Легенда об об озере Конго-Тонго

Артем Бестер (2025)

Однажды Бойл Амфидоли, одинокий путник, путешествующий по свету в поисках своей мечты, попадает в страну Лидорию, где знакомится с мальчиком по имени Роланд. Мальчик рассказывает Бойлу о таинственном озере Конго-Тонго. По легенде, любой человек, выпив воду из озера, может исполнить свою мечту. Старик и мальчик вместе отправляются на поиски волшебного озера, не подозревая об опасностях, поджидающих их на пути.

Это было волшебное место, особенно осенью, и именно здесь писатель чувствовал, что если на планете и есть печальный странник, который нуждается в волшебстве, то это именно он…

Стивен Кинг

«Секретное окно, Секретный сад»

У меня есть знакомый и сколько я его помню, он всегда хотел написать книгу. Сюжет заковыристый придумал и даже название: «Легенда об озере Конго-Тонго». Много раз он пересказывал мне этот сюжет, но книгу так и не написал, а зря, очень интересная вещь могла выйти.

Артем Бестер

«Как управлять Вселенной, не привлекая внимания санитаров»

Глава первая. Бойл и Роланд. Знакомство

1

Старик шел от моря. Шел неспешным уверенным шагом человека, привыкшего к далеким странствиям. Звали его Бойл Амфидоли, и было ему пятьдесят семь лет.

Высокого роста, чуть сгорбленный, с удивительно крепкой стройной фигурой, он совсем не походил на старика. Лишь седая шапка волос да неглубокая сеть морщин на загорелом обветренном лице, безусловным украшением которого являлись голубые глаза, выдавали преклонный возраст путника.

Сорок лет Бойл Амфидоли странствовал по свету. Семнадцатилетним юношей он покинул свою нищую деревню, свой обветшалый дом, измученную тяжким трудом семью. Бойл с детства не понимал людей, вцепившихся в клочок земли и дом, безропотно терпящих унижения и поборы господ. Однажды, став свидетелем того, как солдаты господина лупят плетьми отца из-за нехватки зерна для уплаты налога, Бойл решил, что не станет вести столь жалкое, как его семья, существование и непременно уйдет из дома, когда станет достаточно взрослым. Уйдет на поиски Страны равных.

Истории об этой стране он часто слышал от купцов, приезжавших торговать в деревню. Согласно бытовавшим легендам, народ, живший в Стране равных, устав от насилия и непомерно высоких поборов, поднял бунт, сверг короля и установил справедливый закон, по которому жители были равны друг перед другом. Таких преданий о Стране равных ходило великое множество, но никто из рассказчиков точно не знал ее местоположения. Одни верили, что она находится где-то в Ледяных землях, другие предполагали, что Страна равных расположена за Бурным морем, третьи рассказывали, что дорога туда лежит через Высокие горы, возвышающиеся на востоке Срединных земель.

Когда Бойлу исполнилось семнадцать лет, он осуществил свою мечту — покинул родной дом и, отправился на поиски Страны равных. Первые десять лет скитаний он надеялся найти мечту. Бойл посетил множество земель, но ни одна из них не оправдала его ожиданий. Всюду встречались бедные и богатые, властвующие и порабощенные, всюду грабили, убивали и обманывали.

На втором десятке лет разочарованный он пытался осесть на одном месте. Множество раз он нанимался на работу в подмастерья, заводил женщин, пытаясь создать нормальную семью, но нигде не мог задержаться надолго, поскольку имел тяжелый нрав и склонность к выпивке.

Следующие двадцать лет Бойл путешествовал лишь потому, что только в дороге видел предназначение и свободу. Дорога кормила, давала кров и успокоение его бунтарскому нраву. Со временем холодные ветра, жаркое Светило, ливневые дожди и морские путешествия выпростали душу старика, сделав ее более мягкой и отзывчивой. Люди знавшие Бойла Амфидоли в преклонном возрасте, считали его мудрецом, преисполненным добродетели.

В последние месяцы старика стали тревожить мысли о времени, когда он не сможет идти. Что станет с ним тогда? Найдет ли он успокоение в какой-нибудь тихой деревеньке, где проживет остаток жизни, или умрет на обочине дороги? Конечно, это время придет нескоро, ведь тело, закаленное долгими путешествиями, крепко и прослужит хозяину еще с десяток лет, но что такое десять лет по сравнению с почти шестьюдесятью прожитыми, сорок из которых проведены в скитаньях?

Шагая по торговому тракту от портового города Актур, куда он прибыл днем раньше на захудалом торговом суденышке, Бойл с грустью думал о неизбежности конца его пути. А еще о том, что в ближайшее время ему нужно найти заработок, чтобы отремонтировать износившиеся кожаные башмаки и купить новую рубаху.

Задумавшись, старик не заметил волка, вышедшего на дорогу из ближайшего ельника. Человек и животное остановились друг напротив друга в паре десятков шагов. Замерли. Их взгляды встретились на несколько долгих мгновений, а затем человек и волк разошлись. Волк не стал нападать. Матерый знал: человек умеет мстить. А еще в глазах старика он увидел отражение дороги и очень удивился. Он всегда считал людей оседлыми существами, не способными понять дорогу.

Когда волк скрылся в ельнике, Бойл облегченно вздохнул. «Странно, — подумал он. — До заката больше трех часов, что заставило серого выйти из леса?». Эта мысль недолго владела его разумом. Скоро он позабыл о хищнике, залюбовавшись окружающими пейзажами.

Капитан шхуны «Надежная», на которой Бойл прибыл в порт Актур, рассказывал, что Лидория — самое прекрасное место на земле. Бойл был с ним согласен. Высокие стройные леса, перемежающиеся с пологими холмами, покрытыми сочной травой, немыслимо голубое небо и нежное ласкающее Светило заставили трепетать сердце старого путника несмотря на то, что он уже знал, что напрасно приехал в этот благодатный край. Он опоздал. Опоздал ровно на триста лет.

Дорога, заложив крутой поворот, соскользнула с очередного холма. Старик, тяжело вздохнув, ускорил шаг. До заката оставалось пару часов, а ближайшая деревня, если верить старой карте, приобретенной в Актуре, располагалась в нескольких милях. Спустившись с холма, у подножия которого густой лес постепенно сменялся невысоким кустарником, Бойл наткнулся на мальчика. Худой, белобрысый, на вид не старше шести лет, с нелепо торчащими из-под холщовой рубахи ключицами, он сидел в дорожной пыли, аккуратно складывая в башенку камешки.

— Здравствуйте! — сказал мальчик, заметив приближающегося старика.

— И тебе здравствовать, что ты тут делаешь? Где твои родители?

— Мама умерла, а отец нашел новую семью, — ответил малец, ничуть не смутившись.

–Неужели он выгнал тебя из дома? — предположил старик, взглянув в грустные зеленые глаза мальчугана.

— Нет, он взял меня в новую семью, но я сбежал, потому что хотел добраться до Конго-Тонго.

— Конго-Тонго? — почесав бороду, озадаченно переспросил Бойл.

Он впервые слышал это странное словосочетание.

— Да. Это озеро, расположенное в пещере посреди Большой пустыни. Говорят, что если выпить его воды, то она исполнит любое желание. Я хочу, чтобы озеро исцелило меня.

