Странная девочка

Арсений Снегов, 2003

Одиннадцатиклассник Мишка Фрид увидел в автобусе девушку с необыкновенными, как у инопланетянки, глазами и долго не мог забыть незнакомку. Случайно встретив ее еще дважды, он понял, что судьба свела его с сестрами-близнецами, одна из которых жила в интернате для детей с психологическими проблемами. Почему красавица Лариса, в которую Фрид влюбился без памяти, скрывает существование своей сестры Алисы?

Глава 5

С этого вечера мысли о незнакомке буквально преследовали Фрида. Он понял, что почти влюблен в эту странную девушку. Но, будучи реалистом, Мишка понимал и другое: найти человека в огромном городе, не зная о нем буквально ничего, практически невозможно. Оставалось надеяться только на случай. Все-таки уже два раза именно случай сводил Мишку с этой удивительной красавицей! Так почему бы судьбе не смилостивиться хотя бы еще раз?..

А в школе близился конец четверти. На перемене к Мишке подошла восьмиклассница Саня Авилкина — невысокая, с копной черных вьющихся волос, очень энергичная девочка. Саня возглавляла редколлегию школьной газеты «Большая перемена».

— Вот ты где! — воскликнула Авилкина, словно бы Мишка от нее прятался. — Ну чего? Принес?

— Что принес? — не понял Мишка.

Он как раз собирался пойти с Парфеновым в школьный буфет. Денис, остановившись неподалеку, нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

— Как чего? — возмутилась Авилкина. — Фрид, у тебя что, память всю отшибло? Ты обещал рассказ написать в наш первоапрельский номер! Забыл, что ли?

— Черт! — сказал Фрид. — Вилка, представляешь? Забыл! Ты извини, а?

— На фиг мне твои извинения! — нахмурилась Санька, буравя Фрида маленькими черными глазками. — Мне рассказ нужен! Я всегда знала, что ты, Миша, безответственный, но должны же быть, не знаю… пределы какие-то!

— Вилка, да не парься ты так! — безмятежно произнес Фрид. — Напишу я тебе рассказ! Сегодня же и напишу!

— Михон, ну ты чего? — встрял в разговор Парфенов. — Хавать-то пойдешь? Или тебя не ждать?

— Сейчас! — сказал Фрид. — Подожди секунду! Ну все, короче? — обратился он к Авилкиной. — Решили вопрос?

— Ладно! — махнула рукой Авилкина. — Но чтобы завтра точно!

— Заметано! — ответил Мишка. — Парфен, двинули!

И приятели отправились в столовую.

–…Михон, тут такая маза! — сказал Денис, когда они с Мишкой уже заканчивали обедать. — Надо нам в концерте одном поучаствовать, типа, благотворительном. Это для раскрутки нужно. Там пресса будет, прикинь?

— Что за концерт-то? — поинтересовался Фрид, пальцами пытаясь извлечь из стакана оставшуюся на дне сушеную грушу — та все время выскальзывала. — Вот черт! — выругался он, поднял стакан и, запрокинув голову, отправил вареный сухофрукт в рот.

— Ну, это концерт такой… — начал отчего-то мямлить Дэн. — Ну, типа, спонсорский. Благотворительный, то есть.

— Про благотворительный ты уже говорил! — напомнил Фрид. — Давай короче, а то урок скоро!

— Ну, если короче, есть один такой интернат… — начал Дэн. — Такой… не совсем обычный…

— Для придурков, что ли? — поинтересовался Мишка.

— Во-во, типа того! — кивнул Парфенов. — Только не для придурков, а для детей с психологическими проблемами.

— Ну, ясно, — заявил Фрид. — Это которые под себя ходят.

— Никто там под себя не ходит! — разозлился Дэн. — Нормальные там ребята! Понимаешь, у них есть спонсоры, фирма одна богатая. И их директор, ну этих спонсоров, обратился к моему дядьке, чтобы организовать детям концерт. И уже журналистов пригласили, с канала «Культура». Они про этот интернат будут снимать сюжет. Ну и про концерт заодно. Там всего-то нам надо отыграть минут двадцать. Мы же не одни там будем! Понимаешь?

— Понимаю! — сказал Мишка. — Надо так надо. Какие вопросы?

— Ну и решили! — обрадовался Парфенов.

— А остальные-то знают уже? — поинтересовался Мишка. — Ну, Снегирь, Хас?

— Я им сегодня скажу, на репетиции! — пообещал Парфенов. — Надеюсь, они поймут, что это для дела нужно.

— Да поймут они, куда денутся! — заверил Мишка. — Ты не волнуйся, Парфен. Если чего, я тебя поддержу. Ну, навешаю им про «пиар», рекламу и все такое.

И ребята двинули на урок.

Очередная репетиция была в тот же день. Хасан ничего не имел против того, чтобы сыграть в интернате. Он сказал только:

— Ну чего же, святое дело! Им же скучно там, в интернате этом. Да и вообще…

— Да и вообще, благое дело у Аллаха зачтется! — высказался Снегирь.

