T.I.R.I.K.

Арсений Четин

Что вы считаете настоящей катастрофой? Цунами? Наводнение? Зомби-апокалипсис? А может то, что вас просто уволили с вашей работы?Катастрофа в этой книге – разрушенный озоновый слой над головами обычных людей, из-за которого происходят смертельные происшествия.Разные герои, разные обстоятельства, разные происшествия… и все это под одним смертельным небом.Текст сборника ранее был опубликован отдельными книгами.

T.I.R.I.K.: mercenarе story

— Нет, Пальмова, кто тебя учил стрелять?! — сказала я.

— Ну, раз ты у нас такой Ворошиловский Стрелок, то бери эту херотень сама! — ответила Пальмова.

— А давай! — сказала я ей.

Пальмова отдала мне гранатомёт.

— Сколько зарядов осталось? — спросила я у Пальмовой.

— 2 заряда, — ответила Пальмова.

— Дура ты! 4 заряда промазала, блин, — сказала я.

— Стреляй уже! — сказала Пальмова.

— Ой, девочки, не ссорьтесь, — вмешалась Ткачёва.

— Тебя вообще никто не спрашивал, — сказала Пальмова.

— Не мешайте, тетери! Я прицелиться пытаюсь! — крикнула я.

Я начала усердно целиться в крышу, пытаясь выцелить Тирика. Я не видела его, а защита от радиации у костюмов не вечная. Я выстрелила куда-то ближе к 4 этажу. Я сомневаюсь, что попала.

— Ладно, девочки, пойдемте от сюда. Мы тут полчаса уже стреляемся, а у нас только потери, — сказала Колбова.

— Мы Тирика еще не чирикнули, — сказала Пальмова.

— И что? Хрен с ним, бежим назад, — сказала Колбова.

— Давайте по лестнице к ним заберемся? — спросила Ткачёва.

— Ты и залезай, — сказала Колбова, — мы назад пойдем.

— Ну и идите! — возразила Ткачёва.

— Ткачёва, у тебя опять шило в одном месте? — спросила Колбова.

— Угомонитесь, идиотки! Я пытаюсь прицелиться, — сказала я.

— Да бежим уже! — сказала Пальмова.

Делать было нечего. Голова жутко болела, поэтому возвращаться было необходимо.

— Отступаем! — скомандовала я.

Наша четвёрка бегом направилась в сторону пожарных ворот школы.

Мы добежали до входа. Правда, перед этим Ткачёва попыталась залезть на пожарную лестницу, ведущую на крышу, но лестница взорвалась прямо у Ткачевой над головой.

Пальмова постучала в дверь. Перед тем как входить, я решила выпустить последнюю гранату из гранатомёта в крышу. Я отошла от двери и сделала выстрел. На этот раз я видела Тирика и целилась прямо в него. Я выстрелила. Блин, вроде попала! Я видела, что он отлетел от взрыва. Вот бы сходить посмотреть… Ладно, у меня нет на это времени. Я вбежала в школу. Двери за нами закрыли.

— Ну, как успехи? — спросил Снегирёв.

— Да так себе, — ответила Колбова.

Снегирёв всё понял по нашим усталым лицам.

— А где остальные? — снова спросил Снегирёв.

— Зимовать остались, — сказала я.

— Ясно. Ну, ладно, отдавайте гранатомёт, — сказал Снегирёв.

Я протянула ему гранатомёт.

— Ну, ладно, — сказал Снегирёв, — в следующий раз повезет. Можете идти к себе.

Снегирёв улыбнулся. Мы сняли защитные костюмы и направились на второй этаж.

Вы, наверное, ничего не поняли? В общем, начнём с знакомства. Я Дятлова. Я — главная из нашей группы. Наша группа занимается защитой учителей. Ну, как учителей… бывших. Защищаем… тоже сильно сказано. Сейчас они чем-то мутным занимаются. Ну, а за то что мы выполняем разные их задания они платят нам деньги. Поэтому чаще всего нас называют «наемницами». На втором этаже, во втором отделе наша территория. Мы сейчас туда и направляемся. На улице мы Тирика бомбили. Это такой гад, который всем нам мешает. Он сидит на четвёртом этаже со своей группой и вечно нам всем пакостит. Поэтому мы и предпринимали попытку отправить на тот свет его.

А вот мы и дошли. В нашем кабинете мы всегда поддерживаем порядок. Сейчас же он был чище обычного. Интересно, к чему это? Ладно, неважно. За учительским столом всегда сидит Арсений Борнер, его еще называют Борнер Младший, т.к. у него еще брат есть старший. Сеня — самый лучший из всех мальчиков! А еще он очень добрый, отзывчивый и никогда не злится. А вообще наш коллектив «наемниц» состоит из девочек. Ну и из Сени конечно, он теперь наш друг. Мы раньше кто в «Гиге» был, кто в «Фридоме».

