Может, встретимся завтра?

Аремид Шелко

Находясь в сегодняшнем дне, мало кто задумывается о том, что случится завтра, через месяц или через год, но когда, наконец, наступает переломный момент – «Завтра» – становится ясно, что многое было просто упущено или даже не замечено. «Сегодня» – это своеобразное явление эгоизма, которому в определённой мере подвержен каждый человек и под действием которого он невольно забывает о самом простом… И по итогу каждый, вспомнив милые моменты былого, захочет спросить: «Может, встретимся завтра?»…

Глава 2. Лишь пепел и обугленное письмо…

Побеседовав с Катей ещё немного, я вышел на улицу, чтобы прогуляться и проветриться, так сказать, обдумать её горькие слова и принять их. Да, мне было жутко тяжело, ведь с Элей было связано очень много воспоминаний, в основном счастливых и добрых, которые при малейшем их упоминании заставляли меня широко улыбаться и вставать на ноги даже в самый трудный и ненастный час. Как-никак именно она взяла роль моей первой любви или… влюблённости. Но мне крайне не хочется называть её какой-то жалкой влюблённостью, ведь между нами не было никакой наивности, свойственной неопытным парочкам.

Её смерть внесла в действительность диссонанс, из-за которого стало трудно воспринимать их за своё прошлое, но легко — за вымысел, очередную мечту, выраженную на страницах тайного дневника. И на плечах появилось ощущение, что что-то теряется и что-то важное уходит во мглу, куда нет мне входа. Может, я просто не хотел прощаться? Может, не хотел принимать слова своей сестры за правду? Пожалуй, примерно так себя чувствуют люди на похоронах…

Это загадочное явление можно сравнить с постепенным забвением. Или с резким пробуждением ото сна — не понимаешь, что происходит, так как сновидение буквально вылетело из головы, мгновенно. Ты не успеваешь моргнуть, как оказываешься в совершенно другом месте… другой вселенной! И есть два выхода: либо попытаться уцепиться за один крошечный кадр, несколько повреждённый, и пронаблюдать за вновь раскрывающейся картиной, либо оставить его позади и проснуться. Жизнь продолжится в любом случае, но только в первом в твоей руке постоянно будет карманный фильм, который никогда не сможет надоесть. Что же касается жанра, то он зависит напрямую от человека. У меня же была чистая романтика… драма… с печальным концом.

Начало фильма. Старая школа со скучными стенами, кабинетами и окнами. Из последних можно было лицезреть другое скучное и унылое явление — пасмурность, предвещавшую о скором дожде. А не много ли в моей жизни было дождя?

Прозвенел звонок, и дети вышли из классов в большой и просторный коридор. Все собрались в группы по интересам и начали обсуждать начатую на прошлой перемене тему. А главный герой, то есть я, стоял в стороне и наблюдал за происходящим. Мне было просто не с кем разговаривать, не с кем дружить. Маленький и скромный паренёк, оперевшись спиной о стену, пребывал в состоянии невидимости для людей, лица которых он не мог видеть в силу своего мировоззрения. Их закрывал красный крест, не дававший вспомнить как имя человека, так и его роль. Своеобразное обречение на одинокое существование. Очень грустно, не правда ли?

Но в этой беззвучной, безголосой толпе находились единицы, способные обойти этот барьер, созданный сознанием героя, кажется, ненавидевшем себя. В школе был лишь один человек, обладавший этой силой, благодаря которой ей удавалось, так сказать, существовать в маленькой вселенной главного героя. Да, это была она, красивая и энергичная девушка по имени Эля, простая и по-своему чудная, местами даже слишком добрая. Но даже так он оставался незаметным, полностью невидимым, будто не существовал вовсе. Может, он сам на себя надел тот крест?

Четыре часа и тридцать минут вечера. Парк. Шёл дивный и тёплый дождь, добавлявший некоторым цветам насыщенности. Например, траве, ярким вывескам, неоновым надписям на домах и, конечно, свету. Спокойная атмосфера расслабляла, позволяла дышать легко и не думать о мирских проблемах. Вместо приземлённых мыслей в его голове расцветали философские идеи, на глазах обраставшими загадочными и глубокими метафорами.

В то время моя душа сильно верила в существование призраков, Богов и прочей магии, а также она болела особой чувственностью и ранимостью, свойственным для подверженных подростковому синдрому. Отсюда и исходила философичность характера и большинства мыслей. А также — вера в собственное бессмертие. Забавно, что в итоге то, что должно быть по своей природе бессмертными, со временем погибло. Прискорбно. Иронично. Даже слишком иронично…

И вдруг мне захотелось прогуляться по моему любимому парку. Правда, он стал любимым для меня только из-за неё, из-за Элины, которая в любую погоду умудрялась вытащить меня из дома на прогулку по красочным живым аллеям, поражавшим ещё наивное и слишком живое воображение. Если мне не изменяла память, я, гуляя по ним, думал не только о смысле бытия и тайнах вселенной, но и о ней, такой же прекрасной, как и тропы созданных природой аллей. Экзистенциальный кризис сменился влюблённостью… Правду говорят, что любви по силу горы свернуть!

