Позывной «Доктор»

Арина Теплова (2024)

Я санинструктор. Тот, кто спасет жизни. Выносит раненых солдат с поля боя. Под обстрелом, в грязи, ползком под свистящими пулями. Главное — спасти. И да, я девушка, молодая любящая жизнь. Но я нужна здесь, в этом «пекле». И почему же этот вредный капитан Власов, военный врач-хирург не понимает этого? Что я могу принести пользу. Меня распределили под его начальство. Но мне кажется, что он ненавидит меня, за то что я женщина. Или же он испытывает ко мне другие чувства?

Глава 3

Услышав шаги позади и что кто-то вошел в палатку, Власов затянул очередной шов на коже раненого и громко проворчал:

— Ты как на тот свет за водой ходил, Мишка! Давай быстрее! Инструмент надо вымыть срочно.

— Куда вылить воду? — тихо спросила Наташа, застыв у входа в палатку.

Власов резко обернулся. У входа стояла темноволосая девушка, незнакомая. Он быстро окинул ее взглядом с ног до головы.

Стройная, молоденькая, в джинсах и светлой футболочке с сердечком, с ведром в руках. Волосы собраны сзади, лицо миловидное, с большими глазами.

— Какого хрена бабы в моей медпалатке?! Васильев! — гаркнул он так громко, что Наташа подавила в себе желание заткнуть уши руками.

— Он убежал к командиру, там что-то срочное, — объяснила она, не желая рассказывать ему подробности про тент на вертолет.

— Нафиг пошла отсюда! Я тебя не спрашиваю! — процедил Власов в ее сторону.

Его грозный вид, злющий взгляд и руки в перчатках все в крови были жутковатым зрелищем. Похож на громадного бешеного маньяка, который только что зарубил свою жертву.

Но Наташа хоть и казалась внешне слабой и девочкой-одуванчиком, но таковой по характеру не была. Иначе бы никогда не отважилась приехать сюда.

— Никуда я не пойду, — ответила она спокойно и холодно, проходя с ведром внутрь. Михаил просил ее принести воду, и она ее принесет. — Вам же нужна вода? Вот она!

Она поставила ведро рядом с Власовым на землю.

— Бля… Власов, шей скорее, я щас отрублюсь! — прохрипел лежащий на узкой походной кушетке мужчина, его голова была окровавлена.

Раненый был в грязи по колено, обнажен по пояс. Все его плечо и верх руки в крови. Власов в этот момент держал пальцами медицинскую иглу. Зашивал порванную осколком глубокую рану на плече пострадавшего.

Видя, что девушка и не собирается уходить, Власов зло сматерился и окатил ее мрачным взглядом.

— Сюда лей! — прикрикнул он на девушку, указав на небольшой пустой тазик, стоящий на табурете рядом.

Наташа снова взяла ведро и быстро вылила воду. Жестом Власов указал ей на умывальник, висевший сбоку.

— Руки хорошо вымой, поможешь мне, — приказал он таким свинцовым тоном, словно она его подчиненная.

«Хотя я и есть его подчиненная, Родионов так и сказал, — подумала Наташа. — Но мог бы и повежливей все же».

Вздохнув и решив не накалять и без того нервную обстановку, девушка отошла к умывальнику. Власов в этот момент кинул в таз с водой инструмент и сполоснул руки в перчатках.

— Перчатки надень, там в ящике, — продолжал командовать он. — Здесь придержи, чтобы ровно зашил.

Говорил он уже более спокойно и то и дело как-то подозрительно поглядывал на Наташу. Она молчала и выполняла все, что он говорил. Раненый, сцепив зубы, старался не стонать. Через несколько минут они закончили. Зашили, промыли рану. Наташа сполоснула снова руки и опять вернулась к мужчинам.

— Перебинтовать рану? — спросила коротко она.

— Ты умеешь? — приподнял брови Власов, уже отойдя от раненого, стянул окровавленные перчатки, выбросил их в корзину.

— Да.

— Бинтуй. На табурете в коробке бинты и марля, — бросил Власов через плечо.

Кивнув, она принялась за дело.

Спустя пару минут он вернулся к ней, придержал марлевый тампон на теле раненого, чтобы девушке было удобнее перевязывать. Наташа даже удивилась. Ведь может, когда хочет, и нормально себя вести. Ей даже показалось, что пока она помогала ему, он успокоился.

