Повесть о Ядыгее и Аристотеле

Артемий Дергунов (2024)

В книге описываются события прошлого, когда люди ещё не знали, что Земля круглая, события времён, когда теория о том, что Земля круглая только начинала зарождаться. Двое героев решаются доказать всем людям, что Земля круглая. Но смогут ли они это сделать и что им придётся пережить? Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации

736 год до нашей эры, территория нынешнего Рима. Лето. Жара. Жара на всём сказывается, и расплавились у людей мозги. Похитили рептилоиды те же плавленые мозги, а новые вставили им в голову. Теми людьми с новыми, невиданными мозгами были учёные (так их прозвали в народе).

Собирали собрание учёные. Пишут:

«Всем учёным, коим 15 марта 1453 года, а позже украли и вставили новые мозги, явиться в восемь. Жду.

С уважением, татарский князь Ядыгей»

Смутились учёные, погоревали, и в след идущий день уж явились они по приказу Ядыгея, и думать думу стали долго, примерно пол-дня. Решили учёные вот что:

1. Рептилоидов сжечь

2. Бабаев сжечь

3. Мозги беречь

4. Устроить дополнительное собрание в след идущий день в час дня.

И разослали грамоты учёные всем своим товарищам с приказами, с указами и повелели им явиться в след идущий день, а иначе быть им с бабаями и рептилоидами.

Все явились по указу, и встал главный учёный важный-важный, как Пётр I, а маленький, стоит и стоит, чего-то вещает, что-то рассказывает, его в пол-уха и слушают. Стал говорить:

— Мы тут собрались не для сказочек и шуточек, не для басен, а чтобы решить вопрос глобального масштаба!

Засуетились:

— Какого, глобального?

— Эт чего такое?

— Кто его знает!

— А кто его знает?

— Чёрт татарский, Ядыгей!

— Ну и бред…

Зоболтались учёные. А Ядыгей громче:

— Земля круглая!

Запугались учёные, услыхали такие речи и убежали сразу в лес, попрятались там и больше их не видели нигде. Но не сдался Ядыгей, ведь ничто не испугает перед неизвестностью любознательного человека, да ещё такого, как Ядыгей, и отправился он в путь дальний, из Рима в далёкий город русский, в Гусь-Хрустальный.

736 год до н.э, Гусь-Хрустальный. Приехал Ядыгей. Но дался ему поход тяжко, приходилось ночи не спать, днями не есть, не пить, и приехал Ядыгей к людям и сказал им:

— Идите!

— Куда? Куда? — толпа засуетилась и не понимала, куда идти.

— Идите и узнайте, плоская ли Земля, круглая ли Земля. Идите и узнайте!

Послушались его люди, но те не вернулись больше в Гусь-Хрустальный никогда…

И совсем поник Ядыгей, не знал куда ему идти, что ему делать. И пошёл отчаянный Ядыгей обратно, решил то ли сдаться, то ли уйти в монастырь, но одно знаем, что пошёл он, думал, обратно, да оступился и пошёл другой дорогой, и дошёл Ядыгей-князь до самой Греции, до великих Афин, где не зря остановился.

734 год до н.э., Греция, Афины. Пришёл Ядыгей и удивляется. Не знал он про Русь красивую, что выстроится через 800 лет, не знал про Рим, который станет величеством и могуществом, и не знал о том, куда идти. Познав сейчас и увидев такую красоту Афин, поразился Ядыгей и думал тут жить, бездельничать, наслаждаться жизнью и познать дзэн. Не посчастливилось ему встретить некого мужика светловолосого в красно-белой рубахе с топором в руке и лицом, показавшемуся князю тогда странным.

Такому любознательному человеку, как Ядыгей захотелось узнать и познать мужика, ведь так интересно знакомиться с умными и хорошими людьми. И завёл разговор Ядыгей, стал спрашивать:

— Как ваши дела?

— Да

— Спасибо

И ушёл от него Ядыгей. Откуда ему было знать, что тем мужиком с топором в руке был сам Аристотель. Но сей Аристотель не тот, что учёный и мыслитель, а просто местный дурачок. Его имя и писали иначе, с усмешкой, «Ористотилем» был в народе афинского Аристотель.

Тяжко стало Ядыгею. Не видел он больше чудесных городов русских, Гуся-Хрустального, не видел он Рима, учёных своих, брошенных им в неизвестность. Поник, отчаялся великий князь Ядыгеюшка и впал он в хандру.

«Вообще треш. Что же делать мне теперь, когда все ушли, все бросили, когда я бросил всех, когда разбежались все и ушли от меня, когда остался я один, и единственный помощник мне — мои размышления, но и они от меня уходят и покидают они мои края, от одиночества своего без верного помощника их, что не помешал бы и мне самому…»

Конец ознакомительного фрагмента.