— Ух ты, какое удивительное озеро, — улыбнулся Бойл юному фантазеру. — Позволь спросить, а далеко ли находится это озеро?

— Если пообещаете доставить меня туда, я укажу дорогу, — оживился паренек.

Старик на секунду задумался и почти согласился, хотя бы ради того, чтобы доставить мальчугана в ближайшую деревню, но в последнее мгновение понял, что совершенно не знает, от какой болезни собрался исцелиться его новый знакомый, а если это чума?

— От чего ты собрался лечиться? — озвучил он пришедшую в голову мысль.

— Я хочу научиться ходить.

— Ходить? — седые брови старика взвились вверх, словно потревоженные ветром мотыльки. — Я не ослышался? Ты не умеешь ходить? Как же тогда, ведьмин посох мне в бок, ты сюда попал?

— По-разному, — пожал плечами мальчик, — в последний раз меня нес Фред. У него дурная голова. Он тоже хотел излечиться. Но в дороге мы крепко поссорились, и он бросил меня тут.

Бойл знал: дети жестоки, но, чтобы настолько! С другой стороны, чего ожидать от мальчика с дурной головой?

— Как тебя зовут?

Старик, присел на плоский валун, одиноко стоящий на обочине.

— Роланд, — гордо ответил мальчик.

— Что ж, Роланд, давай поступим так. Сначала мы доберемся до ближайшей деревни, а там решим, как нам быть с твоим Конго-Тонго. В любом случае здесь оставаться небезопасно, неподалеку я видел волка.

— Я знаю, это Логан, он с семьей живет в соседней лощине.

— Логан? Откуда ты знаешь?

— Лес рассказал.

Бойл улыбнулся и ласково потрепал мальчика сухой ладошкой по затылку:

— Меня зовут Бойл Амфидоли, приятель. Будем знакомы.

— Ага, — кивнул Роланд и протянул руку, и они обменялись рукопожатиями.

2

В дороге старик и мальчик почти не разговаривали, лишь однажды Бойл спросил у Роланда, как он познакомился с Фредом.

— В порте Актур, — ответил тот. — Он попрошайничал и решил, что я отбиваю клиентов, тогда я рассказал ему о Конго-Тонго, и Фред захотел помочь.

Старик лишь кивнул в ответ. Он не привык путешествовать в компании и не умел поддерживать дорожные беседы. Вскоре он почувствовал, как голова мальчика склонилась на плечо, а дыхание стало размеренным. Не желая будить Роланда, старик покрепче затянул узел веревки, придерживающей мальчика, и решил идти до тех пор, пока окончательно не выбьется из сил.

«Будь что будет. Но одного я его не брошу. Вот доберемся до деревни, и я пристрою парнишку на воспитание к какой-нибудь сердобольной вдове», — подумал он.

Ему хотелось верить, что все случится именно так, как он загадал. Бойл вспомнил их встречу: добродушный взгляд зеленых глаз и искренняя детская улыбка.

«Сколько ему пришлось пережить, чтобы оказаться здесь? Наверняка, немало, нужно будет расспросить его об этом завтра. В любом случае я помогу ему! А может быть, если нам по пути, то помогу добраться и до Конго-Тонго, если окажется, что оно существует».

Старик отчетливо понял, насколько они похожи: он и мальчик.

«Может, и я был таким же… сорок лет назад», — эта мысль укрепила его в желании помочь Роланду.

Добраться до деревни засветло, как и опасался Бойл, им не удалось, и хотя Роланд оказался на удивление легким малым, к моменту, когда Светило наполовину скрылось за горизонтом, а на дорогу легли серые тени деревьев, они одолели лишь две трети пути. Ночь надвигалась на мир со всей неотвратимостью.

Где-то в лесу тревожно закричала птица. Мальчик вздрогнул и открыл глаза.

— Что это? — обеспокоено спросил он.

Бойл не успел ответить, как крик повторился. На этот раз он звучал более тревожно.

— Там в лесу кто-то есть, — уверенно произнес Роланд, крепко обхватив шею старика. — Там люди.

— С чего ты взял? — как можно беззаботней спросил Бойл, но шаг сбавил.

Ему и самому было не по себе.

— Это кричит кулань, а она дневная птица.

— Наверное ее зверь вспугнул?

— Нет, зверь ходит тихо, и…

Не успел Роланд договорить, как из леса весело улюлюкая выскочил небольшой отряд. В наступающей темноте Бойлу удалось разглядеть, что незнакомцы одеты не многим лучше, чем он сам: потрепанные рубахи да плотные шерстяные штаны — вот и все одеяние. Из оружия старик насчитал пару ножей, один меч, три дубинки, арбалет и два лука.

— Стой! Пр-р-р-ру-у! Приехали! — озорно выкрикнул высокий юноша лет двадцати, одетый в зеленую, явно короткую ему рубаху.

— Кто такие? Куда путь держите? — поддержал товарища мордатый бородач в смешной широкополой шляпе.

— Им нужны деньги, — раздался у самого уха Бойла горячий шепот Роланда.

Старик улыбнулся, ловким движением снял мальчика с плеч, аккуратно усадил на землю и сказал:

— Роланд, ты посиди здесь, пока я с ними разговариваю. Хорошо?

Мальчик кивнул.

— Замечательно, — улыбнулся старик, обернулся и обратился к незнакомцам. — Вечер добрый, меня зовут Бойл Амфидоли. Я и мой внук Роланд идем к озеру Конго-Тонго.

— А денежки у тебя есть, Бойл Амфидоли? — спросил бородач.

Из-за спин разбойников выскочил коротышка в цветастой куртке и чудной черной треуголке. В руках он держал огромный поварской нож, который заменял ему рыцарский меч.

— У нас за проход денежки платят! — завопил коротышка.

— У меня есть три медных монеты да зимняя туника, — честно признался Бойл.

— Три монеты! Ты слышал, Курд?! Три медных монеты! — прокричал карлик высокому крепкому бородачу с черной повязкой через левый глаз, а затем, вскинув голову в ночное небо, разразился низким гортанным хохотом.

— Да заткнись ты, Мирт! — резко оборвал его одноглазый, отвесив звонкую оплеуху.

Карлик, притворно взвизгнув, скрылся за спинами товарищей.

— Меня зовут Курд, я предводитель этих бравых ребят, — представился бородач. — Почти десять лет я промышляю в местных лесах разбоем, но никогда не слышал о Конго-Тонго. Что это за место? Зачем вы туда идете?

Вопрос Курда застал Бойла врасплох. Во-первых, старик не имел представления, где находится озеро, а во-вторых, он не хотел выдавать чужой секрет. Об озере он упомянул от испуга и теперь не знал, как исправить ситуацию. На несколько бесконечно долгих мгновений над дорогой повисла мертвая тишина.

— Конго-Тонго — название озера в пещере. Оно находится в Большой пустыне по ту сторону Черных гор, — прервал тишину звонкий мальчишеский голос. — Тот, кто выпьет воды из него, сможет исполнить любое желание. Я хочу, чтобы озеро научило меня ходить.

Старик обернулся. Мальчик сидел на дороге и беззаботно, словно вокруг ничего не происходило, складывал подобранные в дорожной пыли камешки один на другой.

— Ух ты! — улыбнулся одноглазый Курд и подошел к Роланду. — Так ты говоришь, сорванец, что вы идете к озеру вода, которого исполняет любое желание?