Хасан покосился на Снегирева с подозрением: не издевается ли тот? И сказал на всякий случай, нахмурившись:

— Аллах тут при чем, а? Ты Аллаха не трогай!

— Да не трогаю я никого! — сказал Снегирь. — Просто я думаю: а вдруг псих какой на сцену бутылку бросит? Ну, мало ли чего им в голову взбредет, этим… психологическим!

— Да не бросит, не переживай! — заверил Парфенов. — Там же за ними следить будут надзиратели! В смысле воспитатели!

— А вдруг не уследят? — засомневался Снегирь.

— Ну, короче так, парни! — решил вмешаться в беседу Фрид. — Кончайте этот базар гнилой. Парфен же сказал — это для дела надо. Хасан не возражает. Я тоже. А у тебя, Снегирь, что, особое мнение?

— С чего ты решил? — Снегирев невинно уставился на Мишку. — Я как пацаны!

— Ну и заметано! — с облегчением произнес Парфенов. — Давайте тогда репетировать!

…Апоздно вечером, играя в «Контр-Страйк», Мишка вспомнил про обещание, которое дал Авилкиной. Фрид с сожалением вышел из игры и создал новый документ. Он еще понятия не имел, про что будет новый рассказ. Он стал думать про школу, учителей. Мишке казалось, что сюжет рассказа должен быть как-то связан со школьной тематикой. Он вспомнил вдруг про злосчастный урок физики: как ловко тогда Терминатор его подловил! Мишка понял, о чем будет его рассказ.

Он написал про киллера по прозвищу Терминатор. Этот наемный убийца в душе был добрым человеком. Просто жизнь повернулась так, что ему пришлось заняться таким грязным ремеслом. А на самом деле Терминатор мечтал всю жизнь делать что-нибудь полезное — лечить людей, например, или писать сказки для маленьких. Или даже работать директором школы. И вот киллер к середине жизни скопил много-много денег. Он порвал со своим бандитским прошлым, чтобы исполнить свою мечту работать с детьми. Он покупает диплом и приходит в обычную школу, где из него получается очень неплохой директор. Одно только удивляет учителей. Когда кто-нибудь из педагогов просит директора «разобраться» с особо непослушным школьником, директор машинально уточняет: «Разобраться — это, в смысле, убрать?» Но потом хлопает себя ладонью по лбу и говорит: «Ну да, конечно! Я вызову в школу его родителей!»

Закончив рассказ, Мишка перечитал его. Вроде получилось неплохо. Не гениально, конечно, но довольно забавно. И Мишка, довольный собой, скинул рассказ на дискету, а дискету бросил в школьную сумку и отправился спать.

Авилкиной Мишкин рассказ понравился. Они сидели в крошечной лаборантской, переделанной под редакцию. Саня только что с помощью старенького принтера распечатала принесенный Мишкой текст.

— Прикольно! — заявила она, прочитав рассказ. — Опять же на небольшой скандальчик тянет! Дураку ясно, кого ты имеешь в виду под киллером, который стал директором школы!

Авилкина обожала скандалы. Она придерживалась той теории, что хорошая газета — это скандальная газета. По этому поводу у Сани почти ежемесячно были конфликты с преподавателями. В газете «Большая перемена» появлялись время от времени острые разоблачительные материалы, которые далеко не всегда основывались на реальных фактах. Но Авилкиной было все нипочем. Если выяснялось, что ее очередное разоблачение — полная туфта, Саня без всяких проблем приносила через газету извинения. А в следующем номере снова печатала очередную разоблачительную статью.

— Мы работаем для читателя! — объясняла она своим помощникам, членам редакционной коллегии. — А читатели любят разоблачения! Значит, мы будем эти разоблачения им давать! А если ошибемся вдруг — так можно и извиниться!

Таким образом, за четыре месяца существования газеты изумленные читатели узнали, в частности, что:

— учитель физкультуры Антон Михайлович постоянно держит в своей тренерской комнатке бутылочку с коньяком, к которой частенько прикладывается на переменках, тщательно заперев перед этим дверь;

— завуч Калерия Викторовна, являясь родной тетей отличника из десятого «А» Степана Антонюка, постоянно завышает ему оценки по математике;

— в школьной столовой недокладывают мясо в котлеты;

— деньги, собираемые с учеников начальных классов на новые учебники, исчезают неизвестно куда.

Ну и так далее. Информацию Авилкина получала от многочисленных осведомителей, которые имелись у нее чуть ли не в каждом классе и даже, как говорили, среди школьной администрации. Малыши работали на Саньку за шоколадные батончики, ребята постарше — просто «из любви к искусству». Видимо, все они воображали себя жутко замаскированными тайными агентами. Конечно, многие учителя спали и видели, что газету, наконец, закроет школьное начальство, а наглая Авилкина будет поставлена на место. Но директор Павел Александрович не спешил почему-то признавать эксперимент с газетой неудачным. Мишке даже казалось, что все эти скандальные статьи Терминатора просто забавляют. Правда, по каждой такой публикации директор неизменно проводил собственное расследование и тут же принимал меры, если какие-то факты подтверждались.

Конец ознакомительного фрагмента.