каторге. Среди подобных, где один похож на другого, где единственное, что тебя отличает — это код на затылке, он вывозил бы из шахты радиоактивную пыль или камень.

Могла бы закончиться так, если бы не воспитание отца.

С детства Кристофер Хоулз говорил своему сыну, что он не такой, как все, что ему будет тяжело в этом мире и что этот мир не простит ему, если он оступится. Он говорил: «Каждый раз, когда ты увидишь, как люди косятся на тебя… каждый раз, когда ты услышишь оскорбления в свой адрес… каждый раз, когда ты почувствуешь, что ярость и злость переполняет тебя… сожми свою волю в кулак и терпи…. ПОМНИ!!! Таким, как ты, ошибки не прощаются».

И Майкл помнил. Он терпел. До одного дня.

Все началось днём, на школьном дворе. Михаель, одноклассник нашего героя, пытался затеять драку с эмпликантом. Собралось много учеников, многие не любили Майкла, и посмотреть на его унижения желали десятки учеников.

— Слышь, урод, — выкрикнул Михаель, — не думаешь сходить позагорать, а то ты какой-то бледный.

Ученики засмеялись — Майкл молчал.

— Ты меня вообще видишь или слышишь, а? — не унимался задира.

Майкл хотел пройти мимо, но сверстник, взбешённый тем, что тот не реагирует на его оскорбления, встал и толкнул того.

— Куда идёшь?! Я вроде с тобой разговариваю.

Майкл остановился и стал ждать. Разглядывая своего врага пустыми глазами.

— Я иду домой, — ответил тому эмпликант.

— Что ты там промямлил?! Господи, да ты даже говорить нормально не можешь. Куда ты вообще после школы собираешься попасть? На каторгу?

Майкл сделал выпад вперёд и Михаель отпрянул.

— Ууууу. Ну давай, ударь меня… — мальчишка злобно улыбался — и отправишься на каторгу уже сегодня.

Майкл замер. Внутри него бурлила злость. Но на поверхности была только безэмоциональная кожа. Белая и гладкая.

Майкл глубоко вздохнул и развернулся. Он знал, что одним кварталом правее он снова выйдет на дорогу, которая приведёт его домой.

— Ты куда пошёл? К своим родителям? Если они родили такого, как ты, то они ничем не лучше тебя…

Майкл замер. Последняя капля терпения упала в его чан ненависти и злости. Главное было держаться. Нет. Он заслуживает наказания, этот маленький ублюдок… Заслуживает… Но не сейчас, не при всех.

— Давай. Иди сюда. Я твой билет на твою любимую каторгу — мальчишка дразнил нашего героя, зазывал его распростёртыми руками.

Не сейчас…

Юный эмпликант понимал, что действовать надо хитро. Очень хитро.

Постояв ещё немного, он пошёл дальше. Слушая отдаляющиеся с каждым шагом оскорбления и смех.

Дома Майкл почти ничего не ел и почти ни с кем не разговаривал. Он думал, как он будет мстить.

Может, одеть его кожу и что-нибудь украсть в магазине у всех на глазах? Нет,… нет,… Прийти под окна учителя и накричать тому гадостей…

Нет.

Нужно было что-то более коварное…

Мысли об изощрённой мести не покидали его, не давали ему спокойно делать уроки, читать, думать, есть…

Наступила ночь. Михаель жил на первом этаже всего в десяти домах от Майкла. И вот сейчас, выбравшись на улицу, он стоял около окон своего одноклассника.

Ставни были открыты, на это он и рассчитывал. В такие жаркие сентябрьские дни у многих были открыты окна.

Медленно, стараясь не шуметь, он подошёл к подоконнику и заглянул внутрь. Михаэль спал.

Поставив ногу на выпирающий кирпич, Майкл подтянулся.

Ещё чуть-чуть, и он первый раз в жизни примерит настоящую кожу. Ещё чуть-чуть, и он будет выглядеть, как обычный человек. Ещё чуть-чуть, и он покажет этому ублюдку Михаелю, каково это — оскорблять родителей эмпликанта.