— Да.

— И оно исполнит желание любого? Даже такого старого грешника, как я?

За спиной Курда послышались ехидные смешки.

— Конечно! — ничуть не смутился Роланд. — Это всего лишь вода, ей нет никакого дела до ваших грехов.

— Ишь ты! — восхитился Курд.

Бойлу показалось, что в свете восходящего ночного светила в глазах разбойника блеснула слеза.

— Старик, а у тебя смышленый внук. Как тебя звать, малец?

— Роланд.

— Что ж Роланд, добро пожаловать в лагерь Красного Курда, — произнес разбойник, а затем, повернувшись к Бойлу, добавил. — Вы же не собираетесь ночевать прямо на дороге?

— Нет, — ответил старик, решив положиться на волю случая.

Курд, подхватил мальчика, усадил на плечи и сказал:

— Тогда в путь, тут совсем недалеко.

3

Лагерь Красного Курда представлял собой небольшое поселение, насчитывающее два десятка сплетенных из побегов ивняка хибар, расположенных в лесной лощине. Крыши хибар были покрыты еловым лапником, а низкие входы закрывали звериные шкуры. В лагере пахло дымом и жареным мясом.

Когда разбойники вошли в лагерь, навстречу им вышли женщины. В глазах у многих стояли слезы.

«Представляю, каково им проводить время в ожидании мужей», — подумал Бойл, наблюдая, как нежно встречают женщины мужчин.

Назначив сбор на утро, Курд распустил боевых товарищей по домам и пригласил гостей в свою хибару.

— Идем, — сказал он, обращаясь к старику, — сегодня вы переночуете у меня, а завтра утром мои люди проводят вас до деревни.

— Спасибо, добрый человек, — склонился в почтительном поклоне Бойл.

Дорога научила старика с благодарностью принимать помощь.

— Дядя Курд, а разве у тебя нет жены? — вмешался в разговор Роланд, по-прежнему сидящий на плечах у предводителя бандитов.

По лицу Курда пробежала легкая тень.

— У меня есть жена, — ответил он, — и она живет в той самой деревне, куда вы завтра отправитесь. Так случилось, что мы не можем быть вместе. И это к лучшему, я не хочу, чтобы мои близкие подвергались постоянному риску.

На этом разговор сам собой прервался. Возобновился он только за легким ужином, состоявшим из нескольких кусков копченого мяса, десятка картофелин и кувшина вина.

Бойл, Роланд и Курд сидели за столом, сколоченным из плохо струганной доски. Неровный свет восковой свечи едва освещал скромное жилище. Кроме лавок и стола в хибаре стоял лишь большой лежак заваленный выделанными звериными шкурами, да сундук обитый кованым железом.

— Это временное пристанище, — словно прочитав мысли гостей, объяснил Курд скудность жилища. — Постоянный лагерь расположен глубоко в лесу.

Бойл понимающе кивнул и с благодарностью принял от Курда очередную наполненную красным вином кружку. Они выпили.

— Уф-ф-ф! — шумно выдохнул Курд, ставя кружку на стол. — Вот ты, старик, наверно осуждаешь нас, думаешь, что мы разбойники. Многие осуждают! Считают нас убийцами и пронырами! Но они ничего не знают. Ничегошеньки.

— Странствуя по свету сорок лет, я научился внимательно слушать и не судить о людях по первому впечатлению, — ответил Бойл, чувствуя, как вино приятно шумит в голове.

— А-а-а! — разбойник погрозил старику указательным пальцем, прищурив единственный глаз. — А ты не так прост, как кажешься. Верно? Но ты ничего не знаешь обо мне. У тебя ведь нет семьи?

Бойл отрицательно покачал головой.

— То-то! Тогда слушай. Десять лет назад в наших краях случилась большая засуха. Урожай погиб, и я не смог заплатить годовую ренту за пользование землей. Церковники пришли и убили отца. Что мне оставалось? Смириться? Идти на полгода в рабство? Смотреть, как мрут от голода мои дети? И это они называют народным законом?! Где она: справедливость?

В ответ старик лишь пожал плечами. За сорок лет странствий он не нашел ответа на этот вопрос.

— Что мне оставалось? Да! Я ушел в лес, — продолжил рассказ разбойник. — Я собрал вокруг себя таких же недовольных Церковью и стал вором и убийцей. Но запомни, старик! Никогда! Никогда Красный Курд не грабил простых людей.

— Эх-хе-хе… — сочувственно вздохнул Бойл.

Он видел, как алкоголь овладевает разумом разбойника и решил избегать споров. Между тем Курд, взяв кувшин, опрокинул в себя остатки вина. Обтерев губы тыльной стороной ладони, он взглянул на притихшего в углу мальчика.

— Роланд! У меня дома два пацана: Освальд и Рой. Я хотел спросить. Тридцать пять лет я живу на свете, но ни разу не слышал о Конге, как ее там?

— Конго-Тонго, — с готовностью подсказал Роланд.

— Ага, вот о нем. Я не верю, что озеро существует, но если так случится, что ты найдешь его, то обещай старому разбойнику, потерявшему глаз в бою с церковниками, что принесешь хотя бы один! Слышишь меня?! Хотя бы один единственный глоточек расчудесной, мать ее, воды. Обещаешь?

— Конечно, дядя Курд! — просиял мальчишка. — Ведь я буду ходить и смогу принести целое ведро воды для вас всех.

Разбойник прослезился.

— Ты славный малый, Роланд! Надеюсь, ты найдешь озеро. А если хочешь, оставайся в деревне у моей жены. Будешь мне вместо сына.

— Нет, я должен найти озеро, — твердо ответил Роланд и весь вытянулся, словно стал выше.

Глядя на мальчика, Бойл вновь вспомнил себя семнадцатилетним, бесконечно уверенным в своей правоте, юнцом. «Насколько ему хватит надежды? — грустно подумал старик. — Сколько он готов искать свою мечту?».

— Как знаешь, — Курд встал из-за стола. — Ладно, время позднее, ложитесь-ка вы, ребята, спать. А я проверю посты, спят, поди, чужеядцы толстозадые!

Покачиваясь, Курд вышел из-за стола и направился к двери.

— Утром я дам провожатых, — бросил он у самого порога и скрылся за медвежьей шкурой.

Старик и мальчик стали укладываться спать. Роланд уснул сразу, как только голова коснулась большого мешка, набитого старым тряпьем, а вот Бойлу не спалось. Накрыв мальчика волчьей шкурой, он долго лежал, чувствуя рядом маленькое теплое тельце, и слушал размеренное дыхание. От детского размеренного посапывания на душе у Бойла стало как-то по-особенному тепло и спокойно.

Сегодня, отвечая на вопрос Курда, он сказал, что у него нет семьи — он соврал. Семья была. Правда, скорее всего, отец и мать давно умерли, а братья и сестры не живут вместе, но в глубинах его памяти все еще жила прежняя семья, которую он покинул сорок лет назад. Совершенно неведомым образом встреча с Роландом помогла ему возродить забытые воспоминания. Бойл вновь обрел семью — далекую и близкую одновременно. Старику захотелось плакать. Желая отвлечься от грустных раздумий, он переключился на Роланда:

«Упорный мальчишка. Отказался остаться в деревне и намерен продолжить поиски волшебного озера. Откуда в нем столько уверенности?»