— Ну, как успехи, Дятлова? — спросил Сеня при виде меня.

— Я же просила не называть меня по фамилии! — сказала я.

— Да ладно тебе, — ответил он, — она тебе очень идёт.

Я показательно надула губы, скрестила руки на груди и нахмурилась.

— А вот это тебе совсем не идёт, — сказал Борнер.

— Ладно. На счёт успехов: то их нет, — сказала я, — Пальмова дура, т.к. 4 снаряда впустую потратила.

— Да вы все там лохушки, — сказал Сеня.

— Говорит Борнер, который уже даже на револьверы оптику ставит, — вмешалась Ткачева.

— И что? Они мне просто с оптикой больше нравятся, — сказал Борнер, — они так красивее…

— Ладно, хватит, — сказала я, — я отдохнуть пойду.

Нет, вы не так всё поняли, он тут не главный. Просто я ни за что не хочу с ним ссориться.

Я зашла в учительскую и рухнула там на диван. В помещение зашла Пальмова.

— Рита, двигайся, ты не одна сегодня геройствовала, — сказала Пальмова.

Я молча пододвинулась к краю дивана.

Когда я проснулась, её уже не было. Меня разбудил Борнер Младший.

— Рита, вставай, — сказал он.

— Что случилось? — спросила я.

— Тебя учителя зовут. Им помочь там надо, — сказал Борнер.

— А обязательно этой помощницей должна быть я? — спросила, сами понимаете кто.

— Да, — сказал Борнер.

— Ну, блин, — ответила я.

Я пошла собираться. Я взяла свой аэрозольный пистолет. Не на улицу же иду, зачем остальное брать?

Кстати, эти аэрозольные пистолеты самое лучшее оружие на мой счёт. Они стреляют этой перцовой смесью в патронах, которую еще заправляют в одноименные баллончики. Этой штукой не убьешь конечно, но, блин, кто вам говорил что я собираюсь вообще кого-то убивать? Так вот, это пистолеты одним попаданием в лицо противника способны вывести его из дееспособного состояния на 40 минут. Этого как раз хватает что бы отвести его к уч. составу. Да, это они такие задания нам дают. Я если честно и сама не знаю, что они там делают с этими «подопытными». Ну, блин, если им за это платят такие деньги, то, думаю, что-то нехорошее. Ведь обычно хорошие деньги платят только за что-то нехорошее.

Итак, я спустилась к уч. составу. Когда мне уже дадут нормально отдохнуть?! Видимо, никогда.

Я прошла их 1-ый отдел и дошла до их отдела.

— Звали? — спросила я у Доводовой.

— Да, звала, — сказала она, — вы нужна нам для помощи по небольшим делам в нашей лаборатории.

— Лаборатории? А разве это у вас не суперсекретное место? — спросила я.

— Да, суперсекретное. Но вам туда можно, — сказала Доводова.

— Хорошо. Я всегда хотела увидеть, чем вы там занимаетесь, — сказала я.

— Следуйте за мной, — сказала Доводова.

Мы прошли с ней до железной двери, на которой была надпись «Х-154». Доводова открыла дверь. За дверью была еще одна дверь, но только побольше.

Далее шел длинный коридор. Там были какие-то ячейки с синими стёклами. Ячейки были пронумерованы. Я из любопытства подошла к одной из этих самых ячеек. В ней я увидела, что за синим стеклом находиться небольшая комната с множеством аппаратуры. В центре комнаты, скрючившись, лежал какой-то мальчик. А, я вспомнила! Мы его на прошлой неделе из «Фридома» выкрали.

— А что вы тут с ними делаете? — спросила я.

— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, — сказала Доводова.

Мы прошли по длинному коридору, а затем зашли в большое круглое помещение, с множеством непонятной мне аппаратуры и компьютеров.

— Червонов! Принеси камеру, натовцы просили им отправить отчёты по нашим последним экспериментам! — крикнула Доводова.

— У меня её Воронкин забрал, — сказал мужчина, сидевший за одним из компьютеров.

— Долбаный Воронкин! Его сейчас искать — всё равно что искать иголку в стоге сена, — сказала Доводова мне.

— Для начала сам стог найти надо, — сказала я.

— Ты права, деточка, — сказала Доводова, — эй, люди, кто-нибудь видел сегодня Воронкина?

— Я видел! — сказал Дядя Виталя.