Он подтянулся… рывок… и…

Кто-то резко схватил его за шиворот и оттащил от дома. Майкл не мог понять, что происходит. Неизвестный затащил его за угол и зажал ему рукой его безгубый рот.

Майкл мычал, пытаясь вырваться. Через минуту хватка ослабла, и мальчик выбрался из объятий.

— Да кто… Папа?

Кристофер Хоулз смотрел на него сурово.

— Пошли домой, — сказал он.

Майкл молча кивнул и направился в сторону дома.

Кристофер был в ярости. Он ходил по комнате, размахивая руками и крича. Давно он так не злился. Мать Майкла, Сара Хоулз, стояла в стороне и молчала.

— Ты о чём думал, а?!

— Но папа… он.

— Что он?! Обзывался?

— Да!

— Что я тебе на это говорил?!

— Но пап. Он оскорблял и вас.

— Мне плевать, что про меня говорит какой-то малолетний придурок… И вот, скажи мне… Что?! Что ты хотел сделать, А?!

— Я хотел забрать его кожу и что-нибудь сделать,… чтобы ему было стыдно.

— ХА! И ты думаешь, что никто бы не догадался?!.. — Кристофер Хоулз ходил по комнате, размахивая руками, — то есть, за день до этого, этот придурок оскорбляет эмпликанта, а на следующий день творит что-то, что может его опозорить… Как ты думаешь, сколько человек бы догадалось, что это ты? М?

— Ну…

— ВСЕ! Абсолютно все. Десятки эмпликантов попадались на этом… десятки. Этот мир, против таких, как ты,… но нужно терпеть…

— Мне надоело терпеть! — Майкл пытался сделать свой голос злым, — Я хочу быть как все. Да и что ждёт меня дальше, а?! Такой, как я сейчас, я никому не нужен. Ни один университет не возьмёт меня. Ни один человек не захочет, чтобы я на него работал.

— Это моя забота… Поверь, я что-нибудь придумаю.

* * *

И, Кристофер Хоулз, правда нашёл выход из положения. Он придумал, как сможет дать образование своему сыну.

* * *

Ни кто так и не узнал о том инциденте.

Майкл больше не пытался мстить и до конца школьных дней держал свою злость в сжатых кулаках.

На выпускной он не пришёл. Только спустя несколько дней, он молча забрал свой диплом из школы.

Придя домой, он положил коричневые корочки на стол и сел.

Кристофер Хоулз подошёл к своему сыну и посмотрел на диплом.

— Поздравляю!

— С чем? Думаю, он мне не сильно поможет, когда буду таскать камни в шахтах.

— Я думал, ты прошёл предварительные вступительные экзамены в юридический университет в Лондоне?

— Прошёл. Но думаю, когда они узнают, кто я, когда они увидят меня, они найдут десятки причин, чтобы не пустить меня за ворота своего учреждения.

— Я же обещал, что придумаю что-нибудь, — Кристофер заговорчески улыбался.

— И что же ты придумал?

— Сегодня ты первый раз в жизни примеришь чужую кожу.

Глаза Майкла расширились от удивления.

— Кожу?! Где ты её взял.

Кристофер улыбнулся, тепло, любовно.

— Я с ней родился.

— ТВОЮ?! Нет, я так не могу. А как же ты? Ведь ты не сможешь нигде работать.

— Смогу. Я уже всё рассчитал.

— Я не понимаю.

Кристофер подсел к своему сыну. Улыбка не сползала с его лица.

— У меня есть знакомый врач. Помнишь? Дядя Джон?

— Конечно.

— Так вот… я объяснил ему суть своего плана… и он согласился мне помочь.

— Какого плана? Папа, что ты задумал? — Майкл не понимал.

— Твой дядя и, по совместительству, мой друг, установил, что у меня развивается язвенный супровит, и что уже через месяц, моё лицо будет покрыто язвами. Есть все справки и, уже через несколько недель, всё моё лицо будет перебинтовано. Никто не будет видеть мою кожу.

— Почему ты молчал?!?! Какой ужас.

Майкл вскочил, схватился за голову.

— Успокойся же ты, — Кристофер выпустил смешок, — Я не болен. Болен только на бумагах.