А дождь всё лил и лил. Небеса окончательно омрачились, став подобием сердитого божественного лика. И кто же на Олимпе был сейчас недоволен? Хотя на десятитысячную ложь, произнесённую на закате дня, может обидеться кто угодно…

— Артём, ты ли это? — послышался очень знакомый голос позади. Эти нежные и красивые, признаюсь, было тяжело не узнать…

Я остановился и повернулся, подняв взгляд с узора тропы, смиренно лежавшей под ногами. Передо мной стояла Элина, укрывавшаяся под зонтом от жуткого дождя. Она улыбалась, и улыбалась мне. Пожалуй, это была единственная хорошая вещь, произошедшая за сегодня. Но до конца дня оставалось ещё около семи часов, так что времени было предостаточно для того, чтобы случилось что-то доброе.

— Ну, да… это я… — невольно протянул я вполголоса в очень меланхоличном тоне. — А что такое?

— Нет, ничего, просто это немного странно и удивительно встретить одноклассника в парке, когда на улице такая ужасная погода! — промолвила она своим мелодичным и чарующим голосом.

— Да, погода не совсем радует, но даже так нельзя отрицать тот факт, что в ней есть очень много эстетичных сторон. Думаю, кто-то наверняка сейчас делает фотографии на профессиональный зеркальный фотоаппарат, чтобы отправить их на конкурс или пополнить ими свой альбом.

— А ты, значит, ценитель искусства? — на её милом, частично детском личике появилась волшебная улыбка.

— Не сказать, что я прям увлекаюсь искусством, но иногда предпочитаю остановиться на минутку и вдоволь насладиться им.

— Мне больше нравится не дождь, а необъятное небо с ярким солнцем и причудливыми облаками. Особенно на закате! Я, если мне повезёт застать такое небо на исходе дня, невольно забываю про ход времени!

Тогда мне повезло узнать, что у нас были схожие интересы, хоть и в совершенно противоположных сферах. Меня привлекала бесконечная грусть и тоска, а её — радость и свет. А ещё тогда я узнал, что в школьной форме отдалённо напоминал ей Константина…

И вдруг появилось сильное желание вновь пройтись по тем аллеям, по нашим местам, в которых оставили частички друг друга. Оно вытеснило все прочие мысли из головы, полностью заполнила разум. Мне не осталось ничего другого, кроме как отправиться туда. Это можно было счесть за прощание… Пускай так и будет. Если я не попрощаюсь хотя бы таким странным обрядом, то просто оскорблю её. А ведь однажды она услышала из моих уст обещание о том, что никогда не забуду её… Не поздно ли вспоминать?

И снова ноги вели меня по длинным оживлённым улицам, на которых в далёком прошлом слушал самую разную музыку, представляя окружение в выгодном себе ключе. Под один тип треков люди становились монстрами, косо посматривавшими в мою сторону, под другой целые здания начинали танцевать, окружая себя неоновыми линиями и надписями, а под самый мой любимый жанр за моей спиной вырастали огромные белые крылья, и я даже мог летать! Но, к сожалению, до небес не долететь за жалкие три минуты. Упав в сотый раз до меня дошло, что лучше вдоволь насладиться полётом на малой высоте, чем пытаться дотянуться к недосягаемому. Находилась ли в этом какая-нибудь философичная истина? Кто знает, в моих ушах звучала обычная музыка, а не шла конференция великих мыслителей во главе с Платоном и Аристотелем.

В этом кафе с милой и красивой вывеской «Little loft» я предпочитал перекусывать перед походами к репетиторам. Иногда мне доводилось встречаться там с одноклассниками, обычными знакомыми и даже недоброжелателями. Нет, с последними стычек не случалось, но злые взгляды, полные чистого презрения, присутствовали. И почему они так плохо относились к парню, который просто меланхолично ходил рядом, думая о своём. Он же ничего не сделал…

— О, Артём, ты ли это?! — послышался удивлённый голос спереди. — Ты так сильно изменился с выпуска! Я тебя узнала только по твоей татуировке на правой руке! Ты её в одиннадцатом классе сделал!

Слышал ли я его когда-нибудь до сегодняшнего дня? Трудно сказать, так как лица большинства людей в моих воспоминаниях скрывались за красными крестами. Интересно, а почему они пропали?

А окликнула меня девушка с уставшим и сонным лицом, длинными волосами голубого цвета. Присутствовали некоторые украшения: септум, два пирсинга на виске, а также линзы, изменявшие её радужку под стать аквамарину или лазури моря. Думаю, даже если бы не существовало того барьера в виде крестов и в те годы хорошо общался бы с ней, я в жизни не вспомнил бы её. Но, стоит признать, острые черты лица, маленький и аккуратный носик, слегка розоватые губы с немного опущенными уголками были весьма привлекательны.

Стойте, а ведь в параллели была одна особа, любившая нестандартный цвет волос и цветные линзы… И мне доводилось довольно часто общаться с ней.

— Извини, Марин, я тебя не узнал! Ты тоже очень сильно изменилась! — промолвил я, широко улыбнувшись.

— Ах, да, я начала увлекаться пирсингом, так что… — повела она плечами, чуть-чуть покраснев. — Но ты — совершенно другое дело! Сложно поверить в то, что человек может настолько сильно измениться. Скажу, пожалуй, банальную вещь, но ты стал не просто парнем, а самым настоящим мужчиной, вырос, если выражаться простыми словами!

— И это тоже, спасибо! — пробило меня на смех.