— Все, Лобачев, теперь в койку и спать, — сказал Власов, обращаясь к раненому. — Обезболивающее тебе вколол, вечером еще сделаю, пока рано.

— Спасибо, док.

— Давайте, я еще вам уши и лицо промою, — предложила Наташа, смотря на кровоподтеки на лице Лобачева. — А то вам неудобно будет самому.

— Ох, спасибо большое, — оскалился по-доброму солдат, поправляя ремень и штаны, которые чуть спустились.

— Главное, что слышишь нормально, так что не контузия. Заживет, — прокомментировал Власов.

Хотя он и говорил с раненым, его инквизиторский взор постоянно возвращался к девушке. Он как-то странно смотрел на нее. Когда она вернулась с влажной тряпочкой к Лобачеву, Власов хмуро поинтересовался:

— И кто ты такая? Откуда взялась? Местная, что ли?

Подняв на него глаза, Наташа окинула взглядом его высокую широкоплечую фигуру в светлом коротком медхалате, внизу виднелась футболка защитного цвета, солдатские свободные штаны и берцы. Взгляд жесткий, властный, хищный, немного с прищуром. Глаза какого-то непонятного светлого оттенка. Трехдневная щетина и темно-русые густые волосы, короткие, над висками выбриты. Губы сжаты в жесткую полоску, правильные черты лица, но словно высечены из камня. Такой точно может съездить по лицу.

Она обреченно выдохнула и решилась.

— На вертолете сейчас прилетела. Санинструктор, Родионов определил меня к вам в помощь, — быстро протараторила Наташа, инстинктивно чувствуя, что эта новость придется Власову не по душе.

Но надо было озвучить ему все наконец. Она видела, как брови Власова поползли наверх.

— Чего? — пораженно прохрипел он.

— Закончила военную кафедру мединститута, два года практики в частной клинике в Москве.

Пару секунд Власов молчал, видимо, не в силах поверить в ее слова. И его взгляд стремительно менялся и в итоге стал злым.

— А ну вон пошла отсюда! — прорычал он так громко, что у Наташи заложило уши.

Он указал рукой на приоткрытый тент палатки. В его горле сдавило от дикого возмущения, он даже прокашлялся.

— Не пойду. Меня назначили в вашу тройку, и я буду помогать вам, — ответила храбро девушка.

— Я с бабами не работаю, поняла?! — в бешенстве продолжал Власов, сжав кулак.

Видя его невменяемый горящий взор, Наташа немного попятилась.

— Это не вам решать! — уже вспылила Наташа. — И будьте добры, прекратите орать, вы что, нормально не можете говорить?

Он, видимо, хотел выкрикнуть что-то еще гадкое или угрожающее и даже открыл рот.

Но в следующий секунду закрыл его, сдвинул к переносице темные брови и надвинулся на девушку. Наташа даже струхнула на миг, снова чуть попятилась от него. Ей вдруг явственно вспомнились слова Алексея у вертолета о том, что Власов может и ударить.

Тут же среагировал раненый, выставив здоровую руку перед доктором.

— Э-э-э… Сашок, ты чего?! — одернул Лобачев его, видимо, боясь, что сейчас Власов выкинет что-то неприятное. — Успокойся!

Власов быстро откинул от себя руку Лобачева и продолжал надвигаться на девушку. Уже склонившись над Наташей и видя испуг в ее больших серых глазах, он замер над ней, как хищник над жертвой.

— Могу и тише говорить, но не с тобой, наглая проныра… — проскрежетал он таким зловещим низким баритоном, что девушка похолодела.

Вдруг он резко развернулся, отошел от нее на несколько шагов. Одним движением скинул медхалат, бросил небрежно на походную кушетку. И пулей вылетел вон из палатки, цедя на ходу:

— Ну, щас я ему устрою!

Отчего-то Наташа сразу поняла, что он направился к Родионову на разборки. Она глубоко пару раз выдохнула. Да, похоже, завхоз Алексей был прав. Этот Власов тот еще неадекватный индивидуум. И как с таким работать вместе? Если для него она только баба, а не медик.

Да еще и орет как бешеный по поводу и без.

После стремительного ухода Власова Наташа ощутила, как ее руки дрожат.

— Вы не обращайте на его крик внимания, — тихо сказал ей Лобачев, как будто пытаясь извиниться за бешеного доктора. — Он не всегда такой. Успокоится.