— Я не понимаю тебя.

— Ты заберёшь моё лицо, мои волосы и глаза. Мою кожу. И никто об этом не узнает.

— Как же ты? Тебя уволят.

— Моё лицо всегда будет в бинтах. И, если меня захотят уволить, то судебный иск, который я им предъявлю, разорит завод. Поверь.

— Но… — Майкл пытался сопротивляться.

— У меня есть работа и друзья. У меня есть любимая женщина, которая любит меня. Это лицо мне больше не нужно, а вот тебе… Ещё может пригодиться. Возможно, оно немного старовато для юноши, но уж прости,… другого у меня нет.

— Пап…

— Бери.

В этот день Майкл Хоулз первый раз в своей жизни ощутил теплоту кожи. Дотронулся до волос. Провёл языком по губам. Незабываемые, для такого как он, чувства. Он провёл рукой по столу и каждой клеточкой ощутил её шершавость.

Миллиарды чувств. Тысячи ощущений. Голова кружилась от новой информации.

— Пап, это потрясающе… — с замиранием сердца сказал он — Мой голос…. Это же твой голос…. Так непривычно.

— Я рад, что тебе нравится, — рябя голосовыми связками ответил ему отец.

— Спасибо. Я обещаю, что найду способ найти другую кожу…. И что верну твоё лицо тебе…. Я найду честный способ, обещаю.

— Я верю тебе. Ты умный малый, — Кристофер похлопал сына по плечу, — Просто тебе немного не повезло.

Майкл улыбнулся.

— В Лондон ты поедешь как Денис Крайн. Твои новые документы уже почти готовы.

— А это зачем?

— Серьёзные учебные заведения могу затребовать любые документы. Вплоть до медицинской истории. А Денис Крайн за всю свою жизнь болел только коклюшем и простудой.

* * *

Уже через несколько дней, Майкл Хоулз ехал в Лондон. В столицу. Он ехал в поезде, где была сотня человек, и никто на него не таращился, никто даже не смотрел в его сторону. Без тени смущения или страха, он сумел купить себе еды в кафе. Смог улыбнуться проходящей девушке. Майкл ликовал.

* * *

Шесть лет университета. Десятки предметов, сотни знакомых, тысячи лекций. Майкл вгрызался в юридические науки, упивался жизнью нормального человека. Не всё сразу давалось ему легко. В начале, в каждом слове, в каждой реплике, обращённой к нему, он искал подвох, оскорбление. Но со временем он понял, что сейчас люди не видят его,… не видят его таким, какой он есть. Среди них были славные ребята, чудесные преподаватели и очаровательные девушки, которые улыбались ему, разговаривали с ним, ходили с ним на свидания. Все они были дружелюбными,… но Майкла, на протяжении всего периода обучения, не оставлял только один вопрос. Говорили бы они с ним, улыбались ли они ему, проучился бы он здесь хоть один семестр,… если бы он, в один день, в один миг взял и снял бы с себя маску нормального человека, обнажив своё истинное лицо.

Однажды он хотел признаться своему товарищу. Молодому студенту, с которым лучше всего сумел сблизиться. Он, без скрываемого удовольствия и улыбки, мог бы назвать его другом. Но, даже перед ним он не мог снять с себя лицо чужого человека, показав своё.

«Вдруг он решит всё рассказать,… эмпликант с кожей… да я приравниваюсь к преступникам,… ведь меня могут отчислить» — сотни страхов крутилось в его голове. Но, главная причина, из-за которой он молчал — это боязнь потерять друга…. Друга, в которого верил… друга, в котором так боялся разочароваться.

Шесть лет учёбы пролетели быстро, и вот уже лондонский поезд вёз его обратно в родной город. К родителям, к людям, которые знали его таким, каким он был.

На перроне его никто не встречал, сжимая чемодан в одной руке, он побрёл к дому. Медленно, не торопясь, он осматривал улицы, которые ему были так знакомы, но от которых он отвык.

Подойдя к своему дому, поднявшись на второй этаж, дойдя до нужной квартиры, он постучал. Дверь открыла Сара Хоулз.

