Реинкарнация по-русски. Или московские приключения учителя литературы

Аркадий Теплухин

Это история о простом учителе литературы и русского языка. Так и прожил бы он жизнь скромного учителя, но случилось непредвиденное событие. Высшие силы дали ему возможность выиграть джекпот. В него вселилась душа убитого олигарха Верещагина.

Глава 3

С утра в пятницу, как и всегда по пятницам, Степан Куроедов крайне однообразно проводил свое утро. После обсуждения с соседом по площадке возможности наступления последнего апокалипсиса, он развалился на диване made in Беларусь. Взял книгу Гюрджиева: «Рассказы Вельзевула своему внуку» и стал вникать в вопрос — почему мальчишка Хассин называет людей «слизняками». Он не был философом, он был учителем литературы и русского языка в старших классах гимназии №18, но любил блеснуть выдуманным афоризмом или мыслью. Для этого даже обозначился блоггером и стал размещать свои мысли на различных сайтах и в социальных сетях интернета. Интернет заменял ему многое, даже жену. Он говорил об интернете так: «Я думаю, что интернет — это частичное физическое воплощение информационной Ноосферы. Пусть и примитивное, но все же. Можно подключиться к информационному источнику в любой момент и взять что — то нужное для себя, без промедления и своевременно и время поиска нужной мне информации сократилось в сотни раз».

Степан усиленно думал, а цветастый диван скрипел и пел пружинами под его тяжестью. Куроедов был крупным мужчиной, лет сорока, с открытым лицом. С покатым лбом с залысинами и жидкими белесыми волосами; с добродушным выражением лица и серыми внимательными глазами, которые он прищуривал, когда задумывался. Зрение он частично потерял — в баталиях с книгами и компьютером. Поэтому, на публике, носил очки марки HUGO, для показной значимости. Китайскую подделку. Многие вещи, которые он использовал — одежда, обувь, белье, были известных брендов, но брендов, изготовленных на фабриках Китая и Турции. Мечтал же он, как и многие граждане постсоветских стран, о люксовых дорогих вещах.

Читать становилось все труднее, сказывалось выпитое вчера на юбилее старого учителя. Провожали всей гимназией. Куроедов не был пьяницей, но выпить иногда любил. Особенно дорогой алкоголь. Но такое случалось раз — два в году. Вспомнив вчерашний вечер, проведенный в простом кафе, он фыркнул, вспомнив, что он там говорил и делал. «Да, нехорошо… Что подумали коллеги? Стоило ли мешать?». Он встал с разбитого дивана и сел за стол; вынул сигарету Кент и взял свою старую серебряную зажигалку. Чиркнул… Не зажглась. Потряс зажигалку, и запахло бензином. Чиркнул еще раз, и вспыхнула красный тюльпан пламени. Он чуть не обжег себе белесые брови. Закурил. Дым приятной волной ушел в Куроедова. На душе полегчало, и «жить стало веселее, жить стало интереснее». Позвал жену. Никто не ответил.

Жены дома не было, но она оставила на столе утреннюю почту — бесплатные газеты с рекламой и проспекты разных фирм. Степан открыл газету и стал рассматривать голую тетку с рекламой нижнего белья. Его сексуальные фантазии заиграли всеми цветами радуги. Нельзя сказать, что он был фанатом этого дела. Но, если предоставлялся редкий случай, он его не упускал. Идеалом женщины для него являлась Кэмерон Диаз, которая сыграла главную роль в фильме: «Очень плохая училка».

Квартира учителя была в панельной пятиэтажке. Записана на жену Ольгу Владимировну Куроедову. «Двушка» малого размера. Интерьер жилья не включал в себя ничего особенного. Такой ленивый интерьер. Обои небесного цвета, линолеум, протершийся в некоторых местах и целый сад декоративных деревьев и цветов — прихоть жены. Электронное вооружение квартиры состояло: из ноутбука, телевизора — панели Самсунг малой диагонали, холодильника, стиральной машины и соковыжималки. «Без излишеств» — как говаривал Куроедов. Однако сам мечтал о технике Аpple, ее новинках, гаджетах, планшетниках, мощном сервере. Только денег на новую аппаратуру не было. Зарплата учителя, сами знаете, какая. На этой почве, на безденежье, между супругами довольно часто происходили ссоры и недоразумения. Раз даже, жена отобрала деньги, которые подарили Куроедову сослуживцы на день рождения.