Впервые за долгие годы странствий Бойл увидел в глазах другого человека столь сильное желание исполнить мечту. Внезапно старику захотелось заразиться хотя бы маленькой толикой этого большого давно позабытого им чувства.

«Нет, я обязан помочь Роланду, но как?»

Он понимал: продолжать путь, неся Роланда на спине, будет очень трудно, а значит придется поискать в деревне работу, чтобы заработать денег на тачку, в которой можно катить мальчишку.

«Пожалуй, так будет лучше всего», — решил старик, повернулся на бок и уснул крепким сном.

Глава вторая. Красный Курд и Лаура. Ярви

1

Утро следующего дня выдалось прохладным и туманным. Завязший в лесу густой, почти осязаемый туман у макушек деревьев выдыхался в легкую незримую дымку, уносимую прочь нарождающимся ветром.

Их разбудил Курд.

— Вставайте, сони! — гаркнул он, войдя в хижину. — Если вы будете столько спать, то непременно сдохнете с голоду!

Бойл вздрогнул, открыл глаза, увидел в дверях знакомый силуэт и сладко потянулся.

— И тебе доброго утра, Курд, — ответил он, мысленно послав разбойника-грубияна к самому далекому предку степных койотов.

— Привет, дядя Курд, — послышался сонный голос Роланда.

— С добрым утром, Роланд, — разбойник по-прежнему стоял в дверях, — на столе есть овощи, кувшин молока и хлеб. Завтракайте и готовьтесь в путь. Я за вами зайду.

— Спасибо, — ответил старик, но разбойника и след простыл.

— Правда, он хороший? — мальчик крепко обнял старика за шею.

— Правда. Он добрый. Только скрывает это.

— Зачем?

— Ну как сказать? Есть такая пословица: с волками жить по-волчьи выть.

— Неправда! Волки тоже добрые. Логан меня целую ночь охранял. Он очень хороший.

— Понимаешь, — начал старик, подыскивая нужные слова, — волки хорошие, но и самым лучшим из них иногда приходится быть злыми.

Роланд некоторое время молчал, задумчиво теребя подол рубашки, а затем просиял:

— Я понял! Я понял! Дядя Курд должен быть иногда сердитым, потому что он главный разбойник?

Старик улыбнулся и приобнял мальчика.

— Вот именно. Курд прав, ты смышленый парень, но хватит болтать. Давай завтракать.

Усадив Роланда за стол, Бойл взял дорожную сумку и развязал перетягивающий горловину шнурок. Выбрав несколько самых тугих огурцов и отломив половину хлеба, он убрал их в сумку и сказал:

— Запас спину не ломит, а в дороге мы можем остаться без еды.

Увлеченный поеданием вареной тыквы, Роланд лишь одобрительно кивнул и потянулся к кувшину с молоком.

2

Поазвтракав Бойл задал мальчику мучивший его со вчерашнего дня вопрос:

— Роланд, расскажи, пожалуйста, откуда ты узнал о волшебном озере?

— А ты проводишь меня туда? — в зеленых глазах мальчика появился огонек надежды. — Пообещай мне.

Старик замялся. Он никогда не спешил давать обещания, поскольку привык исполнять их. Слово, данное Бойлом Амфидоли, было крепче любой стали, во всяком случае, именно так старик об этом думал.

— Да, но прежде я должен хоть что-то знать об этом месте, — ушел он от прямого ответа.

— Хорошо. Об озере я узнал от мудрейшего старца Урсула. Оно находится в Большой пустыне за Черными горами. Старец Урсул сказал, что неподалеку от гор, в оазисе, живет ученый. Зовут его Протей — он укажет, где озеро.

Бойл отказывался верить ушам. Роланд разговаривал с самим Урсулом, одним из мудрейших людей в Срединных землях, о жизни которого ходят самые настоящие легенды.

— Расскажи, что тебе сказал мудрейший Урсул? — взмолился Бойл, пристально глядя в глаза мальчика. — Какой он?

— Старик как старик, — пожал плечами Роланд. — Совсем седой, борода до пояса. Два месяца назад он пришел к нам в деревню и стал учить всех желающих наукам. Он очень умный. Однажды я сидел во дворе, а он проходил мимо. Он сам подошел и заговорил. Дедушка Урсул рассказал о Конго-Тонго и дал несколько монет, чтобы я смог отправиться с караваном, идущим до порта Актур. Вот и все.

— Но почему ты всем подряд рассказываешь об озере? — изумился Бойл, подозревая, что Урсул открыл мальчишке великую тайну, а тот по глупости даже не удосужился сохранить ее.

— Я спрашивал его об этом, и дедушка Урсул разрешил не скрывать цель моих поисков. Он сказал, что на земле осталось слишком мало людей, верящих в чудо и способных на жертву. А еще он сказал, что меня одного для достижения цели будет мало.

«Похоже, Урсул совсем тронулся умом на старости лет, — решил старик. — С чего это он взял, что люди перестали верить в чудо?»

Бойл вспомнил Киеру. Тысячи людей приезжали в этот город, чтобы прикоснуться к трону Бога и все они жаждали только одного — чуда. Бойл видел это собственными глазами два года назад.

«Нет, Урсул точно лишился рассудка»

В этот момент шкура, закрывающая вход, отодвинулась, и вошел Курд. Лицо разбойника озаряла лучезарная улыбка.

— Ну? Готовы? Кажется, сегодня будет веселый денек. Осведомители доложили, что по дороге пройдет отряд церковников. Жаркая будет заруба!

Бойла нисколько не удивило такое отношение Курда к служителям культа святого Кайлота. В порте Актур он наслушался много историй о злодеяниях служителей местной Церкви и для себя решил, что будет избегать встреч с ними.

— Мы готовы, — старик вставал из-за стола, взял дорожную сумку и привычным движением закинул за спину.

— Тогда пошли, — массивная фигура Курда двинулась к столу, на долю секунды зависнув над Роландом. — В путь, малыш?

— В путь, дядя Курд! В путь!

Разбойник легко подхватил мальчика на руки, и они вышли из дома. На дворе их ждали провожатые.

— Это Гейл, — Курд указал на вчерашнего молодого парня в зеленой рубашке. — Он будет нести Роланда до края леса.

— А это Мирт, — палец ткнул в коротышку в черной треуголке. — Но вы уже знакомы! Ребята проводят вас до деревенских полей, но прежде вы пообещаете, что никому не расскажете, где провели сегодняшнюю ночь. Обещаете?

— Обещаем, — тут же выпалил Роланд.

— Обещаем, — сухо произнес Бойл.

— Вот и славно! Гейл, возьми мальчика, а ты старик, — рука Курда скользнула в складку красного пояса, — возьми эту серебряную монету, она для Роланда. Не знаю, найдете вы Конго-Тонго или нет, но пообещай, что не оставишь мальчишку без присмотра.

«Что-то много приходится давать обещаний в одно утро», — подумал Бойл, а вслух сказал:

— Не беспокойся, он мой внук, и я его не брошу.

— Роланд, малыш, — Курд повернулся к мальчику, — вас отведут в деревню к моей жене. Ее зовут Лаура. Она очень хорошая женщина, но не любит, когда маленькие дети не слушаются взрослых. Ты будешь послушным?

— Ага! — улыбнулся мальчик, казалось, в данный момент его больше интересовала небольшая серебряная серьга в ухе Гейла. — А разве ты не пойдешь с нами?