Да, в школьные годы я не отличался высоким ростом, который благодаря гласу медиа является чуть ли не эталоном мужской красоты. Странный факт, попавшийся мне на глаза ещё давно: некоторым девушкам просто плевать что на внутренний мир, что на грубую наружность, но вот рост — другое дело! Конечно, не мне осуждать чужие вкусы и предпочтения, но разве не глупо цепляться за подобную мелочь? Эх, и с чего эти мысли решили посетить меня…

— Так ты сейчас куда держишь путь? — спросила Марина, поправив непослушные голубые локоны, упавшие ей на лицо из-за лёгкого ветерка. Романтичненько вышло, ничего не скажешь!

— Иду в парк, что находился рядом с нашей школой. Дело в том, что я совсем недавно прилетел из другого города, и мне захотелось посетить все мои любимые места, в которых в детстве частенько проводил время. А ты куда шла? — спросил я чисто длят ого, чтобы не показаться грубым. Чистая формальность.

— Я просто прогуливалась в гордом одиночестве! — широко улыбнулась она. Обычно так говорят те, кто скрывает от посторонних свои больные места. Мне это было знакомо не понаслышке. — Можно составить тебе компанию? Извини, что навязываюсь, просто очень хочется узнать, как у моего старого школьного друга сложились дела!

Всегда ли она была такой оживлённой? Всегда ли проявляла такую общительность и такое неподдельное дружелюбие? Если мне не изменяла память, то Марина всегда сама начинала разговор. По крайней мере, когда мы вместе занимались школьным проектом по физике, она первая заговорила со мной. Имеется в виду не просто заговорила, а заговорила именно на отстранённые от науки темы. Сказать честно, тогда меня это даже удивило… но будет глупостью отрицать то, что я был рад этому. Забавно, и сейчас во мне расцветала подобная радость…

— Буду только рад поболтать! — ответил я с лёгким вздохом и слегка призадумался. Можно ли поделиться с ней своим переживанием? Своей бедой? — Правда, сейчас я немного грустный…

— Из-за чего же, если не секрет? — тут же поинтересовалась она. У неё была привычка помогать каждому, и было совершенно неважно связана проблема с домашней работой или безответной любовью.

— Катя рассказала мне про то, что случилось с Элей.

Марина, как никто другой, прекрасно знала моё отношение к ней. К тому же она, можно сказать, являлась свидетельницей нашего c Элиной романа. Никто не сможет понять меня лучше неё…

— Снова ты задумался! — послышался мелодичный голос Эли. Он частенько доставал меня из глубоких раздумий, а ещё… пробуждал… Странно, что я так и не начал слышать его в своих снах.

— Ах, да… прости… — слегка поднялись уголки моих губ, изобразив таким образом лёгкую улыбку.

— Это же какая идея укусила тебя, Константин, что ты каждые пять минут начинаешь смотреть в пустоту? — посмеялась Эля, сделав маленький глоток чая.

И почему она до сих пор продолжала называть меня именем знаменитого экзорциста и борца с созданиями преисподней? Да и из общего у меня с ним был только строгий костюм чёрного цвета и белая рубашка. И ещё, возможно, причёска отдалённо напоминала его. Не мало ли сходств для того, чтобы говорить о нашей схожести? И это не похоже на сравнение напитков по вкусу, всё действие происходит будто бы на поверхности или вовсе на высоте в десять-двадцать метров! Быть может, ей просто нравилось называть меня таким образом.

Что-то часто в последнее время за окном льёт дождь. Вот он и наводит на меня соответствующую атмосферу и соответствующие мысли. Дождливую и угнетённую! — вздохнул я и откинулся на спинку удобного стула.

Мы находились в уютном кафе с довольно интересным и необычным названием. Вызывала интерес, как оно, пожалуй, и без уточнений понятно, не только внешняя часть, но и внутренняя — интерьер, имевший только яркие нежные тона, напоминал на зону отдыха в какой-нибудь галлерее современного искусства из-за стен, усеянных абстрактными и просто забавными позитивными картинами. Также в общий стиль, полностью связанный с абстракциями, вписывался бар, где, собственно, и делались все заказы. Тут и становится понятно, что это заведение является кафе отчасти. Но объясни это людям, которым намного проще называть его простым словом «кафе», а не сборной солянкой из слов «паб», «бар» и «кальянная». Да и атмосфера соответствовала кафешке в треугольном здании на краешке улицы, а не знаменитом месте для вечерне-ночного времяпровождения. Да, только я умею загибать так с описаниями! Начинать одной стороной, а потом находить абсолютно не гармонирующую с ней и расписывать уже её!

— Шучу… просто внезапно задал себе банальный и глупый вопрос: «Почему мы вечно одиноки?» — сказал я осмотрев других посетителей. Подавляющее большинство людей сидело по-одному и занималось своими делами: работой на ноутбуке, чтением книги, записями в тетради, смотрением в пустоту, что можно было назвать пребыванием внутри себя, среди своих мыслей. — Идея заключается в том, что сколько бы нас не окружало людей, мы все равно остаёмся в чём-то одиноки. Не во всём, конечно, но всё же. И с этим ничего не поделать!

— И ты думал об этом, смотря на частички чая в своей кружке? — удивлённо нахмурилась она, продолжая улыбаться.

— Да, ведь мы пьём чай, когда нам хочется тепла, а тепло — это для человека самый настоящий уют, а уют, в свою очередь, обычно пробивает человека на душевные разговоры. Тут и появляется одиночество, о роли которого я только что и размышлял.