— Майкл?! Хах… я и забыла,… прости,… я хотела тебя встретить… прости. Она сжала своего сына в объятьях. Прижавшись к его груди.

— Как же я соскучилась!.. проходи, проходи.

— Я тоже скучал. Как вы здесь?…

— Всё хорошо… но… — Сара запнулась.

— Что но?

— Проходи. Выпьем чая.

Майкл прошёл в гостиную. Он не мог узнать её. На полках копилась пыль, завядшие цветы, грязные полы… и не только гостиная… прежде ухоженная квартира гнила изнутри под пылью, грязью и в полном хаосе.

— Что случилось?

— А, это… — Женщина отмахнулась — У меня не хватает времени, чтобы ухаживать за квартирой. Работа в магазине занимает всё свободное время…

— Ты работаешь?… А как же папа?

— Майкл, послушай…. Мы не хотели, чтобы ты беспокоился.

— Что с папой?! — наш герой повысил голос.

— Не кричи.

— Где он?

— Он в спальне. Отдыхает. Ему плохо… он болеет.

— Как долго?

— Уже несколько лет.

— И ты молчала??? — Майкл был возмущён, — Я должен был вернуться.

— Это было не моё решение, а его.

Майкл сорвался с места и быстрым шагом направился к спальне.

— Только не включай свет. Свет пагубен для него.

Он открыл дверь и вошёл в тёмную спальню. Были видны только очертания мебели, и тонкая полоска света из-за штор резала комнату.

— А, мой любимый студент, — прозвучал скрипучий голос эмплианта.

Майкл подошёл к кровати и присел. Отец лежал, почти не шевелясь. Белая мраморная грудь поднималась высоко при каждом его вздохе.

— Поздравляю тебя. Мама говорила мне, что ты окончил университет с отличием. Я горжусь тобой.

— Отец, что с тобой.

— Не знаю,… никто не знает.

— Доктор осматривал тебя?

— Меня осматривали доктора, — Кристофер был слаб, его слова были прерывисты, — Много докторов. Но никто ничего не может сказать. Но ты не переживай. Всё хорошее в этом мире заканчивается. А я был хорошим человеком. Я это знаю.

Они ещё долго болтали. Майкл рассказывал про свои студенческие годы, а Кристофер, борясь с болью в груди, рассказывал про то, что произошло в их городке за те шесть лет.

Потом Кристофер устал и попросил оставить его.

Майкл вышел. Его мать стояла в гостиной.

— Сколько ему осталось, — глотая комок, спросил он.

— Не больше месяца. И я ещё не знаю, согласится ли священник хоронить эмпликанта. После того, как его посетили более десяти врачей, новость о том, что он остался без кожи, быстро облетала наш город.

Майкл недовольно поморщился.

— Передай, священнику, что он будет хоронить не эмпликанта. Но Эмпликант будет на похоронах.

— Я не поняла… тебя сынок.

— Поймёшь, — отрезал он.

Майкл развернулся и снова зашёл в комнату, где спал его отец. Там он пробыл около двадцати минут, а когда вышел, то снова был самим собой. Белая кожа, пустые глаза…

— Он сделал для меня многое… — его голос снова резонировал — и это единственное, что я могу сделать для него в последний раз.

* * *

Отец Майкла умер через три недели. Похороны были. Священник согласился провести церемонию, когда увидел, что Кристофер Хоулз — обычный человек.

Церемония была скромной и не многолюдной. Близкие друзья, брат, жена и сын, на которого все смотрели искоса.

После похорон Майкл и Сара Хоулз вернулись домой. Оба молчали — им не хотелось говорить о произошедших событиях. Но мысли были полны скорби.

Только на следующий день эмпликант подошёл к матери.

— Мам. Я уезжаю. Здесь мне не найти работу. Но я буду присылать тебе деньги. Там… где меня не знают, я смогу найти работу, достойную своего образования.

— Я всё понимаю, Майкл…

— Не переживай. Я буду тебе писать. Я буду приезжать. Я буду присылать деньги. Просто здесь я пропаду,… мы оба здесь пропадём.