— Я? — смутился разбойник. — Нет. Посмотри вокруг! Здесь живут люди, доверившие мне свои жизни. Их будущее зависит от того, как я буду управлять нашей маленькой деревней. К тому же у меня есть ты. Я ведь всегда могу на тебя рассчитывать?

— Конечно! Вот увидите, дядя Курд, очень скоро я вернусь на своих ногах с большим ведром волшебной воды! — Роланд вытянул руки вверх, пытаясь показать размер ведра. — Вот таким!

— Надеюсь, очень надеюсь на это. Давай прощаться, смелый путник, — Курд протянул мальчику широкую мозолистую ладонь.

— До свидания, дядя Курд!

— До свидания, Роланд. Бойл, береги мальчишку!

— До свидания, Курд, — старик крепко пожал протянутую руку.

Их взгляды на секунду встретились, и Бойл понял, что смотрит в глаза другу. Другу, который никогда не предаст. Ему захотелось сказать что-нибудь доброе этому сильному и одинокому человеку, но Курд, словно почувствовав это, развернулся и зашагал прочь.

— Как быстро ты можешь идти, старик? — послышался из-за спины писклявый голос карлика.

— Гораздо быстрей, чем ты можешь представить, коротышка, — развернувшись ответил Бойл.

— Тогда вперед.

До границы полей они добирались по едва приметным лесным тропам. Из-за густого подлеска идти было тяжело, особенно карлику. Ветви даже самого мелкого кустарника так и норовили выцарапать ему глаза. Мирта это очень злило, и он непрестанно ругался.

На границе леса импровизированный отряд оказался около полудня. Остановившись у крайних деревьев, Гейл сказал:

— Бойл, дальше мальчика понесешь сам. Меня в деревне многие знают, а за голову каждого бойца Красного Курда обещана хорошая награда, — сказал он, снимая Роланда с плеч. — До дома Лауры вас проводит Мирт. Он здесь вроде шута — его любят.

— Сам ты шут! — обиделся карлик. — Я людям радость приношу и учу ненавидеть церковников. Я, может быть, больше Курда пользы делаю! Понял, ты!

— Цыц, — рыкнул Гейл.

— А я че, я ни че, — отпрыгнул в сторону, увернувшись от тяжелой оплеухи, Мирт.

Старик перевесил дорожную сумку на грудь и принял Роланда у Гейла. Мальчишка, просунув ноги в лямки сумки, обхватил старика за плечи.

— Уселся? — спросил Бойл.

— Уселся!

— Вот и отлично. Мы готовы.

— Тогда вперед, — скомандовал карлик.

— Мирт, не задерживайся в деревне надолго. Узнаю, что ты опять пьянствовал со своим дружком, доложу Курду, — донесся до них голос Гейла, когда они вышли из сумрака леса на освещенное Светилом поле.

— Вижу деревню! Я вижу ее, дедушка Бойл! — закричал Роланд, как только путники, перейдя поле, вышли на торговый тракт.

Бойл напряг зрение. Тщетно. Ничего кроме двух размытых пятен на горизонте разглядеть ему не удалось. К шестидесяти годам зрение стало подводить старика.

— Обычно отсюда видны крыши домов Гомеса и Дрейка, они стоят на самой окраине Ярви, — подсказал карлик и несколько раз подпрыгнул, надеясь увидеть то же, что и сидящий намного выше мальчик.

— Мирт, а почему это поле не засеяно? — спросил Бойл, окидывая взглядом огромные просторы нетронутой земли.

— Эти земли принадлежат Церкви. Разрешения на распашку полей стоят дорого и ни одна деревня не может себе позволить их купить, а сами они кормятся с церковного налога, вот и пустуют поля. Будь моя воля, взял бы я их священный Кайлот-майлот и порубал церковников в капусту, но сначала…

Роланд и Бойл с интересом слушали разошедшегося Мирта. А тот, увлекшись, бегал от края до края дороги и широко размахивая воображаемым священным мечом Кайлота, рассказывал и показывал, как он мечтает расправиться со священнослужителями.

Наблюдая за карликом, Бойл никак не мог решить, чего больше в этом невысоком мужичке: шутовства или истинной ненависти. Скорее, то и другое сочеталось в равной степени. А еще он подумал о том, насколько похожи религии разных народов.

Здесь, в Лидории, люди почитали святого Кайлота, пророка, пришедшего из-за Черных гор. По преданию, он ходил из деревни в деревню лечил людей и учил их мудрости бытия. Много чудес свершил он в землях Лидории и многих людей избавил от болезней.

Кайлот настолько прославился, что очень скоро у него появились ученики, а о его жизни стали слагать легенды. В те далекие времена Лидорией правил жадный король по имени Зорго. Узнав о чудесах, совершаемых Кайлотом, Зорго приказал разыскать и привести к нему новоявленного чудотворца. Кайлота быстро нашли и доставили в замок короля. Старый Зорго встретил его как равного. Два дня он кормил и поил гостя, ни в чем ему не отказывая, а на третий попросил о вечной молодости. Но Кайлот отказал королю в просьбе, сказав, что он не знает способа вернуть утраченную юность. Как бы ни упрашивал Зорго, какие бы ни предлагал подарки, чем бы ни угрожал, Кайлот оставался непреклонен. Тогда в гневе Зорго выхватил меч и вонзил в сердце Кайлота. После убийства король приказал вывесить тело над главными воротами замка со словами:

«Пусть каждый помнит, что он лишь кусок мяса, принадлежащий короне!»

Весть о смерти Кайлота вызвала небывалое возмущение народа. Вспыхнуло восстание — Великое восстание, как называют его теперь. Повстанцы, возглавляемые учениками Кайлота, захватили замок Зорго и вырезали всю семью короля с придворными, а его самого повесили на главной площади города.

Победив Зорго, ученики Кайлота стали править Лидорией. Они установили Народный Закон и сделали сердце, пронзенное мечом, символом новой веры. Веры в единого бога, проводником которого в Срединных землях стал святой Кайлот. Такова была легенда бытовавшая в Лидории.

Впервые услышав предание о Кайлоте, в порте Актур, Бойл вспомнил о Юсе, распятом на щите — ему поклонялись в Западных землях. Вспомнил о Зибаре, сожженном неверными на жертвенном костре — этот культ бытовал в Зеленых прериях, и о мальчишке Луде, утопленном в Южном море — ему поклонялись в Желтых песках. Меч в сердце, человек у столба и человек пожираемый огнем, распятье, мальчик с камнем на шее — эти ужасающие сцены стали священными для миллионов людей.

«Почему лик смерти служит главным символом всех этих культов? Почему оружие убийства становится священным?» — спрашивал себя Бойл. Спрашивал и не находил ответ.

Осознав, что Мирт больше не мельтешит перед глазами и не выкрикивает проклятья в адрес служителей Церкви, Бойл оторвался от размышлений и увидел причину столь резкой смены поведения карлика. Навстречу им двигалась телега, доверху груженая тяжелыми, сшитыми из дерюги мешками. Толстый рыжеволосый мужик в белой, расшитой золотом рубахе, вальяжно развалившись поверх поклажи, лениво погонял мулов.

— Кто это, Мирт? — почти шепотом спросил Роланд из-за спины Бойла.