Дядя Виталя — знает вообще всё в этой школе. Ну, по-моему всё. Что бы я у него не спросила — он всегда ответит. Он раньше завучем был.

— И где же он? — спросила Доводова.

— Он шёл на 3-ий этаж, к Хабаровичу, — ответил дядя Виталя.

— Екарный Бабай! — сказали мы с Доводовой в один голос.

— Ну что ж, деточка, придется тебе сегодня сходить на 3 этаж, — сказала Доводова, — наши заказчики ждут фотоотчёт сегодня, а иначе нам урежут наш гонорар. Найди Воронкина и забери у него камеру.

— Хорошо, я поняла. А вы в замен расскажете что вы тут делаете? — спросила я.

— Торговаться нехорошо, но раз уж ты сгораешь от любопытства — то что-нибудь обязательно расскажем, — сказала Доводова.

— Тогда я уже бегу! — ответила я.

Пока я возвращалась на свой второй этаж, я пыталась придумать план, по которому я попаду на 3-ий этаж к Хабаровичу. Как я пройду через территорию «Фридома»? Что мне делать с бандитами? Ладно, надо проконсультироваться с Борнером Младшим.

Я пошла до нашего кабинета.

— Сень, тут такое дело… Мне нужен этот… как его… а! Воронкин! Он сейчас на 3-ем этаже. Как по твоему мнению мне лучше туда попасть? — спросила я.

Борнер выглядел как-то печально, хотя и улыбался, как обычно.

— Отстань, Рита. Как хочешь так и пробирайся, я не хочу помогать тебе с этим вопросом, — сказал Борнер.

Неблагодарный! Да если бы не я… то его бы не то что у нас, его бы вообще не было! Так он еще и делает вид, что я ему тут никто! Почему??? У меня тоже пропадает настроение после таких слов.

— Что с тобой? Я же просто хочу поговорить с тобой, — спросила я.

— А я не хочу. И так каждый день трындим на твои темы. У меня настроения сейчас нет, — сказал Борнер.

— Да что с тобой? Опять про пулемет вспомнил? — нервно спросила я.

Арсений моментально прекратил улыбаться. Я заметила, что один его глаз начал дергаться. Кажется, я наговорила лишнего.

— Ладно, извини пожалуйста, — сказала я, — я не подумала.

Борнер мне ничего не ответил. На его лице я лишь увидела отвращение, ненависть и негодование. Дура, что я наговорила?!

— Ну расскажи, что случилось. Я тебе обязательно помогу, — сказала я.

Он снова ничего не ответил, только опустил голову.

Я решила спросить у других в чем дело.

— Аня, что с ним? — спросила я у Ткачёвой, находившейся в кабинете.

— Блин, если бы я знала… — ответила она.

Ещё больше проблем на мою голову.

Я снова подошла к столу Борнера. Его уже там не было.

Я зашла в учительскую комнату. Там, на диване сидел Борнер, скрючившись и обхватив голову руками. Я села рядом с ним и обняла его.

— Что бы там ни было, все будет хорошо, слышишь? — сказала я.

— Угу… — тихо ответил Борнер.

— Может всё-таки расскажешь обо всём мне? — спросила я.

Борнер покачал головой.

— Да почему? Ты думаешь что я буду смеяться, или что?! — спросила я.

— Ты будешь смеяться. Вы все только и умеете смеяться, — ответил Борнер.

— Я?! Ты не доверяешь мне? — спросила я.

Борнер ничего не ответил.

Нет, нет, это просто у него такое настроение. Когда всё решиться, то он будет снова собой. Надо только найти, что решать.

Я вышла из учительской и решила подойти к столу Борнера.

Его ноутбук был открыт. На экране я увидела сообщения его почты. Первым было отправленное им письмо по какому-то адресу. Читать чужие письма, конечно, не хорошо, но…

Последним его отправленным письмом было вот это:

«Привет, дед. Люди, которых ты отправил на вертолете доставить мой заказ с моим новым настоящим пулеметом, оказались полноценными идиотами, и, не побоюсь этого слова, даунами. Как можно было лететь в эпицентр солнечной радиации и не затонировать стекла вертолета от ультрафиолета?!?! Разумеется, они поплатились своим отсутствием мозгов жизнью. Твоя новая выдумка с пилотируемыми поставками, грубо говоря, шлак. Да, я понимаю, что ты хотел как лучше и надежнее, нежели с беспилотников, но в данном случае беспилотники оказались бы лучше людей. Твои триста тысяч ушли впустую. Я очень разочарован и расстроен.

С уважением, Арсений Борнер»

Так вот в чем дело!!!