Тем временем дождь барабанил в окно. Кажется, уже в четвёртый раз в моём важном воспоминании имеется непогода? Забавно, даже очень! В то время я и не догадывался о том, что в этих каплях, стекающих по окну может быть столько чувств, эмоций, даже тайн. Тогда для меня они несли только грусть и лёгкую печаль, а ассоциировались с прислонившейся к стеклу девушкой, сидящей на подоконнике, и по щекам которой пробегали горькие слёзы. Сейчас же моя душа чувствует всю глубину дождя, весь спектр эмоций, который он дарит, и способна даже легонько улыбнуться ему. Кажется, мы с ним просто стали лучшими друзьями, знающими о друг друге совершенно всё.

Глупый был, нечего сказать. Тогда многое прошло мимо моих глаз, даже следы её чистой любви ко мне, хотя временами она чуть ли не прямым текстом говорила мне о своих настоящих чувствах. Помнится, когда я спел и сыграл для неё на гитаре очень романтичную и красивую песню, Эля чмокнула меня в щёку. Очень нежно, ласково и мило! Но мне почему-то, даже с учётом этой характеристики, въелась в голову мысль, что это был не более чем дружественный жест, хотя явных причин думать в таком ключе у меня не имелось! Наверное, это просто особенность моего и без этого странного характера…

Стоит признать, Элина обладала огромной и очень сильной волей, не позволявшей ей отступить даже на миллиметр, поэтому она толком не зацикливалась на моей наивной холодности в самом начале наших отношений, довольно быстро перешедших во что-то очень сложное, чего, как мне казалось в то время, никогда со мной не произойдёт.

— Как же всё сложно с тобой! — посмеялась Эля, и в этот момент за окном промелькнула молния и прогремел гром. — Никак не могу перестать удивляться тому, что у тебя на ровном месте может появиться сложная философская мысль!

В этот момент атмосфера в кафе резко изменилась. Посетители стали тише, а в колонках начала играть медленная легкая музыка, написанная просто с душой, с любовью. Не знаю, было ли это подстроено или является совпадением, но песня была именно про океаны. Это выглядит очень странно, если учитывать то, что спустя столько лет наши недоотношения, происходившие в то время, я начал ассоциировать с океанами.

Её взгляд скользнул вниз, края милых губ чуть опустились, вобрав в себя вдумчивость. Она что-то хотела мне сказать, но боялась, сомневалась, а я, сидя прямо перед ней, этого не видел. И как такой бесчувственный человек мог хотеть писать классную музыку? Эля, поправив непослушные локоны, медленно и очень нежно провела пальцем по краю стакана, а затем…

— Артём, ты мне нравишься, как парень. И… кажется… я люблю тебя…

Я помню тот день, как будто он был только вчера. Но на деле прошло около двух десятков лет, за которые та фраза, произнесённая красивым тонким голоском, удивлявшим своей мелодичностью, обогнула планету не один раз. Если прислушаться, то можно услышать её вновь, а если остановиться, на мгновение закрыть глаза и открыть их через несколько минут — оказаться в том дне в качестве зрителя. Всё равно что смотреть сериал…

И с ней больше не поговорить об этом, остаётся только трепетно беречь эти воспоминания. Как жаль, что их нельзя превратить в какой-нибудь диск…

— О чём думаешь? — спросила меня Марина, оторвав от просмотра прошлого.

— Вспоминаю, как мы с ней познакомились, как впервые встретились, как впервые поцеловались… — ответил я, проводив взглядом прошедшую мимо влюблённую парочку. — Только не надо о том, что прошлое не вернуть. Всё мы об этом знаем, всё мы понимаем… Надо просто попрощаться…

— Вы с ней так и не встретились после того дня, когда решили расстаться… — тяжело вздохнула она, подперев подбородок рукой.

И сейчас мне было очень жаль, что упустил шанс ещё один раз прогуляться с ней по этим аллеям. Так бывает в жизни — начинаешь бегать во все стороны, когда уже слишком поздно и ничего не сделать. Не обдуманно моргнул, и бесценный момент бесследно исчез, оставив довольствоваться тусклым, блеклым эхом самого себя.

— «До завтра…» — сказала Эля тогда, но на следующий день я так и не написал ей, а она — мне. Странно вышло… — промолвил я, стиснув зубы, и разлёгся на мягкой зелёной траве, закрыв глаза.

В такие моменты хочешь — не хочешь, но в любом случае сливаешься с природой. Ветер подхватывает твои мысли, твоё сознание и уносит их далеко-далеко, звук листвы, пения птиц, шороха травы заполняет внутренний мир первозданной гармонией, дарующей ясность и прозрение, а прикосновения тёплых лучей расслабляют тело и даруют душе безмятежность.

— Мне безумно нравятся твои светлые волосы! — прошептала Эля очень нежно и ласково.

Я открыл глаза и увидел далеко не её. Надо мной стояла Марина, которой, наверное, уже надоело вспоминать вместе со мной мой роман. А ведь мы изначально хотели распростись друг друга о том, куда нас занесла Чертовка-Судьба, что нам удалось сделать за то время, а что не удалось. Грубо, Артём, грубо…

— Прости, я опять задумался! — посмеялся я, протерев ладонью слегка уставшие от солнца глаза, и медленно перевёл себя в сидячее положение. — Просто очень тяжело признать то, что такого близкого и дорогого человека больше нет в этом мире…

— Понимаю, — промолвила Марина и села рядом, — мне тоже очень грустно из-за этого. Как-никак с ней связаны почти все мои воспоминания! Детский сад, школа, частично университет — везде и всегда вместе, лучшие подруги…

— Она рассказывала мне о том, насколько вы в детстве были дружны, а ещё как дурачились и играли.