Степан часто задумывался о методах добычи денег, но кроме банальщины, как например, ограбить банк, ничего в голову не шло. Но иногда приходили светлые идеи и мечты. Была мечта перебраться в Россию, стать крупным учителем, гуру учебного процесса и получить «Большого Хрустального пеликана». Или, стать «Учителем года — 201..» в Алма — Ате; за это дают новую квартиру и машину, плюс, пятидесятипроцентную надбавку к зарплате. Учительское воображение уносило его еще дальше, в США. Стать «Учителем года в США». Деньги, деньги, господа, польются огненным дождем и сожгут прежнюю жизнь бедного учителя.

Из мира фантазий его отвлекли полицейские сирены за окном. Он спустил с дивана белые ноги, сунул в разваливающиеся тапочки и нехотя пошел к окну. Открыв половину окна, высунулся наружу. За окном была узкая улица с двумя рядами невысоких, подстриженных как эскимо на палочке, деревьев. Прошел быстрый весенний дождь, и в чистых еще лужах весело подрагивало солнце. Метрах в пятидесяти от дома собрались люди. Стояло несколько машин скорой помощи и полиции, образуя круг. В центре круга находился большой «Мерседес», как огромный черный жук, с распахнутыми дверями. «Кому-то не повезло», — подумал Степан. И был прав. Врачи склонились над человеком и быстро работали, мельтеша руками и медицинскими предметами.

От зрелища этой картины в груди у Куроедова вдруг поднялась волна страха. Кожа на руках покрылась пупырышками. Он прислушался к себе, пытаясь понять, что с ним сейчас происходит. Уши заложило как при спуске с горы. Со спины что — то зашипело. Он оглянулся и увидел то, что потом долго еще будет вспоминать с содроганием и ужасом. Посреди комнаты стояла бесплотная фигура большого человека. Наполненная как бы голубым инертным газом. Она переливалась слабым светом. Выделялись лишь человеческие глаза. Серые и смотрящие прямо на Куроедова жестко и внимательно. Он чуть не обделался. Степану стало плохо; ноги потяжелели и он застыл в ступоре; голова закружилась и затошнило. «Я тронулся? Да. Ну вот, дочитался Гегеля. Недаром жена говорит, что я шиза», — подумал он. И в это время, внутри себя, в центре головы услышал отчетливый начальственный голос:

— Здравствуй Степан Куроедов. Ты меня не знаешь, да думаю, и знать не захочешь. Одно прошу учесть сразу — я это не ты, раздвоенный. У тебя не раздвоение личности. Ты вполне нормальный, правда, зачуханный учитель. А я есть твое спасение и твой шанс на другую прекрасную жизнь. Меня зовут Дмитрий Сергеевич, вернее звали, черт бы их побрал! Меня только что подстрелили около твоего дома. И я уже мертв. Но не совсем. Заключил контракт с дьяволом или с кем там, не знаю. Расклад прост — меня опять отправили в наш мир и указали на тебя. Ты будешь носителем моей души. На сколько времени, я не знаю, но не надолго. Отказываться нельзя. Это твоя жизненная миссия и билет в другой роскошный мир.

Перейду к сути. Мы заключим договор. Ты сделаешь то, что я тебе скажу. А я сделаю тебя богатым и счастливым. Затем, оставлю тебя. И заживешь ты как король, нет, как Баффет. Не знаешь кто это? Стыдно. Это миллиардер миллиардеров. Гроза финансовых рынков, — Верещагин беззастенчиво врал, так как уже видел финал всей этой истории. Но сказать Семену о его будущем не мог, да и не хотел. Лишь в его серых глазах промелькнула дьявольская искра.

— Общаться будем просто. Ты будешь меня слышать, а иногда и видеть. Как? Потом скажу. Меня не сделали тобой полностью. Так что, нас будет двое. Возьмем все лучшее от тебя и меня. Хотя я весь хорош, а вот ты недотягиваешь до европейских стандартов. Иногда я буду тобой полностью, но ты об этом не будешь знать, твоя память просто отключится.

Куроедов все еще находился в прострации; он слышал голос, но не верил, что это говорят ему. Ноги застыли, стали бетонными, глаза округлились, и соображал он очень слабо.

— Тебе нужно время, что бы осознать происходящее и привыкнуть к твоей новой жизни. Вижу, тебя лучше пока оставить.

Куроедов замедленно опустился на узбекский пестрый ковер и мгновенно уснул.