— Только… Только обещай меня не забывать, — на глазах женщины навернулись слёзы.

Майкл подошёл и обнял свою мать. Крепко прижал её к себе.

— Конечно, мама. Пройдёт время, и я заберу тебя из этого чёртового города. Обещаю.

Сара заплаканная вышла из комнаты и вернулась обратно, сжимая в руке конверт.

— Это тебе… отец, откладывал с того момента, как ты уехал учиться… тут немного, но на первое время тебе должно хватить.

— Я думаю…

— Ты не думай… такому, как ты, они нужнее… я то справлюсь,… я могу сдавать две комнаты. И ещё подрабатывать.

* * *

Через несколько дней Майкл собрал небольшой чемодан и вышел из дома.

Спустя два дня ноги Майкла Хоулза вступили на пирон городка Олден.

Стараясь скрывать свою внешность, он закрывал лицо капюшоном, а руки прятал под перчатками.

В первые дни он снимал номер в дешёвой, пропахшей чужим потом, гостинице. Скандиманы, любители пыли из скандинавского камня, и проститутки всего города ошивались в её номерах. Кто-то здесь даже умирал. Но Майкл знал, что не задержится здесь надолго. Он знал, что уже через несколько недель он будет ночевать в роскошном номере отеля «Дельфины». У него был план — у него была цель.

Ночью следующего дня он отправился в самый бедный квартал города. Где жили люди, потерявшие смысл в жизни или просто не нашедшие его. Люди, которые жгли свои дни скандинавской пылью, топили свои несчастья в алкоголе. Нищета и вонь, обшарпанные стены домов и разбитые окна первых этажей. Люди, спящие на улицах, беспризорные дети.

Майкл зашёл в прокуренный трактир. Огляделся. Люди с потухшими глазами хлебали дешёвую выпивку. Курили. Почти никто не разговаривал, да и не о чем было разговаривать,… в их жизни ничего не происходило. В углу, у самой стены, он увидел мужчину, который подносил к своим губам стопку. Он был уже изрядно пьян. Майкл подсел к нему.

— Здравствуйте, — сказал негромко наш герой.

— Ну, и тебе не хворать. Что нужно? — ответил ему пьяница.

— Я к Вам со странным предложением.

— Ну…

— Некоторые люди говорят, что Вы хотите упиться насмерть?

— Есть такое… ик… но проблема в том, что денег на такую смерть мне не хватает.

— Поэтому я пришёл к Вам.

— М?

— Я хочу купить у вас кое-что. Как человек, который скоро собирается в могилу, не думаю, что Вы будете в этом сильно нуждаться.

— Дааааа? — пьяница был заинтересован — И что же?

— Ваше лицо.

— ЧТО?!?!

— Прошу Вас, не кричите, — Майкл начал оглядываться — Я хочу купить ваше лицо.

— Я не понимаю.

Майкл замялся. Но потом молча подвинул край своего капюшона, показывая собеседнику свою кожу.

— О, Господи!!! манекен… — глаза пьяницы оказались навыкате.

— Теперь Вы меня понимаете?

— Да. И сколько ты готов заплатить?

— Восемьдесят.

— Восемьдесят пенсов… — пьяница засмеялся.

— Восемьдесят фунтов.

— Хм., — пьяньчуга снова стал серьёзным.

— Если Вы согласны… То давайте пройдём в мою гостиницу, где я заплачу Вам и заберу у Вас то, что Вам в скором времени не понадобится.

* * *

В тот день у Майкла появилось лицо. Пропитое, красное от алкоголя, но всё же лицо.

На следующий день, эмпликант снова собирался вернуться в тот район в поиске волос, глаз… и кожи. Но, когда он стал одеваться, в его дверь постучали.

Он открыл. На пороге стояли трое. Ещё один пьяница, один бездомный, которого Майкл несколько раз видел на улице, и девушка, одетая в старую поношенную одежду.

— Говорят, что Вы покупаете чужие лица, — сказал один из них.

— Лицо у меня уже есть.

— Тогда, может вам нужны волосы или глаза?

— За волосы я дам 50 фунтов, — ответил ему Майкл.