— Потом расскажу, — шепнул карлик и сделал кислую мину, но уже в следующее мгновение широко улыбаясь побежал к приближающейся телеге.

— Полного вам дня, Сигруд Архиепейский! — Мирт церемонно расшаркался перед рыжим мужчиной.

Медленно, словно преодолевая неимоверное сопротивление воздуха, голова Сигруда Архиепейского повернулась в сторону застывшего в почтенном поклоне карлика. Ему понадобилось несколько секунд, прежде чем он сообразил, кто перед ним стоит.

— А-а, это ты, коротконожка, — в голосе рыжеволосого чувствовалась надменность, — опять идешь клянчить деньги у честного люда, мошенник.

— Что вы, ваша светлость, как можно? Я зарабатываю деньги лишь выступлениями да той малой милостынею, что подают добрые люди, чьи сердца наполнены состраданием к ближнему.

Бойл и Роланд следили за разворачивающимся действом с нескрываемым любопытством. Столь быстрые перемены в поведении карлика казались им невероятными.

— Ладно, ладно, старый плут, знаем мы ваши выступления, — Сигруд расплылся в самодовольной улыбке. — Выпороть бы тебя как следует, совсем распоясался. Того и гляди к разбойникам примкнешь.

— Как можно! В моем лице ваша светлость видит самого достойного и преданного сторонника великой и всемогущей Церкви. Пусть славится Кайлот!

Услышав последние слова карлика, Роланд не сдержался. Уткнувшись лицом в плечо Бойла, он захихикал.

— Пусть славится Кайлот! Я рад, что ты по-прежнему пребываешь в лоне нашей всемилостивой Церкви, — казалось, Сигруд не замечал стоящих неподалеку спутников Мирта. — Хочу, чтобы ты завтра непременно выступил у меня на дворе. Надеюсь, ты свободен?

— Почту за честь, — Мирт склонился в очередном поклоне, но, увидев, что Сигруд собирается пришпорить мула, выпрямился: — Ваша светлость! Постойте!

— Ну что еще, — лицо рыжеволосого выражало брезгливое недовольство.

— Не могло бы ваше превосходительство, в качестве аванса, дать несколько монет? Я и мои спутники хотели остановиться в таверне у Лауры, но нам не хватает буквально пары монет.

— Спутники? — удивленно переспросил Сигруд и подозрительно посмотрел в сторону старика и мальчика. — Кто такие?

— Бойл Амфидоли и его внук. Они идут к родственникам в Катар.

— В Катар? К родственникам?

— Да, мальчик болен, а в Катаре есть хорошие лекари, — не растерялся Мирт.

— Надеюсь болезнь не заразная, — нахмурился Сигруд.

— Нет, что вы, ваша светлость, парень просто не умеет ходить. Говорят, в Катаре живет лекарь, который может ему помочь.

— Ну что же, путь этот не близкий, — запустив руку в небольшой кожаный кошель, висящий на поясе, Сигруд извлек несколько медных монет и бросил к ногам карлика. — Держи. Завтра после полудня будь у меня на дворе. Дочурке младшей именины, так ты уж расстарайся.

— Не извольте беспокоиться, ваша светлость! — встрепенулся Мирт. — Счастливого вам пути!

Сигруд Архиепейский лишь пренебрежительно махнул рукой и пришпорил мула.

— Тьфу, ты! Вот зараза, — раздосадовано воскликнул Мирт, как только телега отъехала достаточно далеко. — Вы видели когда-нибудь более напыщенного индюка? Будь моя воля…

— Кто это? — прервал его Бойл, чувствуя, что тот готов разразиться очередной бесконечной тирадой.

— Это? — Мирт кисло улыбнулся и поправил съехавшую от частых поклонов треуголку. — Это Сигурд, сын деревенского старейшины, дурак и сволочь.

— А зачем тогда ты ему кланялся? — вступил в разговор Роланд.

— М-э-э… Понимаешь, отец Сигруда, старик Пиалонь, очень хороший человек. Он многое делает для деревни, но Сигруд не захотел идти по стопам отца. Несколько лет назад он снюхался с верховными жрецами Актура и получил должность главного соглядатая Церкви в Ярви — к великому позору отца и радости Красного Курда. Вот и приходится ему кланяться, чтобы не вызывать подозрений.

— К радости? — переспросил озадаченный Бойл.

— Конечно к радости. Главный церковный соглядатай Ярви так туп, надменен и тщеславен, что не видит ничего дальше собственного носа. Сигруд каждую неделю возит муку в Актур и думает: «Красный Курд не нападает на меня, значит, боится». На самом деле Курд не трогает его лишь потому, что половина муки в телеге принадлежит крестьянам.

— А вторая?

— Вторая? Вторая принадлежит Церкви. Впрочем, первая тоже. Святоши выпустили приказ, запрещающий деревням торговать зерном в обход Церкви. И вот, часть муки они забирают как налог, а часть скупают за гроши, а потом втридорога продают заморским торговцам. Ну а кто не подчинится… — Мирт вытаращил глаза, словно глубоководная рыба, и резко провел ребром ладони поперек горла. — Хана-башка!

Мальчик от неожиданности отпрянул в сторону.

— Не волнуйся, Роланд, — Бойл сердито глянул на Мирта. — Он просто шутит. Правда?

— Конечно, шучу, — расплылся в широкой улыбке карлик.

3

Ярви оказалась большим поселением почти на двести дворов. В основном это были невысокие бревенчатые срубы с соломенными крышами, обнесенные аккуратными, в половину человеческого роста, жердевыми заборами. Почти всю землю небольших крестьянских дворов покрывал плотный, едва колышущийся на легком ветру ковер зелени, сквозь прорехи которого нет-нет да и проглядывали упругие бока краснеющих томатов, иссиня-фиолетовые тела баклажанов и желтых упругих дынь. На многих дворах путники видели женщин и детей, собирающих урожай. Завидев Мирта, женщины приветственно махали рукой, а ребятишки радостно улюлюкали. Карлик в долгу не оставался. Шикарно раскланиваясь, он улыбался в ответ, не забывая представлять местных жителей спутникам.

— Радона, жена Секвоя, местного сапожника, — шептал он, расшаркиваясь в очередном реверансе.

— Берта, жена Акима, он пастухом у святош, — расплывался в широкой доброй улыбке Мирт.

Так неспешно, от двора ко двору, их процессия приближалась к центру деревни. Чем ближе они подходили к рыночной площади, тем просторней и красивей становились дома жителей, выше и толще заборные жерди, упитанней и холеней женщины и дети, хозяйничающие во дворах.

— Дедушка Бойл, я хочу есть, — прозвучал у самого уха старика шепот Роланда.

Бойл вздрогнул от неожиданности.

— Что? Ах, да… Мирт, далеко нам идти?

— А мы уже пришли, — ответил карлик.

Залихватски сбив треуголку на правое ухо, он махнул рукой в направлении ближайшего дома:

— Нам сюда!

Постоялый двор оказался старым массивным двухэтажным срубом с выцветшей под лучами Светила соломенной крышей. Войдя внутрь, путники почувствовали долгожданную прохладу. Пахло пищей и кислым вином. В просторном помещении, заставленном длинными деревянными столами, было малолюдно.

— Доброго дня, уважаемые господа! — громогласно произнес Мирт, едва успев перешагнуть порог. — Мое почтение, госпожа Лаура, да не перестанут люди посещать ваше богом избранное заведение.