— Славное было время, беззаботное! Мы не подходили не под один шаблон маленьких девочек: не горели желанием получить новую куклу или розовое платье, не играли в принцесс, не болели культурой волшебных миров — мы предпочитали примерять на себя роль супергероев!

Об этом тоже Эля рассказывала мне, и рассказала во всех подробностях, благодаря чему мог без особого труда представить во всех красках те деньки, даже отправиться туда и стать зрителем в первом ряду тех прекрасных, но иногда грустных историй.

Было очень солнечное летнее утро. Приветливые лучи света украдкой пробирались в комнату через одну-единственную щёлочку между закрытыми шторами, которые потихоньку колыхались по велению лёгкого ветерка, проходившего через приоткрытое окно. Маленькая Эля нежилась под тёплым одеялом, наслаждаясь прекрасными сновидениями, что подарил ей Морфей.

Но внезапно шторы резко распахнулись, и яркий утренний свет упал ей прямо на глаза, разогнав остатки сказочного сна с эльфами, принцессами, рыцарями и, конечно, внушающими ужас величественными драконами.

— Просыпайся, доченька! Пора вставать! — сказала мама и подошла к кровати Эли, после чего аккуратно села на край и чмокнула её в щёку. — Просыпайся, а то пропустишь завтрак!

— Ну, мам, дай мне нормально поспать! — начала отмахиваться девочка. — Я хочу досмотреть свой сон!

— Эль, на дворе уже одиннадцать часов, а ты ещё спишь! Так же можно целый день пропустить! Ладно, ты пока просыпайся, я буду ждать тебя на кухне — ласково промолвила мама, после чего вышла из комнаты.

Эх, если бы взрослые хоть иногда да видели такие же сны, какие видят маленькие детишки в возрасте десяти-одиннадцати лет, то, пожалуй, они бы разрешали своим чадам провести в стране грёз Морфея чуть больше времени. Но, к сожалению, волшебство в их жизни давным-давно закончилось, и из-за этого им временами трудно понять тех, кто встречает его всегда и везде.

Внезапно Элю осенило, хотя трудно назвать озарением мысль, мирно проплывавшую мимо, но она всё-таки подтолкнула её к пробуждению. «Одиннадцать часов. А встреча с подругой ровно в час. Это получается, что через два часа я должна приехать к ней» — мысленно проговорила девочка очень медленно и сонливо. Спустя секунду до неё, наконец, дошло, что могла очень сильно опоздать. Она силой воли отбросила сон в сторону, после чего резко встала с кровати и принялась в сильной спешке собираться.

Да, у неё были некоторые проблемы с тем, чтобы успевать вовремя, и это распространялось не только на встречи с друзьями, но и на школу, дополнительные занятия и работу по дому. Эта вечно весёлая и игривая девочка постоянно ничего и никуда не успевала, хотя её мама славилась своей пунктуальностью как в семье, так и на своей работе. Иногда дети «слегка» не похожи на своих родителей!

— Мам, почему ты меня не разбудила?! — возмутилась Эля, пройдя на кухню и взяв свой завтрак, который уже начал остывать. — Я так могу опоздать к Марине в гости!

— Милая моя, я пыталась, но ты постоянно отмахивалась! — посмеялась Мама и положила на тарелку своей дочери хлеб с арахисовой пастой и кусочками банана — любимый десерт Элины. — Ничего страшного, ты успеваешь, так что не торопись и позавтракай хорошенько!

Но разве может человек, приходивший вовремя лишь по самым важным праздникам, то есть очень редко, принять эти слова? Конечно, нет! Эля так сильно торопилась, будто опаздывала на собеседование в самую богатую компанию мира или… на спасение мира, которому нужен герой!

Закончив с очень сытным завтраком, в который входил её любимый десерт и омлет с ветчиной и сыром, она побежала на улицу, конечно, не забыв надеть свой супергеройский костюмчик, состоявший из милой шапочки-маски красно-жёлтого цвета и плаща с точно такой же расцветкой и молнией по центру. Эля помчалась через дворы, усыпанные бриллиантовой росой, к нужной остановке, параллельно здороваясь со знакомыми старушками, дедушками и ребятами, с которыми иногда играла.

Наверное, вряд ли найдётся среди этих старых домов человек, который бы не знал об этой девочке, любящей примерять на себя роль героя комиксов. Она всегда приходила на помощь, всегда разрешала все конфликты, всегда улыбалась и сеяла добро. По детским меркам это и значит быть супергероем! Правда, к сожалению, когда-нибудь да попадаются юному голосу справедливости ситуации, в которых не достаточно наличия желания помочь или спасти.

Буквально за следующим переулком компания, состоявшая из трёх парней и двух девушек, издевалась над своим сверстником из-за того, что у него был нестандартный, малиновый цвет волос. Маленькая героиня, не впадая в долгие раздумья, тут же направилась в их сторону.

— Что плохого он вам сделал?! — крикнула она, когда до них осталось пара метров. — Неужели нельзя разрешить всё словами?

— О, смотрите, ещё один фрик! — выкрикнула девушка, имевшую азиатскую внешность. — Девочка, ты не заблудилась случаем?

— Я пришла как раз туда, куда должна была прийти по своему долгу супергероя! — гордо промолвила Эля, встав в геройскую позу.