Пьяница согласился.

— Вы можете взять мои глаза, — предложил ему бездомный.

— Хорошо. 70 фунтов вас устроит?

— Конечно! — радостно ответил бездомный.

— А я. — начала девушка.

— Подожди несколько минут, я разберусь с этими джентльменами и мы с вами всё обсудим.

Девушка закивала.

Через несколько минут из номера вышли двое. Один был лыс, а другой смотрел на мир прозрачными, безэмоциональными глазами.

Девушка не ушла.

— Прошу Вас, проходите, — пригласил наш герой свою гостью.

Девушка неуверенно прошла внутрь.

— Я не знаю, что могу Вам предложить. Но мне очень нужны деньги… Может…

— Вот… — Майкл протянул свёрток.

— Что это?

— Это пятьдесят фунтов.

— Но… Но за что!?

— Я беру деньги только с обречённых, с тех, которым нечего терять. С тех, кого Бог наградил тем, что они так бездарно прожигают и портят. Я думаю, Вы — мать: от вас пахнет едой, а не выпивкой. И также я думаю, что дети должны видеть Вас такой, какая Вы есть. И думаю, только сильная нужда и забота о детях могла привести Вас ко мне. Поэтому, возьмите.

— Спасибо, — глаза девушки горели — Спасибо Вам большое!

* * *

Уже через неделю в двери главного юридического отдела постучался человек по имени Денис Крайн. Человек с поддельными документами и тайной под кожей. Его диплом и рекомендации преподавателей сделали своё дело. Он был принят.

Прошло ещё несколько месяцев и Денис Крайн (или Майкл Хоулз) получил повышение.

Следующие шесть месяцев упорных стараний привели эмпликанта к политическим вершинам.

Многие завидовали ему. Другие помогали. Но именно чутьё, знание того, что нужно людям, уже через два года сделали его мэром города Олден.

Человек из ниоткуда за два года добился колоссальных успехов. Преобразив себя и город.

За несколько лет он внёс много изменений в структуру города, сделав его процветающим. Бедный квартал был полностью облагорожен. Был восстановлен приют для бездомных. Больница получила увеличенное финансирование. Школы и детские учреждения были полностью переоборудованы.

Как и самого себя, Майкл тянул город вверх и не видел причин, которые могли бы его остановить.

До одного дня.

В тот роковой день наш герой готовился к открытию нового, преобразившегося отеля «Дельфины». Проучивая речь, он ходил по своему кабинету.

Раздался стук.

— Войдите.

Это был Даниэль Барнес. Один из чиновников. Майкл его недолюбливал. Он чувствовал в нём скользкость. Скользкость его поступков, его характера.

— Мистер Барнес. Я Вас слушаю.

— В ближайшие дни открывается отель «Дельфины» и я хотел узнать, нашли ли Вы кого-нибудь на роль управляющего? — его голос был пропитан заискиванием.

— Конечно. Я даже не искал. Им останется прежний управляющий. Он отлично справлялся со своими обязанностями.

— Джон?! Но он же старик. Ему давно пора в отставку. А я много лет помогал ему в управлении гостиницы. Я…

— Всё, что Вы делали, это сокращали финансирование главного отеля города, — высказал ему Майкл, — Бесконтрольно. И самое главное, беспричинно. Я бывал в нём до реставрации. Жалкое зрелище.

— Деньги требовались другим учреждениям, — пытался оправдаться чиновник.

— Каким? Может разваливающейся гостинице или ночлежке, которая несколько лет была закрыта? Я попрошу Вас уйти, — наш герой жестом указал на дверь, — Думаю, после открытия отеля «Дельфины», мы будем пересматривать парламентское собрание. Многое мне ещё не ясно, думаю, некоторые расследования помогут мне во всём разобраться. А теперь не мешайте мне, я должен готовиться к выступлению.

— Но…

— Я прошу Вас, уйдите, — отрезал Майкл.

Барнес ушёл. Он был в ярости. Он! — старейший из политиков города, был унижен каким-то сопляком.

На открытие отеля «Дельфины» пришли многие жители города. Майкл говорил торжественную речь, рассказывая всем, какие изменения претерпел город. И какие преобразования его ждут.