— Угу, — пробубнила девушка, очень сомневаясь в словах солдата. — Пойдемте, я провожу вас.

Наташа помогла раненому накинуть на обнаженные перевязанные плечи зеленую защитную футболку и встать. Проводила его до нужной палатки, удерживая его от падения. Он ухватился за ее плечо. Лобчева шатало, и он даже на миг потерял сознание, пока они шли. В блиндаж идти он отказался, заявил, что пока не стреляют. Девушка уложила парня на его койку в пятой палатке, накрыла одеялом и вышла.

Этот злосчастный день никак не кончался.

Она огляделась по сторонам. Было тихо, убивающие залпы прекратились.

Лагерь был в движении. Военные быстро поднимали упавшие палатки, убирали разбросанные от бомбежки вещи и утварь. Бегали туда-сюда мимо нее. Она пыталась разглядеть что-то в общем хаосе, возможно, кого-то ранили и нужна помощь? Но вроде раненых не наблюдалось.

Она не знала, что ей теперь делать. То ли снова идти к Родионову, то ли искать и собирать свой вещмешок, но куда его нести? Ей даже место еще не определили.

Единственное, чего она точно не хотела делать, — это снова идти в медпалатку.

Вернется этот дикошарый и опять будет орать. Надо было хотя бы полчаса от него отдохнуть и успокоиться.

Потому Наташа решила снова пойти к командиру. Доложить, что помогла заштопать солдата, и спросить, куда ей идти дальше.

Она приблизилась к палатке Родионова. Сейчас входной тент был высоко задран, а из палатки слышалась отборна ругань.

— Ты че, Ваня, решил меня наказать, да?! — кричал Власов. — За то, что я тебе тогда по морде съездил? Мстишь?

— Да сдался ты мне, мстить тебе еще! — огрызнулся в ответ Родионов.

— Тогда убери от меня эту бабу! Определи ее в другую тройку!

— Нет, я уже сказал тебе. Вяземцева будет в твоей в тройке. Так что угомонись!

— Не угомонюсь! Эта цаца городская! У нее на лице все написано! От нее толку здесь не будет!

— Прекрати, Александр! Она будет служить с тобой, и все. Это приказ. Если не согласен, то пизд…й из моего отряда!

Наташа замерла, услышав безапелляционные слова командира.

— Даже так? — глухо процедил Власов. — Из-за этой бабы ты с другом так?

— Да. И она не баба, а санинструктор! Такой же, как и ты. Не нравится — вали из моего отряда! Задрал ты меня, Саша!

Наступила пауза, и Наташа, так и продолжая слушать напряженный разговор мужчин, даже расцвела в улыбке. Естественно, не из-за того, что Родионов все же не изменил своего решения, а из-за того, что этот бешеный Власов словесно получил по зубам. Вот Родионов настоящий мужик. Сказал как отрезал. Или она, или вон!

— Ладно… Я тебя понял… — процедил, растягивая слова, Власов. — Пусть служит со мной. Она же первая сбежит!

— Ты это чего? Решил подставить ее, что ли? Даже не думай!

— Да надо больно! — хмыкнул Власов. — Она сама сбежит, как пару раз с нами на вылазку под пулями сходит. Она же баба! А они все трусливые как зайцы.

— Заткнулся бы ты уже, Саша. Надоел.

Они опять замолчали, и Наташа начала прислушиваться.

Неожиданно рядом с ней раздались шаги, и из палатки на нее вылетел Власов. Едва не сбил с ног и явно не ожидал увидеть ее здесь.

— Подслушиваешь, проныра?! — вспылил он, сверкая на нее бешеным взглядом.

— Я не… — начала Наташа лепетать, покраснев. И правда глупо получилось.

Он уже обошел ее и гаркнул через плечо:

— Со мной пошли!

Совершенно не ожидая, что он позовет ее за собой после той перебранки, что они устроили с командиром в ее честь, Наташа поджала губы. Посмотрела в удаляющуюся широкую спину Власова в зеленой футболке, штанах защитного цвета и несчастно выдохнула.

Как она не хотела идти сейчас за ним. Он был зол, унижен и явно не в себе. Сейчас порвет ее как Тузик грелку и отыграется за то, что она просто «баба».

Но приказ есть приказ. И ее страхи никого не интересовали. Потому она быстро последовала за ним, боясь думать о том, что будет дальше.