Но ребята вовсе не испугались, а все вместе, в один голос рассмеялись. Для них уже давно не существовало ничего фантастического, как и геройского. Может, они выбрали для себя чёрную дорогу злодеев и негодяев, от того и было им смешно при виде тех, кто выбрал дорогу справедливости и добра.

— Отпустите его! Хватит над ним издеваться, он же ничего вам не сделал! — крикнула Эля и сделала пару маленьких шажков в её сторону, тем самым значительно сократив расстояние. — Разве это нормально так издеваться над человеком?

— Сгинь отсюда! — грозно сказал один из парней тому юноше с малиновыми волосами, отпустив его, после чего тот убежал прочь. — Ну, что наш дорогой супергерой, как планируешь отстаивать свою справедливость? — сделал негодяй два шага по направлению к ней и, как только оказался на расстоянии вытянутой руки, присел на корточки, чтобы быть с ней на одной высоте.

— Герои всегда побеждают зло! Ты что, не знал?! — рассмеялась девушка с азиатской внешностью.

После этой насмешки Эля замахнулась и ударила парня по челюсти. Если бы они находились какой-нибудь ролевой игре, то в тот момент выскочила бы надпись «нанесено 0 единиц урона».

Он немного покачал головой в знак понимания, после чего схватил девочку за её плащик и жестоко сорвал его.

— Отдай! — тут же крикнула она, начав тянутся к своей вещи.

— Нет, не отдам, я лучше проучу тебя! — твёрдо сказал парень и принялся рвать на кусочки этот плащ, являвшимся маминым подарком Эле. Ей оставалось только наблюдать…

Превратив незаменимый элемент образа супергероя в клочья, он бросил остатки перед девочкой, а затем ушёл вместе со своей компанией в неизвестном направлении. Пожалуй, тогда Элина впервые поняла, что герои не всегда побеждают, что добро не всегда одерживает вверх на злом. Но может ли наивное детское сознание принять этот, мягко говоря, разочаровывающий факт?

Эля собрала кусочки плаща, что ещё не успели разлететься по ветру, и побежала обратно домой вся в слезах. И, самое интересное, в этой ситуации так просто не найти виновных. Да, она могла не лезть в разборки старших, могла пройти мимо, тем самым позволить негодяям вдоволь поиздеваться над своей жертвой. Но и мир, который был ей не особо известен, мог быть чуточку добрее так к ней, так и к другим.

Вбежав домой, она сразу же бросилась маме в объятия, а мама, в свою очередь, начала успокаивать свою единственную дочь, дороже которой у неё ничего не было. Более того, с её ценностью не могли сравниться никакие блага и никакие таинственные знания, сокрытые среди звёзд и бескрайнего космоса! «Всё будет хорошо… Я здесь…» — ласково говорила она, поглаживая дочурку по её мягкой голове. И сколько же раз мы слышим эти слова за всю свою жизнь? И помогают ли они вообще? В таких случаях итог зависит от заранее расставленных приоритетов, порядок которых, зачастую, нам не повинуется. И чем дальше в лес, тем больше страха и меньше возможности вернуться обратно…

Иногда бывает очень трудно утешить близкого человека из-за окутывавшей его плотной и толстой пелены ужаса, зацепившейся при очередном походе в то самое кладбище живых деревьев. Он, или она, находясь в твоих крепких и тёплых объятиях, смотрит прямо на тебя и горько плачет от распирающей изнутри боли, а ты всё повторяешь те заезженные слова, которые все люди слышали сотни и тысячи раз… Эти фразы просто не долетают до глубины души, застревают среди бесчисленных ветвей, пронзивших своими сухими сучьями мягкую кожу души! И, пока не очистишь этот вздор с раздором, не получится согреть промёрзшего до костей дорогого и очень близкого человека…

Это была одна из самых грустных историй, рассказанных мне Элей, но и при этом была одной из немногих, что заставляли задуматься.

— Марин, ты прости, что заставил тебя погрустить со мной… — почесал я затылок и, тяжело вздохнув, посмотрел на неё. — Жизнь же продолжается, а мы тут сидим… вспоминаем прошлое и грустим…

— Ничего страшного! — похлопала она меня по плечу. — Я прекрасно понимаю, насколько Эля была тебе дорога, и примерно представляю, каково тебе было услышать такие ужасные новости спустя столько лет.

Спустя столько лет бездействия и пребывания в пустоте, лимбе, одиночестве… А почему, собственно, я ушёл в ту серость? Конечно, расставание с Элей меня очень сильно расстроило и даже довело до глубокой депрессии, из-за которой несколько дней не выходил из дома, но спустя пару месяцев, буквально под выпускной, после него моё душевное состояние пришло в норму. Примерно также мне нездоровилось в день моего переезда в другой город, потому что Катя разыграла целый спектакль рано утром. Она не хотела меня отпускать… не хотела прощаться… Эти воспоминания даже напомнили мне кое о чём…

— Расскажи, Марин, а что нового в жизни у тебя произошло? — спросил я вдруг, устремив взгляд на фонтан.

— Много чего, но, пожалуй, самое главное — это окончание университета с красным дипломом. Правда, я сейчас не знаю, куда мне податься и в каком направлении стоит идти. Забавно, не так ли? — молвила Марина с грустной улыбкой. — Казалось бы, есть внушительный багаж знаний, есть хорошие способности — это позволяет пойти куда угодно, но почему-то не хочется. Будто позади остались какие-то незавершённые дела, которые обязательно надо довести до конца! И, вот, я сижу здесь и думаю, что мне делать… А как насчёт тебя? Если мне не изменяет память, то в школе ты, в прямом смысле слова, кайфовал от музыки и процесса её создания!