И в конце разрезал красную ленту, которая знаменовала, что отель «Дельфины», главный отель города, открыт для постояльцев.

Майкл оглядывал аплодирующую толпу и в один момент его сердце ёкнуло. Он увидел лицо, лицо, лишённое морщин, лицо, лишённое цвета, лицо, лишённое мимики. Белое мраморное лицо в толпе.

Когда все стали расходится, Майкл увидел, что к его машине идёт бездомный. Медленно, скрывая своё лицо под капюшоном. Неизвестный помахал мэру. И, подойдя ближе, сказал.

— Ну, здравствуй, — это был пьяница из бара.

— Мы знакомы?

— Не прикидывайся идиотом. Своё лицо я узнаю где угодно.

Из под капюшона блеснула белая кожа.

— Что тебе нужно? — еле слышно спросил Майкл.

— Я хочу обратно своё лицо.

— Мы уже заключили сделку. Так что нет!

— Тогда я хочу больше денег.

— И тоже нет!

Майкл оглядывался, не наблюдают ли за ними.

— Тогда все узнают.

— Разве я тебе мало заплатил?!

— В зеркале я этого не замечал. И увидел только в фотографиях, насколько хорошим я могу быть, — бездомный засмеялся — Так что я подумал, что моё лицо может стоить намного дороже.

— Больше ты не получишь.

— Тогда я всем расскажу! ВСЕМ!!

Майкл не выдержал и схватил того за грудки. Он глубоко дышал. Злость разъедала его спокойствие.

— Послушай сюда… ты… — его голос дрожал от злости — Пьяньчуга. Я дал тебе денег за то, в чём ты не нуждался, и ты согласился. А теперь проваливай, пока я не выбил из тебя дух.

Он отпустил пьяницу. И направился к автомобилю.

* * *

Прошло несколько недель с того момента, как был открыт обновлённый отель «Дельфины», и Майкл Хоулз прогуливался по его коридорам, осматривая новое помещение.

— Сэр… О, это Вы, — его окликнул Барнес.

— Чего тебе?

— Мистер Крайн, сэр, Вы не могли бы зайти в главный зал отеля.

— Мне немного не до этого.

— Это займёт всего минуту.

Спустившись вниз, Майкл Хоулз прошёл в зал. Там было несколько человек. Всех он прекрасно знал. Все они сидели за круглым столом.

— И к чему это собрание?

— Прошу Вас мистер Крайн, присядьте, — сказал ему Вильям Аддерли, указывая на стул.

Майкл прошёл вперёд и сел за стол.

— Я слушаю.

— Недавно, я прогуливался по бедному району нашего города, — в голосе Барнеса зазвучали нотки ехидства, — И мне передали шокирующую информацию, которая очень важна для государства.

— К чему Вы клоните?

— К тому, что Вы больны, Томас Крайн. Больны настолько, что ваша болезнь, просто не допустима для занимаемой вами должности.

— Ты эмпликант!!! — выкрикнул один из-за стола.

— Да что Вы себе позволяете!!! — возмутился Майкл.

— Успокойтесь. Я согласен, это сильное заявление — продолжил Барнес, — Но есть люди, которые поговаривают всякое.

— Пусть говорят дальше, — злостно ответил наш герой, — А мне пока есть чем заняться. Такие вещи ещё нужно доказать.

— Да киньте вы его в тюрьму! Ублюдок, — раздался новый выкрик.

— Тише, господа, — настаивал Барнес — А что, если у нас есть хозяин этой прекрасной кожи, который, сняв её с вас, сможет продемонстрировать нам и всему городу ваш номерной знак. А?

На улице начинался дождь. Капли по одной, очищаясь, били в стёкла. В комнате потемнело, но никто не включал свет.

Майкл, проглотив ком, спросил.

— Что вы хотите?

— Мы подготовили несколько бумаг, — Бранес открыл свой чемодан, — На разные числа. Которые мы хотели бы, чтобы вы подписали. Бумаги о назначении. Они уже одобрены всем парламентом, нужна только ваша подпись.