И что же делать? Так… нужно ему найти этот пулемет. Или, может быть, просто заказать новый??? Да!! Но у меня есть только половина этой суммы… Пхех, да, такие деньги у меня из-за работы на учителей.

Надо поговорить с остальными.

— Ткачёва, я выяснила, почему у Борнера такое настроение, — сказала я ей.

— Так в чем дело? — спросила она.

Я рассказала ситуацию Ткачёвой.

— Ух ты… Но у меня только 50 тысяч… — сказала она, — ладно, возьми. Ему нужнее, наверное…

Ткачева покопалась в своей сумке и отдала мне деньги.

Я очень рада, что к нему не все равнодушны!

Я подошла к Пальмовой и тоже рассказала ей ситуацию.

— Ну, что сказать… — сказала она, — вот просто взять и отдать все свои сбережения какому-то Борнеру?

— Я поняла тебя, — ответила я.

— Да стой ты! Я не договорила. Я отдам половину, так и быть, — сказала Пальмова.

Я взяла её деньги.

— Благодарю. А ты не видела Воеводову? — спросила я.

— Она к «Гигам» пообедать ушла. Вернется через час, — сказала Пальмова.

— Час?! Но я не могу ждать столько… Мне еще на 3-ий этаж надо, — сказала я.

— Сожалею. Можешь попросить у Колбовой, — сказала Пальмова.

— Ты свихнулась?! Да они же с Борнером как кошка с собакой! — ответила я.

— Рита, ну ты же не глупая, придумай что-нибудь, — сказала Пальмова.

— Ладно, — сказала я.

Ткачёва и Пальмова просто герои! Правда, вот мы тут уже месяц, они за этот месяц заработали огромные суммы, а потом просто подошла я и сказала: «отдавайте». Они настоящие героини!

Я прошла в соседний кабинет, которым полностью владела Колбова. Я не знаю почему, но она всегда сидит одна. Она редко выходит из своего кабинета. В общем, замкнутая личность.

До Катастрофы они часто конфликтовали с Борнером. Почему? Да я и сама не знаю. Ненависть с первого взгляда, видимо.

— Чего пришла? — спросила Колбова.

Видимо, она тоже не в настроении.

— Я хотела бы поговорить об одной вещи… — сказала я.

— О какой? — спросила она.

Я рассказала ей всё как есть, не став врать.

— Ха-ха-ха… проваливай, я не дам этому белобрысому безумию не копейки, — сказала Колбова, дослушав мою историю.

— Почему «безумию»? — спросила я.

— А разве это не безумие, когда ты зарабатываешь деньги на родственниках и таких как ты, Ткачёва и Воеводова? — спросила Колбова.

— Каждый зарабатывает как может! — сказала я.

— Ну, по вам всем и видно, — сказала Колбова.

— Ты так-то одна из нас! — сказала я.

— Я не пользуюсь его «товарами», — сказала Колбова.

Мне больше не о чем с ней разговаривать. Я вышла из её кабинета и направилась в 203-ий. Я взяла свою винтовку и направилась к коридору, ведущему к лестнице на 3-ий этаж. Полученные деньги я решила убрать в свою сумку, которая осталась в кабинете.

Я попробую попросить недостающей суммы у Воронкина. Они с Сеней друзья, да и у учителей денег в несколько раз больше чем у нас вместе взятых.

Кстати, про недостающую сумму. Мне осталось всего лишь 50 тысяч.

Я дошла до нашего блокпоста у центрального коридора.

— Да ну! Сама Дятлова? — сказал часовой «Фридома».

— Да. Мне нужно на третий этаж, — сказала я.

— В психбольницу вам всем нужно, — сказа часовой, — но если очень хочется сначала на третий этаж, то с вас десятку.

— Хрен тебе, — сказала я.

Наемница с нашей части блокпоста молча подняла свой пистолет с глушителем и прицелилась в лоб часовому.

— Ладно, можете проходить, — испуганно сказал он.

— Спасибо, — сказала я.

Я быстро прошла до лестницы.

На лестнице я зарядила в свой обрез пулю.

Я дошла до третьего этажа. Там, у лестницы стояла жалкая группа бандитов во главе с Колобковым. Боже, как же я их всех ненавижу… да и не только я.

— О-о-о, да вы только посмотрите кто это к нам идет, — сказал Колобков.

— Дай пройти и останешься невредимым, — сказала я.

— Ничего себе, какая буйная, — сказал Колобков.

Я увидела как какой-то худой хулиган направил на меня ствол пулемета, который раньше принадлежал Борнеру Младшему. От этого мне еще сильнее захотелось убить каждого из них. Остальные бандиты прицелились в меня из пистолетов.

Конец ознакомительного фрагмента.