— Да, ты совершенно права! В школе мне безумно нравилось писать песни и мастерить мелодии, согласуя её с настроением, затаившемся среди строк… Что же касается новизны в моей жизни, то за эти годы, после выпускного, я успел перепробовать абсолютно все профессии, для которых не нужно особого ума: музыкант, битмейкер, организатор концертов, тамада, фотограф, кавер-гитарист — если говорить проще, то я не сидел на месте и искал себя! Откровенно говоря, в какой-то момент меня укусила большая муха, и мне захотелось обезопасить себя от встречи со своей возможной бездарностью! Правда, я так и не нашёл своё настоящее призвание… но зато стал известным на весь город, конечно, как музыкант! Всё-таки так долго занимался этой стезёй… Люди звонили мне по нескольку раз день с уговорами, чтобы выступил в их ресторане каким-нибудь вечером!

— Стой, и ты говоришь, что не нашёл себя?! — удивилась Марина и повернулась ко мне. — Если у тебя получилось стать известным, если тебе и вправду звонили люди и пытались договориться с тобой насчёт концертов, то не значит ли это, что тебе всё-таки удалось найти себя? Ну, стать успешным?

— Понимаешь, к тому моменту я уже научился радовать публику, зажигать даже самый пассивный и серый народ, но это была работа, выматывающая, опустошающая, забирающая все силы работа. В общем, в итоге мне начало надоедать подниматься на сцену и играть не свои и даже свои песни.

В юности я часто слышал фразы по типу «работа должна приносить удовольствие, а если она лишь забирает силы, то просто не там находится твоё призвание», но работа — это работа, и с этим ничего не поделать. Конечно, очень хочется, чтобы она действительно приносила только хорошие эмоции, ведь таким образом работать намного-намного легче, но наш мир устроен чуточку по-другому: любой творческий подход подавляют, а молодым творцам не дают показать себя. И, к сожалению, дело касается не только мелочей, которые присутствуют, в основном, в обыденности, но и больших и глобальных вещей. Открытие? «Лучше присвоить его нашему человеку…» — говорят прямо в лицо эти… безликие особы, даже не личности.

Правда, все подобные истории мне доводилось слышать только в барах и пабах из уст напившихся людей, находившихся чуть ли не на грани нервного срыва. Я не говорю, что они говорили ложь или рассказывали придуманные истории, просто хочется искренне верить, что подобных явлений на самом деле не существует. Но очень трудно держать эту веру в первозданном состоянии, так как в голову лезет фраза, сказанная чуть ли не каждым вторым любителем ночных приключений: «Алкоголь раскрепощает человека, подталкивает его раскрывать душу каждому встречному…»

Как по мне, нужно всегда смотреть в глаза людям, потому что они, во-первых, являются зеркалом души, а во-вторых, в них никогда не обитает ложь. Какой бы реалистичной не была маска актёрского мастерства, глаза всегда будут открыты. И, скажу честно, те хорошие ребята, рассказывавшие мне все те истории, имели взгляд человека, который потерял абсолютно всё. Потому я невольно и склоняюсь к тому, что их слова были настоящей, искренней правдой. Надеюсь, всё в их жизни пришло в норму…

— Кстати, я вспомнила, как ты однажды выступал в школе, когда проходил какой-то крупный конкурс творчества! — вдруг оживилась Марина, и в её глазах появилась какая-то воодушевлённость.

— Правда, тогда мне удалось занять только пятое место со своей импровизацией и придумыванием песни на ходу.

— Просто тот конкурс был больше настроен на маленьких детишек, владеющих заезженным мастерством эстрадного вокала, а не на поистине талантливых юношей!

— Спасибо… — невольно улыбнулся я. — Но, к сожалению, на данный момент мне так и не удалось покорить страну своей музыкой…

— Ничего страшного, ведь у тебя ещё есть время! Никогда не поздно попробовать выстрелить — вдруг у тебя получится попасть прямо в яблочко!

Оптимисты — одни из самых классных людей в этом мире, и это мне удалось понять не только по отдельным знакомствам, но и по роману с Элей. Благодаря ней я понял, что смотреть через призму серых и мрачных туч не совсем правильно, и, естественно, отчасти изменился! Эх, опять мысли лишь о ней…

— Тогда и ты тоже попытайся выстрелить и стать после этого самой лучшей в своей сфере, иначе это будет немного несправедливо! — посмотрел я на Марину и по-дружески приобнял её за плечи. — Всё зависит от нас самих!

— Ничего себе, конечно, что ты вспомнил! Это же наш выпускной! — посмеялась она, покраснев. — Блин, я так счастлива, что случайно встретила тебя! Правда, очень жалко, что не при самых хороших обстоятельствах…

— Но такая у нас жизнь… полосатая, с белыми и чёрными полосками…

И всё-таки это классно увидеть вновь кого-то знакомого и поговорить по душам о жизни, обо всём на свете. Да, мы на самом деле поговорили не обо всём, но зато по душам, а ещё вспомнили пару тёплых моментов из прошлого. Это классно и бесценно. И сейчас я это прекрасно понимаю… Но всему хорошему когда-нибудь надо подойти к концу.

— Ладно, Артём, мне надо идти за подарком на день рождения друга. Мы с тобой отлично провели время! — сказала она, когда мы подошли к выходу из парка. — Надо как-нибудь встретиться ещё.