— Не забудь сказать про фабрику….

— А что если я не подпишу?

— Тогда мы будем вынуждены отдать вас полиции. А так. Вы просто можете уехать из города и через некоторое время мы скажем, что Вы ушли в отставку. Такие документы у нас тоже есть. Все, как говорится, схвачено.

— И куда же денусь я?

— Ну, Вы можете заниматься своей добродетельностью в другом месте.

Мы о Вас и не вспомним.

— А почему я Вам должен поверить? — Что, после подписания, вы не сдадите меня властям.

— Ну, милый Вы мой. Если мы Вас сдадим. Все ваши подписи станут недействительны.

Дождь становился настойчивей.

Майкл сидел и смотрел на все эти лица. Вильям Аддерли смотрел на него жадно, с отвращением. Даниэль Барнес смотрел с усмешкой. Другие чиновники тоже улыбались и скалили зубы. Ведь сегодня они получат кусочек своего пирога.

Майклу пришлось подписать. Подписать всё. Все назначения. Подписать свою отставку.

— Что ж, — Барнес театрально вздохнул, — думаю, нужно сказать «до свидания». Или уж лучше «прощайте».

Все чиновники встали.

Майкл сидел.

— Я понимаю, Вам стоит все переварить. Вас никто не торопит, — мягко, с иронией добавил чиновник.

Все вышли. Хлопнула дверь.

Майкл думал, что остался один. Он сидел и смотрел в пустоту, пока не услышал.

— Ещё раз здравствуйте, господин мэр, — это был знакомый голос, знакомый перегар.

Майкл быстро обернулся. Он был в ужасе. Все… все были здесь. Освещаемые, только лунным заревом. Здесь были все. Всего его прошлое.

Пьяница, у которого не было лица. Нищий, у которого не было кожи. Бездомный с пустыми глазами. Лысый бродяга. Все они были здесь. Каждый из них с частичкой его тела.

Наш герой содрогнулся. Он сорвался с места, и хотел было бежать. Но он не успел развернуться, как получил удар в челюсть от ещё одного нищего. От того, у которого он купил голос.

— Ты! Не бей по моему лицу, — злостно выкрикнул пьяница.

Майкл свалился. И они все накинулись на него. Не церемонясь, они разорвали на нём одежду. И каждый хватался за его тело. Один схватился за кожу. Другой — за глаза. Кто-то стянул волосы.

Так резко. Так больно.

Эмпликант кричал.

А потом провалился в себя. Отключив сознание. Глубоко в себя, в полную темноту.

Потом был гром. Раскат и яркая молния.

Когда он очнулся, уже никого не было.

Ни чиновников, ни тех, кто разрывал его.

Он приподнялся, и в отражении начищенного мрамора он увидел своё лицо. Потом он посмотрел на руки. Белые, гладкие. Он провёл рукой по голове — ровный оголённый череп.

Если бы Майкл мог, он бы плакал. Он вышел из главного зала.

— Эй, ты! — это был главный управляющий…

…И он был в ярости.

— Джон! Мистер Джон! Это же я! — голос Майкла снова был пустым.

— Как ты сюда попал? Убирайся! Охрана! Убирайся, я сказал.

Майкл сорвался с места и под возгласы удивлённых постояльцев выбежал на улицу.

Он бежал. Слыша крики людей.

Он бежал из города. Под дождём. Под каплями дождя, которых он не чувствовал.

Он бежал. Зная, что ещё вернётся сюда, но не порядочным гражданином, а мстительным существом.

Вы можете ругать меня за то, что историю, которую вы услышали сейчас, незакончена. Но нет,… она полностью пришла к своему логическому завершению.

Вы хотите узнать, какой приговор вынес судья, услышав историю Майкла Хоулза…

Простите меня, но я не скажу вам. Я хочу, чтобы вы сами, в своей голове или душе решили судьбу этого человека. Оправдали его или же осудили. Я лишь пытался доказать вам, что нельзя судить человека только по его поступкам…. Ведь нашей судьбой, каждой отдельно взятой, управляем не мы… нет… Мы не хозяева.

Увы.