Последние слова предназначались стоящей за прилавком женщине. Для хозяйки таверны она была молода, стройна и красива. На вид чуть за двадцать: темные волосы, убранные под металлический обруч, правильные черты лица, приятной округлости груди, широкие бедра.

— А-а-а! Это ты, мелкий пройдоха, жив еще? — улыбнувшись, поприветствовала она Мирта. — Опять пришел попрошайничать? Проваливай, давай отсюда! Мне попрошайки не нужны!

Лаура говорила грубо, но Бойл видел: карие глаза светились радостью.

— Спокойно, глубокоуважаемая! Я и мои друзья собираемся снять две комнаты в твоем чудесном заведении.

— А деньги у тебя и у этих двух голодранцев есть?

— А как же! — Мирт театрально вскинул руку вверх.

В следующее мгновение в воздухе засверкала большая серебреная монета. Взлетев под потолок, она на долю секунды замерла, а затем устремилась вниз в подставленную ладонь. За полетом монеты следили все немногочисленные посетители таверны. Едва монета скрылась в руке Мирта, среди посетителей послышался легкий вздох разочарования.

— Поднимайтесь наверх. Первая, вторая дверь направо. Я подойду, как только управлюсь тут, — удовлетворенно произнесла хозяйка.

Лаура еще не закончила говорить, а Мирт уже торопливо подталкивал спутников к лестнице на второй этаж.

Поднявшись на два пролета, карлик распахнул первую дверь и пригласил едва поспевающих за ним спутников:

— Ну вот, заходите, тут все просто: стол, скамья, две кровати и шкаф, белье вам Лаура выдаст. Печку топят только зимой.

— Сколько мы должны? — спросил Бойл, усаживая Роланда на кровать.

— Должны? За что? Вы про комнату? Успокойтесь. Лаура — жена Курда и денег с нас не возьмет. А весь этот цирк внизу мы устроили для постояльцев. Среди них могут быть соглядатаи Церкви.

— Дядя Мирт? А разве никто не знает, что тетя Лаура жена дяди Курда? — удивленно спросил Роланд.

— Нет, не знает. Кое-кто, думаю, догадывается, но предпочитает молчать. Курд и Лаура в Церкви не венчались, а совершили обряд в лесу по нашим правилам. Но вам это знать ни к чему, тем более…

В дверь постучали, и карлик, прервав монолог, поспешил открыть. В комнату проскользнула хозяйка с целой охапкой чистого белья.

— Мирт, бродяга вездесущий, как ты? — Кинув белье на свободную кровать, Лаура сгребла карлика в охапку, крепко прижав к пышной груди. Лицо Мирта залилось багровой краской.

— Вашими молитвами, госпожа Лаура, вашими молитвами, — отстраняясь, произнес он.

— Сколько раз тебе говорить, не называй меня госпожой, — притворно обиделась Лаура. — Ну, как он там? Здоров? Как в лагере обстановка?

— Госпожа Лаура, позвольте сначала представить вам моих спутников, — перебил поток вопросов Мирт, желая напомнить хозяйке, что они в комнате не одни, — Бойл Амфидоли и его внук Роланд. Курд просил приютить их настолько, насколько понадобится, и снабдить провиантом, если соберутся в дорогу.

— Очень приятно, друзья мужа — мои друзья. Располагайтесь, чуть позже я принесу обед, а сейчас позвольте нам с Миртом покинуть вас.

Лаура подхватила карлика под руку, и они удалились, оставив старика и мальчика наедине.

— А она красивая, — сказал Роланд, глядя на закрывшуюся дверь.

После обеда, передав Роланда на попечительство Лауре, Бойл отправился покупать тачку. Купить недорого тачку в деревне представлялось делом безнадежным, потому как лишнюю на дворе никто держать не будет, а рабочую за недорого не продадут. Бойл хотел пойти к мастеровым в центр деревни, но Лаура посоветовала прежде заглянуть к портному Аллу. Несколько месяцев назад у него умерла жена, и он принялся беспробудно пить, распродавая имущество направо и налево.

4

Вечером, расположившись у горящего камина, Роланд по обыкновению играл в камушки. Игра была незатейливой. Рассыпав с десяток мелких камней и назначив пару из них воротами, он по очереди загонял в них остальные. Лаура сидела рядом и неторопливо вязала, поскрипывая спицами. Игра быстро надоела Роланду, и он стал следить за тем, как ловко орудует спицами хозяйка таверны.

— Почему ты не играешь? — спросила Лаура, заметив, что за ней наблюдают.

— Надоело.

— Принести тебе игрушки Освальда и Роя?

— Спасибо. А где они сами? — поинтересовался Роланд.

— Ушли к моим родителям, погостить.

— Понятно, а можно еще кое-что спросить?

— Спрашивай, — Лаура отложила вязание.

— Я слышал историю вашей Церкви. Ученики Кайлота, возглавившие ее после его смерти, установили Народный закон, честный и справедливый, как же так получилось, что люди ненавидят Церковь?

Лаура наклонилась, приподняла голову Роланда за подбородок двумя пальцами, взглянула в глаза и сказала:

— А ты очень смышленый мальчик, Роланд. Уверена, тебе это не раз говорили. Ты прав. Сначала так и было: честный и справедливый закон для каждого, но прошло время, и ученики Кайлота умерли, а на их место пришли новые люди. Природа человека очень противоречива. Один герой может изменить мир, но за ним приходят те, кто жаждет наживы. Жадность и тщеславие — сильные стимулы, чтобы желать власти, а обычный человек не настолько смел и умен, чтобы идти против господ. Простые люди склонны уступать в малом, пытаясь сохранить хорошие отношения с окружающими. Этим и пользуются те, кто стремятся наверх. Они медленно запускают руки в общие дела, меняют законы, извращая их суть, и все настойчивей и настойчивей угнетают народ. Так случилось и с Народным законом: из закона для каждого он превратился в закон для избранных.

Женщина замолчала, пытаясь угадать, понял ли Роланд хоть что-нибудь из сказанного.

— Как же тогда быть? — спросил мальчик, грустно глядя на Лауру. — Неужели люди настолько глупы? Неужели они никогда не смогут жить в согласии?

Дверь отворилась и в комнату вошел Бойл, избавив Лауру от необходимости отвечать. Выглядел он довольным.

— Я нашел тачку. Хорошу-ую, — заявил он, дыхнув на присутствующих крепким перегаром. — Уф-ф-ф, ну и затейник этот Аллу, еле ушел от него. Пристал, как колючка карипаса: давай выпьем — поторгуемся; давай выпьем — обмоем покупку; давай по последней — немножко на каждую ножку. А потом заставил на тачке до постоялого двора везти. Благо сам тощий как жердь — кожа да кости. Я тачку внизу оставил, в стойле, не украдут?

— Нет, не украдут, — ответила Лаура, улыбаясь. — Вы, наверное, спать хотите? Я распоряжусь, чтобы вам постелили. А Роланда я намою, и сама уложу.

— Добро, — кивнул Бойл. — Роланд, ты воды не боишься?

— Нет, — удивился мальчик. — Чего ее бояться?

— Это ты по малолетству так считаешь. А я, брат, бывал в таких краях, где люди годами не моются, а только чешутся, и на тех, кто по собственной воле лезет в воду, смотрят как на сумасшедших.