— Да, ведь мы столько всего ещё не обсудили, столько не рассказали… — протянул я, понимающе кивнув.

— Тогда, до завтра! — промолвила Марина и крепко обняла меня.

— Да, до завтра! — и внезапно мне стало дурно на душе. Точно такие же слова сказала Эля, когда мы расставались. Но я всё-таки обнял свою старую подругу…

После этого она ушла в сторону остановки, скрывшись в сплошном потоке безликих для меня людей. Всё-таки те самые кресты сохранились в моём сознании, более того, стали прятать всех от моих глаз, как какую-то ненужную деталь. И как же одиноко в этом мире, где слишком много пустого и серого…

Внезапно в моей голове всплыл один кадр из прошлого, но этой маленькой почти стёртой до белизны картинки хватило, чтобы пробудить во мне ранее забытые чувства и, конечно, воспоминания. Осталось только найти то самое место с тем самым пейзажем и той же самой аурой в этом большом парке…

— Вот, Артём, держи, это мой подарок для тебя! — сказала Эля, протянув мне кулон в виде волка.

— О, спасибо большое! А почему так внезапно, сегодня же нет никакого праздника? — удивился я, широко улыбнувшись, и взял её подарок, принявшись внимательно рассматривать изящные линии, появившиеся в процессе тонкой, изумительной искусной ювелирной работы.

— Просто захотелось сделать моему любимому Волку какой-нибудь сюрприз! — посмеялась она, сделав очередной глоток горячего чая с мёдом.

— Тогда, получается, что ты моя Волчица? — посмотрел я на неё, прикоснувшись рукой к её нежной и ласковой ладони.

— Возможно, так и есть… — протянула Эля очень загадочно. Меня всегда удивляла её способность делать любое мгновение волшебным, таинственным и до невозможности глубоким. Может, это были её особые супергеройские силы?

Примерно в то время мои родители вместе с Катей улетели отдыхать на морей, и мы из чисто пылких романтических соображений вечером, ближе к ночи пришли ко мне домой. Приглашать вторую половинку к себе втайне от мамы и папы так свойственно подросткам. В принципе это логично, пока в груди огонь чувств горит ярко и, порой, безумно, надо превращать скучные дни в маленькие истории, в короткие отрезки из второсортных сериалов-мелодрам, которые крутят по ТВ.

По началу мы вместе смотрели фильмы, постепенно опустошая тарелки с самыми разными вкусностями, а затем, когда увидели счастливый и трогательной конец очередной киноленты, приступили к горячим поцелуям, трепетным касаниям и страстным шепоткам. Слишком уж были подвластны тем тёплым чувствам, разгонявшим кровь в жилах и будоражащих душу. К тому же и я, и Эля тогда жутко болели желанием любить красиво, а красота проявляется не только в наличии приятных цветов и настроений, но и в эстетике, которая бывает и невинной, милой и несколько пошлой, слишком откровенной.

И глуп тот человек, кто замечает лишь один вид прекрасного. Ведь искусство имеет далеко не одну форму, оно является совокупностью огромного множества самых разных граней, каждая из которых становится видимой лишь под каким-то особым углом. Даже в трёх линиях кровавого цвета на абсолютно белом фоне можно найти красоту.

Ночь. Чуть выше находились тусклые мириады звёзд, которые благодаря воображению выстраивались в причудливые узоры, и сияла добрая луна, бережно хранившая многие секреты и тайны, а чуть ниже хаотично бегали городские огоньки, отдалённо напоминавшие милые и уютные свечи. Мы в нежных объятиях лежали под мягким одеялом в скромной тишине и тихонько шептались, награждая друг друга трепетными касаниями.

— Ты же никуда не уедешь? — вдруг спросила Эля, опустив глаза в темноту.

— Никуда и никогда… — ответил я, невольно улыбнувшись.

Она аккуратно положила свою ладонь на мою грудь, где мирно лежал кулон в виде волчьего лика. С того дня у меня не поднималась рука снять её подарок… слишком уж дорог он был мне…

— Обещаю, что создам для нас с тобой самый лучший мир… моя волчица…

— Но сдержал ли ты своё обещание, друг? — спросил я сам у себя, подойдя к тому самому дереву.

Вокруг него воспоминания оживали прямо на моих глазах, воссоздавались все те милые сценки, которые когда-то будоражили моё чуткое сердце. Мы улыбались друг другу, шутили и смеялись над своими же шутками, мило целовались, не стесняясь чужих взглядов. И что же между нами изменилось, что эта счастливая история в одночасье закончилась?

— Не думал, что смогу найти тебя здесь! — невольно вырвалось у меня, и появилась широкая улыбка.

Я достал из-за крупного корня, повисшего над землёй на расстоянии пары сантиметров, маленькую коробочку, которую спрятал на семнадцатилетие Эли. Это было милое серебряное колечко, сплетавшееся в маленькую розочку, украшенную розоватыми аметистами.

— Скажи, а почему наша история подошла к концу? — вдруг послышалось позади.

— Ты слишком наивный, Андрей, ты вечно всё идеализируешь, вечно всё делаешь по-книжному, а это глупо! Пойми, что твоя романтика бывает только на страницах или в кино, но не в реальности… — ответила девушка.

«Нам нужно расстаться…» — неужели что-то ещё нужно сказать человеку, чтобы разбить ему сердце? Но это жизнь. Люди встречаются и уходят… уходят…