— Не может быть! — воскликнул Роланд.

— В этом мире возможно все, мой маленький друг. Кстати, Лаура, а где Мирт? Куда пропал этот коротконогий балагур? Старик Аллу выдал в качестве скидки бутылочку отменного пойла, и я бы приговорил ее прямо сейчас в хорошей компании.

— Он будет утром, у него дела в деревне, — уклончиво ответила хозяйка. — Не беспокойтесь за него.

— Жаль, — разочарованно произнес Бойл, убирая бутылку за пазуху. — Тогда действительно придется идти спать.

Глава третья. Снова в пути. Пиар

1

Старик проснулся. В комнате было темно. Ему показалось? Или секунду назад, сквозь сон, он слышал детский плач.

— Роланд?!

Тишина.

— Роланд, я знаю, ты не спишь!

— Сплю, — сказал мальчик, и голос его дрожал.

— Что случилось? Почему ты плачешь?

Бойл поднялся с кровати, нащупал на столе огненные камни и масляную лампу. Чиркнув камнями над фитилем несколько раз, он зажег лампу. Комната наполнилась тусклым трепещущим светом. Сев на край кровати, старик повернул мальчика лицом к свету. Красные глаза Роланда были полны слез.

— Мальчик мой, что случилось? Тебе приснился страшный сон?

— Нет, — замотал головой Роланд.

— Ну а что? Ты расскажи, расскажи, тебе легче станет.

— Ма-а-а-а-ма! — заревев в голос, Роланд кинулся на грудь Бойла. — Ма-а-а-а-ма!

Старик прижал мальчика к груди и принялся гладить по голове. Они долго так сидели, прежде чем Роланд успокоился и рассказал Бойлу свою историю.

Это случилось прошлой весной. Хостия, мать Роланда, застала старших сыновей ворующими из кладовой сушеное мясо, заготовленное на зиму. Схватив метлу, она долго гоняла Гердиона и Палада по огороду, обещая рассказать о случившемся отцу, как только тот вернется с заработков. Отец Роланда был суровым человеком. За воровство он мог не просто задать братьям трепку, но и посадить в погреб на хлеб и воду на целую неделю. Не удивительно, что братья перепугались и попросили у матери прощения. Только вот история на этом не закончилась.

Вечером перед сном Роланд слышал, как братья о чем-то долго шептались, а на следующее утро они пропали. Целый день мать разыскивала их. Она обошла всех знакомых и соседей, но детей так и не нашла. Появились они только вечером, а следом за ними пришли монахи. Схватив Хостию, они увели ее к местному надзирателю в острог.

Утром Гердион и Паллад вновь исчезли, и на этот раз навсегда. Весь день Роланд просидел у окна, ожидая возвращения матери. Он видел, как сразу после полудня многие жители города спешили к деревенской площади. Мальчик подумал, что в деревню приехала ярмарка. Он любил ярмарки и ужасно обиделся на родных, оставивших его одного в праздничный день. Он так разволновался, что стоило закрыть глаза, как он чувствовал запах пряников вперемешку с ароматом свежеиспеченных пирогов. Вслед за запахами в голове появлялся шум гуляющей толпы, перекрываемый зычными голосами ярмарочных зазывал, приглашающих поучаствовать в веселых аттракционах.

Ближе к ночи в опустевший дом пришла тетя Кара — соседка. Женщина безутешно плакала. Ничего не объясняя, она собрала вещи и унесла Роланда к себе в дом. Роланд понимал: случилось что-то страшное: мать и братья пропали, но никак не мог взять в толк, как такое произошло, а тетя Кара не хотела ничего объяснять. Только три дня спустя, когда вернулся отец, Роланд узнал о том, что случилось в тот день.

В землях Голии, на родине Роланда, царил культ Семи монахов. Согласно легенде, много веков назад Бог спустился на землю и передал семи избранным власть над миром. С тех пор Семь монахов правили землями Голии. Правители считались бессмертными и бессменными. Другая легенда, бытовавшая в народе, гласила, что однажды в Голию придет колдун, который, свергнув монахов при помощи магии, дарует простому люду свободу. Не удивительно, что колдовство в Голии считалось одним из страшнейших преступлений и наказывалось смертью.

В тот злополучный день Гердион и Паллад, испугавшись гнева отца, по детской глупости отправились в монастырь с доносом на мать. Братья рассказали, что видели, как ночью она колдует над куриными потрохами. Их рассказ и лег в основу лживого обвинения.

Суд над бедной женщиной состоялся на следующий день. Хостия, не выдержав пыток каленым железом, признала все обвинения и попросила о пощаде. Судьи остались глухи к мольбам женщины. В округе давно никого не казнили за колдовство, и верховный судья посчитал за великое благо сделать из случая Хостии показательный процесс. Женщину подвергли обряду очищения огнем, а затем казнили на деревенской площади, вбив в тело сто остро отточенных деревянных прутов — таково было наказание за колдовство в землях Голии.

История тронула Бойла до глубины души. Старик почти не сомкнул глаз ночью. Успокоив и уложив спать Роланда, он долго ворочался в кровати, думая об испытаниях, выпавших на долю мальчика. Лишь под утро сон сомкнул его веки, но едва Светило, позолотив небосвод, заглянуло в окно комнаты, он вновь был на ногах. Умывшись из кувшина, старик спустился на кухню, где к своему удивлению, застал Лауру, хлопочущую у плиты.

— Доброе утро! — улыбнулась ему хозяйка.

— Доброе, — Бойл грузно опустился на скамью. — А разве у тебя нет помощников?

— Есть. Помощница. Рыжая Брунгильда, но сегодня она отпросилась. Давайте я вам позавтракать на стол соберу?

— Хорошо, — кивнул старик. — Я схожу разбужу Роланда, лучше нам выйти пораньше, пока не начало припекать.

2

Сразу после завтрака гости засобирались в дорогу. Лаура подарила Роланду несколько игрушек и набитый сеном матрас в тачку. От игрушек Роланд вежливо отказался, а вот матрас пришелся как нельзя кстати. Старик и мальчик, тепло распрощавшись с хозяйкой, с благодарностью приняли от нее небольшой тряпичный сверток со съестным. Наказав передавать благодарность Курду, а также, так и не появившемуся с утра на дворе, Мирту они двинулись в путь.

Тачка, купленная Бойлом накануне, оказалась на удивление выгодным приобретением. Сделанная из сухого пористого дерева, она практически ничего не весила. Ход у нее был легкий, а большие колеса скрадывали мелкие неровности дороги. Почти сразу после выхода из деревни Роланд, разморенный плотным завтраком и мерным покачиванием тачки, уснул. Бойл подумал, что это к лучшему: ночью мальчик совсем плохо спал.

Ощутив под ногами дорогу, старик вновь почувствовал себя одиноким путником, идущим за мечтой. Глубоко вдыхая аромат леса, Бойл ощутил прилив сил, который случался с ним каждый раз, когда он отправлялся в путь после постоя.

Ближе к полудню старика одолела усталость. Он уже делал пару небольших остановок, но теперь почувствовал необходимость в большом привале на обед. Удивительно, но за всю дорогу Роланд так ни разу и не проснулся, видимо ночные треволнения не прошли даром.

Конец ознакомительного фрагмента.